CC BY
28
6. Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян // Наш умственный строй. - М., 1989.
7. Нольде Б.Э. Юрий Самарин и его время. - М., 2003.
8.
9. Библиотека для чтения. - 1864. - №1.
10. Олар А. Политическая история французской революции. - М., 1938.
11. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 208. Д. 100.
12. Салтыков-Щедрин М.Е. Наша общественная жизнь <Х. Март 1864 года> // Собр. соч. в 20 т. - Т. 6. - М., 1968.
13. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 году. - Т. 1-2. -СПб., 1862.
14. Ямпольский И.Г. Сборник статей, недозволенных цензурой в 1862 г. // Уч. зап. ЛГУ. - 1971. - № 55. - Вып. 76.
УДК 94(47).081 ББК 63.3(2)533-33
*
О. А. Яковлева
К вопросу об особенностях функционирования избирательной системы Российской империи в начале XX в. (на примере выборов депутатов в III Государственную Думу в Приамурье)
Статья посвящена изучению особенностей избирательной системы Российской империи начала XX в. Особое внимание уделено ходу избирательной кампании в Государственную Думу на Дальнем Востоке, нормативно-правовой базе, проведению выборов, их итогам, сравнительной характеристике с аналогичными процессами, происходившими в Центральной России.
This article is devoted to study of features of the electoral system of the Russian Empire in the beginning of XX century. Particular attention is paid to move of the election campaign to the State Duma on the Russian Far East, the regulatory framework, the holding of elections and their outcome, comparing the characteristics of similar processes in Central Russia.
* Яковлева Ольга Александровна, кандидат исторических наук, доцент, Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина.
72
Ключевые слова: Государственная Дума, Дальний Восток, Приамурское генерал-губернаторство, избирательная система, выборы, депутаты, региональная специфика, ценз, курия.
Key words: the State Duma, Russian Far East, Governorate General of the Amur river region, electoral system, election, deputy, regional specificity, enumeration census, curia.
Проблемы избирательных отношений в исторической практике функционирования выборных начал и формирования народного представительства - Государственной Думы недостаточно изучены в отечественной историографии. Характеристика системы выборности и представительства предполагает выяснение сущности этих институтов в историко-правовой традиции России, выявление особенностей организации и порядка проведения выборов, изучение нормативно-правовой базы, регулирующей ход избирательного процесса.
Особый интерес в данном контексте приобретает изучение проблемы в региональном аспекте, в том числе рассмотрение хода избирательной кампании 1907 г. в III Государственную Думу в одном из наиболее отдалённых и специфических районов Российской им -перии - Приамурском генерал-губернаторстве.
Напомним, что депутаты Государственной Думы избирались на основе специальных избирательных законов (от 6 августа и 11 декабря 1905 г. и 3 июня 1907 г.), которыми утверждалась куриальная избирательная система по четырем куриям - от землевладельцев, городских жителей, крестьян и рабочих. Куриальность выступала в качестве важнейшего принципа проведения выборов. Следует отметить, что к рассматриваемому периоду большинство государств отказалось от её применения. Последней в Европе, сохранявшей приверженность политической традиции, оставалась Австрия. Однако и она с 1907 г. перешла к новым формам распределения групп избирателей.
Избирательный закон предусматривал установление цензов: возрастного (25 лет) и оседлости (для всех курий, кроме землевладельческой). Землевладельческой и городской куриям устанавли-
вался имущественный ценз. Для крестьянской курии имущественных ограничений не было. По курии рабочих избирательные права осуществлялись в соответствии с численностью работающих на предприятии. От участия в выборах отстранялись «опороченные по суду лица», несостоятельные должники, осужденные за уклонение от воинской повинности. Женщины участия в выборах не принимали, но могли предоставить свой ценз по недвижимому имуществу мужьям или сыновьям. Для всех курий (землевладельцев и горожан) выборы были двухстепенными: вначале избирались выборщики, а затем уже гласные Государственной Думы. Рабочие выбирали уполномоченных, которые затем избирали членов Думы. Крестьянам устанавливались четырёхстепенные выборы - от села, волости и губернии, которые избирали выборщиков, а последние - членов Думы [5].
Положение о выборах в Думу не предусматривало всеобщего и прямого голосования. Новые избирательные правила изменяли пропорции представительства отдельных групп населения. Теперь менее 1 %% населения избирало 1/3 выборщиков. Крупные землевладельцы избирали более половины выборщиков Европейской России [4, с. 444]. Распределение количества избираемых депута -тов между губерниями и генерал-губернаторствами (игравшими роль многомандатных избирательных округов) носила произвольный характер.
Следует признать, что новый избирательный закон 3 июня 1907 г., был далек от принципов подлинного демократизма. Но представляется справедливым замечание С.Г. Пушкарева, что «всюду участие в парламентских выборах долгое время было обусловлено имущественным цензом; в Англии, классической стране парламентаризма, всеобщее избирательное право было введено только в ХХ веке, лет через 500 после учреждения парламента, а русский парламент существовал лишь 1 год» [7, с. 381].
Целью нового избирательного закона было обеспечение политической поддержки правительственного курса со стороны Государ -ственной Думы, поэтому представляется вполне объяснимым недостаточное внимание к проблемам и особенностям регионов. В
содержании избирательного закона фактически не учитывалась специфика территории, на которую распространялось его действие, социальный состав населения и др. Достаточно ярко эти правительственные недочеты проявились в ходе избирательной кампании на Дальнем Востоке.
В начале XX в. характер социальной структуры населения Приамурья был обусловлен целым рядом социально-экономических особенностей, главными из которых являлись малонаселенность и экономическая слабость края, которые сохранялись, несмотря на стремление правительства ускоренными темпами заселить территорию и провести в крае земледельческую колонизацию. В рассматриваемый период достаточно чётко определилась аграрно-сырьевая направленность экономики региона. Большинство населения составляли крестьяне-переселенцы, разделявшиеся на старожилов и новоселов, по приблизительным подсчетам составлявшие более 60 % населения. Особой социальной группой, занимавшей важное место в социальной структуре населения Дальнего Востока, являлось казачество. В начале XX в. встал вопрос об обращении казачьего населения в крестьянское, но он постоянно откладывался и так и не был решен окончательно. К 1908 г. в Амурском казачьем войске насчитывалось более 30 тыс. чел., а в Уссурийском - 24 тыс. чел. В это время происходил количественный рост дальневосточной буржуазии, обусловленный притоком капиталов, ростом предпринимательства. К 1909 г. купцы и мещане составляли около 25 городского населения. Численность рабочих была невелика и составляла не более 2-3 % всего населения. Еще одной малочисленной социальной группой являлись представители разночинной интеллигенции: врачи, учителя, журналисты. Несмотря на свою малочисленность (около 2 °% городского населения), эта социальная группа пыталась проявлять большую активность в общественной жизни края. К 1911 г. общая численность населения Приамурского генерал-губернаторства составляла около 875 тыс. чел. В это число были включены и военные, причем они составляли около 5 % населения [9, с. 67-70], так как в крае располагалось множество воинских частей. После окончания войны с Японией увели-
чилось число солдат и матросов, оставшихся на Дальнем Востоке на постоянное место жительства.
Таким образом, Приамурье накануне выборов представляло собой огромную малонаселенную территорию с относительно малоразвитой экономикой. Хозяйственное освоение Дальнего Востока, прежде всего, было осложнено отдаленностью региона от центра России. Этим объяснялось его отставание не только в экономическом, но и в политическом развитии. Оторванность, изолированность края от социально-политических процессов, происходивших в центре, во многом определили ход и характер выборной кампании в III Государственную Думу.
Необходимо подчеркнуть, что именно в работе III Думы впервые приняли участие дальневосточные депутаты. При организации и проведении избирательных кампаний в I и II Государственные Думы со стороны местной администрации было допущено много ошибок и неточностей в работе с документацией, следствием чего стало превышение сроков выборов, определенных центром. Затянувшаяся избирательная кампания и территориальная оторванность края приводили к тому, что дальневосточные депутаты приезжали в столицу уже после роспуска очередной Думы.
На этот раз власти стремились провести выборы в III Думу своевременно и в соответствии с установленными правилами.
Надзор за проведением избирательной кампании осуществлялся Министерством внутренних дел (МВД) через подчинённых ему генерал-губернаторов, губернаторов и градоначальников. На местах формировались комиссии по делам о выборах, в состав которых входили председатель и члены окружного суда, предводители дворянства, должностные лица городской управы. Списки избирателей готовила городская управа.
В июне 1907 г. городские управы городов Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и других стали распространять среди населения листки, содержавшие информацию о выборах в будущую Думу. Например, Владивостокская Управа извещала, что уже к 15 июля 1907 г. должны быть собраны материалы для составления списков выборщиков. К этому сроку Управа просила все находив -
шиеся в районе городских владений «учреждения общественные, сословные и правительственные сообщить ей списки лиц, служащих в этих учреждениях, имеющих право участвовать в выборах» [8, с. 2]. Квартиросъемщикам предлагалось написать заявление о своем участии в выборах на специальных бланках и предоставить удо -стоверение полиции или договор о найме квартир. Затем приводились выдержки из статей избирательного закона 3 июня 1907 г., в соответствии с которыми расширялся список категорий населения, не имевших права принимать участия в выборах. К вышеперечисленным группам добавлялись лица, обучающиеся в учебных заведениях, воинские чины армии и флота, состоящие на действительной военной службе, бродячие инородцы, иностранные подданные. Указывалось, что в выборах не участвуют губернаторы, вице-губернаторы и их помощники, а также лица, занимающие полицейские должности.
Съезды городских избирателей делились на два разряда. В первом съезде участвовали владельцы недвижимого имущества (стоимостью не менее 1000 руб.) и владельцы торгово-промышленных предприятий. Во втором съезде должны были участвовать лица перечисленных выше категорий, не вошедших в первый съезд, а также «плательщики не менее года государственного квартирного налога, лица, уплачивавшие не менее года основной промысловый налог, занимавшие отдельные квартиры и служащие в городских учреждениях» [8: 2].
Для избрания членов Государственной Думы от городского и сельского населения, не принадлежавших к числу инородцев и казаков, должны были создаваться избирательные собрания выборщиков. Выборщики, в свою очередь, избирались по каждому уезду двумя съездами: съездом городских избирателей и съездом уполномоченных от волостей. В соответствии со ст. 196 Основных законов уполномоченные от волостей и сельских участков оседлого населения должны избираться по одному от каждой волости. В Амурской и Приморской областях выборщики устанавливались только от трех уездов, а от всех волостей устанавливались только 11 уполномоченных. Иными словами, дальневосточную окраину в
Думе должны были представлять всего несколько депутатов. Сокращение численности представителей от окраин в III Думе коснулось непосредственно Дальнего Востока. Вся система проведения выборов в крае практически не отличалась от существовавшей системы в центральных губерниях. Не были учтены многие факторы, определявшие своеобразие региона, требовавшие особого подхода. Не были приняты во внимание малонаселенность, отсутствие прочных связей между районами, политическая пассивность, жесткий контроль со стороны властей (так как в 1906 г. в Приамурском генерал-губернаторстве было введено военное положение) [3, с. 360].
Результаты этой непродуманной организации предвыборной кампании стали ощущаться очень скоро. В конце июля 1907 г. газета «Приамурские ведомости» сообщала о продлении срока подачи за -явлений от квартиросъемщиков, так как в установленные ранее сроки пожелания Городской управы выполнили лишь немногие жители [6: 21 июля]. Властям пришлось пойти на значительные упрощения в делении избирателей на разряды. В начале августа 1907 г. в большинстве дальневосточных городов списки были окончательно составлены и опубликованы. Создавались Комиссии по выборам в Государственную Думу, в которые избиратели могли обращаться с жалобами или предложениями до 1 сентября 1907 г. Однако многие газеты того времени отмечали «удивительный индифферентизм к выборам» у местного населения [2. 8 сент.]. Многие предвыборные собрания не состоялись из-за малочисленности выборщиков. Возникли проблемы, связанные с качеством составленных списков. В них значились лица, давно уже переселившиеся в другие местности либо умершие.
Еще одной особенностью предвыборной кампании на Дальнем Востоке стало почти полное отсутствие предвыборной агитации (исключение составляли лишь крупные города). К тому же и сроки на ее проведение были ограничены (около 10 дней). Наиболее активно себя проявляли представители социал-демократов и эсеров, а также октябристов. Однако уровень их активности следует определять в соответствии со сложившейся на Дальнем Востоке обстановкой, характерной чертой которой являлась политическая пассивность
масс, малочисленность партий, выражавших интересы лишь небольших групп населения.
17 сентября 1907 г. одновременно по всему краю прошли собрания по избранию выборщиков. Численность избирателей была невелика. Например, в Хабаровске должны были принять участие в выборах 1200 человек, но зарегистрировались лишь около 500 человек. Во Владивостоке зарегистрировались 3034 человека, в Ни-кольск-Уссурийске - 1187 чел. [8]
Выборы на Дальнем Востоке проходили на фоне обострившихся дискуссий в центре о роли и значении народного представитель -ства для России. Неудачный опыт кратковременного существования первых Дум обсуждался как в правящих кругах, так и на страницах периодических изданий различной партийной ориентации. Во многих газетных публикациях как российских, так и иностранных весьма скептически оценивались содержание нового избирательного закона, ход выборов, перспективы работы будущей Думы. Но, несмотря на справедливые критические замечания в ее адрес, значительная часть населения Европейской России осознала, что возврат к прошлому уже невозможен, что Государственная Дума уже стала неотъемлемой частью государственного механизма.
В рассматриваемый период лишь зарождался и начинал накапливаться опыт участия избирателей в выборах в центральной России. Избирательная кампания не представляла собой столь массового и масштабного события, как сегодня. Она не носила открытый и общий характер. Закон не регламентировал специальные формы предвыборной агитации, кроме проведения «подготовительных совещаний о лицах, достойных быть избранными» [1, с. 105].
Закономерно, что на далекой окраине даже о такой оценке говорить было преждевременно. Малонаселенность, оторванность от событий, происходивших в Европейской России, обусловили ещё более низкую политическую активность большинства представителей дальневосточного населения, чем в Центральной России. Обращения местной администрации в центральные правительственные учреждения с просьбами о внесении изменений в законодательство оставались без ответа. Зато «нововведением»
стало сокращение числа представителей национальных окраин в Государственной Думе. Так, например, число сибирских депутатов упало с 30 до 15, а депутатов, представлявших Дальний Восток, осталось всего три.
Ход выборов на Дальнем Востоке показал реальную картину общественной жизни далекой окраины. Социальная структура края определяла низкий уровень политической активности большей части населения. Для большинства жителей края была характерна слабая информированность о процессах, происходивших в стране, об изменениях в законодательстве, о роли Государственной Думы в жизни России. Политологи давно выявили связь между степенью информационной удовлетворенности и отношением человека к политическим событиям и процессам. Избирательная кампания на Дальнем Востоке наглядно показала это: отсутствие информации обернулось политической апатией. Лишь в ряде крупных городов (Владивосток, Благовещенск) местные периодические издания пытались информировать читателей не только о самом ходе выборов, но и знакомить с будущими кандидатами, сообщать о позициях различных партий. При общей слабости и малочисленности партий в крае наибольшую активность проявили социал-демократы, пытавшиеся организовать агитацию в поддержку своих кандидатов. Однако им осуществить это в полной мере не удалось. Особенностью дальневосточных выборов являлось отсутствие партийной ориенти -рованности большинства населения.
Выборы в III Думу не стали заметным явлением в общественно-политической жизни края. Общественное мнение фактически сформировано не было. Но, несмотря на все сложности и недостатки, выборы состоялись. Таким образом, далекая окраина постепенно начинала вовлекаться в политическую жизнь страны.
Список литературы
1. Белов С.А. Выборы в члены Государственной Думы Российской империи (1905-1912 гг.) // Ленинградский юрид. журн. - № 3.
2. Далёкая окраина. - 1907.
3. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма. (XVII в.- февраль 1917 г.) / под ред. А.И. Крушанова. - М., 1991.
4. Политическая история. Россия - СССР - Российская Федерация. -Т. 1. - М., 1996.
5. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 3-е. - Т. XV. - № 26672, 27029.
6. Приамурские ведомости. - 1907.
7. Пушкарёв С.Г. Обзор русской истории. - Ставрополь, 1993.
8. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 702. Оп. 1. Д. 548.
9. Рыбаковский Л.Л. Население Дальнего Востока за 150 лет. - М., 1990.
УДК 94(47).084.3 ББК 63.3(2)611/612-33
И. А. Тропов*
Местные советы в 1917-1920-е гг.: особенности структуры и деятельности
В статье рассматриваются основные этапы истории становления советов как местных органов власти в России в 1917 - 1920-х гг., раскрываются особенности их структуры и деятельности. Показано, что создание советов после Февральской революции 1917 г. происходило как по инициативе народных масс, так и при поддержке депутатов Государственной думы, а также руководства местных городских дум и земских органов. Показана особая роль мятежа Л.Г. Корнилова в укреплении власти советов. Особое внимание уделяется изменениям политической роли советов после прихода к власти большевиков. Проанализированы факторы, способствовавшие усилению исполнительных советских органов по отношению к представительным, показано, что политика «оживления советов» в середине 20-х гг. на практике означала установление прямого регулирующего воздействия партийных органов на советы.
The article discusses the main stages of history of the Soviets as local authorities in Russia in 1917 - 1920-s., also features of their structure and activity are revealed. The author shows that after the February Revolution of 1917 the establishment of the Soviets occurred on the initiative of the masses, and with the support of the State Duma, as well as with the leadership of local urban dumas and
* Тропов Игорь Анатольевич, кандидат исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет аэрокосмического приборостроения.
