CC BY
69
Актуальные проблемы адвокатской практики
Сидоров А.С.
К ВОПРОСУ ОБ ОГЛАШЕНИИ ПОКАЗАНИЙ ПОТЕРПЕВШИХ И СВИДЕТЕЛЕЙ, НЕ ЯВИВШИХСЯ В СУД
Цель: Статья посвящена проблеме оценки таких доказательств, как показания потерпевших и свидетелей, не явившихся в суд, с точки зрения их допустимости и соблюдения гарантии права обвиняемых на защиту.
Методология: Использовались метод сравнительно-правового анализа и формально-юридический метод познания.
Результаты: Федеральным законом от 02.03.2016 № 40-ФЗ в статью 281 УПК РФ внесено новое основание для принятия решения судом об оглашении показаний потерпевших и свидетелей, не явившихся в суд. Оно касается случая, когда в результате принятых мер установить место нахождения указанных лиц для вызова в судебное заседание не представилось возможным. Такое решение может быть принято судом при условии предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами.
Автор высказывает мысль, что рассматриваемое положение нарушает право подсудимых на защиту и приводит аргументы в подтверждение своей позиции.
Новизна/оригинальность/ценность: Автором проанализировано новое основание для оглашения показаний потерпевших и свидетелей по уголовному делу в случае, когда в результате принятых мер установить место их нахождения для вызова в судебное заседание не представилось возможным.
Ключевые слова: суд, обвиняемый, подсудимый, потерпевший, свидетель, оглашение показаний.
Sidorov A.S.
TO THE QUESTION OF ADMISSIBILITY OF THE ANNOUNCEMENT OF THE TESTIMONY VICTIMS AND WITNESSES IN COURT
Purpose: The article is devoted to the problem of assessing such evidence as the testimony of victims and witnesses who did not appear in court, from the point of view and their admissibility and observance of the guarantee of the defendants right to defense.
Methodology: The comparative and technical law methods were used.
Results: According to the Federal law of 2.03.2016 No. 40-FZ, in article 281 of the Criminal Procedure code of the Russian Federation there's a new basis for decision by the court about the testimony of victims and witnesses who do not appear in court. It concerns the case when the result of the measures taken to establish the location of these persons to call at the hearing was not possible. Such a decision may be taken by the court provided that the accused (defendant) in the previous stages of the proceedings is giving the opportunity to challenge the evidence as provided by law.
The author explains the idea of provision in question violates the right of defendants to a defence and gives arguments in support of his position.
Novelty/originality/value: The author analyzed a new basis for reading out the testimony of victims and witnesses in a criminal case in the event that, as a result of the measures taken, it was not possible to determine the location of their location for summoning to the court session.
Keywords: court, accused, defendant, victim, witness, testimony.
Данная статья является продолжением критического анализа одного из изменений последних лет, внесенных в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, начало которому было дано в статье «К вопросу о новых основаниях для оглашения показаний потерпевших и свидетелей в суде», ставшей поводом для дискуссии на конференции, проходившей в стенах Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России в мае 2016 года [6]. Поскольку обсуждение данной темы происходило в рамках ограниченного круга участников научного мероприятия, состоявшего в основном из сотрудников полиции, учитывая важность ее для правоприменительной практики, хотелось бы обсудить эту
тему с более широкой аудиторией журнала «Евразийская адвокатура».
Не оспаривая необходимость приведения правовых норм в соответствие с потребностью правоприменительной практики, в данной статье мы продолжим поиск ответа на вопрос: всегда ли оправданы те или иные законодательные нововведения в уголовном процессе, и все ли они направлены на усиление гарантий обеспечения прав участников уголовного судопроизводства.
Одной из последних инноваций уголовно-процессуального законодательства является внесение дополнения в ст. 281 УПК РФ в части возможности оглашения показаний потерпевших и свидетелей в том случае, когда «в результате
принятых мер установить их место нахождения для вызова в судебное заседание не представилось возможным» (п. 5 ч. 2 введен Федеральным законом от 02.03.2016 № 40-ФЗ «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»), а также дополнительного условия о том, что в указанном случае оглашение показаний возможно, если обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу предоставлялась возможность «оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами» (ст. 2.1).
В ходе обсуждения законопроектов о данных дополнениях и после их введения мнения ученых и практиков по поводу их соответствия конституционным положениям разделились. Одни полагают, что нововведения, о которых идет речь, не соответствуют позиции Европейского Суда по правам человека, и приводят подробный анализ, аргументирующий их точку зрения [1]. Другие придерживаются мнения, что «новые основания оглашения показаний в судебном заседании являются дополнительной гарантией безопасности свидетеля или потерпевшего» [2], и что «попытка законодателя добиться разумного баланса охраняемых ценностей в этой части удалась» [4].
Говоря о целесообразности рассматриваемых дополнений и их значении для реализации назначения и принципов уголовного процесса, в порядке дискуссии хотелось бы обратить внимание на следующие аспекты.
Как представляется, это положение закона на практике может привести к увеличению числа злоупотреблений со стороны обвинения, а также судебных приставов, в обязанность которых входит исполнение определений суда о приводе неявившихся по вызову потерпевших или свидетелей [6]. Здесь стоит согласиться с мнением Е.Е. Забуги, который отмечает, что «уголовно-процессуальная практика порой заставляет задуматься не только над проблемами качества юридической техники закона, а, скорее, о проблеме их применения, поскольку даже, казалось бы, буквальные нормы права толкуются так, что искажается сам их смысл» [3].
По одному из уголовных дел, в котором автор принимал участие в качестве защитника обвиняемого, свидетель, допрошенный четыре года назад в ходе предварительного расследования, на вопросы следователя по обстоятельствам преступления пояснил, что ничего не помнит. По истечении продолжительного периода времени тот же свидетель был вновь допрошен по тем же обстоятельствам. Как ни странно, но на этот раз он
вспомнил событие, о котором давал показания, «во всех подробностях». Однако эти его показания противоречили другим доказательствам, исследованным судом.
В такой ситуации сторона защиты настаивала на обеспечении явки данного свидетеля в суд с целью допроса.
Судебные приставы, осуществлявшие его привод, сообщили судье, что «свидетель закрылся в своей квартире и выходить отказывается». В то же время в деле «невесть откуда» появился еще один документ в виде рапорта какого-то оперативного сотрудника. Согласно содержанию данного документа следовало, что вызываемый свидетель совершил преступление, с места постоянного жительства скрылся, в связи с чем он объявлен в розыск. В свою очередь защитник пытался убедить судью в том, что вышеуказанные лица вводят его в заблуждение, представив в обоснование своей позиции официальный ответ из Информационного центра УМВД России по Тюменской области, свидетельствующий, что гражданин, о котором идет речь, правоохранительными органами в розыск не объявлялся. Несмотря на это, судья, вопреки мнению стороны защиты, огласил показания не-явившегося в суд свидетеля [6].
Однако позже вышестоящий суд, рассматривавший апелляционную жалобу на приговор, признал оглашенные показания недопустимым доказательством. Но это произошло лишь потому, что суд первой инстанции полагал, что для оглашения данных показаний имеется основание, предусмотренное п. 4 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, - «иные чрезвычайные обстоятельства, препятствующие явке в суд», которых на самом деле не было.
По другому делу в отношении гражданина А., который обвинялся в совершении убийства и причинении тяжкого вреда здоровью нескольких человек, стороной обвинения было заявлено о необходимости допроса в суде 31 свидетеля. Однако ни один из них по вызову не явился.
Изначально суд занял позицию государственного обвинителя о возможности и необходимости оглашения показаний всех свидетелей, не явившихся в суд, по основанию «чрезвычайности обстоятельств», препятствовавших их допросу в судебном заседании (как и по делу, о котором речь шла выше). При этом мнения стороны защиты, которую представлял автор данной статьи, судья не выяснил.
После того, как было подано замечание на действия председательствующего в связи с явным нарушением предусмотренного порядка разрешения вопросов в суде и заявлено ходатайство о
ЕВРАЗИЙСКАЯ
> 3 (34) 2018 <
АДВОКАТУРА
признании оглашенных показаний недопустимыми доказательствами, судья решил начать рассмотрение дела с самого начала и вынес определения о приводе свидетелей. Однако, несмотря на «усилия», предпринятые стороной обвинения и судебными приставами, их явка в суд так и не состоялась. К слову сказать, по данной причине судебной разбирательство продолжалось несколько месяцев [6].
Если представить, что судебные процессы по указанным выше уголовным делам состоялись бы в настоящее время, и те же самые решения об оглашении показаний суды первой инстанции приняли, ссылаясь на новое основание («когда в результате принятых мер установить их место нахождения для вызова в судебное заседание не представилось возможным»), скорее всего, вышестоящие суды не усмотрели бы в этом нарушений закона.
Но как это соотносилось бы с правом обвиняемых на защиту?
Так, по уголовному делу в отношении обвиняемого А., на которое мы ссылались выше, из показаний допрошенных в ходе предварительного следствия свидетелей следовало, что никто из них не был очевидцем убийства. Вместе с тем во всех протоколах допросов значилась одна и та же фраза: «Кто-то сказал, что порезали пассажиров, и я понял, что это мог сделать А.». Поскольку в суде допросить свидетелей не представилось возможным, источник их осведомленности остался невыясненным: не было установлено, кто именно каждому из них сказал, что «порезали пассажиров», и на чем основаны их выводы о том, что это мог сделать именно А. [6].
В данном случае в соответствии со ст. 75 УПК РФ подобные показания свидетелей, не указавших источник своей осведомленности, можно отнести к недопустимым доказательствам.
Можно, конечно, задуматься над тем, почему следователь еще на стадии досудебного производства не попытался установить источники информации, имеющейся у свидетелей, допросив их более подробно? Однако, думается, что ответ на этот вопрос и так очевиден.
В этом случае считаем необходимым согласиться с адвокатом М.И. Трепашкиным, обратившим внимание на то, что «нередко следователи получают оговоры от свидетелей, потерпевших, а потом склоняют их еще и к неявке в суд, чтобы те не дали истинные показания, соответствующие действительности. Суды одобряют такие фокусы следствия, оглашая показания не явившихся в суд свидетелей или потерпевших, ложно записывая,
что вызвано это какими-то (ими придуманными) «чрезвычайными обстоятельствами». Так и фабрикуется обвинительный приговор» [7].
В связи с изложенным можно предположить, что новое основание для оглашения показаний не явившихся в суд свидетелей и потерпевших, связанное с неустановлением их места нахождения для вызова в судебное заседание, таит в себе опасность того, что право на защиту подсудимых, в частности, право допрашивать свидетельствующих против них, будет нарушаться.
Прежде всего, существует риск, что исполнение определения суда о приводе свидетеля может быть поручено недобросовестному судебному приставу-исполнителю (или добросовестному, но чрезвычайно загруженному должностными обязанностями), который, не выполнив никаких действий, направленных на доставление искомого лица в суд, просто уведомит судью, что установить его местонахождение не представилось возможным.
Проверить же добросовестность исполнения поручения суда, по всей видимости, будет невозможно, так как законодатель не предусмотрел механизма проверки судом результатов работы судебного пристава-исполнителя.
С другой стороны, судье, рассматривающему дело, также будет проще, сославшись на сообщение судебного пристава, огласить показания, данные свидетелем или потерпевшим в ходе предварительного расследования, чем предпринимать какие-то дополнительные действия, затягивая сроки судебного разбирательства по уголовному
делу [6].
Кстати, в одном из проектов Федерального закона «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (внесен в Государственную Думу РФ депутатами М.В. Емельяновым, Д.Н. Гасановым 14 мая 2012 года) предлагалась формулировка, согласно которой в случае неустановления местонахождения свидетеля, потерпевшего суд выносит мотивированное определение или постановление о возможности оглашений их показаний только после оценки полноты принятых к установлению их местонахождения мер на основании соответствующих документов. Однако в принятых поправках к рассматриваемой статье закона такое требование отсутствует [6].
Вызывает сомнение и качество формулировки в принятых поправках к ст. 281 УПК РФ условия о том, что «в случае неявки потерпевших и свидетелей в случае, когда их местонахождение не установлено, решение об оглашении их показаний может быть принято судом при условии
предоставления обвиняемому (подсудимому) в предыдущих стадиях производства по делу возможности оспорить эти доказательства предусмотренными законом способами».
Как представляется, «подвох» может заключаться в следующем.
В большинстве случаев сторона защиты имеет возможность ознакомиться с показаниями потерпевших и свидетелей, а значит, принять решение об их «оспаривании», лишь по окончании предварительного расследования. С точки зрения нейтрализации возможного противодействия расследованию со стороны обвиняемых и иных заинтересованных в исходе дела лиц, это вполне традиционный и приемлемый вариант [6].
Из формулировки же «поправленной» нормы закона, о которой идет речь, можно сделать вывод, что законодатель допускает возможность ознакомления обвиняемого и его защитника с показаниями потерпевших или свидетелей до выполнения требований ст. 217 УПК РФ. А иначе, без знания их содержания, ни о каком оспаривании данных доказательств речи быть не может. Оправдано ли это?
Некоторые коллеги, с которыми мы обсуждали эту проблему, вариант «оспаривания» показаний потерпевших и свидетелей видят в проведении очной ставки.
Такой же позиции придерживался и Верховный Суд РФ в своем законопроекте «О внесении изменений в статью 281 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (внесен в Государственную Думу РФ Верховным Судом РФ 6 мая 2013 года). В нем, в частности, говорилось о том, что «в случаях, перечисленных в пунктах 2-5 части второй настоящей статьи, показания потерпевшего или свидетеля могут быть оглашены лишь при условии, если обвиняемый (подсудимый) в предыдущих стадиях производства по делу имел возможность допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля на очной ставке, задать ему вопросы и высказать свои возражения». По каким причинам данная поправка при обсуждении законопроекта в Государственной Думе РФ не прошла, нам не известно. Однако думается, что это предложение само по себе весьма сомнительно [6].
Во-первых, если следователь не заинтересован в этом, маловероятно, что он сообщит о наличии в материалах уголовного дела этих показаний, тем более об информации, содержащейся в них.
Во-вторых, само по себе ходатайство стороны защиты о проведении очной ставки еще не обязывает следователя проводить её [5].
Иные реальные предусмотренные законом способы оспорить подозреваемым и обвиняемым показания потерпевших или свидетелей автору данной статьи неизвестны.
По всей видимости, единственным приемлемым вариантом предоставления возможности обвиняемым (подсудимым) оспорить показания потерпевших и (или) свидетелей на «предыдущих стадиях производства по делу» является рассмотрение ходатайства об исключении доказательств, в том числе показаний потерпевших и свидетелей, полученных с нарушением федерального закона или недопустимых по основаниям, перечисленным в ч. 2 ст. 75 УПК РФ, в ходе предварительного слушания по делу. Вместе с тем предварительные слушания проводятся далеко не по каждому уголовному делу. А если и проводятся, то в этом случае судья, принявший решение о проведении предварительного слушания, заранее не знает, явятся потерпевшие или свидетели в суд для дачи показаний или нет.
Таким образом, можно констатировать, что рассмотренная поправка к закону об оглашении показаний неявившихся в суд потерпевших или свидетелей только при условии, если обвиняемому (подсудимому) ранее была дана возможность оспорить эти показания, никаких положительных моментов в плане защиты прав обвиняемых на защиту не привнесла [6].
Анализ законопроектов, связанных с внесением изменений в ст. 281 УПК РФ, свидетельствует о том, что у законодателей «хватило мужества» не принять еще одну новеллу, предложенную Верховным Судом Российской Федерации. Она заключалась в предложении дополнить часть 2 статьи 274 следующим предложением: «Обязанность обеспечения явки в судебное заседание лиц, показания которых представляются в качестве доказательств обвинения или защиты, возлагается на соответствующую сторону» (Проект федерального закона № 272128-6 «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» (в части уточнения порядка оглашения в судебном заседании показаний свидетеля и потерпевшего) внесен в Государственную Думу РФ Верховным Судом РФ 6 мая 2013 года).
Как представляется, данное положение, по меньшей мере, противоречит здравому смыслу. Трудно представить, как, например, защитник обвиняемого может обеспечить явку в суд свидетеля, который находится в местах лишения свободы? Или каким образом обвиняемый, находясь под стражей, может обеспечить явку свидетелей в суд [6]?
ЕВРАЗИЙСКАЯ
> 3 (34) 2018 <
— АДВОКАТУРА
Обозначенная в данной статье проблема частично может быть решена, если суды начнут применять положения ч. 4 ст. 240 и ст. 278.1 УПК РФ, которые позволяют суду в случае необходимости допросить потерпевшего или свидетеля, не явившихся в судебное заседание, путем использования систем видеоконференцсвязи. Однако, несмотря на то, что эта норма была введена еще в 2011 году, на практике до настоящего времени вопрос с применением данного способа общения суда с другими участниками уголовного судопроизводства до конца не решен, и, учитывая «кризисные явления», его решения можно ожидать нескоро.
Можно предположить, что именно поэтому законодатели «придумали» очередной способ облегчить осуществление правосудия по уголовным делам, уточнив порядок оглашения в судебном заседании показаний потерпевших и свидетелей, и, как представляется, не в пользу последних.
Пристатейный библиографический список
1. Брусницын Л.В. Законопроект Верховного Суда РФ об изменениях статей 274 и 281 УПК РФ не соответствует позиции Европейского Суда по правам человека // Библиотека криминалиста. 2013. № 4(9). С. 12-18.
2. Дмитриева А.А. Новые правила оглашения показаний судом как усиление гарантий процессуальной безопасности участников уголовного процесса // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2016. № 2. С. 76-79.
3. Забуга Е.Е. К вопросу о необходимости совершенствования ст. 281 УПК РФ // Вестник Омской юридической академии. 2015. № 3 (28). С. 69-71.
4. Зайцева Е.А. Дополнения ст. 281 УПК: очередная попытка достичь разумного баланса в состязательном уголовном судопроизводстве // Законность. 2016. № 5. С. 51-54.
5. Сидоров А.С. К вопросу о необходимости совершенствования процессуального порядка очной ставки // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы совер-
шенствования законодательства и правоприменения» (г. Уфа, 31 мая 2016 г.). Уфа, 2016. С. 304-310.
6. Сидоров А.С. К вопросу о новых основаниях для оглашения показаний потерпевших и свидетелей в суде // Вестник Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. 2016. № (2(7). С. 27-33.
7. Трепашкин М.И. Очная ставка - не дубина, а средство устранения противоречий в уже имеющихся показаниях (заметки адвоката) // Ваш адвокат. Михаил Трепашкин и партнеры [сайт] [Электронный ресурс]. URL: http://www.trepashkin.com/news/articles?id=93.
References (transliterated)
1. Brusnicyn L.V. Zakonoproekt Verxovnogo Suda RF ob izmeneniyax statej 274 i 281 UPK RF ne sootvetstvuet pozicii Evropejskogo Suda po pravam cheloveka // Bib-lioteka kriminalista. 2013. № 4(9). S. 12-18.
2. Dmitrieva A.A. Novy"e pravila oglasheniya poka-zanij sudom kak usilenie garantij processual"noj bezopas-nosti uchastnikov ugolovnogo processa // Vestnik Yuzhno-Ural"skogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Pravo. 2016. № 2. S. 76-79.
3. Zabuga E.E. K voprosu o neobxodimosti sovershen-stvovaniya st. 281 UPK RF // Vestnik Omskoj yuridicheskoj akademii. 2015. № 3 (28). S. 69-71.
4. Zajceva E.A. Dopolneniya st. 281 UPK: ocherednaya popy"tka dostich" razumnogo balansa v sostyazatel"nom ugolovnom sudoproizvodstve // Zakonnost". 2016. № 5. S. 51-54.
5. Sidorov A.S. K voprosu o neobxodimosti soversh-enstvovaniya processual'nogo poryadka ochnoj stavki // Materialy" VI Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Aktual"ny"e problemy" sovershenstvovaniya zakonodatel"stva i pravoprimeneniya» (g. Ufa, 31 maya 2016 g.). Ufa, 2016. S. 304-310.
6. Sidorov A.S. K voprosu o novy"x osnovaniyax dlya oglasheniya pokazanij poterpevshix i svidetelej v sude // Vestnik Tyumenskogo instituta povy"sheniya kvalifikacii sotrudnikov MVD Rossii. 2016. № (2(7). S. 27-33.
7. Trepashkin M.I. Ochnaya stavka - ne dubina, a sredstvo ustraneniya protivorechij v uzhe imeyushhixsya pokazaniyax (zametki advokata) // Vash advokat. Mixail Trepashkin i partnery" [sajt] [E"lektronny"j resurs]. URL: http://www.trepashkin.com/news/articles?id=93.
e шртшшшт
ИИШМВУТ ПГОВДЕИ
[email protected] +7-917-40-61-340
