CC BY
604
Ф.Ф. Фаткуллин,
кандидат философских наук, доцент (КЮИ МВД России)
К ВОПРОСУ ОБ ИЗЛОЖЕНИИ НОРМЫ ПРАВА В НОРМАТИВНОМ ПРАВОВОМ АКТЕ
В статье рассматриваются теоретико-методологические и юридико-практические вопросы вариативности изложения нормы права в тексте нормативного правового акта.
Форма и содержание - две категории, не существующие никогда раздельно одна от другой.
Г.Флобер
Постановка заявленной проблемы вызвана не тождественностью внутренней и внешней форм права. Заметим, что затрагиваемый вопрос имеет далеко не только теоретико-научный интерес, но, прежде всего, глубокую юридико-практическую направленность. Любое лицо, намереваясь для себя определить правовую картину того, или иного лежащего в сфере правового регулирования явления, обращается к тексту нормативного правового акта (иного источника права), содержащего соответствующую норму права. Но организация текста нормативного правового акта имеет свою логику построения, отличную от структурообразующих доминатов нормы права. Норма права, как исходная целостность системы права, со своей закономерной структуризацией ее элементов, зачастую оказывается не очевидной в своей текстуально нормативной форме бытия (изложении).
Прежде чем пытаться прояснить заявленную проблематику, сразу же оговоримся, что рассматриваемый вопрос носит интегративный характер, затрагивает целый массив юридико-теоретических проблем. К ним можно отнести комплекс сюжетов, раскрывающих понимание и структуру метода общего (нормативного) правового регулирования; проблематику соотношения системы права и системы законодательства; систематизацию права; понимание самой нормы права с ее внутренним строением (структурой); толкование нормы права как специфической юридической деятельности; ряд аспектов быстро заявляющей о себе в последнее время в правовом мышлении
науки и дисциплины - «юридическая техника»; целый ряд сопряженных с заявленной проблематикой научных утверждений иных гуманитарных наук - от философии до филологии. Учитывая, что каждая из означенных сфер теоретического познания в свою очередь имеет определенные научные школы, свой понятийный и исследовательский аппарат, базовые исходные положения, то изложение нашего вопроса предполагает порой тезисное обозначение подобного рода научных исходных представлений по названным вопросам, так как в объеме статьи не представляется возможным подробный и аргументированный их анализ.
В этой связи представляется необходимым напомнить, что норма права, как явление внутренней формы права, являет собой исходную целостность в общей системе национального права. Сама норма права структурирована как объективными, так и субъективными факторами. Однако отдельные структурные составляющие нормы права (такие ее атрибутивные компоненты как диспозиция и санкция, ряд альтернативных элементов: гипотеза, указания на субъектный состав и цель правового регулирования конкретного рода общественных отношений) в своем расчлененном (обособленном) состоянии, не обладая общесистемными свойствами, не способны реализовать функции нормы права как органической исходной целостности последнего.
Само изложение нормы права в тексте нормативного правового акта также нельзя понять без уяснения той реальности, что право системно, и именно в этой систем-
ности заложены свойства нормы права. Норму права невозможно ни уяснить, ни изложить «выдернув» из подобной системы. Во внутренней форме содержание права высвечивается, прежде всего, в виде общеправовых принципов и основанной на них системы отдельных отраслей, каждая из которых, в свою очередь, состоит из общеотраслевых принципов и системы определенных институтов, охватывающих те или иные системы правовых норм со всеми их структурными элементами. Здесь же, кроме этих постоянных общностей, могут быть такие дополнительные структурные части, как подотрасли, генеральные институты, смежные институты, субинституты и т.д. Примерно подобная организация внутренней формы права, отчетливо обозреваемая в одной из множества плоскостей бытия его содержания, также служит детерминантом изложения нормы права в самом тексте нормативного правового акта. Подобная связь становится очевидной, когда имеем дело с отраслевыми кодифицированными актами (в первую очередь - кодексами).
Уяснение взаимосвязей внутренней и внешней формы права основывается и на том постулате, что все правовые общности (звенья) раскрываются непременно через общественные отношения. И отрасли, и подотрасли, и различные институты права везде трактуются как определенные системы норм, регулирующих ту или иную совокупность общественных отношений. Вторым же по значимости системообразующим критерием в построении системы права служит метод общего (нормативного) правового регулирования.
При этом следует иметь в виду, что и сам метод производен от предмета нормативного правового регулирования; особенности первого, в конечном счете, зависят от специфики и сферы проявления второго, а не наоборот. Хотя на выбор средств, способов, приемов и форм регулятивного воздействия влияют многие величины, тем не менее, из них первичными и наиболее устойчивыми служат своеобразные свойства самих организуемых отношений.
Внутренняя форма права в целом, взятая в любом срезе, тесно связана с его внешней формой. Под внешней формой права
принято понимать наружное устройство его содержания, упорядоченные способы выражения вовне, закрепления и функционирования этого содержания, выступающие в виде структурированных и систематизированных легитимных источников правовых норм.
Для нормативных правовых источников характерна также в достаточной мере выраженная структура и реквизиты. Они снабжены указаниями о времени, а порою и о месте принятия, а равно подписями надлежащих должностных лиц. Даже простые нормативные правовые акты, в которых содержится незначительный по объему нормативный материал, так или иначе структурированы с учетом требований юридической техники, логики и стилистики. Более крупные, сложные (органические) источники разбиты чаще всего на части, разделы, главы, параграфы, статьи и пункты с фиксированными заголовками.
Данная проблема в целом предполагает соотнесение друг с другом различных систем и структур, олицетворяющих способы организации, с одной стороны, содержания права, с другой - его легитимных источников в разных срезах. При таком подходе обнаруживается, что внутренняя и внешняя формы права в одних отношениях характеризуются едиными чертами, в других -значительными различиями. Как общие, так и отличительные моменты присущи уже соотношению нормы права, нормативного правового предписания и относительно самостоятельного подразделения (статьи, параграфа, главы, раздела и т.п.) нормативного акта.
В одних случаях эти образования по объему и структуре совпадают: скажем, одна статья закона исчерпывается одним нормативным правовым предписанием, содержащим все необходимые элементы той или иной правовой нормы. Но нередко бывает иначе. Одно и то же нормативное правовое предписание может содержаться в двух и более нормативных актах, изданных на разных уровнях общего правового регулирования. В одной статье закона возможны несколько нормативных правовых предписаний. Норма права подчас "собирается" из ряда нормативных предписаний. В одном нормативном правовом предпи-
сании могут находиться некоторые элементы ряда норм права и т.д. Следовательно, применительно к первичным ячейкам права рассматриваемая проблема не имеет единого решения. Наложение внутренней формы права на внешнюю немыслимо также при сопоставлении системы норм, построенной по их видам, с системой нормативных правовых актов.
Не только в любой отрасли или институте права, но и во всяком нормативном правовом акте безотносительно к его отраслевой принадлежности возможны самые различные виды правовых норм. Факторы, от которых зависит система правовых норм, существенно отличаются от обстоятельств, которыми обусловливается система нормативных правовых актов. Если брать систему российского права в той плоскости, в которой отражается иерархия юридической силы правовых норм, то она тоже несколько отличается от системы нормативных правовых актов в соответствующем срезе. Нормы одной и той же юридической силы могут содержаться в разных нормативных актах (например, в инструкции, приказе или в положении, изданных руководством одного и того же ведомства). В то же время в одном нормативном акте возможны нормы права разной юридической силы, что бывает в Своде законов страны или в самой Конституции страны.
В юридической литературе нередко выдвигалось требование, чтобы кодификация осуществлялась в строгом соответствии с отраслями права, выражала "юридическое своеобразие и содержание соответствующего подразделения системы права"[1]. Оно, по-видимому, справедливо лишь постольку, поскольку имеются в виду отраслевые и внутриотраслевые сводные нормативные правовые акты, которые действительно строятся сообразно со структурными чертами упорядочиваемого подразделения отраслевой системы права. Если же речь идет об остальных видах и разновидностях систематизации нормативного правового массива (инкорпорация, консолидация, комплексная и всеобщая кодификация), то подобное предложение в общем виде оказывается не вполне обоснованным.
Несомненна роль системы отраслей права при любой систематизации его юридических
источников. Но вместе с тем нет достаточного основания усомниться в определенной самостоятельности системы этих источников, на построение которой влияет ряд дополнительных факторов объективного и субъективного порядка, в том числе «многоярусность» самих регулируемых общественных отношений, та или иная направленность воли законодателя, множественность правотворческих органов на разных уровнях, своеобразие звеньев и процессов государственного управления, интересы обеспечения последнего компактным нормативным правовым материалом, квалификации кадров, достигнутый уровень юридической техники и правореализации. Определенную роль при систематизации нормативных правовых актов играет также "принцип адресатов", который к отраслевой системе права прямого касательства все же не имеет. Фактически отрасли права и отрасли законодательства никогда полностью не совпадают ни по количеству, ни по наименованиям, ни по конкретной структуре.
Это и понятно, так как связь между ними не есть результат зеркального отражения: она носит весьма сложный опосредованный характер, в зависимости от особенностей "промежуточных" факторов проявляется по-разному. В ряде случаев в цепочке причинно-следственных связей такие отрасли даже "меняются местами", если становление новой отрасли права обусловливается преимущественно интенсивным развитием одного из существующих подразделений законодательства.
Научно обоснованное построение системы и структуры нормативных правовых актов закономерно ведет к тому, что они не в любой плоскости и не во всех элементах бывают адекватными отраслевым и иным системам и структурам содержания права. Истина всегда конкретна, и эта аксиома как нельзя кстати при решении проблемы соотношения внутренней и внешней форм права в самых различных их плоскостях.
Нормы права излагаются в различных законах и подзаконных нормативных правовых актах, учредительных документах юридических лиц, нормативных договорах, признаваемых их легитимным юридическим источником. Тексты последних часто имеют относительно обособленные подразделения в виде частей, разделов, глав, параграфов,
статей, их частей, пунктов и отдельных завершенных предложений. В этой связи возникает вопрос об их соотношении с нормами права, правильное решение которого значимо как в познавательном, так и в практическом планах. В познавательном - чтобы не смешивать разные правовые явления, в практическом - чтобы не принимать за целостную норму права какую-либо ее часть или, напротив, то, в чем содержатся элементы двух и более норм.
Деление объемных нормативных правовых актов на части, разделы, главы, статьи (параграфы) и на их части или пункты обусловливается преимущественно такими факторами, как сложность состава регулируемого комплекса общественных отношений и правила правотворческой техники. Например, в Гражданском кодексе РФ первой частью регулируются такие общие отношения, как правовой режим имущества, представительство, сделки, обязательства и заключение, исполнение, изменение или расторжение любого договора, а второй частью - отдельные семейства и виды договоров, расчеты, внедоговорные обязательства и совместная деятельность в виде простого товарищества. Внутри каждой части этого кодекса есть разделы, состоящие из глав со статьями, многие из которых имеют части и пункты. Однако ни одно из этих подразделений кодекса не может отождествляться с какой-либо целостной гражданско-правовой нормой, хотя из каждого из них извлекаются те или иные элементы норм гражданского права.
Подобная же картина характерна и для других кодифицированных и иных нормативных правовых актов, отдельные подразделения текста которых не совпадают с какой-либо целостной нормой соответствующей отрасли права ни по объему, ни по структуре.
Бывает, что разные элементы одной нормы излагаются в нескольких подразделениях закона или подзаконного нормативного акта, как это сделано, скажем, в первой части Налогового кодекса РФ (в редакции ФЗ от 9 июля 1999 года) [2], где в ст.ст.34,36,87,89 определены субъекты выездных налоговых проверок, в ст.ст.86,89 - основания и сроки таких проверок, в ст.ст.31,32,33,34,89.91,92,93,94,100 -
полномочия проверяющих, в ст.35 - их от-
ветственность за неправомерные действия и причиненные убытки.
Возможен противоположный вариант, когда в одной статье закона содержатся элементы двух и более норм права. Статья 37 УПК РФ [3], к примеру, объединяет гипотезы и диспозиции норм, регулирующих полномочия прокурора в процессе всего уголовного судопроизводства.
Ввиду логической взаимосвязи между различными нормами, обусловленной переплетением упорядочиваемых ими общественных отношений, порой объединяются их гипотезы и указания на их субъектные составы. Еще чаще санкции, рассчитанные на обеспечение различных норм, сосредоточиваются в какой-либо одной статье нормативного правового акта (скажем, ст. ст.15,395 ГК РФ [4], предусматривающие возмещение убытков и применение штрафных мер и т.д.).
Эти обстоятельства, объясняемые, прежде всего, требованиями юридической техники правотворчества, еще раз подтверждают тезис, что нормативный правовой массив не состоит из совершенно однородных по структуре предписаний и нельзя искать в каждом из таких предписаний целостную структурированную клетку права, своеобразное право в "миниатюре". Однако они никоим образом не говорят и о том, что в современных условиях, когда усиливается специализация нормативных правовых предписаний, общая конструкция правовой нормы теряет свои реальные очертания, превращается все больше в сугубо логическую категорию.
Та специализация среди нормативных правовых актов и их структурных подразделений, которая свойственна многим современным национальным правовым системам, скорее касается не самих правовых норм непосредственно, а правовых предписаний. В связи с усложнением предмета и пределов общего правового регулирования, обогащением и совершенствованием метода и техники такого воздействия происходят всевозрастающее "разделение труда" между различными подразделениями нормативных правовых актов и содержащимися в них предписаниями, процессы их дифференциации, конкретизации и интеграции [5]. Но от этого, на наш взгляд, фактически не меняются
ни организационная структура правовой нормы, ни суть и назначение отдельных ее элементов. Правовая норма применительно к тем отдельным общественным отношениям, которые ею регулируются, продолжает выполнять свою прежнюю служебную роль в целостном виде.
В тексте всякого нормативного правового акта всегда содержатся определенные предписания, если под последними понимать относительно законченные формулировки (предложения). Подчас они носят индивидуальный характер, будучи адресованы одному субъекту права с конкретным заданием разового порядка. Это индивидуальные правовые предписания, направленные на индивидуальное правовое регулирование и соответственно лишенные общего (нормативного) значения. Нельзя
рассматривать их в качестве какой-либо структурной части нормы права.
Относительно завершенные формулировки в тексте закона или подзаконного нормативного акта, носящие общий характер, образуют нормативные правовые предпи-сания и находятся в одной плоскости с нормой права. При этом, однако, весьма важно, чтобы такие предписания либо содержали все необходимые элементы соответствующей нормы права, либо, по крайней мере, были "привязаны" к ним.
Нормативные правовые предписания находятся в одной с правовой нормой сфере юридической реальности, ибо ими
обозначается логически завершенное нормативное положение, прямо сформулированное в каком-то относительно обособленном подразделении нормативного правового акта. Тем не менее, нельзя отождествлять их с нормами права.
Прежде всего, потому, что в отличие от норм, составляющих содержание права, нормативные правовые предписания олицетворяют одновременно и содержание, и форму права. Кроме того, нормативные правовые предписания могут быть композиционными (типичными, стандартными) и некомпозиционными (нетипичными, нестандартными). Если первые из них содержат в себе все необходимые элементы соответствующей нормы права, то вторым это вовсе не характерно.
Однако все же нормативные правовые предписания не заменяют и не вытесняют целостной структурированной нормы права. Являясь первичным элементом одновременно и содержания, и формы нашего права, они играют настолько специфическую роль, что нельзя их отождествлять с нормами права даже в тех случаях, когда в их композиции содержатся все структурные элементы соответствующих норм права.
Литература
1. Алексеев С.С. Проблемы теории права: курс лекций в двух томах. - Свердловск, 1973. - Т.2 С.106-107.
2. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 № 146-ФЗ // СЗ РФ. 1998.- № 31. - Ст. 3824.
3. УПК РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ // СЗ РФ.- 2001. - №52 (ч. I). - Ст. 4921.
4. ГК РФ (ч.1) от 30.11.1994 № 51- ФЗ // СЗ РФ.- 1994.- № 32.- Ст. 3301.
5. Алексеев С.С. Структура советского права. - М., 1975. - С.36-37.
