К вопросу об истоках футуральных мифологем Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

К ВОПРОСУ ОБ ИСТОКАХ ФУТУРАЛЬНЫХ МИФОЛОГЕМ

А. Е. ВОРОНЦОВ

В статье рассмотрен процесс развития древнего прогнозирования, а также его дифференциации на ряд направлений. Автор проследил историю возникновения футуральных мифологем и их эволюционирование от античности до современности. Автором выявлено, что мифы о будущем определяются состоянием общества в различные эпохи, развитием науки, уровнем культуры, общественным сознанием во всех его аспектах.

Ключевые слова: будущее, прогнозирование, мифы, футуральные мифологемы.

Будущее всегда волновало и будоражило умы людей. Страх перед грядущим, неизвестность развития событий наделялись особым ореолом. Поэтому, как только появлялся человек, способный прогнозировать тенденции развития жизни, экстраполировать текущее положение дел на будущее время, к нему возникало особое внимание, смесь недоверия и восторга. Учитывая, что человек всегда хочет верить только в хорошее, и то, что свой авторитет пророки зарабатывали довольно быстро, пророческие рассказы было трудно проверить в силу отдаленности их осуществления; любые, самые невероятные предположения привлекали внимание. Каждое конкретное описание будущего, предложенное людям, вместо полной неизвестности уже вызывало доверие, поскольку помогало преодолеть страх, а уверенность в своем будущем придавала силы. Первоначально такими прогнозами занимались жрецы, причем предсказания природных явлений не отделялись от процессов жизни общности. Это объясняется даже не столько тесной связью племени с природой, что, несомненно, имело место, сколько особенностями восприятия древнего человека и спецификой мифологического мышления, представляющего индивида и окружающий его мир как единое целое. С течением времени деятельность прогнозистов стала дифференцироваться на религиозные предсказания и предания, прогнозы природных явлений и катастроф, стратегические (военные) прогнозы и собственно предсказания о далеком будущем, которое наступит спустя несколько десятков, сотен или даже тысяч лет.

Сколько существует человеческое общество, всегда и повсюду люди пытались войти в связь с таинственными силами, заглянуть в будущее, объяснить необычные и грозные явления природы, истолковать сны, отогнать беспокойные тени

минувших событий. Так было и в Греции. Уважением и доверием окружали здесь вещунов, прорицателей, гадателей всякого рода, состоявших, как считалось, под прямым покровительством богов, прежде всего Аполлона. «Особая коллегия жрецов сложилась в Дельфах, при храме Аполлона, куда греки, да и люди других стран съезжались, чтобы услышать пророчества дельфийского оракула, прославленного во всем античном мире. Когда в каком-нибудь греческом государстве происходило стихийное бедствие, вспыхивала заразная болезнь, бушевали войны, местные жители отправлялись в Дельфы искать совета у оракула, вещавшего устами жрицы Аполлона - пифии» [1]. К их помощи прибегали и в частных делах, и в делах государственных, искали у них совета, внушенного богами. Искусство ворожбы, гадания - «мантия» - привлекало к себе всеобщий интерес и уважение.

Полагаясь на различные источники, восходящие к эпохе эллинизма, когда появилось стремление все систематизировать и отыскать основоположников любого общественного феномена, Плиний Старший сообщает: гадать по полету птиц первым стал некий Кар, уроженец области Кария в Малой Азии; гадание по другим животным ввел Орфей; по огню - прорицатель Амфиарий, царь Аттики [12]. Происхождение других способов ворожбы имеет отношение к культу Аполлона: так, Дельфу, легендарному сыну бога-предска-зателя, приписывали основание святилища Аполлона в Дельфах, где находится знаменитый оракул. Амфиарая также чтили в Беотии как сына Аполлона; Амфиктион был организатором дельфийских амфиктионов - религиозно-политического союза греческих государств с общим культовым центром в Дельфах; этот и подобные ему союзы играли

важную роль в политической истории страны в архаический период (УШ-У1 вв. до н. э.).

В Риме непосредственно отправлением культа, обрядами, жертвоприношениями, молитвами ведали жрецы. Считается, что впервые их ввел в Риме царь Нума Помпилий, к временам которого местная традиция возводила начало организованной религиозной жизни вообще [4]. Суеверия, вера в сверхъестественное, знамения, чудеса, уважение к гадателям в Риме были распространены не меньше, чем в Греции. В исторических трудах Тита Ливия повествуется о том, что в глазах римлян всякому бедствию предшествует какое-либо неблагоприятное знамение, будь то дождь из камней, таинственные голоса или внезапное падение статуи. Убеждение это сохранялось в народе веками. Вера в гадания составляла неотъемлемую часть и официальной религиозности. Роль греческих оракулов исполняли в Италии пророческие книги, прежде всего «сивиллины книги», представлявшие собой собрание пророчеств, относившихся к делам государства. Книги были государственной святыней, обращались к ним в затруднительных для города и всей державы случаях и только по распоряжению сената, всякое обращение к «сивиллиным книгам» носило строго официальный характер. «Вся религия римского народа первоначально состояла из обрядов и ауспиций, а затем к этому прибавилось третье - прорицания, которые давались на основании чудес и знамений толкователями Сивиллы и гаруспиками...» [10].

Религиозное мышление, доминировавшее в Средние века, по сути своей было подчинено преданиям и предсказаниям, наделявшимся сверхъестественное силой, способной влиять на жизнь простых людей. Так огромную популярность приобрел миф о втором пришествии Христа -первая попытка пересмотреть устоявшиеся догматы христианской религии и вдохнуть в людей надежду на избавление от тягот «мира сего». Этот миф особенно настоятельно развивали раскольнические, еретические движения, чья сила во многом определялась «встроенностью» мифа в существующие представления о Христе [5].

Предсказания о страшном суде, первоначально подразумевавшие подведение итогов жизни человека, преобразовались в предание об Армагеддоне / Апокалипсисе, о Конце света и завершении существования всего человечества - космогонические и эсхатологические мифы [3].

Новое время характеризуется появлением предсказаний, связанных с техническим прогрессом человечества. Сначала в литературе (Ж. Верн),

а затем и в науке. Говоря о взглядах Ж. Верна на общество будущего, следует особо отметить его роман, написанный в 1863 г., но обнаруженный только в конце ХХ столетия и опубликованный в 1994 г. Значение романа молодого Верна заключается не только в провидческих, иногда удивительно точно угаданных технических деталях и научных открытиях; главное в нем - это изображение будущего общества. Ж. Верн искусно выделяет черты современного ему капитализма и экстраполирует их, доводя до абсурда. Он предвидит огосударствление и бюрократизацию всех слоев общества, возникновение жесткого контроля не только за поведением, но и за мыслями граждан, предсказывая таким образом возникновение государства полицейской диктатуры. «Париж в ХХ веке» - это роман-предупреждение, настоящая антиутопия, одна из первых, если не первая, в ряду знаменитых антиутопий Е. И. Замятина, А. П. Платонова, О. Л. Хаксли, Дж. Оруэлла, И. А. Ефремова и др.

Самый очевидный и типологически ранний способ конструирования фантастического - это репрезентация фантастического как «онтологического», как безусловного атрибута модели мира в произведении. Внутри мира произведения это фантастическое позиционируется как имманентное качество условной реальности. Таковы имеющие мифологический генезис фантастические существа и чудесные предметы волшебной сказки, встреча с которыми не вызывает у героя никакого удивления, чудовища и драконы эпоса. Сюда же можно отнести инопланетных существ и технические атрибуты некоторых жанров научной фантастики. «Онтологическое» фантастическое - термин, возможно, не слишком точный - конструируется как принадлежность мира, отделенного от читателя некой дистанцией, пространственно-временной и ценностной. Если мир волшебной сказки по отношению к миру читателя находится «нигде» («в некотором царстве, некотором государстве») и воспринимается весь как чистый вымысел (вспомним определение сказки В. Я. Проппом как произведения с установкой на вымысел), то мир, например, эпоса, где тоже встречаются фантастические существа и предметы, при-надлежит к абсолютному прошлому, а мир научной фантастики - к «абсолютному будущему». Иными словами, если эпическая фантастика находится внутри мифа об идеальном прошлом, то подобные конструкции в научной фантастике созидают миф об идеальном будущем. «Онтологическое» фантастическое по определению не связано с мотивом тайны (в жанрах, где доминирует такая фантастика, гораздо чаще

встречается формула приключений) и постулируется как принадлежность идеальной (со знаком плюс или со знаком минус) реальности [7]. Мифическая модель фантастического «онтологического» наиболее последовательно воспроизводится сегодня в жанре фэнтези. По мнению Б. Шульца, фэнтези - это неоконсервативная по своей идеологии реконструкция мифа, когда важной становится проблематика неконфликтных (героических) идентичностей. Онтологическое фантастическое здесь вытесняет / подменяет / апроприирует реальность. Роль такого фантастического в современной культуре можно определить как эскапистскую [11].

Первые попытки научных прогнозов относятся к концу XIX в.: «Германия в 2000 году» (1891) Г. Эрманна, «Будущая война и ее экономические последствия» (1897) И. С. Блиоха, «Набросок политической и экономической организации будущего общества» (1899) Г. де Молинари, «Предвосхищения» (1901) Г. Уэллса. В 1920-30-е гг. пользовалась влиянием книга Дж. Холдейна «Дедал, или Наука и будущее» (1924). Многие из пи-сателей-фантастов по сути были футурологами. И жанр научной фантастики позволял им высказывать самые смелые предположения о будущем человечества.

Термин «футурология» предложил в 1943 г. немецкий социолог О. Флехтхейм в качестве названия «науки о будущем». Позднее же термином «футурология» стали обозначать комплекс социального прогнозирования - одного из направлений конкретных социальных исследований (включая прогностику - науку о законах и методах прогнозирования) [9].

В западной футурологии выделилось несколько течений: апологетическое, реформистское, леворадикальное. В 1960-х гг. преобладало открыто апологетическое направление, которое опиралось на разного рода технологические теории, сводившие социальный прогресс общества только к росту технико-экономического уровня и пыталось доказать жизнеспособность государственно-монополистического капитализма, возможность его модернизации (З. Бжезинский, Г. Кан, Р. Арон, Б. де Жувенель, Ж. Фурастье). Представители реформистского течения доказывали необходимость «конвергенции» капитализма с социализмом (Д. Белл, А. Тофлер, Ф. Бааде, Р. Юнгк, Ф. Полак, Ю. Гальтунг), леворадикального - неизбежность катастрофы «западной цивилизации» перед лицом научно-технической революции (А. Ускоу).

С конца 1960-х гг. западная футурология переживает кризис. В начале 70-х гг. XX в. на пе-

редний план выдвинулось течение, которое выступило с концепцией неизбежности «глобальной катастрофы» при существующих тенденциях развития общества. Ведущее влияние в этом течении приобрел Римский клуб, по инициативе которого развернулось «глобальное моделирование» перспектив развития человечества на основе использования ЭВМ. Участники этих исследований и другие футурологи разделились на два основных направления: одни из них развивают неомальту-зианские идеи социального пессимизма (Дж. Форрестер, Д. Медоус, Р. Хейлбронер), другие пытаются доказать возможность избежать катастрофы с помощью «оптимизации» государственномонополистического капитализма (Э. Тоффлер, М. Месарович, Э. Ласло, В. Феркисс, Э. Пестель, К. Фримен, И. Кайя, Г. Линнеман, А. Эрре) [8].

На сегодняшний день, помимо научных гипотез футурологов, можно выделить еще такое направление в области прогнозирования, как эсхатологические мифы. В этом случае речь идет о современной интерпретации древних предсказаний о Конце света, подкрепленных научными прогнозами и исследованиями в области природных катастроф, космологии, экологии. Одни гипотезы предполагают гибель человечества по его собственной вине - из-за глобального загрязнения мирового океана, атмосферы и почв. Другие исходят из того, что основную угрозу для человека представляют изменения природных циклов планеты, структуры магнитного поля Земли, которые могут стать причиной общепланетарных катаклизмов. Третьи предполагают космические катастрофы, связанные с солнечной активностью, метеоритными атаками, большими кометами, неизменно направляющимися в сторону Земли, а также с изменениями орбиты нашей планеты.

Жить стало намного опасней, нежели сто лет назад. Планомерная эксплуатация земли и людей, утилитарный функционализм, техническая рациональность подавили духовную самостоятельность. «Все инстинктивное, темное в человеке, его смутные волевые порывы и путаница мыслей не побеждаются, а только усиливаются. Система организации, которая стремится подмять под себя все, не имеет никаких средств для обуздания этого темного царства. Никакой технический разум не способен остановить нарастание слепой стихийности, напротив, технический разум открывает перед ней дорогу для проникновения и распространения в жизни» [6].

Действительно, страх, неуверенность, паника, иррациональность приобрели в современном мире необычайные масштабы. Тартар дает о себе знать,

хотя он нашел себе прибежище главным образом в кинематографе и на телевидении. Утопия так давно превратилась в антиутопию, что каждый готов поверить в любой апокалиптический кошмар, только не в светлое будущее [2]. Землетрясения, цунами, гибель теплоходов, кру-шение поездов, падение самолетов, терроризм - тривиальная реальность наших дней. Причем все это происходит на фоне беспросветной скуки бытия. Высокий уровень техники способен увеличить скорость, сократить расстояния, улучшить гигиену, но ни на йоту не может придать жизни занимательности и веселости. Электронные аттракционы, куклы, игры не вызывают ничего, кроме инерции, скуки и уныния.

Если народ - индивиды или группы, объединенные общим языком, религией, ремеслами, праздниками, культурными ценностями, то масса -нервный, легко возбудимый людской поток, готовый повиноваться любым притяжениям, слушать любого горлана, при первом энергичном призыве разрушать все подряд, но боязливо рассеиваться при громком окрике случайного функционера в форме. Человек массы, как правило, не видит сколько-нибудь интересных снов, его грезами руководят специалисты по видениям. Любой аляповатый бред, выданный за очевидную реальность, подтвержденный слухами или парой пьяных свидетелей, находит общее сочувствие.

Как механизм не может работать без заимствованной энергии и неустанной заботы, так и современный человек не может обойтись без чужих мнений (информации) и постоянного патронажа.

«Инфантилизм, панический страх при всяком угрожающем намеке, дрожь перед грядущими катастрофами, ужас при реве гигантских машин, отравляющих, пожирающих, уничтожающих, но дающих комфорт, почтение перед их кормильца-ми-миллиардерами, привычное, но боязливое ожидание неизбежной смерти - таковы силовые линии современного мифа» [ 2, с. 116].

Миф о комфорте, который якобы должен будет решить все проблемы, однако почему-то у человека появляются все новые и новые проблемы, а комфорт не знает пределов развития, продолжает занимать основную часть времени и основную часть расходов человека.

Если же взглянуть более внимательно, то становится очевидным, что миф о комфорте - это не что иное, как оригинальная интерпретация представлений человека о «золотом веке». Давние обещания светлого будущего как противовес эсхатологическим мифам, дающие надежду на то, что если не мы, то хотя бы наши дети или внуки бу-

дут жить в другом мире, более чистом, красивом, гуманном. Яркой иллюстрацией может служить подлинная ситуация из истории Советского Союза. После завершения Гражданской войны и провозглашения официальной идеологией марксизма-ленинизма был создан миф о светлом будущем. Причем это будущее могут построить сами люди, простые рабочие, если будут усердно трудиться. Таким образом ударными темпами была создана промышленность, военная мощь СССР. Более того, люди верили, что они в состоянии построить коммунистическое будущее. Под этими лозунгами происходило освоение целины, заселение Сибири, Урала. Окончательно же миф о строительстве коммунизма не исчез даже после развала Советского Союза. Он получил новое значение. Теперь миф о коммунистическом будущем является альтернативой тому, что предлагает современная правящая элита в отношении будущего нашей страны - Олимпиада 2014, стратегия 2020.

Мифы о будущем определяются состоянием общества в различные эпохи, развитием науки, уровнем культуры, общественным сознанием во всех его аспектах. Экономический кризис провоцирует появление долгосрочных пессимистических прогнозов, экологические проблемы порождают страшные картины будущих природных катастроф, разрушение традиционной морали и секуляризация общества вызывает к жизни эсхатологические футуральные мифы. Всем этим объясняется интерес современных масс-медиа к современной (новейшей) мифологии и популяризация всех вышеперечисленных типов средствами массовой информации.

Литература

1. Винничук Л. Люди. Нравы и обычаи Древней Греции и Рима / пер. с польск. В. К. Ронина. М., 1988. С. 334.

2. Головин Е. Мифомания. СПб., 2010. С. 115.

3. Марианис А. 2012: Апокалипсис от А до Я. М., 2010.

4. Плутарх. Сравнительные жизнеописания / изд. подгот. С. И. Соболевский. М., 1961-1964. Т. 1-111.

5. Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек. М., 2001. С. 288.

6. Юнгер Ф. Г. Совершенство техники. Машина и собственность. СПб., 2002. С. 44.

7. Фантастика и технологии (памяти Станислава Лема): сб. м-лов Междунар. науч. конф. 29-31 марта 2007 г. / ред. колл.: А. Ю. Нестеров, Е. Р. Кузнецова. Самара, 2009. С. 3-4.

8. Философский энциклопедический словарь. М., / гл. ред.: Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. 1983.

9. Философская Энциклопедия: в 5 т. / под ред. Ф. В. Константинова. М., 1960 - 1970.

10. Цицерон. О природе богов // Гимназия, 1892, №2-3. С. 5.

11. Шульц Б. Миф и реальность / пер. с польск. Б. Дубина // Иностранная литература. 1996. № 8.

12. Pline L'ancien Histoire naturelle Livre VII. (De l'Homme). texte etabli, traduit et commente par R. Schilling. XXX. P. 203.

* * *

TO THE ISSUE ABOUT SOURCES OF FUTURAL MYTHOLOGEMES

A. Ye. Vorontsov

In article development of ancient forecasting, and also its differentiation on a number of the directions is considered. The author tracked history of emergence of futural mythologemes and their evolution from antiquity to the present. By the author it is revealed that myths about the future are defined by a society condition during various eras, science development, culture level, public consciousness in all its aspects.

Key words: future, forecasting, myths, futural mytholo-gemes.