CC BY
77о о "Культурная жизнь Юга России"
№ 2 (40), 2011
термином психологии и редко встречается в повседневной жизни, а фразеологизмы, содержащие его в своем составе, относятся к спортивной лексике. В то же время слово soul широко употребляется в разговорной речи.
Литература
1. Мюллер В. К. Новый англо-русский словарь. М., 2002. С. 689.
2. Cambridge International Dictionary of English. Cambridge. 2002. P. 1378.
3. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. М., 1982. Р. 319.
4. Freud's structural theory of the psyche. URL: http://www.answers.com/topic/psyche; Кондаков И. М. Психология. Иллюстрированный словарь. СПб., 2003. С. 512.
5. Мюллер В. К. Новый англо-русский словарь... С. 578.
6. Cambridge International Dictionary of English ... Р. 1140.
7. Thesaurus. URL: http://www.answers.com/ topic/psyche
8. Science Dictionary. URL: http://www.answers. com/topic/psyche
9. Dictionary of Sports Science and Medicine. URL: http://www.answers.com/topic/psyche
10. Oxford English Dictionary. URL: http://www. askoxford.com/psyche
11. Collins Discovery Encyclopedia. URL: http:// www.encyclopedia2.thefreedictionary.com/psyche
12. Encyclopedia. URL: http://www.encyclope-dia2.thefreedictionary.com/psyche
13. Dictionary of Medical Terms. URL: http:// www.medterms.com/psyche
14. Кунин А. В. Англо-русский фразеологический словарь. М., 1956. С. 992-994.
ye. g. avdysheva. stylistic peculiarities of the representation of concepts «soul» and «psyche» in english linguoculture: cognitive aspect
The author of the article tries to find out the difference in meaning of the words «soul» and «psyche». Key words: concepts «soul» and «psyche», English language.
И. С. РУСЛАНОВА
К ВОПРОСУ ОБ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРОИЗВЕДЕНИй СОЦ-АРТА (На примере творчества В. Комара и А. Меламида)
Смысловые и стилистические особенности направления соц-арт, зародившегося в 70-х годахХХ века, рассматриваются на примере одной из ранних работ В. Комара и А. Меламида - картины «Встреча Солженицына и Бёлля на даче у Ростроповича».
Ключевые слова: социалистический реализм, неофициальное искусство, соц-арт, неоакадемизм, поп-арт.
Над изучением художественных феноменов «альтернативной культуры», противостоявшей государственной идеологии [1], ныне работают известные искусствоведы и деятели современного искусства: В. Тупицын, Б. Гройс, М. Рыклин, М. Айзенберг, А. Ерофеев, В. Курицын, М. Эпштейн, К. Аймерма-хер и др. Об актуальности и популярности соц-арта, одного из наиболее известных в 1970-1980-е годы направлений, идут активные споры. Некоторые ученые, основываясь на исторических фактах, считают, что соц-арт ушел в историю с 1991 года - вслед за упразднением когда-то легшего в основу его названия термина «социализм».
Считаем целесообразным не согласиться с данной точкой зрения, так как соц-арт по сей день является не только искусством китча. Он вызывает широкий резонанс в мировой культуре. Об этом свидетельствуют проходившие по всему миру в течение последнего десятилетия выставки и то, что коллекционеры, а также музеи собирают работы этого направления, которые становятся все более редкими (если судить по аукционным сводкам) и стоят в топах продаж. Попутно возникает и становится все бо-
лее острой проблема интерпретации текстов произведений соц-арта. Политическая ситуация в стране изменилась, выросло поколение людей, которое не связано с социалистическим прошлым.
На такой основе можно выделить вопрос о художественной ценности: является ли оно самобытным, уникальным для русской культуры и развивающимся в наши дни?
Термин соц-арт как пародийный (но буквально обозначавший социалистическое искусство) был придуман основателями движения - московскими художниками Виталием Комаром и Александром Меламидом. Считается, что это произошло в 1972 году, когда художники, зарабатывая на жизнь, рисовали портреты пионеров-героев в летнем детском лагере. Возникший гибрид «заграничного» американского поп-арта и «здешнего» социалистического реализма отличался следующим. Если поп-арт рожден от переизбытка товаров, то соц-арт возник в обществе, где товарный дефицит замещался перепроизводством идеологии [2]. Первые работы в этом стиле, похожие на советский агитпроп,
№ 2 (40), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
представляли собой необычное для круга художников-диссидентов соединение идеологических штампов в духе «эстетики власти» с нелепыми «случайными» вещами.
Тогда на «неофициальном» поприще работало много художников: Дмитрий Краснопевцев пытался полностью убежать от удручающей реальности в фантастический мир; Оскар Рабин писал экспрессионистские картины протеста; Илья Кабаков экспериментировал с образами маленького чиновника-каллиграфа или жильца коммуналки; Эрик Булатов использовал как основу своих живописных экспериментов парадные портреты вождей и советские слоганы.
Комар и Меламид стали, действительно, первыми художниками, затронувшими тему пародии (высмеивания официального искусства). Они пошли дальше, чем их коллеги, - шагнули в сторону «антисоветского» искусства, абсурдно совмещая личное и общественное. Возвращая официальному искусству «человеческое измерение», Комар и Меламид деконструировали «язык власти». Но одновременно признавались в том, что сами - как все советские люди - понимают, что они «родом из Сталина», к которому питают смешанное чувство любви-ненависти [3].
Остановимся на одной из самых ранних работ Комара и Меламида, которая вызвала небывалый интерес 23 апреля 2010 года в аукционном доме Phillips de Pury. Картина «Встреча Солженицына и Бёлля на даче у Ростроповича» была продана за 657 тыс. фунтов стерлингов [4] - значительно выше ее первоначальной стоимости. Нам предстоит разобраться, в чем же художественная ценность и уникальность данного произведения.
Центральными фигурами картины являются «властители дум» своей эпохи А. Солженицын, Г. Бёлль и великий музыкант М. Ростропович.
Бёлля следует отнести к «западным немцам», которых само время связало с Россией: он был первым западногерманским писателем, до произведений которого «допустили» читающую публику в СССР, - несмотря на то, что этот автор критиковал советский режим. Затем, достаточно скоро, публикацию его произведений запретили за то, что он нелегально вывозил «за железный занавес» рукописи Солженицына и принимал у себя дома автора «Архипелага Гулага», когда тот был выслан советскими властями.
А. И. Солженицын - достаточно заметная фигура в культуре ХХ века. В 1967 году его письмо к Съезду советских писателей открыло читающей публике блестящего публициста, бескомпромиссного защитника гражданских прав, прежде всего - свободы мысли и слова. Будучи в течение нескольких лет диссидентом № 1 в стране и в мире, Солженицын умело совмещал в себе политического «борца с режимом» и человека, который мечтает прекратить противостояние между правительством и обществом, ратует за примирение российской власти с российской интеллигенцией [5].
Виолончелист, дирижер, народный артист СССР М. Л. Ростропович был также известен не только как музыкант, но и как общественный деятель. С 1969 года Ростропович и Вишневская поддерживали опального писателя Александра
Солженицына, из-за чего последовала отмена всех их концертов и выступлений.
Таким образом, на полотне изображены крупные деятели мировой культуры ХХ века, связанные реальными биографическими фактами их жизни. Картина нетипична для творчества данных художников. Это эклектическое произведение, в основном состоящее из элементов, выполненных в различных авангардных направлениях (в дальнейшем они будут четко придерживаться неоакадемизма и социалистического реализма).
Центр композиции сосредоточен на рукопожатии Бёлля и Солженицына, которое явно отсылает нас к художникам социалистического реализма, а точнее к парадным портретам вождей (ср. с картинами «Незабываемая встреча», «Стаханов и Сталин» В. Ефанова). Фигура Бёлля устремлена навстречу Солженицыну. На лице немецкого писателя озабоченность судьбами русской прогрессивной интеллигенции; нога выполнена в особой технике (стилизация иконописи - намек на присущую произведениям этого писателя религиозность, библейское осмысление жизни), за спиной персонажа книжный шкаф (указание на профессиональную деятельность, связь с литературным миром).
Центральная фигура в картине - Солженицын, под мышкой у которого нарисован журнал. Это «Новый мир» (№ 11, 1962), где впервые опубликовали «Один день Ивана Денисовича». Данная деталь подчеркивает, что в период оттепели стали печататься статьи и произведения авторов, с творчеством которых читатель раньше знакомился только в самиздате. Взгляд писателя направлен на Бёлля (предчувствие диссидентского будущего). Солженицын изображен на фоне типично европейского окна (семантика: либерализм взглядов, свободомыслие в тоталитарном государстве), однако за окном нет открытого пространства. Там стена, украшенная чем-то вроде византийской мозаики, и снег, на котором видны две фигуры (женщина и играющий ребенок). Можно предположить, что это близкие для Солженицына люди: в снегу играет сын, которому в 1972 году исполнилось два года; вторая жена Александра Исаеви-ча (Наталья Дмитриевна Светлова) читает книгу. Рисунок мозаичной кладки за окном довольно хаотичен, однако при пристальном рассмотрении заметно, что часть этого фона образует нимб над головой Солженицына. Белый снег - символ чистого листа, который писателю предстоит заполнить своими произведениями, но уже на Западе.
То, что под вполне европейским окном нарисована советская, будто вырванная из коммунального быта, батарея парового отопления, распределяет фигуру на «два пространства»: верх фигуры уже в диссидентском будущем, хотя ноги еще «стоят на земле СССР».
Фигура Ростроповича написана как призрак - нечто взывающее к высшим силам. Тему «молитва о судьбе русской интеллигенции» усиливает изображенная над его головой икона. Согласно автобиографическим данным, Ростропович не присутствовал на даче, а всего лишь предоставил ее как убежище «неугодному власти» Солженицыну.
Необходимо подробно остановиться на другом включенном в картину фрагменте, поскольку он
84 "Культурная жизнь Юга России" № 2 (40), 2011
В. Комар и А. Меламид. Встреча Солженицына и Бёлля на даче у Ростроповича.
вызывает особый интерес у зрителя своей эклектичностью и экстравагантностью. Письменный столик выполнен в барочном стиле. То, что находится на нем, несет в себе несколько стилевых примет. Это натюрморт из трех бутылок столичной водки, хрустальных рюмок и граненых стаканов (символ советских времен), открытой банки черной икры, вазы с фруктами и кубистических предметов.
Авторы произведения сами пояснили эту композицию: в натюрморт включено «все, что любят либералы в Москве, все, что нужно для хорошей, буржуазной жизни - гроздь винограда, хрустальные стаканы, лимон с кожурой, свешивающейся с края стола, как в голландских натюрмортах XVII века». И подчеркнули наиболее важное: «Мы выполнили это все в разных стилях - Сезанна, кубизма, футуризма, а левую ногу Белля написали в стиле русских икон. Эта картина - не просто атака на иллюзии русских либералов. Мы тоже были либералами, тоже принадлежали к интеллигенции. В этой картине мы атаковали наши собственные иллюзии» [6].
Казалось бы, Комар и Меламид выстроили натюрморт хаотично и нелогично. Но каждый расположенный на столе предмет имел для советской
интеллигенции 1970-х культовое значение. С одной стороны, тут проглядывают мечты русского обывателя о «буржуазной жизни» (икра, водка, фрукты, хрусталь), с другой - пестрота стилей оправдана. Прорывается чувство «голода», которое испытывал русский андеграунд (художникам не разрешалось работать по западным образцам авангардного искусства, заклейменных ярлыком «формализма» в СССР).
Рядом со столиком странный музыкальный инструмент, напоминающий по внешнему виду виолончель, по габаритам - контрабас, а по голоснику на верхней деке - струнно-щипковый инструмент. Столь замысловатое сочетание, вероятно, объясняется тем, что даже далекая от политики музыкальная культура в тоталитарном государстве подвергалась искажениям.
Шкаф, заполненный книгами, иконы, расположенные в красном углу, музыкальный инструмент - символы духовности, которая присуща изображенным на картине людям, но преследуется в обществе, где они живут: приходится покидать страну, чтобы творить свободно.
Завершает композицию излюбленный прием парадных портретов, ставший особым, знаковым для художников социалистического реализма - драпировка из красной ткани (цвет материи и кисточки напоминают советское знамя и одновременно символизируют «железный занавес», который приоткрыли зрителю В. Комар и А. Меламид).
Мы проанализировали одну из их ранних вещей, произведение Комара и Меламида, написанное в период, для которого было характерно скрещивание соцреализма с классикой, абстракцией, кубизмом, сюрреализмом и другими авангардными течениями. В дальнейшем стиль и смысловая нагрузка полотен, созданных этими живописцами, претерпели значительные изменения. В частности, фактура холстов стала академически гладкой, что напоминало уже неоакадемизм.
Литература
1. Аймермахер К. От единства к многообразию: Разыскания в области «другого» искусства 19501980-х годов. М., 2004.
2. Эпштейн М. Постмодерн в России. Литература и теория. М., 2000. С. 81.
3. Художественная жизнь России 1970-х годов как системное целое. СПб., 2001.
4. Русский «кирпич» на аукционе Phillips de Pury принес 2,3 млн. URL: http://www.iskusstvo-spb.ru/2010/05/
5. Шиндель С. В. Александр Солженицын и Генрих Бёлль: диалог культур: автореф. дис. ... канд. культурологии. Саранск, 2010.
6. Тупицын В. «Другое» искусство: Беседы с художниками, критиками, философами: 1980-1995 гг. М., 1997. С. 150, 164.
i. s. ruslanova. concerning the question of social art works' interpretation
(On the example of V. Komar and A. Melamid's works)
Semantic and stylistic features of social art that arose in the 70s of the XX century are considered on the example of one of V. Komar and A. Melamid's earliest works - picture «The Meeting of Solzhenitsyn and Belle in Rostropovich's country-cottage».
Key words: socialist realism, informal art, social art, neoacademicism, pop-art.
