CC BY
74
Д. С. Штрейс
^ К ВОПРОСУ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ПОЛОЖЕНИЯ И СТАТУСА РОССИЙСКОГО ЧИНОВНИКА в XV-XIX вв.
<
а.
л
ос
S
й.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
РОССИЙСКИЙ ЧИНОВНИК, УСЛОВИЯ СЛУЖБЫ, ДЕНЕЖНОЕ СОДЕРЖАНИЕ, ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЧИНОВНИКОВ, НАКАЗАНИЕ ЧИНОВНИКОВ
В статье в исторической перспективе рассматривается изменение условий службы, положения и статуса российского чиновничества в ХУ-Х1Х вв. Автор исследует такие вопросы, как изменение численности, денежное содержание, ответственность и наказания чиновников, особенности оснащения служебных помещений и рабочих мест, режим рабочего времени. Особое внимание в статье уделяется истокам возникновения взяточничества чиновников, которое автор связывает с разрешенными видами дополнительных доходов, практиковавшимися в ХУ1-ХУ11 вв., а также с ухудшением государственного содержания чиновников в ХУш в.
ПЕРСОНАЛ И УСЛОВИЯ СЛУЖБЫ
Основными категориями государственных служащих в ХУ1-ХУ11 вв. были дьяки и подьячие, составлявшие персонал московских приказов. Основное делопро-
ШТРЕЙС
Денис Станиславович — кандидат исторических наук, заместитель заведующего кафедрой теории и практики управления филиала Северо-Западной академии государственной службы в г. Великий Новгород (г. Великий Новгород).
E-mail: [email protected]
KEY WORDS
RUSSIAN CIVIL ADMINISTRATOR, TERMS OF SERVICE, FINANCIAL ALLOWANCE, BRIBERY, RESPONSIBILITY OF CIVIL ADMINISTRATORS, PUNISHMENT OF CIVIL ADMINISTRATORS
In the article the changes of terms of service, position and status of Russian civil administrators in XV-XIX are considered in historical perspective. The author investigates such questions as changes of number, financial allowance, responsibility and punishment of civil administrators, the specific features of equipping the office premises and work places, and also changes in working pattern. In the article special attention is paid to the analysis of appearance of bribery among civil administrators, which the author explains by the permitted types of additional incomes, which used to be in practice in XVI-XVII and also with diminishing of financial allowance of civil administrators in XVIII.
изводство вели подьячие, которые по своему статусу подразделялись на «старых»,«средних» и «молодых», причем эти разряды далеко не всегда зависели от стажа работы в ведомстве. Приказ возглавлялся судьей, который имел чин думного дьяка или дьяка, в некоторых приказах (Посольский, Разрядный) предусматривалась также должность второго дьяка, выполнявшего обязанности заместителя судьи. Средняя численность подьячих в приказе составляла 15-20 человек, не считая обеспечивающего персонала. Так, в Посольском приказе, к примеру, числились еще толмачи, переводчики, золотописцы (прописывали золотом грамоты к
л\
иностранным монархам), сторожа1. Приказы до конца XVII в. не имели отдельных строений и все размещались на территории Кремля в длинном здании, тянувшемся от Архангельского собора к Спасским воротам. Помещение приказа делилось на три палаты: «переднюю», «середнюю» (где работали дьяки) и «заднюю» (где, вероятно, работали подьячие). Палаты были украшены росписями, а печи — изразцами. Рабочее место состояло из скамьи и стола, «старые» подьячие имели также свои ящики с замками, где хранились документы. Помимо основных, были также и дополнительные хозяйственные помещения (сторонние палатки), где хранились архив, казна, бумага, свечи, дрова и т. п.2.
В Соборном Уложении 1649 г. впервые регламентировался режим рабочего времени для должностных лиц. Судьи должны были работать постоянно, кроме воскресных и праздничных дней (Рождество, Страстная неделя, Пасхальная неделя, первая неделя Великого поста и т. п.). Суббота была присутственным днем (работали до обеда). За отсутствие на рабочем месте в течение нескольких дней без уважительной причины должностному лицу полагалось наказа-
ние (назначалось в каждом случае индивидуально). Уважительной причиной отсутствия признавались болезнь и дела домашнего хозяйства (за своим каким нужным домашним недосугом). Рабочий день в приказах продолжался 10 часов: с семи утра до полудня и с пяти вечера до десяти3.
В XVIII и начале XIX вв. служащим коллегий и пришедшим им на смену в 1802 г. министерств приходилось трудиться в худших условиях. Поскольку количество чиновников росло, а новые административные здания строились крайне медленно, чиновники, делопроизводители, секретари и посетители часто находились в одном помещении. Специальные помещения для чиновников на местах начали строиться лишь после губернской реформы 1775 г.
Генеральный регламент коллегий, принятый в феврале 1720 г., определял единую систему организационного устройства, службы и делопроизводства как для центральных коллегий, так и для их ведомств на местах4. На протяжении XVIII в. этим законом руководствовались все центральные и местные государственные учреждения. Все служащие обязаны были приносить присягу в письменной и
ЛисейцевД. В. Посольский приказ в эпоху Смуты: В 2 кн. — М., 2003. Кн. 2. С. 130. Там же. С. 39-40.
См. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство X-XX веков:
В 9 т. Т. 3. Акты Земских соборов. — М., 1985. С. 105-106.
См. Генеральный регламент коллегий 1720 г. // Памятники русского права. Вып. 8 / Под ред. К. А. Софроненко. — М., 1961. С. 73-75, 79, 87, 93-95, 101, 103.
<
й.
.с
ОС
5
й.
Л96 устной форме. Основными требованиями к кандидатам на замещение должностей являлись верность, честность, порядочность и добросовестность. Социальное происхождение значения не имело. Генеральный регламент устанавливал порядок рабочего времени и отдыха. Рабочая неделя состояла из шести дней, исключая воскресенье и церковные праздники (в среднем в месяц получалось 18-20 рабочих дней). Продолжительность рабочего дня часто определялась начальником в зависимости от объема работы. В среднем она составляла 12 часов (с пяти утра до двух часов дня и с пяти вечера до десяти). За преждевременный уход с работы вычиталось недельное жалование. Отпуска полагались летом в количестве четырех недель. Должностные лица одной конторы уходили в отпуск по одной трети сотрудников в июне, июле и августе (поскольку всех одновременно отпускать было не положено). Отпуска также полагались зимой с 25 декабря по 7 января, в первую и Страстную недели Великого поста и Светлую неделю. В Регламенте коллегий прописывалась и организация рабочего места. Каждому служащему полагался отдельный стол, а секретарям — отдельный стол с замком. Допускалось размещение по несколько человек в одном кабинете. К середине XIX в. средняя продолжительность рабочего дня
в министерствах сократилась до 78 часов, к концу века рабочий день министерских служащих сократился до 6-7 часов.
Особо регламентировался порядок работы присутственных мест и комиссий в губерниях5. Так, канцелярия присутственных мест состояла из секретарей, делопроизводителей, столоначальников, протоколистов, регистраторов, а также из канцелярских служащих. Канцелярия делилась на отделения и столы (или делопроизводства), заседала в специально отведенном помещении с оборудованными для каждого служащего рабочими местами. Все бумаги надлежало хранить под замком. Канцелярия должна была иметь отдельно две комнаты для посетителей (просителей) с лавками по кругу, одна из которых (ближняя к двери) обивалась сукном для особо почетных посетителей. Особо регламентировался порядок работы присутственных мест. Канцелярские чины и служащие должны были находиться на работе каждый присутственный день, являться за час до прихода посетителей, а уходить только с разрешения председателя. Уважительными причинами отсутствия признавались только болезнь, другие занятия по службе и отпуск. Все должностные лица во всех присутственных местах обязаны были носить форму. Присутствие собиралось в специально оборудованном помещении (стулья, ковры,
5 См. Общее учреждение губернское 1892 г. // Свод Законов Российской империи: В 4 кн. / Сост. А. М. Нюренберг. — М., 1910. Кн. 1. Т. 2. С. 5-8, 30, 54-56, 59-62.
Л\
обитый сукном стол с письменными принадлежностями), на столе должны были обязательно находиться экземпляры трех указов (о гражданских правах, судопроизводстве и важности государственных указов от 1722 и 1724 гг.). В случае их отсутствия ответственному за это объявлялся выговор. Непременным атрибутом присутственного помещения также явля-
6
лись настенные часы
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И НАКАЗАНИЯ
Уже в первой половине XVI в., когда стали появляться губные и земские избы, государство предусматривало ответственность выборных лиц7. Так, за должностные преступления губного целовальника предусматривалось битье кнутом и смещение с должности с конфискацией имущества. Если конфискованное имущество не покрывало убытка, то оставшаяся к взысканию сумма раскладывалась на тех людей, которые избирали данное должностное лицо8. Все местные должностные лица
выбирались под поручительство избравшего их населения и содержались за его счет. К ним предъявлялись следующие требования: дела рассматривать вовремя, взяток не брать, выгоды не искать. За должностные преступления предусматривалось наказание — битье кнутом и арест. В ведении губных старост оставались и выборные от населения сотские, пя-тидесятские и десятские, в обязанности которых входило постоянно следить за порядком во вверенных им единицах. Так, десятский должен был смотреть, чтобы в его десятке не было незаконной торговли вином и табаком. В случае утайки фактов десятский и нарушитель платили штраф по 10 рублей, а остальные восемь человек — по 5 рублей с каждого9.
Избранные люди (губные головы) приводились к присяге (крестному целованию) в том, что они будут действовать добросовестно (вправду без хитрости), и получали право вести следствие по делам о разбоях, укрывательстве, воровстве, осуществлять дознание, определять меру наказания и применять ее без участия кормленщиков.
6 См. Генеральный регламент коллегий 1720 г. // Памятники русского права. Вып. 8 / Под ред. К. А. Софроненко. — М., 1961. С. 79, 87, 93-95.
7 См. Губная Белозерская грамота 1539 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 209, 214-215.
8 Памятники русского права. Вып. 5. — М., 1959. С. 199.
9 См. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 105-106, 202, 230-231, 244, 257; Маньков А. Г. Уложение 1649 года — кодекс феодального права России. — Л., 1980. С. 182.
<
й.
.с
ОС
5
й.
Л9 Имена всех избранных в губные головы требовалось сообщать в письменной форме в Москву. Одной из основ успешной деятельности губных изб являлось активное сотрудничество и согласование действий местных органов различных территорий между собой. В Белозерской губной грамоте особо указывалось на то, чтобы служебная переписка между избами осуществлялась незамедлительно. При разбирательстве дела необходимо было вести протокол, заверенный подписью губных должностных лиц. При губной избе находился дьяк (дьячок), ведавший делопроизводством. В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения губными выборными лицами своих обязанностей устанавливались различные меры ответственности вплоть до конфискации имущества и смертной казни. При этом конфискованное имущество шло пострадавшему от их недобросовестности либо доносчику10.
Отдельное внимание государство уделяло деятельности земских изб. Избранные старосты и лучшие люди утверждались все поименно царской грамотой. Особо отмечалась необходимость письменного оформления всех земских вопросов. Для этой цели в штат земской
избы входил земский дьяк, который осуществлял делопроизводство. Дьяк приносил присягу при вступлении в должность, поскольку к делопроизводству предъявлялись очень серьезные требования. Все протоколы подлежали обязательному заверению земскими старостами и целовальниками. Без печатей записи являлись недействительными. Дьяк не мог вести дело один, в отсутствие старост и целовальников. За нарушение правил делопроизводства всем виноватым (дьяку, старостам, целовальникам) грозила смертная казнь с конфискацией имущества в пользу доносчика11.
В XVIII в. власть начальников распространилась далеко за пределы рабочего места. Согласно Генеральному регламенту коллегий 1720 г. высшему начальству надлежало смотреть не только за деловыми качествами, но также за моральным и внешним обликом подчиненных (безбожного жития не имели, пития и игры, лжи и обмана, опрятны в одежде, уважительны в обхождении). В случае игнорирования советов начальства такого служащего, исходя из личности и характера проступка, можно было наказать лишением
См. Губная Белозерская грамота 1539 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 214-215.
См. Уставная земская грамота волостей Малой Пенежки, Выйской и Суры Двинского уезда 1552 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 228-233.
10
Л\
чина, временным отстранением либо увольнением со службы12.
За леность, пьянство, упущения по службе и другие нарушения дисциплины канцелярских служащих, не имевших классных чинов, могли держать под арестом на хлебе и воде, сажать в колодки на цепь, бить розгами, палками и плетьми, таскать за волосы и даже сдавать в солдаты. Должностные преступления наказывались достаточно строго. В зависимости от степени тяжести предусматривались следующие наказания: временная либо вечная ссылка на галеры, конфискация всего или части имущества, лишение чина, штраф (если впервые, в зависимости от тяжести проступка) и даже казнь. Законодатель устанавливал особую ответственность государственных должностных лиц за незнание законов. Согласно указу «О важности государственных уставов» от 22 января 1724 г. за первый подобный проступок служащий наказывался штрафом в размере годового жалованья и лишением чина на определенный срок. При повторном проступке — штрафом в размере трети всего движимого и недвижимого имущества, в третий раз — лишением всего имущества и чина. Этим же указом устанавливался и порядок ознакомления их с законодательными актами: «...иметь узаконении в заседательной горнице. Читать
и перечитывать узаконении ... на то употребить единый досужий час в сутках ...». Отдельно прописывались нормы, не позволявшие выражать резкое недовольство в адрес деятельности государственных ведомств и должностных лиц (ругать бранными словами).
ДЕНЕЖНОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Уровень оплаты труда в московских приказах был достаточно высоким. Дьяки и подьячие получали денежное жалованье из казны, которое часто дополнялось дополнительным содержанием и поместными окладами. Жалованье зависело от статуса служащего: так, «молодые» подьячие получали в среднем 12-14 рублей в год, «средние» — 25 рублей, а у «старых» подьячих жалование доходило до 50 рублей. Когда размер жалованья достигал 18 рублей, к нему добавлялся поместный оклад (200-500 четей)13. Самым высокооплачиваемым был думный дьяк, получавший до 350 рублей в год, жалованье приказного дьяка составляло около 100 рублей. Дополнительные денежные выплаты предусматривались на свадьбу, лечение, на постройку дома, транспортные расходы. В XVII в. на государственное управление, в том числе выплату жалованья, тратилась пятая часть доходов бюджета. В Со-
12 См. Генеральный регламент коллегий 1720 г. // Памятники русского права. Вып. 5. — М., 1959. С. 73-75, 79, 87, 93-95, 101, 103.
13 Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты: В 2 кн. — М., 2003. Кн. 2. С. 130-140.
<
й.
.с
ОС
5
й.
іШ борном Уложении 1649 г. лицам, находившимся на государственной службе и получавшим жалованье из казны, запрещалось заниматься коммерческими делами. Исключение делалось лишь для некоторых категорий военной службы (стрельцов, казаков, драгун, пушкарей, за-тинщиков, воротников, казенных плотников и кузнецов), но при условии уплаты податей наравне с остальным населением (черными людьми). В противном случае совмещение коммерческой деятельности и службы запрещалось.
На местах кормленщики содержались не за счет государства, а за-счет местного населения — получали от него корм в виде натуральных и денежных сборов. Система кормлений, таким образом, являлось одновременно и видом государственной службы, и формой вознаграждения за нее, т. е. своеобразной пенсией. В статьях Белозерской грамоты определялся порядок получения корма наместником с местного населения, виды корма, размеры и точное время его взимания. Корм причитался наместнику, а также его должностным лицам два раза в год — на Рождество и в Петров день с единицы обложения сохи. Корм предусматривался и для тиунов и доводчиков в те же самые
сроки, но размер корма для тиунов в два раза, а у доводчиков (побор) в десять раз меньше, чем у наместника. При этом кормленщик и, по-всей видимости, остальные члены администрации могли заменить натуральный корм денежным вознаграждением. Наместникам и их помощникам запрещалось самим взимать корм. Это полномочие возлагалось на избираемого населением сотского, который передавал собранный в установленных размерах корм наместнику14. Сотские также получали пошлину с приходящих судов (...пошлинка с лодьи по пузу ржыу гостя), и здесь возможно с некоторой долей уверенности говорить о форме постоянного содержания этой категории служащих15.
Важной сферой деятельности и источником доходов наместников было осуществление ими судебных функций. Поэтому уже на ранних этапах законодатель стремился ввести систему оплаты за выезды для рассмотрения уголовных и гражданских дел, а также за вызов в суд. Так, в Двинской уставной грамоте от 1397-1398 гг. определялись размеры этих денежных взысканий в зависимости от расстояния16. Также устанавливалось точное количество должностных лиц, составлявших аппарат наместника. (Помимо са-
14 См. Белозерская таможенная грамота 1497 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 200-203.
15 См. Двинская уставная грамота 1397-1398 гг. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 182; Владимирский-Буданов М. Ф. Хрестоматия по истории русского права. — Ярославль, 1871. С. 132-133.
Л\
мого наместника, в его аппарат входили два тиуна и десять доводчиков, осуществлявших управление и суд в городе, станах и деревнях.) Здесь же содержался перечень и размер пошлин (сборов), взимавшихся в пользу наместника и дьяков. Наместник получал пошлину за скрепление грамоты печатью и пошлину от судебного поединка, дьяк — за написание судебного документа. Это указание можно считать первым свидетельством распространения письменного судопроизводства на Руси. Кроме корма, наместники и тиуны имели право на вознаграждение за рассмотрение споров при судебном поединке. Потерпевшая поражение сторона выплачивала искомую сумму победителю и столько же — наместнику и тиуну. Доводчикам, по-видимому, причитались пошлины за вызов в суд участников судебного разбирательства (размер пошлины зависел от расстояния)17.
Следует отметить, что земские избы не получали пошлин за выполнение управленческих и следственно-судебных функций. Выборные местные должностные лица, в том числе старосты и целовальники, также вознаграждения за свою деятельность не получали. Должности сами по себе считались почетными и осуществлялись на общественных началах.
При Петре I в связи с девальвацией рубля уровень жизни чиновников резко упал. Канцелярский
служащий (бывший подьячий) получал от 15 до 60 рублей в год. В столице жалованье доходило до 100 рублей. Секретари в коллегиях получали до 120 рублей, в то время как прожиточный минимум составлял 18 рублей в год, а на содержание одного солдата государство тратило 28 рублей. К тому же выплата жалованья постоянно задерживалась. Государство финансировало эту статью по остаточному принципу, и реально выплачивало лишь треть от обозначенных сумм. В 1727 г. государство вообще отменило выплату жалованья, разрешив чиновникам кормиться от дел, тем самым фактически узаконив взяточничество. В 1763 г. с введением штатов выплата жалованья была восстановлена. В уездных учреждениях она составляла 30 рублей, в губернских — 60 рублей, а в центральных и высших учреждениях — от 100 до 150 рублей в год. Такого жалованья едва хватало на жизнь, если учесть, что жалованье швейцара составляло 200 рублей, кучера — 400, лакея — 460 рублей в год. Поэтому в свободное от основных обязанностей время чиновники вынуждены были подрабатывать кучерами, лакеями и сторожами. Только во второй половине XIX в. качество жизни российского чиновника улучшилось. Жалованье было значительно повышено и к концу века составляло уже в среднем 3500 рублей в год. В то время комната
16 См. Двинская уставная грамота 1397-1398 гг. // Там же. С. 182.
17 См. Белозерская таможенная грамота 1497 г. // Там же. С. 200-203.
<
й.
.с
ОС
5
й.
с мебелью и прислугой в Санкт-Петербурге обходилась в 60 рублей в год. Высшие чиновники имели годовые оклады порядка 6000 рублей18.
ИСТОКИ ВЗЯТОЧНИЧЕСТВА
Уже на самых ранних этапах, начиная с XV в., государство стремилось закрепить и законодательно оформить некие этические нормы и правила поведения, связанные с исполнением ряда служебных обязанностей. Во многом они были направлены на предотвращения злоупотреблений на государственной службе. Так, уже в Двинской уставной грамоте регламентировались вопросы организации инспекционных поездок для наместника и его помощников (доводчиков) по вверенной им территории. Определялся порядок продовольственного и фуражного содержания в дороге, которое представитель великокняжеской администрации мог получить у населения через сотского. Доводчикам запрещалось объезжать территории других доводчиков, обедать в месте ночлега и ночевать в месте обеда. Доводчик мог ездить только на одной лошади и без сопровождения слуги. Всем должностным лицам, состоящим при наместнике, запрещалось являться на пиры местного населения без приглашения19.
В России XVI-XVII вв. выделялось три вида дополнительных доходов, связанных с исполнением служащими своих обязанностей — это так называемые «почести», «поминки» и «посулы». Под почестями и поминками понимались добровольные подношения просителей, причем «поминки» следовало подносить перед началом дела, а «почести» — по окончании. Все это рассматривалось как благодарность со стороны просителя за проявленное служащим усердие и хлопоты и выражалось в натуральном подношении (как правило, продуктами питания). Отказаться чиновнику от «поминок» и «почестей» значило обидеть посетителя и «проявить излишний педантизм». «Посул» уже носил иной характер — он выражался в денежном виде и должен был способствовать надлежащему для просителя исходу дела.
В Судебнике 1497 г. были отражены особенности посулов при исполнении административных функций, которые первоначально воспринимались не столько как взятка, сколько как плата за проявление должностным лицом надлежащего прилежания при исполнении своих функций. Но с начала XV в. слово посульник понималось уже как взяточник. Так, в послании Кирилла Белозерского (от 1413 г.) предлагалось, чтобы судьи «...посулов не имали, довольны бы были
18 Писарькова Л. Чиновник на службе в ственные записки. 2004. № 2. С. 363-
19 См. Двинская уставная грамота 1397-1398 гг. // Там же. С. 182.
конце XVII — середине XIX века // Отече-366.
Л\
уроки своими». В таком же смысле посул понимается и в Двинской уставной грамоте. Судебник 1497 г. законодательно оформил запрещение посула как взятки, хотя еще не установил ответственности за подобное преступление20.
В Медынском губном наказе 1555 г. уже четко была обозначена ответственность должностных лиц за получение взяток. В наказе определяются взаимоотношения местных органов с центральной властью — с находившейся в Москве Разбойной избой (боярами, которым приказаны розбойные дела), которая имела определенные контрольные функции по отношению к губным органам, привлекала к ответственности самих губных старост и целовальников за взяточничество и другие злоупотребления. Так, в ст. 14 за получение старостами и целовальниками взяток (посулов) предусматривалась смертная казнь с конфискацией имущества в пользу царя. При этом устанавливалось требование к губным старостам и целовальникам следить друг за другом, чтобы никто из них не брал взя-ток21. В земских грамотах также прописывалась ответственность
должностных лиц. Устанавливалось и наказание за злоупотребления, в том числе взяточничество, предусматривавшее смертную казнь с конфискацией имущества в пользу потерпевшего.
В статьях Соборного Уложения 1649 г. рассматривалась и ситуация конфликта интересов, возникающего в профессиональной деятельности должностных лиц. К примеру, если у губного старосты была личная заинтересованность в исходе того или иного дела, в этом случае он должен был решать его в присутствии губного старосты с другой территории22.
В XVIII в. ухудшение государственного содержания чиновников подстегнуло новую волну взяточничества. Так, один из современников писал: «Средства для взяточничества неисчислимы, и их так же трудно исследовать, как исчерпать море»23. Злоупотребления охватили всю вертикаль российского чиновничества. Из собранных 100 рублей только 30 доходили до казны. По замечанию современника, «писец, при вступлении в должность едва имевший чем прикрыть свое тело, получая 4050 рублей в год жалованья, разорял
Памятники русского права. Вып. 2 / Под ред. С. В. Юшкова. — М., 1953. С. 286.
См. Медынский губной наказ 1555 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. — М., 1985. С. 218-219, 222.
См. Соборное Уложение 1649 г. // Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9 т. Т. 3. Акты Земских соборов. — М., 1985. С. 231.
Ключевский В. О. Русская история // Ключевский В. О. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 2. — М., 1993. С. 577.
20
21
22
<
й.
подведомственный ему округ, зато скорехонько выстраивал себе каменный домик. Свои и чужие наблюдатели поражались огромными пространствами необрабатываемой плодородной земли, множеством пустошей, обрабатываемых кое-как,... по причине гнета чиновников, отбивавших у простонародья всякую охоту приложить к чему-нибудь руки». По меткому выражению Посошкова, «судьи и подьячие хуже воров и разбойников, которым они потакают»24.
Взяточничество по существу оказалось узаконено, когда правительство отказалось выплачивать жалованье чиновникам. Впоследствии, когда жалованье было восстанов-
лено, низкий уровень жизни заставлял чиновника по старой памяти, что называется, кормиться от дел. В начале XIX в. подобная практика продолжала оставаться повсеместной. Во все судебные инстанции, от учреждений местного уровня до Сената, проситель никогда не приходил с пустыми руками. В конце 1830-х гг. благоприятное решение дела в Сенате обходилось до 50 тысяч рублей25.
Ситуация не изменилась и к концу XIX в. Несмотря на то что оплата труда чиновника к тому времени существенно увеличилась, взятки продолжали оставаться существенной формой дополнительных доходов на государственной службе.
ОС
5
й.
24 Ключевский В. О. Русская история // Ключевский В. О. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 2. — М., 1993. С. 578.
25 Писарькова Л. Указ. соч. С. 367.
л\
