CC BY
15J. Mu
Altai State University, Barnaul, Russia
CERAMIC VESSELS FROM THE SITE TUVASIZUN OF PAZYRYK CULTURE ON THE TERRITORY OF XINJIANG (China)
On the territory of the Xinjiang Uygur Autonomous Region of China, research was made into the burials of the well-known Pazyryk culture of the Scythian-Saka time. The various excavated materials are reported in Chinese which is rarely understood by the archaeologists in Russia, Kazakhstan, and other regions. Important indicators for identifying the cultural features of Pazyryk are the burial practices, and unearthed funerary object, among which it is necessary to pay attention to pottery vessels. From the aforementioned perspectives, this article presents an analysis of the materials of the Tuvasizun, which was excavated by the Xinjiang Institute of Cultural Relics and Archaeology (Urumqi, China) in 2013. Five burials and recorded finds are described. Five pottery vessels are considered, their closest analogies are indicated, prospects for further research are presented.
Key words: Xinjiang, buruals, excavations, Pazyryk culture, finds, pottery vessels.
УДК 903.21(571.151)
С.А. Пилипенко
Новосибирский государственный университет экономики и управления, Новосибирск, Россия
К ВОПРОСУ ОБ АТРИБУЦИИ БЕРЕСТЯНЫХ НАШИВОК ИЗ ПОГРЕБЕНИЯ №17 МОГИЛЬНИКА КУДЫРГЭ
Одной из задач современной археологии является не только спасение разрушающихся памятников, поиск и исследование новых или вновь выявленных и применение новых научных методов для изучения исторического прошлого средневековых кочевников периода монгольской империи, но и работа с ранее найденными артефактами, назначение которых не было определено. Данная работа посвящена вопросами определения назначения двух парных берестяных пластинок со следами прошивки из погребения №17 могильника Кудыргэ с территории Горного Алтая. Накопленный нами опыт реконструкции берестяных изделий разной степени сохранности позволяет выдвинуть предположение о принадлежности выявленных деталей к одному из женских головных уборов монгольской империи - бокке. Бокка являлась важным атрибутом не только социального и семейного (замужество) статуса, но и маркером принадлежности семьи погребенной к группе лиц, признающих верховенство власти монгольской империи.
Ключевые слова: берестяные нашивки, металлическое очелье, амулетни-ца, бокка, средневековые кочевники, Монгольская империя. DOI: 10.14258/2411-1503.2020.26.20
Археологическое изучение территории Горного и Степного Алтая, которое началось с раскопок В.В. Радлова [1989, с. 453] во 2-й половине XIX в. и приобрело системный характер со 2-й половины XX в., продолжается и в наше время [Тишкин, 2009, с. 9]. За последние десятилетия
выявлено значительное количество памятников различных исторических эпох, в том числе периода монгольского великодержавия [Тишкин, Горбунов, Казаков, 2002, с. 3]. В ходе исследования археологических памятников монгольского времени в основном изучаются погребальные комплексы. Изучаемые погребения находятся в разной степени сохранности, чаще всего они разграблены. Но при любом состоянии археологического объекта среди различных категорий инвентаря внутри погребального пространства часто встречаются обрывки бересты со следами обработки (отверстия от швов или обработанные края). С начала 2000-х гг. подобные предметы обозначают как «берестяные изделия» [Тишкин, Горбунов, Казаков, 2002, с. 3]. Их количество выросло настолько, что потребовалось выделение категории «берестяные нашивки» в разделе «детали одежды». По мнению К.Ш. Та-балдиева, часть из них могла относиться к головным уборам [Тишкин, Горбунов, Казаков, 2002, с. 95-96]. На основе этого предположения и схожести конструктивных деталей часть неопознанных берестяных нашивок была нами интерпретирована как детали бокки монголо-тяньшанской или юань-ской разновидности [Пилипенко, 2002, с. 85; 2019, с. 228].
Анализ находок в погребениях средневековых кочевников юга Западной Сибири позволил выявить ареал распространения бокк юаньской разновидности, охватывающий на севере Томское Приобье (мог. Басандай-ка) и южнее - Новосибирское и Барнаульское Приобье (мог. Крохалевка-5, Телеутский Взвоз-I, Ближние Елбаны-VI) [Тишкин, Пилипенко, 2016].
Одним из погребений, в состав инвентаря которого входят неатрибу-тированные берестяные нашивки, является погребение №17 могильника Кудыргэ. В связи с этим считаем необходимым частично повторить здесь его описание. «В колоде (располагался. - Прим. С.П.) скелет женщины (пол определен по находкам) на спине, головой на север. Руки согнуты в локтях и сложены на животе. Над черепом серебряное украшение шапки с тисненым орнаментом (рис. 1.-26); под подбородком бисер: голубой (1 шт.), белый (26 шт.) и синий витой (44 шт.); у правого бедра .. .две деревянные березовые палочки, из них одна обтянута серебряной пластинкой с тисненым орнаментом, прибитой железными гвоздиками (рис. 1.-2в, в1); ... на груди берестяной предмет (утрачен), под ним два берестяных кружка (рис. 1.-2а, а1; 2.-2а), медное украшение (утрачено), костяная бляшка с железными шпеньками, серебряная трубка (утрачена)» [Гаврилова, 1965, с. 44].
Серебряное украшение головного убора из данного погребения (рис. 1.-2б1) уже становилось предметом самостоятельного исследования, в ходе которого были выявлены аналогии с территории Внутреннего Тянь-Шаня в Киргизии (рис. 1.-3в) [Тишкин, 2007, с. 157, рис. 1-4], Алтайского края из могильника Усть-Алейка-5 (рис. 1.-3а) [Тишкин, 2001, с. 127] и более поздняя находка из Воскресенского могильника Томской области (рис. 1.-3б). Известно аналогичное найденному в погребении №17 могильника Кудыргэ серебряное очелье с территории Монголии из кургана №5 могильника Таван Толгой [Эрдэнэбат, 2010, рис. 11-12], где оно также было зафиксировано in situ на черепе вместе с бляхой, украшавшей бокку. Если
учитывать, что шелковые шапочки, сочетавшиеся с бокками, были раздельными (рис. 1.-4аб), то можно предполагать, что пластины могли нашиваться на них и служить дополнительным декором.
В 2013 г. на базе этноархеологического клуба «Кыпчак» при Новосибирском государственном университете экономики и управления были проведены эксперименты по моделированию некоторых из выявленных металлических пластин-очелий. Для моделирования использовалась баночная жесть. В ходе эксперимента были изготовлены картонные шаблоны очелий, затем контуры изделий перенесены на жестяную пластину, из которой позже они были вырезаны. Далее пластины были подвергнуты частичной обработке с рельефным тиснением основных орнаментальных мотивов с полной имитацией профильных изгибов и пробивкой отверстий для крепления к мягкой основе шапочки или другой разновидности головного убора. В процессе моделирования нам удалось получить все основные дефекты, выявленные при изучении самих пластин. Итогом эксперимента стало разделение выявленных пластин на две категории: а - нашивные, нижний край которых совпадает с линией лба (рис. 1.-261; 3б) и б - крепящиеся при помощи дополнительной пластины
Рис. 1. Детали и изображения женских головных
уборов монгольского периода: 1 - портрет Юаньской императрицы (по: [Эрдэнбат, 2010]); 2в - план погребения №17 из могильника Кудыргэ (по: [Гаврилова, 1965]); 2а1, 61, в1 - инвентарь из погребения №17 из могильника Кудыргэ (по: [Гаврилова, 1965]); 262 - изображение монголки с рисунка «Кочевники», Тайвань, 1-я половина Х в. (по: [Хрипунов, 2012]); 2а2, в2 - элементы украшения бокки из коллекции Фонда Марджани (по: [Горелик, 2014]); 3а-в - металлические очелья
женских головных уборов с территории юга Западной Сибири и Киргизии (по: [Тишкин, 2007]); 4 - шелковые шапочки из погребений с бокками с территории Поволжья (по: [Мыськов, 1995])
(рис. 1.-3а, в). Из выявленной группы металлических очелий выделяется находка из могильника Усть-Алейка-5, где присутствуют дополнительные конструктивные детали, которые позволяют восстановить способ крепления его к тканой основе головного убора (рис. 1.-3а). Очелье из Усть-Алейки-5 состоит из четырех деталей: основной пластины в форме «кокошника», козырька с отогнутым наружу краем для крепления к «кокошнику», прямоугольной контрпластины с загибом наружу под козырек и металлических шплинтов, скреплявших все воедино. При изготовлении копии козырька понадобилось изогнуть заготовку в виде полукруга. При отгибе части козырька для образования полоски, прикрепляемой к «кокошнику», понадобилось сделать два вертикальных разреза в зоне отгиба, позволяющих придать козырьку полукруглую форму. Этот нюанс объясняет причину аналогичного разрыва на отгибе козырька на оригинале. Размещение горизонтальной детали козырька на вертикальной детали «кокошника» требует пространства для крепления к головному убору. Именно для этого и оставлены участки неорнаментиро-ванного металла, местами равные по ширине пространству над козырьком, у пластин из Усть-Алейки-5 и Внутреннего Тянь-Шаня. Контрпластина с загибом из Усть-Алейки-5 позволяет восстановить лицевую часть головного убора. Все выявленные металлические пластины соответствуют размеру лба среднестатистического человека, с учетом, конечно, расстояния между висками испытуемого активиста этноархеологического клуба «Кыпчак».
Возвращаясь к способу крепления очелья из Усть-Алейки-5, мы можем предположить наличие отворота у козырька (аналогичного современной шапке-ушанке), наличие которого фиксирует выступающий вперед под металлический козырек загиб контрпластины. Концы шплинтов, выступающих с задней стороны «кокошника», позволяют предположить наличие второго, внутреннего слоя головного убора, возможно, толстой стеганой подкладки. О наличии козырьков у различных вариаций шапочек для бокк упоминал Е.П. Мыськов [1995, с. 41]. Они известны также на изображении монголки с рисунка «Кочевники» (Китай, X в.; по: [Хрипунов, 2012, табл. 17]).
Следует уделить внимание сочетанию цвета бус на бокках и других головных уборах монгольского времени. Информации пока мало, но нам представляется, что различные сочетания цветов бус в таких массовых вещах, как бокки, возможно, имеют свои временные периоды. Основным цветом бисера был белый, как мы это видим на портретах юаньских императриц (рис. 2.-7), в погребении 1 кургана №9 могильника Телеутский Взвоз-1 [Тишкин, Горбунов, Казаков, 2002, рис. 31] и бокке из коллекции Фонда Марджани [Горелик, 2014, рис. 21е]. Белый бисер также известен в погребениях с бокками с территории Урало-Поволжского региона. В погребении №17 могильника Кудыргэ зафиксировано сочетание синего, белого и голубого цветов. Пока стоит только отметить данный факт до получения более полной информации по этому разделу в дальнейшем.
Деревянная палочка, обитая серебряной пластинкой с орнаментом (рис. 1-2в, в1), является подвесным украшением бокки (рис. 2.-в2), имею-
Рис. 2. Берестяные нашивки - украшения бокк: 1- портрет юаньской императрицы с обозначением размещения изучаемой берестяной нашивки (по: [Эрденбат, 2010]); 2а - берестяные нашивки
из погребения №17 могильника Кудыргэ (по: [Тишкин, 2009]); 3 - круглый металлический элемент украшения бокки из коллекции Фонда Марджани (по: [Горелик, 2014]); 4 - визуальная реконструкция мест крепления берестяных нашивок к боккам с территории Монголии, юга Западной Сибири и Волгоградской области; 5а - берестяная нашивка из погребения №1могильника Орхон-1, Монголия; 6а - берестяная нашивка из погребения №2 могильника Чандаган Тал, Монголия (по: [Эрденбат, 2010]); 7б - берестяная нашивка - каркас позолоченного украшения бокки из погребения №1 кургана №20 могильника Аксеновский (по: [Пилипенко, 2019]); 8б - берестяная нашивка из погребения №2 кургана №24 могильника Басандайка (по: [Пилипенко, 2003])
щим многочисленные аналогии от Монголии до Поволжья [Мыськов, 2015, с. 175-180].
К берестяным деталям относятся две круглые нашивки (рис. 1.-2, а1; 2.-2а), изготовленные из одного однослойного куска бересты, снятого в ве-сеннее-летний период (май-июнь) при помощи ножа, о чем свидетельствуют неровные края деталей. Затем вдоль краев заготовок была нанесена разметка. Берестяные кружки ближе к центру имеют следы прошивки в два-три стежка. Кружки были обнаружены в районе груди покойной вместе с другим берестяным предметом, утраченным позже. Поскольку эти берестяные изделия сопровождали медное украшение, костяная бляшка с железными шпеньками и серебряная трубка [Гаврилова, 1965, с. 44], по совокупности перечисленных деталей мы можем с большой долей вероятности предполагать наличие в погребении бокки.
Медное украшение и костяная бляшка вполне могли быть частями декора лицевой
части бокки (рис. 2.-7). Серебряная трубка, по нашему мнению, является вертикальным держателем плюмажа, известным по письменным источникам как «веточка» или «прутик».
Несмотря на значительное количество найденных берестяных корпусов бокк, конструктивных деталей самих перекрестий сохранилось относительно немного. Все они преимущественно деревянные. Единственное нам известное серебряное перекрестие с серебряной трубкой-прутиком происходит из кургана №20 Дорофеевского (Аксеновского II) могильника с юга Волгоградской области [Пилипенко, 2019, с. 47]. Использование серебра и золота в конструкции этого элемента упоминается также в записках Плано Карпини [1997, с. 34, 2019, с. 47]: «...А наверху имеет один длинный тонкий прутик из золота, серебра или дерева.».
Возвращаясь к берестяным округлым нашивкам, мы находим широкий круг аналогий этому типу украшения. Нашивки из бересты могли иметь различную форму в зависимости от формы самого украшения и места его размещения на поверхности берестяной основы бокки. Так, фигурная накладка бокки из погребения №2 кургана 24 могильника Ба-сандайка (рис. 2.-4б, 8б) [Пилипенко, 2003, с. 158] украшала стык лицевой пластины капители и колонны-цилиндра. Берестяные пластинки вставлялись также внутрь золотых украшений из погребения №1 кургана 20 могильника Дорофеевский (Аксеновский II) (рис. 2.-7б).
Круглые берестяные пластины из погребения №17 могильника Ку-дыргэ размером 3,5 см имеют следы прошивки в центре. Судя по аналогичным бляхам из Монголии (погребение №2 могильника Чандаган Тал) размером 4*3,5 см (бронза, серебро?) [Эрдэнэбат, 2010, с. 34] и могильника Орхон-1 размером 3,5*3,5 см (из бересты) (рис. 2.-5а), они были примерно одного размера, с той лишь разницей, что металлические кружки покрывались чеканным орнаментом, а берестяные - обшивались тканью и бисером, имитируя более дорогие из металла, повторяя их форму и размер. Деталь из погребения №2 могильника Чандаган Тал была каплевидной формы. Круглые берестяные детали украшений, судя по их размещению in situ в погребении №2 могильника Чандаган Тал и наличию золотой бляхи с ажурными деталями декора на лицевой стороне бокки из коллекции Фонда Марджани [Горелик, 2014, с. 171, рис. 21 п.] (рис. 2.-3а), размещались на лицевой детали капители бокки или чуть выше (рис. 2.-4а).
Таким образом, проведенный нами анализ погребального инвентаря из погребения №17 могильника Кудыргэ с территории Горного Алтая позволяет сделать ряд выводов.
1. Выявленные в погребении берестяные детали-нашивки являются основой-каркасом для лицевого украшения бокк, имеющим аналогии от Монголии до Горного Алтая.
2. Серебряное украшение в форме кокошника из погребения №17 могильника Кудыргэ было составной частью накладной шапочки с завязками сзади и могло сочетаться с берестяной основой бокки.
3. Серебряное украшение в форме кокошника с козырьком из погребения №1 могильника Усть-Алейка-5 было составной частью утепленного головного убора с металлическим козырьком, расположенным поверх отложного клапана тканого или мехового козырька. Возможно, аналогичная разновидность накладной шапочки с завязками в задней части также могла сочетаться с берестяной основой бокки.
4. Выявленная бокка была расположена в районе груди, отдельно от шапочки с серебряным кокошником или очельем.
5. По ряду признаков, возможно, она относилась к юаньской или монголо-тяньшанской разновидности бокк. На сегодняшний день она является самой южной боккой юаньской разновидности на юге Западной Сибири по линии Ю-С (Басандайка, Крохалёвка-5, Телеутский Взвоз-1, Ближние Елбаны-У1, Кудыргэ) и пока единственной на территории Российского Алтая.
6. Намеченная цепочка бокк юаньской разновидности в памятниках рубежа ХШ-Х1У вв. свидетельствует если не об их пограничном расположении вблизи предполагаемых восточных границ Золотой Орды, то о значительных зонах влияния на население восточных окраин Золотой Орды администрации Юаньской империи, предписывавшей носить бокки юаньской разновидности. Плотность выявленных находок не позволяет предполагать случайный или чересполосный характер попадания на эту территорию бокк, являвшихся символом принадлежности семьи к подданным Юаньской империи.
Библиографический список
Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племен. М.; Л., 1965. 145 с.
Горелик М.В. Уникальные комплексы татарских и монгольских костюмов и аксессуаров Х1-Х1У вв. из частных собраний // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 13. Золотоордынское время. Донецк, 2014. С. 75-262.
Мыськов Е.П. О некоторых типах головных уборов населения Золотой Орды // Российская археология. 1995. №2. С. 36-43.
Пилипенко С.А. Монгольский головной убор из могильника Басандайка // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул, 2003. С. 156-162.
Пилипенко С.А. К вопросу о выделении монголо-тяньшаньской разновидности женского головного убора средневековых монголов «бокка» // Алтае-Саян-ская горная страна и история освоения ее кочевниками. Барнаул, 2007. С. 129-133.
Пилипенко С.А. Бокка сложной конструкции из курганного могильника Телеутский Взвоз-1 в Степном Алтае (технологичный аспект) // Известия Алтайского государственного университета. 2013. №4/2 (80). С. 84-87.
Плано Карпини Дж. Дель. История монгалов // История монгалов / Дж. дель. Плано Карпини. 3-е изд. Путешествие в Восточные страны / Г. де Ру-брук. Книга Марко Поло. 4-е изд. М., 1997. С. 86-189.
Пилипенко С.А., Тимофеев А.А., Корж Е.А., Котеньков С.А., Жадаева А.В. Серебряное перекрестье бокки из собрания Астраханского музея-заповедника
(предварительное сообщение) // Сарыарка и Алтын Орда: время и пространство. Алматы, 2019. С. 42-52.
Пилипенко С.А., Кригер В.А., Корж Е.А., Жадаева А.В. Об одной конструктивной детали бокк Улуса Джучи и империи Юань // Археология как жизнь. Памяти Евгения Павловича Мыськова. Волгоград, 2019. С. 225-231.
Радлов В.В. Из Сибири: Страницы дневника. М., 1989. 749 с.
Тишкин А.А. Предметы материальной культуры монгольского времени из разрушенного захоронения памятника Усть-Алейка-5 // Проблемы изучения древней и средневековой истории. Барнаул, 2001. С. 127-133.
Тишкин А.А. Металлические украшения женских головных уборов монгольского времени // Алтае-Саянская горная страна и история освоения ее кочевниками. Барнаул, 2007. С. 155-159.
Тишкин А.А. Алтай в монгольское время (по материалам археологических памятников). Барнаул, 2009. 208 с.
Тишкин А.А. Материальная культура населения Алтая в монгольское время // Форум «Идель - Алтай»: материалы науч.-практ. конф. «Идель - Алтай: истоки евразийской цивилизации», I Междунар. конгресса средневековой археологии евразийских степей. Казань, 2009. С. 238-241.
Тишкин А.А., Горбунов В.В., Казаков А.А. Курганный могильник Теле-утский Взвоз-I и культура населения Лесостепного Алтая. Барнаул, 2002. 276 с.
Тишкин А.А., Пилипенко С.А. О возможности реконструкции женских головных уборов монгольского времени (по материалам берестяных находок на памятнике Телеутский Взвоз-I в Верхнем Приобье) // Вестник Томского государственного университета. История. 2016. №5 (43). С. 20-24.
Хрипунов Н.В. Одежда знати Великой империи монголов в 12071266 гг. // Золотоордынская цивилизация. Вып. 5. Казань, 2012. C. 363-393.
Эрдэнбат У Богтаг мангалайн чимэгл // Оюуны хэлхээ, 2010. №1 (06). С. 71-113.
S.A. Pilipenko
Novosibirsk State University of Economics and Management, Novosibirsk, Russia
TO THE QUESTION OF THE ATTRIBUTION OF BIRCHWEAR PATTERNS FROM BURIAL №17 OF THE KUDYRGE TOMBSTONE
One of the tasks of modem archaeology is not only the salvation of collapsing sites, the search and research of new or newly discovered ones and the application of new scientific methods to study the historical past of the medieval nomads of the Mongol empire, but also the work with previously found artifacts whose purpose was not previously determined. This work is devoted to determining the destination of two paired birch bark plates with traces of firmware from burial №17 of the Kudyrge burial ground from the territory of the Altai Mountains. The experience we have gained in reconstructing birch bark products of varying degrees of preservation allows us to put forward the assumption that the identified parts belong to one of the female headdresses of the Mongol Empire - вokka. Bokka was an important attribute not only of social and family (marriage) status, but also a marker of the family belonging to a buried family of people recognizing the supremacy of power of the Mongol empire.
Key words: birch bark stripes, metal ocelli, amulet, bokka, medieval nomads, Mongol empire.
