CC BY
55
УДК 81-13 ; 81'37
Никулина Марина Аркадьевна
кандидат филологических наук Российская академия народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС), г. Москва
К ВОПРОСУ ОБ АССИМИЛЯЦИИ ЗАИМСТВОВАННЫХ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Статья посвящена вопросам, связанным с терминологическими заимствованиями англоязычного происхождения в русскоязычные терминологические системы в современных условиях глобализации и развитых коммуникационных технологий. Публикация содержит краткий обзор лингвистических подходов. Автор рассматривает ряд наиболее показательных случаев заимствований единиц специальной номинации в терминологические системы «нового времени» - экономику, бизнес, рекламу. Акцент сделан на необходимости разработки лексико-семантических критериев для определения целесообразности включения терминологических заимствований в сферу употребления и фиксации русскоязычной терминологии. Кроме того, в статье приводятся некоторые методологические рекомендации для разработки указанных критериев. Необходимость их разработки обосновывается, в частности, широкими деривационными возможностями принимающего языка для создания в некоторых случаях собственных эквивалентов новых терминов.
Ключевые слова: терминологические заимствования, лексико-семантические критерии, смысловая эквивалентность, объем понятия термина, поэтапная ассимиляция термина, смысловое пространство, заполнение переводческих лакун.
В данной статье мы рассмотрим некоторые способы ассимиляции терминов, заимствуемых из англоязычных терминологических систем в русский язык для специальных целей (languages for special purposes - LSP). Как правило, сигнификаты и соответствующие им термины заимствуются в иноязычные терминологические системы в тех случаях, когда в принимающих LSP появляются новые реалии и, как следствие, возникает дефицит языковых знаков для их обозначения.
В указанных условиях можно прибегнуть к нескольким способам заполнения понятийных и переводческих лакун. Так, в деловое общение проникает все большее количество терминологических единиц, образованных за счет переноса, конвергенции или заимствования - в основном из английского языка. Так, по наблюдению Л.Ю. Афанасьевой, одно из направлений развития английского языка как глобального - это «дальнейшая унификация с целью международного использования, которая приводит к сокращению лексических единиц и упрощению грамматических форм для того, чтобы он мог стать удобным средством международного общения» [7, с. 34]. Однако наряду с этой точкой зрения существуют и другие подходы к приоритетному положению английского языка в сфере специальной коммуникации. Так, председатель Международного комитета по унификации терминологических неологизмов З. Стоберский выступал с предложением «называть каждое новое открытие и техническое изобретение на языке страны-первооткрывателя» [10, с. 9]. Со своей стороны, выступая в защиту других национальных языков от «засилья англицизмов», классик современной англистики Д. Кристал предположил, что «если через пятьсот лет английский язык останется единственным, это будет самая величайшая
катастрофа, которую когда-либо знала наша планета» [9; цит. по: 8: с. 315].
Относительно влияния англоязычных терминологических заимствований на сферу русскоязычной коммуникации следует отметить, что заимствование большого ряда терминов вряд ли можно назвать удачным, поскольку в системе русского языка уже существуют приемлемые эквиваленты, способные войти в систему функционирования и фиксации единиц специальной номинации, -и этой альтернативой вряд ли стоит пренебрегать. К числу таких терминов принадлежат, к примеру, следующие языковые единицы: ритейл (вместо розничная продажа), дистрибьютор (вместо распространитель продукции), байер (вместо помощник по закупкам), мерчендайзер (вместо това-роукладчик) и т. п. Для иллюстрации чрезмерного увлечения англоязычными заимствованиями можно привести опубликованный в газете «Аргументы и факты» анекдот: «Факторинг, лизинг, банкинг, консалтинг, франчайзинг, маркетинг, трейдинг -несуществующие формы ведения бизнеса в России. Их все заменяет ОТКАТинг» [11, с. 8].
Попутно отметим, что подобные заимствования, полученные за счет калькирования и транслитерации иноязычных слов, некоторые лингвисты не считают эквивалентами. Так, Р.Я. Рецкер отмечает, что «...паблисити - вместо рекламы, истеблишмент - вместо государственных устоев и т. п. - все эти слова-паразиты засоряют русский язык» [5, с. 17]. При этом Рецкер все же исповедует «оптимистический» подход к возможности заполнения переводческих лакун эквивалентными вариантами - в отличие, скажем, от Кэтфорда, который принципиально отрицает эквивалентность как возможность воссоздания слова исходного языка (ИЯ) средствами переводящего языка (ПЯ) [8, с. 35].
204
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
© Никулина М.А., 2018
В то же время словообразовательные возможности русского языка настолько, на наш взгляд, высоки, что позволяют ассимилировать многие заимствованные единицы специальной номинации без ущерба для развития принимающей языковой системы. К таким терминам можно отнести, к примеру, терминологические единицы из сферы юридического общения: оферта (от англ. to offer - «предложить»), акцепт (от англ. to accept -«принять») и др. Причем производные термины не обязательно переносятся в русскоязычную систему в «калькированном» виде. Например, юридический термин counteroffer имеет в русскоязычной терминосистеме эквивалент встречное предложение (а не «контроферта», как можно было бы ожидать). Показательным представляется также пример с поэтапной ассимиляцией термина roadmap, вошедшим в русскоязычную терминоси-стему бизнеса в начале XIX века в калькированном виде «родмэп» (в значении «стратегическое планирование»). Однако впоследствии «...этот термин приобрел форму дорожная карта, причем именно в таком, адаптированном, виде получил в LSP бизнеса, экономики и рекламы быстрое и повсеместное распространение» [4, с. 55].
В силу относительно недостаточного уровня развития некоторых терминологических систем, на начальном, или промежуточном, этапе термины, укоренившиеся в более развитой языковой системе, зачастую переходят в менее развитую систему не только в калькированном, но и в «описательном» виде. Например, такие юридические понятия, как барристер (от англ. barrister) и солиситор (от англ. solicitor), в русскоязычной терминосистеме обычно функционируют в описательном виде или сопровождаются уточняющим комментарием: «адвокат, имеющий право выступать в суде» и «поверенный адвокат» соответственно. Однако на более поздних этапах развития соответствующего LSP описательная часть термина может исчезать, и терминологическая единица будет употребляться уже как самостоятельная единица, не требующая комментария. По нашему мнению, при поиске терминологического эквивалента для новой реалии или понятия «.следует также учитывать "закон обратного отношения", действующий применительно к содержанию и объему понятия: чем больше содержание понятия, тем меньше его объем» [3, с. 312].
В отдельную категорию (весьма, по нашим наблюдениям, многочисленную) следует отнести термины, потенциальная возможность ассимиляции которых вызывает сомнения. Среди таких языковых единиц можно встретить, к примеру, термины: бердвочинг (от англ. birdwatching - «наблюдение за птицами»), пэтчворкинг (от англ. patchworking -«вид швейного рукоделия, шитье из лоскутов»), квиллинг (от англ.^шИ «перо» - «искусство изготовления конструкций из скрученной бумаги»), ко-
воркинг (от англ. co-working - «совместная работа, работа над общим проектом»), бенчмаркинг (от англ. benchmarking - «способ стратегического планирования на основании показаний конкурентов»), фрилансер - (от англ. freelancer - «свободный работник») и т. п.
Любопытно рассмотреть этимологию последних двух терминов. Так, термин бенчмаркинг в настоящее время присутствует в русскоязычном Интернете более чем на 140 сайтах. В словарь деловой коммуникации эта терминологическая единица была заимствована из терминосистемы геодезии (benchmark), где означала «рэпер, база отсчета». В русскоязычной же терминологической системе использование данного термина, на наш взгляд, вряд ли является целесообразным, так как в ней уже есть такие понятийные эквиваленты, как «сравнительный анализ» и «сравнение с эталоном».
Термин же фриланс (досл. «свободная пика, копье»), был введен в обиход Вольтером Скоттом в романе «Айвенго». Эта лексическая единица изначально применялась к «наемным рыцарям XIV-XVI вв., не имевшим фактического подданства и поднимавшим оружие за того короля, который платил больше денег» [12, с. 6]. В настоящее время понятие «фриланс» может относиться к представителям практически любой творческой профессии в случае, если они работают удаленно или не в штате.
Следует отметить, что, несмотря на изначальную «чужеродность» последнего заимствования для русскоязычной коммуникации, частотность его употребления свидетельствует о том, что он в значительной мере уже укоренился в русскоязычной системе LSP - во-первых, за счет того, что сама реалия (явление «фриланс») приобрела распространенный характер, а во-вторых, поскольку исконное русскоязычное понятие «вольнонаемный рабочий» относится к представителям «простых», а не творческих профессий - иными словами, до появления термина «фрилансер» в русскоязычной системе делового общения существовала терминологическая лакуна.
В целом, по причине высокой доли терминологических заимствований, - что связано с процессами глобализации и развитием коммуникативных технологий, - в настоящее время назрела, очевидно, необходимость во введении критериев, классифицирующих полезность и целесообразность заимствованных терминов для развития системы принимающего языка. Для того, чтобы разработать систему таких критериев, необходимо помнить о тесной связи между понятием и термином. Логично предположить, что заимствование имеет право на существование только тогда, когда в системе принимающего языка не существует дублета заимствуемой терминологической единицы, отвечающего ряду условий:
Вестник КГУ № 2. 2018
205
1) заимствуемый термин должен обладать той же лаконичностью, что и оригинальный термин;
2) заимствуемый термин должен в максимальной степени совпадать с оригинальным термином по объему понятия.
Кроме того, при определении «полезности» включения заимствованного термина в систему ПЯ следует, по нашему мнению, придерживаться следующего принципа: к заимствованию терминов через транслитерацию следует прибегать только в тех случаях, когда исчерпаны все другие способы для эквивалентного выражения нового понятия в системе принимающего языка.
Очевидно, что идеальными условиями для подбора эквивалента термина является та ситуация, при которой объем и содержание понятия в системах ИЯ и ПЯ находятся в отношениях тождества. При этом отношения межъязыкового тождества на практике встречаются относительно редко - гораздо чаще в сфере межъязыковой коммуникации мы имеем дело с отношениями пересечения или подчинения. Иными словами, в первом случае (отношения тождества) объемы понятия в ИЯ и ПЯ почти полностью совпадают; во втором случае (отношения пересечения) объемы понятия совпадают частично, а в третьем случае (отношения подчинения) объем понятия в ИЯ входит в объем понятия в ПЯ [3, с. 312]. Различие в объемах понятий в сфере терминологии проще всего объяснить, прибегнув к философским аспектам языкознания. В частности, известный лингвист А.Х. Султанов отмечал, что «.слово - это насквозь смысловая сущность. Как своими телесными глазами человек видит реальные материальные вещи, так же своим умственным взором он созерцает смысл вещей, а не создает его в своей фантазии.» [6, с. 42].
Далее лингвист утверждает, что «никакого прямого буквального перехода научных терминов в язык. происходить не может. Речь должна идти лишь о частичном проявлении в смысловой структуре слов тех семантических процессов, которые совершаются в терминологии.» [6, с. 55].
Очевидно, что в системах разных национальных языков «умственный взор» коллективного сознания различает неодинаковые «смысловые сущности», то есть те сущности, которые различаются как по объему, так и по содержанию понятия. Такое различие в подходах разных национальных языков к «дроблению» картины мира обусловлено, в первую очередь, общественно-историческими условиями развития нации. Так, в некоторых языках «. пока не выработалась сложная система абстрактных слов-представлений, слов-понятий. Недостаток в общих понятиях компенсируется огромным многообразием конкретных наименований. Языки же, находящиеся на более высокой стадии развития, располагают и более обширным словарем абстрактных понятий» [2, с. 25]. Причем
в движении от конкретных значений к абстрактным понятиям «термины играют огромную роль, так как они не только пассивно регистрируют понятие, но и воздействуют на него, уточняют, отделяют от смежных представлений» [2, с. 23].
При подборе термина для обозначения нового понятия или реалии следует, на наш взгляд, учитывать различие между словом из сферы общеупотребительного языка (LGP) и единицей из сферы специальной коммуникации (LSP), так как от последних требуется гораздо более высокая степень эквивалентности. Однако большое число терминов многозначно и полиэквивалентно, а зачастую, по мнению Я.И. Рецкера, «переводчику приходится иметь дело с безэквивалентной терминологией». Для точности передачи значения иной раз приходится поступиться экономией языковых средств. Так, brinkmanship переводится как «балансирование на грани войны», а политический неологизм sell-out также требует развернутого перевода: «предательство национальных интересов».» [5, с. 16].
В целом, процессы заимствования предполагают, что принимающий язык (через создателей научных текстов и других «пользователей» терминологическими единицами) естественным образом «фильтрует» языковые инновации, отбирая из них те, за счет которых он может в максимальной степени расширить собственное смысловое пространство. На наш взгляд, для минимизации отрицательного влияния большого количества англоязычных терминологических заимствований на систему русского языка, возможно, было бы полезным создание «шкалы ассимилированности и актуальности терминов, основанной на мониторинге публикаций, а также опросах носителей языка относительно восприятия ими исследуемого термина. Такая шкала, созданная на основе лекси-ко-семантических критериев, очевидно, позволила бы найти формы количественного выражения степени ассимилированности «присвоенного» термина, а также оценить его «полезность» для системы принимающего языка.
Библиографический список
1. Афанасьева Л.Ю. Становление и развитие норм английского и итальянского языков. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2006. - 19 с.
2. Будагов Р.А. Слово и его значение. - М.: До-бросвет, 2003. - 63 с.
3. Никулина М.А. Вариологический взгляд на терминологию, проблемы ее распространения и эквивалентности перевода в современных условиях. - М.: РУДН, 2009. - 370 с.
4. Никулина М.А. К вопросу о целесообразности англоязычных заимствований в русскоязычные терминологические системы «нового времени» // Вестник РУДН. Сер.: Лингвистика. - 2014. - № 2. -С. 54-62.
206
Вестник КГУ ^ № 2. 2018
5. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М.: Р. Валент, 2004. - 240 с.
6. Султанов А.Х. Слово и термин (пролегомены и философия имени). - М.: РУДН, 2007. - 205 с.
7. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур. - М.: Слово, 2008. - 343 с.
8. Catford С. A Linguistic Theory of Translation. -Lnd., 1965. - 103 p.
9. Crystal D. English as a Global Language, 1997. - 212 p.
10. Stobersky Z. The Worldwide Process of Internization of Scientific Terminology // Neoterm. -1984. - № 1. - p. 3-9.
11. Самый доходный бизнес в России - «отка-тинг»? Куда идет отечественная экономика [Электронный ресурс] // АиФ. -2009. - 29 сент. - Режим доступа: http://www.aif.ru/money/corruption/13771 (дата обращения: 29.01.2018).
12. Этимология терминов-неологизмов [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www. lingvaflavor.com (дата обращения: 21.11.2017).
References
1. Afanas'eva L.YU. Stanovlenie i razvitie norm anglijskogo i ital'yanskogo yazykov. - M.: MGU im. M.V Lomonosova, 2006. - 19 s.
2. Budagov R.A. Slovo i ego znachenie. - M.: Dobrosvet, 2003. - 63 s.
3. Nikulina M.A. Variologicheskij vzglyad na
terminologiyu, problemy ee rasprostraneniya i ehkvivalentnosti perevoda v sovremennyh usloviyah. -M.: RUDN, 2009. - 370 s.
4. Nikulina M.A. K voprosu o celesoobraznosti angloyazychnyh zaimstvovanij v russkoyazychnye terminologicheskie sistemy «novogo vremeni» // Vestnik RUDN. Ser.: Lingvistika. - 2014. - № 2. -S. 54-62.
5. ReckerYA.I. Teoriya perevoda i perevodcheskaya praktika. - M.: R. Valent, 2004. - 240 s.
6. Sultanov A.H. Slovo i termin (prolegomeny i filosofiya imeni). - M.: RUDN, 2007. - 205 s.
7. Ter-Minasova S.G. Vojna i mir yazykov i kul'tur. - M.: Slovo, 2008. - 343 s.
8. Catford S. A Linguistic Theory of Translation. -Lnd., 1965. - 103 p.
9. Crystal D. English as a Global Language, 1997. - 212 p.
10. Stobersky Z. The Worldwide Process of Internization of Scientific Terminology // Neoterm. -1984. - № 1. - p. 3-9.
11. Samyj dohodnyj biznes v Rossii - «otkating»? Kuda idet otechestvennaya ehkonomika [EHlektronnyj resurs] // AiF. -2009. - 29 sent.- Rezhim dostupa: http ://www.aif. ru/money/corruption/13771 (data obrashcheniya: 29.01.2018).
12. EHtimologiya terminov-neologizmov [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://www. lingvaflavor.com (data obrashcheniya: 21.11.2017).
Вестник КГУ _J № 2. 2018
207
