CC BY
109УДК 347.23:341.64(4)
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ СОБСТВЕННОСТИ В ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
П.А. Ромашов,
кандидат юридических наук,
доцент кафедры конституционного и финансового права ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет» 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 e-mail: [email protected]
Аннотация: в статье анализируются различные аспекты права на уважение своей собственности (защиты собственности) в контексте правовых позиций Европейского суда по правам человека. Раскрывается понятие права на уважение своей собственности (защиту собственности), предусмотренного ст. 1 Протокола 1 Европейской конвенции. Обосновывается широкий подход к необходимости разработки и принятию справедливого и современного правового регулирования права на уважение своей собственности (защиту собственности) и закрепления дополнительных гарантий защиты некоторых видов имущества.
Ключевые слова: право на уважение своего имущества, право на уважение своей собственности, защита собственности, право собственности, экономические права и свободы, конвенционные права, неприкосновенность собственности, Конституция, Совет по правам человека, Европейский суд по правам человека.
TO THE ISSUE OF THE PROTECTION OF PROPERTY RIGHTS IN THE PRACTICE OF THE EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
P.A. Romashov
Perm State University 15, Bukireva st., Russia, Perm, 614990 ORCID 0000-0001-8617-6282 e-mail: [email protected]
Annotation: The article analyzes various aspects of the right to respect for one's property in the context of the current legal positions of the European Court of Human Rights. The concept of the right to respect for one's
property (protection of property) is provided for in Article 1 of Protocol 1 of the European Convention. It substantiates a broad approach to the need to develop and adopt fair and modern legal regulation of the right to respect for one's property (protection of property) and to secure additional guarantees for the inviolability of property.
Keywords: economic rights, to respect the right to own property, right to respect for one's property, protection of property, property right, economic rights and freedoms, conventional rights, inviolability of property, Constitution, Human Rights Council, European Court of Human Rights.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее — Европейская конвенция)1 в ст. 1 Протокола № 1 закрепляет, что каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Данное положение не затрагивает права государства-участника обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля над использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.
Всеобщая декларация прав человека (ст. 17) предусматривает, что каждый человек имеет право владеть имуществом как единолично, так и совместно с другими, и никто не должен быть произвольно лишен своего имущества.
Конституция РФ (ст. 35) предусматривает, что право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Право наследования гарантируется.
Хартия основных прав Европейского союза, принятая в Ницце 7 декабря 2000 г. (ст. 17), предусматривает, что каждый человек имеет право владеть, пользоваться, распоряжаться и завещать свою законно приобретенную собственность. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, преду-
1 Федеральный закон от 30.03.1998 № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней».
смотренных законом, при условии справедливой и своевременной компенсации за причиненный ущерб. Пользование собственностью может регламентироваться законом в соответствии с общественными интересами. Интеллектуальная собственность охраняется.
Законодательство России и других стран допускает в ряде случаев принудительное прекращение права собственности или иное вмешательство в правомочия собственника как в судебном, так и во внесудебном порядке. В судебном порядке собственность может быть подвергнута конфискации, может быть произведен принудительный выкуп земельного участка для государственных и муниципальных нужд, изъятие земельного участка, используемого с нарушением законодательства, принудительный выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей и домашних животных при ненадлежащем обращении с ними, обращение взыскания на имущество по обязательствам.
Таким образом, право собственности рассматривается в качестве основных прав человека. Право собственности, будучи по своей природе социально-экономическим правом, в хронологическом анализе закрепленных в Европейской конвенции гарантий, относится к правам «первого поколения». Оно закрепляется в национальных конституциях постбуржуазной эры (XVIII — XIX вв.).
Анализ прецедентной практики Европейского суда по правам человека приводит к выводу, что Европейская конвенция в известной мере является динамичной и развивается под влиянием различных жизненных изменений, что соответствует идеям теории «живого документа» подобно тому, как развивается теория «живая конституция». Идея «живой конституции» появилась в американском конституционализме и сложилась в Канаде, Франции, Великобритании и в России. Теория «живого документа» была воспринята и Европейским судом по правам человека. Европейская конвенция интерпретируется исходя из ее буквального смысла и сопоставления двух ее аутентичных текстов — на английском и французском языках. Однако сам текст Европейской конвенции, как и любого иного фундаментального акта, не дает ответов на многие современные вопросы и проблемы правового регулирования. По этой причине в большинстве судебных актов Европейский суд выявляет конвенционно-правовой смысл тех или иных положений Конвенции, приводит ее толкование при рассмотрении конкретных дел.
Такой подход к интерпретационной деятельности Европейского суда позволяет уточнять, конкретизировать, а в ряде случаев наполнять новым конвенционным смыслом положения Европейской конвенции, устанавливая современное понимание нормативного содержания за-
щищенных прав человека. Данный способ официального толкования в теории права принято называть эволютивным (эволюционным). Впервые эволютивный способ толкования был применен Европейским судом в деле TYRER v. THE UNITED KINGDOM (Application no. 5856/72), при рассмотрении которого было установлено, что телесные наказания, которые ранее не противоречили стандартам прав человека, существовавшим на момент принятия Конвенции, во время рассмотрения дела перестали отвечать принципам и ценностям европейского сообщества. В результате Европейский суд признал, что телесные наказания нарушают ст. 3 Конвенции1.
Определение понятия права собственности (защиты собственности) в конвенционном праве также является «живым». Оно не является исчерпывающим и не нашло своего окончательного закрепления, которое бы в полной мере раскрывало сущность данной конвенционной категории. В практике Европейского суда рассмотрено множество дел, в которых признается нарушение ст. 1 Протокола № 1 Европейской конвенции в различных аспектах и в той или иной мере, что позволяет Суду толковать конвенционные положения о защите права собственности эволютивным способом.
Широкое конвенционное истолкование понятия «собственность» в практике Европейского суда применительно к ст. 1 Протокола № 1 Европейской конвенции подтверждает, что под понятие «собственность» или «имущество» подпадают не только вещи в классическом их понимании, которые могут принадлежать физическим или юридическим лицам на праве собственности, но и иная экономическая ценность (экономические блага). Например, в деле «Кукало против России», жалоба № 63995/00 (CASE OFKUKALO v. RUSSIA) Постановление ЕСПЧ от 3 ноября 2005 г. Европейский суд (далее также — ЕСПЧ) напомнил, что концепция «имущества», отраженная в п. 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, имеет автономное значение, ограниченное не только во владении материальным имуществом, и не зависит от формальной классификации по национальному праву: некоторые иные права и интересы, представляющие собой активы, могут также рассматриваться как право собственности и, таким образом, являют собой «имущество» по смыслу положений указанной статьи (см.: Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Бейелер против Италии» (Beyeler v. Italy), жалоба № 33202/96, ECHR 2000-I, § 100, и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу
1 См.: Тайрер против Великобритании: решение Европейского Суда по правам человека от 25.04.1978 // https://hudoc.echr.coe.int/eng - {«&Шех1»:[«Тугег» (так?) (дата обращения: 30.09.2019).
«Иатридис против Греции» (Iatridis v. Greece), жалоба № 31107/96, ECHR 1999-II, § 54).
Согласно толкованию ЕСПЧ право собственности распространяется на материальные вещи (земельные участки, недвижимое имущество), на нематериальные активы (акции, облигации) и на требования, определенные и исполнимые (судебное решение, вытекающее из права автора, из прав на заработную плату, пенсию и т.д.). В судебных актах ЕСПЧ отмечалось, что понятие собственности (англ. possessions), содержащееся в ст. 1 Протокола № 1, имеет автономное значение, которое не ограничивается правом собственности на физические вещи: некоторые другие права и выгоды, образующие имущество, могут быть также рассмотрены как собственность (Gasus Dosier und Fordertechnik GmbH, 53).
Таким образом практика Европейского суда распространяет конвенционную защиту на такого рода имущество, составляющее автономное понятие собственности (экономические блага и нематериальное имущество), как то:
(1) Доменное имя. Дело Paeffgen GmbH против Германии, № 25379/04, Решение от 18 сентября 2007 г., по фабуле которого национальные суды отказали в защите компании, зарегистрировавшей ряд доменов, которые она не использовала. Несмотря на то что в данном деле жалобы заявителя были признаны неприемлемыми, ЕСПЧ сформулировал следующую позицию. С целью установить, является ли отрицание права заявителя использовать зарегистрированные им доменные имена покушением на «собственность», Суд напоминает, что теория «собственности», отраженная в ст. 1 Протокола № 1, имеет самостоятельное значение, которое не ограничивается владением только материальными вещами и которое не зависит от формальной классификации в национальном праве. Другие конкретные права и интересы, образующие имущество, также могут рассматриваться как «права собственности», а соответственно, и как «объекты собственности» в целях данной статьи (см.: Gasus Dosier- und Fördertechnik GmbHv. the Netherlands, Постановление от 23 февраля 1995, Серии A № 306-B, с. 46, § 53; Anheuser-Busch Inc. v. Portugal [GC], № 73049/01, § 63, ECHR 2007-I). При рассмотрении вопросов, связанных с нематериальным имуществом, Суд учитывал, в частности, затрагивались ли финансовые права и интересы, а соответственно, была ли экономическая ценность (Anheuser-Busch Inc., упомянутое выше, § 76, 78, и Tre Traktörer Aktiebolag v. Sweden, Постановление от 7 July 1989, Серии A № 159, с. 21, § 53). Таким образом, Суд признал, что, например, интеллектуальная собственность, такая как товарные знаки и авторские и смежные права (см.: Melnychukv. Ukraine (dec.), № 28743/03, ECHR 2005-IX; Anheuser-Busch Inc.), или лицензии
на использование имущества определенным способом (такие, как лицензии на продажу алкогольных напитков или права на ловлю рыбы (см.: Tre Traktörer Aktiebolag, с. 21, § 53; Alatulkkila and Others v. Finland, № 33538/96, § 66, 28 июль 2005) являются объектами собственности.
(2) Лицензия. В продолжение указанной прецедентной практики следует обратить внимание на дело Megadat.com SRL v. Moldova, no. 21151/04, § 62—63, Постановление от 8 апреля 2008 г. В этом деле ЕСПЧ признает, что лицензия на осуществление какого-либо вида предпринимательской деятельности, а также интересы, связанные с ее использованием, по смыслу ст. 1 Протокола № 1 считаются имуществом, поэтому отзыв лицензии или отказ властей в переоформлении лицензии могут являться вмешательством в право на уважение собственности. Отзыв лицензии за мелкое нарушение признается вмешательством и нарушением ст. 1 Протокола № 1, так как эта мера непропорциональна, причем иллюзорная возможность получения новой лицензии никак не влияет на данный вывод (см.: Bimer S.A. v. Moldova, no. 15084/03, § 51, 10 июля 2007 г.).
(3) Право требования может выражаться в виде привилегии, которого лицо лишилось из-за дискриминационных условий компенсационных выплат, например, невыплата пособий по социальному обеспечению, пенсий и т.п., а также иные будущие доходы, если они были присуждены или заработаны, но не были выплачены, т.е. когда требование об их выплате обладает исполнительной силой, в частности, судебное решение о присуждении денежных сумм. Имущественное право требования представляет собой легитимную возможность претендовать на свою собственность и является «имуществом» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 (см.: Решение от 23 сентября 1982 г. по делу Spor-rong andLunnroth. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 53 (1982). P. 24; Решение от 26 июня 1985 г. по делу James and Others. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 98 (1985). P. 29; Решение от 8 июля 1986 г. по делу Lithgow and Others. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 102 (1986). P. 46; Решение от 24 октября 1986 г. по делу Agosi. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 108 (1986). P. 17; Решение от 23 апреля 1987 г. по делу Erkner and Hofauer. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 117 (1987). P. 65; Решение от 23 апреля 1987 г. по делу Poiss. Ser. A: Judgments and Decisions. Vol. 117 (1987). P. 107). При этом ЕСПЧ неоднократно напоминал, что «требование» может пониматься как «собственность» по смыслу ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано (см. Burdov v. Russia, постановление ЕСПЧ от 7 мая 2002 г. по делу «Бурдов против России», жалоба № 59498/00, § 40, и Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece, Решение от 9 декабря 1994 г., Series A no. 301-B,
p. 84, § 59). Таким образом, к легитимно ожидаемому имуществу относятся также требования, подтвержденные вступившим в законную силу судебным решением. Например, по делу «Буцев против России», жалоба M 1719/02 (CASE OFBUTSEV v. RUSSIA), Постановление ЕСПЧ от 22 сентября 2005 г. Суд подчеркнул, что поскольку судебное решение суда обеспечило заявителя требованием, которое должно быть осуществлено (а не просто правом на поддержку государства, выраженную в общих чертах), а кроме того, оно (судебное решение) вступило в законную силу, не обжаловалось и на его основании возбуждено исполнительное производство, ЕСПЧ признал, что требование, подтвержденное судебным решением, представляет собой имущество заявителя. Также ЕСПЧ указал, что материальные активы, такие как долги, в отношении которых заявитель может утверждать, что обладает «законным ожиданием» получения эффективного пользования конкретным материальным активом, могут также подпадать под понятие «имущество», содержащееся в ст. 1 Протокола M 1 к Конвенции (см.: Постановление Европейского суда по делу «^йн Велли Девелопментс Лимитед и другие против Ирлaндии» (Pine Valley Developments Ltd. and others v. Ireland) от 29 ноября 1991 г., Series A, N 222, p. 23, § 51; Постановление Европейского суда по делу «Прессос Комшнш Нaвьерa С.А. и другие против Бельгии» (Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium) от 20 ноября 1995 г., Series A, M 332, p. 21, § 31; и, mutatis mutandis, Постановление Европейского суда по делу «С.А. Дaнжвилль против Фрaнции» (S.A. Dangeville v. France), жалоба M 36677/97, ECHR 2002-III, § 44—48). В частности, Европейский суд неоднократно устанавливал, что «требование» даже о конкретном социальном преимуществе может пониматься как «собственность» по смыслу ст. 1 Протокола N° 1 к Конвенции в случае, если в достаточной мере установлено, что оно может быть юридически реализовано (см.: Постановление Европейского суда по делу «Бурдов против России», § 40, и Постановление Европейского суда по делу «Греческие нефтеперегонные зaводы «Стрэн» и Cmрamиc Aндриamиc против Греции» (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece) от 9 декабря 1994 г., Series A, M 301-B, p. 84, § 59). Следовательно, гарантии ст. 1 Протокола M 1 применяются к указанным объектам в полном объеме.
(4) Kлиенmyрa и деловaя реnymaция рассматриваются как актив, т.е. имущество для представителей ряда профессий. Так, например, в деле «Смирнов против России» M 71362/01 (CASE OFSMIRNOVv. RUSSIA) Решение ЕСПЧ от 30 июня 2006 г., заявитель, являющийся адвокатом, жаловался на нарушение ст. 1 Протокола M 1 к Конвенции, так как по его утверждению, действительная цель изъятия его компьютера в ходе обыска и последующее длительное удержание
состояла в том, чтобы создать препятствия его адвокатской деятельности. Незаконное удержание его компьютера лишило его доступа более чем к двумстам файлам с информацией, касающейся его доверителей, и пагубно отразилось на его адвокатской практике в целом. Европейский суд отмечает в этой связи, что компьютер был рабочим инструментом заявителя, который он использовал для составления юридических документов и хранения файлов с информацией, касающейся его доверителей. Удержание властями компьютера не только причинило заявителю личное неудобство, но также воспрепятствовало его профессиональной деятельности. Учитывая вышеизложенные соображения, Европейский суд находит, что власти не установили «справедливое равновесие» между требованиями соблюдать общие интересы и требованиями защиты права заявителя на беспрепятственное пользование своим имуществом. Поэтому властями государства-ответчика по делу было допущено нарушение требований ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции. Необходимо отметить, что ранее похожие по своей природе выводы ЕСПЧ привели в решении по делу «Ван Марле и другие против Нидерландов» от 26 июня 1986 г., в котором Европейский суд постановил, что «...право, из наличия которого они [истцы] исходили, «может быть уподоблено праву собственности» в контексте ст. 1, так как посредством своего труда заявители создали клиентуру, которая составляет актив, а тем самым «имущество». ЕСПЧ отмечает, что отказ в регистрации заявителей радикальным образом повлиял на условия их профессиональной деятельности, и сфера этой деятельности сузилась, их доходы упали, сократилось число клиентов, и в целом дело пришло в упадок. Следовательно, вмешательство в их право беспрепятственно пользоваться своим имуществом имело место»1. Адвокатское бюро и клиентура представляют имущественные элементы и относятся на этом основании к праву собственности, которое носит гражданский характер в смысле п. 1 ст. 6 Конвенции. Также уместно подчеркнуть важность задач, выполняемых адвокатом даже за стенами дворцов правосудия (дача консультаций, примирение и т.д.), как это было отмечено ЕСПЧ в деле Н. v. Belgique, 472.
(5) Разрешение на застройку в ряде дел также признавалось ЕСПЧ в качестве собственности. В так называемых турецких делах были
1 Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции Российской Федерации: Избранные права / Институт права и публичной политики; науч. ред. Н.В. Варламова, Т.А. Васильева. М., 2002. С. 100, 231-232.
2 Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. С. 407.
установлены нарушения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции в ситуации, когда власти давали разрешение на строительство, но затем возлагали обязанность их снести (например, N.A. and others v. Turkey, no. 37451/97, CEDH 2005-X, а также дело № 35785/03). В российских делах, например «Богданавициус и другие против России» (Bagdonavicius and Others v. Russia), № 19841/06, Постановление от 11 октября 2016 г., нарушения ст. 1 Протокола № 1 не были установлены в связи со сносом самовольно построенных домов, владельцы которых пытались признать за собой право собственности в порядке приобретательской давности. Однако в этих делах ЕСПЧ установил нарушение ст. 8 Конвенции (право на уважение жилища). В деле «Мхчян против России», Постановление от 7 февраля 2017 г. № 54700/12 (Mkhchyan v. Russia, no. 54700/12, 7 February 2017) ЕСПЧ не нашел нарушения при сносе самовольной постройки (гаража), право собственности на которую не было зарегистрировано. В деле «Волчкова и Миронов против России», № 45668/05 и 2292/06, Постановление от 28 марта 2017 г. «о расселении индивидуальных жилых домов в Люберцах, на месте которых построили многоэтажный дом, квартиры в котором распродали частным лицам» ЕСПЧ установил нарушение ст. 1 Протокола № 1, в том числе в связи с отсутствием публичных интересов во вмешательстве в право собственности заявителей. Интерес в улучшении эстетического образа города был признан им недостаточным (например, дело Volchkova and Mironov v. Russia, nos. 45668/05 and 2292/06, 28 March 2017; Tkachenko v. Russia, no. 28046/05, 20 March 2018). Также ЕСПЧ коммунициро-вал ряд жалоб о сносе домов, которые были построены при наличии разрешения на строительство, а затем оказалось, что они находятся в охранной зоне, по которой проходит газопровод (см.: Kastornova and others, no. 1153/14, Zhidov, по. 54490/10 (дома около газопроводов); Zhirkova and others, no. 16203/13 (лодочные ангары в Сочи); Kooperativ Neptun Servis e.a., no. 40444/17 (торговые помещения в Москве); а также Kravchukv. Russia, no. 10899/12 (Сочи, Олимпийские игры); Sigunovy v. Russia, no. 18836/11 (Москва, реновация жилищного фонда).
Европейский суд также неоднократно повторял, что в понятие «собственность» входят и «активы частного права», не являющиеся физической собственностью, такие как акции, долгосрочная аренда, право использования колодезной воды в качестве питьевой (как элемент права собственника земельного участка), право на укрупнение земельных участков, возвращенное имущество (возврат собственности) применительно к государствам, которые после ратификации Конвенции и Протокола № 1 приняли закон о полном или частичном возврате конфискованного при прежнем режиме имущества; а также, как указывалось выше, интеллектуальная собственность, а также за-
явление на регистрацию торговой марки рассматриваются в качестве имущества и др.
Из практики ЕСПЧ также следует, что к собственности, очевидно, относится и классическое имущество: существующее движимое и недвижимое имущество.
Проанализировав названные виды имущества, в отношении которых ЕСПЧ признает защиту ст. 1 Протокола № 1, следует согласиться с позицией М.А. Рожковой, что в практике Европейского суда речь идет не столько об автономном значении права собственности, сколько о достаточно прогрессивном подходе Суда к эволюционному толкованию понятия «собственность» (имущество), в связи с чем совершенно правильно говорить о складывающихся европейских стандартах, создаваемых ЕСПЧ, которые необходимо учитывать при совершенствовании национального законодательства.
В этой связи автору представляется необходимым отметить, что национальное законодательство нуждается в справедливом и современном правовом регулировании права на уважение собственности (защиту собственности), которое устанавливало бы дополнительные гарантии защиты отдельным видам имущества с учетом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров в сфере прав и свобод человека и гражданина, а также на основе имплементации норм международного права и позиций ЕСПЧ.
Библиографический список
1. Вильская Н.В. Практика Европейского суда по правам человека в защите экономических прав // Законы России: опыт, анализ, практика. № 2. Февраль. 2015. (https://dokipedia.ru/document/5210236 (дата обращения: 20.09.2019)).
2. Де Сальвиа М. Прецеденты Европейского суда по правам человека // Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002 г. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. 1072 с. ISBN 5-94201-352-7.
3. Европейский суд по правам человека. Избранные постановления 1999—2001 и комментарии / Под ред. Ю.Ю. Берестнева и А.О. Ковтуна. М.: Юрид. лит., 2002. 624 с.
4. Информационное письмо ВАС РФ от 20.12.1999 № С1-7/СМП-1341 «Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие» // Вестник ВАС РФ. 2000. № 2. С. 93-96.
5. Ковлер А.И. Соотношение европейского конвенционного и национального конституционного права — обострение проблемы (причины и следствия) // Российский ежегодник Европейской конвенции по правам человека. Вып. 1: Европейская конвенция: новые «старые» права. М.: Статут, 2015. С. 19-65.
6. Караманукян Д.Т. Прецедентное право Европейского суда по правам человека как составная часть российской правовой системы // Современные проблемы гуманитар. и естеств. наук: Мат-лы Междунар. науч. конф. М.: Ин-т стратег. исслед., 2011. С. 191-195.
7. Лаптев П. Прецеденты Европейского суда по правам человека и российская судебная практика // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2002. № 2. С. 46-47.
8. Лобов М. Защита имущественных прав в рамках Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Роль конституционных судов в обеспечении права собственности: Сб. докладов. М.: Институт права и публичной политики, 2001. С. 117-125.
9. Моника Карс-Фриск, А.Н. Жеребцов, В.В. Меркулов, А.Г. Эртиль Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Статья 1 Протокола 1. Право на собственность. М., 2002. 111 с.
10. Рожкова М.А. К вопросу о понятии «собственность» в Конвенции О защите прав человека и основных свобод и практике Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2006. № 12. С. 58-65.
11. Соломатина Н.Н. Практика Европейского суда по правам человека и ее влияние на российскую правовую систему // Международно-правовые чтения. Вып. 1. 2003. С. 115-123.
12. Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям Конституции РФ: Избранные права. М., 2002. 606 с.
13. Черновол К.А. Гудвилл, клиентура и деловая репутация в практике толкования Европейским судом по правам человека статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2017. № 11. С. 55-63.
14. Шулятьев В.В. К понятию права собственности // Вестник науки и образования. 2018. № 18 (54). Ч. 2. С. 47-50.
15. Marguenaud J.-P. La Cour europeenne des Droits de l' Homme. Paris, Dalloz, 1997. 147 p.
