К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ. Практика Европейского Суда по правам человека по применению Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (законность задержания) Текст научной статьи по специальности «Право»

ДИССЕРТАЦИОННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

УДК 343 ББК 67

DOI 10.24411 /2073-3313-2018-10150

К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА НА СВОБОДУ И ЛИЧНУЮ НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ РОССИИ

Практика Европейского Суда по правам человека по применению Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (законность задержания)

Артем Григорьевич СААКЯН, доцент кафедры Нижегородской Академии Министерства внутренних дел Российской Федерации, кандидат юридических наук E-mail: artem111787@mail.ru

Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс

Аннотация. Рассматриваются имеющие отношение к деятельности органов предварительного расследования Российской Федерации положения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, анализируются вопросы практики Европейского Суда по правам человека по применению указанной Конвенции в части законности задержания

Ключевые слова: защита права человека на свободу и личную неприкосновенность, уголовное судопроизводство Российской Федерации, Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод, практика применения Европейским Судом по правам человека Конвенции о защите прав человека и основных свобод, законность задержания.

Annotation. The provisions of the European Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms related to the activities of the preliminary investigation bodies of the Russian Federation are considered, fn addition, the author considers the practice of the European Court of human rights on the application of the Convention in terms of the legality of detention

Keywords: protection of the human right to liberty and security of person, criminal proceedings of the Russian Federation, European Convention for the protection of human rights and fundamental freedoms, practice of the European Court of human rights of the Convention, lawfulness of detention.

Уголовное судопроизводство в Российской Федерации имеет среди важнейших целей своего предназначения защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Органы дознания и предварительного следствия в своей деятельности, однако, должны

руководствоваться не только действующими нормами национального, в первую очередь уголовно-процессуального законодательства, но и не противоречащими положениям Конституции Российской Федерации нормами ратифицированных Российской Федерацией международных договоров (конвенций).

ЗАКОН И ПРАВО • 09-2018

98 -----------------------------------------------------------------------------

ДИССЕРТАЦИОННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Одним из важнейших таких международных договоров, ратифицированных нашей страной, который имеет непосредственное отношение к деятельности органов предварительного следствия и дознания, является Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.. Статья 5 данной Конвенции («Право на свободу и личную неприкосновенность») устанавливает право «каждого» на свободу и личную неприкосновенность. Никто в подписавших и ратифицировавших Конвенцию европейских странах (а таковых 47) не может быть лишен свободы иначе, как в особо определенных Конвенцией случаях и только в порядке, который установлен законом.

Важным представляется отметить, что ст. 5 указанной Конвенции затрагивает только вопросы самого факта содержания под стражей. Условия содержания под стражей являются предметом рассмотрения другой важнейшей для специалистов, занимающихся вопросами уголовного процесса, статьи Конвенции — ст. 3, которой установлено, что никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Однако следует отметить, что Европейский Суд по правам человека (далее — Европейский Суд) не исключил возможности применения ст. 5 Конвенции (т.е. признания факта ее нарушения) в отношении, например, лица, которое уже взято под стражу на законных основаниях, однако подвергается одиночному заключению или режиму изоляции.

Так, по результатам рассмотрения, в частности, дела Minjaz у. UK. Европейский Суд постановил, что подобные дополнительные ограничения на заключение по общему правилу не приравниваются к дополнительному лишению свободы, однако он (Европейский Суд) при рассмотрении каждого конкретного дела готов рассматривать конкретные обстоятельства таких дел и их контекст1.

Рассмотрим под углом зрения законности применения задержания типичные нарушения, которые могут иметь место при применении ст. 5 Конвенции в зависимости от их обстоятельств, в частности, при перемещении людей через границу, экстрадиции или высылки из страны.

Например, при рассмотрении дела Ocalan у. Turkey Европейский Суд принял следующее решение. Исходя из фабулы указанного дела, лидер террористической организации в Турции бежал в Кению, а между двумя странами отсут-

ствовал договор об экстрадиции. Заявитель в Кении был задержан сотрудниками кенийских спецслужб, которые способствовали его передаче представителям турецких спецслужб в международной зоне аэропорта Найроби. Сотрудники турецких правоохранительных органов арестовали заявителя в самолете, который находился под эффективным контролем со стороны турецкого государства и вывезли его обратно в Турцию.

По данному делу Европейский Суд отметил, что тот факт, что беглец передается властям другого государства в результате сотрудничества между государствами, сам по себе не свидетельствует о незаконности задержания и, следовательно, не порождает каких-либо проблем согласно ст. 5 Конвенции. Однако ст. 5 Конвенции может применяться при отсутствии согласия со стороны государства-убежища, поскольку это влияет на «право личности на неприкосновенность в соответствии с п. 1 ст. 5 Конвенции».

Важнейшим вопросом при этом является факт того, действует ли задерживающее государство экстерриториальным образом, несовместимым с суверенитетом принимающего государства, и потому в нарушение международного права. Однако в связи с тем, что задержание при изложенных обстоятельствах соответствовало законодательству Турции (на наш взгляд, весьма важным является и проверка по вопросу о том, соответствовало ли задержание законодательству государства-убежища, т.е. Кении. — А.С.) и тем самым на него распространяется подп. «с» и. 1 ст. 5 Конвенции (законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения), то в деле Ocalan v. Turkey отсутствовало нарушение ст. 5 Конвенции.

Европейский Суд указал, что «предметом является результат сотрудничества между заинтересованными государствами и при условии, что правовыми основаниями для ордера на задержание беглого преступника, т.е. ордера на задержание, выданного властями государства происхождения беглеца, даже нетипичную выдачу преступника нельзя рассматривать как противоречащую Конвенции».

Рассмотрим теперь практику Европейского Суда по делам о высылке лица из государства — участника Конвенции в государство, в котором существует реальный риск того, что лицо пост-

ЗАКОН И ПРАВО • 09-2018

------------------------------------------------------------------------------------- 99

ДИССЕРТАЦИОННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

радает от «вопиющего нарушения» этой нормы (ст. 5) Конвенции.

Так, при рассмотрении дела Othmann v. UK Европейский Суд указал, что вопиющее нарушение п. 1 ст. 5 Конвенции может произойти только, если, например, принимающее государство произвольно заключает под стражу на многие годы без всякого намерения отдать его под суд или если заявитель будет подвергаться риску попасть в тюрьму на значительный срок в принимающем государстве, будучи осужденным по результатам вопиюще несправедливого судебного разбирательства. Однако, например, содержание под стражей без связи с внешним миром в течение 50 дней может не достигать продолжительности содержания под стражей, требуемой для признания вопиющего нарушения ст. 5 Конвенции.

Однако при рассмотрении Европейским Судом дела El-Masri v. the former Yugoslav Republik of Macedonia п. 1 ст. 5 Конвенции им был применен. Обстоятельства дела следующие: государство-ответчик передало заявителя Центральному разведывательному управлению США при обстоятельствах, когда существовала реальная опасность вопиющего нарушения прав заявителя, при этом обстановка была такой, что государство-ответчик должно было знать об этих

обстоятельствах. Заявитель был похищен, а затем содержался под стражей в Афганистане в течение нескольких месяцев. В постановлении Европейского Суда по названному делу было указано, что заявитель стал жертвой по определению международного права «насильственного исчезновения», ответственность за которое в течение всего периода указанного исчезновения должна быть возложена на государство — ответчик по делу.

В связи с изложенным отметим также, что в соответствии с пунктами 4 и 5 ст. 5 Конвенции каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным, а каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений ст. 5 Конвенции, имеет право на компенсацию. 1

1 Харрис Д., Бойл М.О., Уорбрик К. Право Европейской Конвенции по правам человека: Науч. изд. М.: Изд-во «Развитие правовых систем», 2017. С. 396—397 (здесь и далее).

юо

ЗАКОН И ПРАВО • 09-2018