CC BY
48
УДК 81
К ВОПРОСУ О ВЗАИМОСВЯЗИ ИНВЕКТИВНОГО УПОТРЕБЛЕНИЯ ЗООМЕТАФОР И ТРАДИЦИОННОГО ОБРАЗА СООТВЕТСТВУЮЩИХ ЖИВОТНЫХ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ МАЛЫХ ЖАНРОВ ФОЛЬКЛОРА
Т. В. Звездина
Челябинскийгосударственныйуниверситет, г. Челябинск
Данная статья посвящена проблемам взаимосвязи современного употребления зоо-метафоры в качестве инвективны и образа соответствующего животного в национальной картине мира. Автором выдвинута гипотеза о наличии прямого соотнесения характеристик, традиционно присутствующих в образе того или иного животного, и качеств, присущих семантике зоометафор, которые используются в качестве инструмента вербальной агрессии. Результаты сравнения образа «бык/корова» в ключе русской картины мира и соответствующей зоометафоры в ее современном инвективном употреблении говорят о прямой взаимосвязи между социокультурным представлением о данном образе и качествами, вложенными в семантику вербальной инвективы, реализованной посредством зоометафоры «бык». Анализ традиционных представлений проведен на материале произведений малых жанров фольклора (пословицы и поговорки), примеры современного инвективного употребления зоометафоры «бык» демонстрируются посредством анализа статьи «Все позволено быкам» (газета «Московский комсомолец» №27245 от 2 ноября 2016).
Ключевые слова: вербальная инвектива, зоометафора, социокультурное представление, характеристика образа.
Вопрос о вербальной инвективе, ее функциях и степени оскорбительности остается открытым, несмотря на существование множества работ по рассматриваемой теме. Сегодня определения вербальной инвективы в понимании разных исследователей значительно различаются. Общий можно считать следующее положение: вербальная инвектива - это инструмент вербальной агрессии, который обязательно содержит интенцию, направленную на дискредитацию субъекта. Следует особенно отметить, что наличие обсценного семантического компонента в структуре лексемы, выступающей в качестве вербальной инвективы, не обязательно: Н. Д. Голев [1] придерживается точки зрения, что любое слово имеет инвективный потенциал, который раскрывается в условиях, для этого пригодных. В качестве условий реализации инвективного потенциала лексемы можно назвать агрессивный вербальный дискурс и наличие подходящей интенции. Заметим, что названный дискурс является вторичным условием, тогда как без наличия нужной интенции функционирование лексемы в качестве вербальной инвективы невозможно.
Г. В. Дмитриенко считает, что вербальная инвектива - это «определенный культурно обусловленный и национально-специфичный векторно-направленный континуум вербальной агрессии по отношению к участнику коммуникации, к ситуации, предмету и процессу социально-речевого общения» [2]. В данном определении актуально восприятие вербальной инвективы как культурно обусловленного континуума вербальной агрес-
Как уже было сказано выше, инвектива может быть выражена практически любой лексемой. Достаточно частотным средством реализации инвективы служат зоометафоры, такая тенденция наблюдается как в современных СМИ, так и в повседневной жизни.
Причиной этому можно считать широкий выбор отрицательных качеств и характеристик, которые служат средством дискредитации субъекта. В своем исследовании мы выдвигаем следующую гипотезу: между характеристиками, вложенными в инвективную зооме-тафору в случае современного употребления, и качествами, традиционно соотносимыми с образом соответствующего животного в национальной картине мира, существует связь.
Вычленить качества, чаще всего соотносимые с образом того или иного животного, нам представляется наиболее рациональным на материале произведений малых жанров фольклора - пословиц и поговорок, потому что в них отражено традиционное восприятие образа и национальное представление о нем. Мы собрали картотеку пословиц и поговорок, в которых фигурирует то или иное животное, и сгруппировали их по наиболее часто встречающимся характеристикам для каждого образа. Так, образ «бык/корова» иллюстрируется в произведениях малых жанров фольклора следующими характеристиками:
1. Невысокий интеллект. Данная характеристика иллюстрируется пословицей «Корова и сама достанет, если видит на сарае сено» и ее вариантами. Демонстрируется упрощенный механизм восприятия ситуации в целом и себя внутри нее: есть субъект и есть объект его желания, в то время как дозволенность или недозволенность действия, посредством которого субъект получает желаемое, им не учитывается. Следует обратить внимание, что желание при этом носит примитивный характер: сено корове необходимо в качестве еды, а в иерархии потребностей еда относится к физиологическим, то есть базовым, без удовлетворения которых личность не может продвигаться к потребностям более высокого уровня.
2. Упрямство. «Уперся, как бык рогами» - пословица и ее варианты демонстрирует качество, отчасти обусловленное предыдущей характеристикой: в случае собственного нежелания выполнять те или иные действия не станет считаться с необходимостью их совершения, т.к. отсутствует понимание их необходимости.
3. Невысокое общественное положение. Если рассматривать данную характеристику как часть целостного образа «корова / бык», существующего в русской национальной картине мира, можно рассматривать ее в том числе как следствие первых двух качеств. Невысокое общественное положение иллюстрируется следующими пословицами и их вариантами.
Пословица «Корова с медведем тягалась: остались рога да копыта» и ее варианты демонстрируют, как субъект вступает в конфликт с тем, кто заведомо сильнее и выше по статусу, по причине собственной глупости. Образ медведя в русской картине мира олицетворяет божественное (бог Велес, одно из древнейших славянских божеств, традиционно изображается в виде медведя), чем и объясняется более низкий статус образа «корова/бык». Отсылка к глупости состоит в том, что медведь, олицетворяющий бога, сильнее коровы, и ей это известно, потому что о непобедимой силе божественного известно даже самым глупым представителям религиозного - которым, несомненно, являлось и славянское - общества.
Вторая пословица относится к адаптированным произведениям малых жанров фольклора, прочно вошедшим в употребление русского человека: «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку». Данная пословица соотносится с предыдущей: Юпитер - римский вариант греческого бога Зевса - так же, как и Велес, является верховным божеством пантеона, и это указывает на более низкое положение «быков». Разница состоит в том, что в данном выражении быки не вступают ни в битву, ни даже в полемику с тем, кто выше по статусу, но при этом афоризм сообщает об их ограниченности в правах. В данном случае бык в некоторой степени соотносится с рабом, который не перечит тому, кто выше, потому что понимает недопустимость такого поведения, в отличие от глупой русской коровы, которая тягается с медведем-Велесом.
Все перечисленные характеристики чаще всего интерпретируются русским социокультурным сознанием как отрицательные, т. к. чаще всего качества, которые демонстрируются в пословицах и поговорках, носят негативную окраску: показывают, как не нужно себя вести.
Рассмотрим варианты современного употребления зоометафоры «корова / бык» в качестве инструмента вербальной агрессии. Достаточно полно современное использование такой вербальной инвективы отражено в статье Александра Минкина «Все позволено быкам», напечатанной в газете «Московский комсомолец» (№27245 от 2 ноября 2016) [7]. Статья посвящена резонансным событиям 23 мая 2016 года, когда так называемая «золотая молодежь» устроила гонки на «Гелендвагене». Приведем некоторые примеры употребления рассматриваемой зоометафоры, использованные автором в статье.
«Быки веселились, гнали на бешеной скорости, в том числе по встречке, по газонам, создавалиреалънуюугрозу жизни людей, оскорбляли полицейских иугрожали им».
В данном отрывке демонстрируется отношение молодых людей, сравниваемых с быками, к происходящему: они нарушали закон, совершали заведомо противоправные действия ради веселья. Обратившись к первой из приведенных выше характеристик, мы видим, что в современном варианте употребления зоометафоры «бык» иллюстрируются те же качества, что и в исконном понимании образа, который показан через призму пословиц и поговорок. Желания группы субъектов в их собственном понимании стоят выше, чем общественные и законодательные запреты, в то время как безопасность остальных людей не в приоритете. Единственное расхождение заключается в том, что желания в данном случае удовлетворяют не базовые потребности.
Автор намерен показать читателю, что действия, описанные в статье, он воспринимает как недопустимые, тем самым очерняя социальный образ субъектов и, как следствие, дискредитируя их. Наличие подобной интенции позволяет рассматривать данный вариант употребления зоометафоры как средство реализации вербальной агрессии.
Большой интерес представляет следующий пример: «Раньше в Москве правила дорожного движения мог нарушать только Юпитер и те, кому он разрешил (дал мигалку). А теперь быки сами себеразрешают всё чтоугодно».
Прямая аллюзия с пословицей о Юпитере и быках недвусмысленно указывает на то, что герои статьи, по мнению автора, не являются представителями самого высокого класса, пусть они и относятся к «золотой молодежи». Интересно, что сама аллюзия смешивает два образа - русский и заимствованный, античный. В рассматриваемом примере быкам из римского афоризма приписывается модель поведения русской коровы, которая, хоть и не тягается с высшим существом, считает себя равной ему и совершает то, что ей недозволено: «быки сами себе разрешают всё что угодно». Здесь же демонстрируется и невысокий интеллект: «золотая молодежь» представляется как наглые, ни с чем не считающиеся люди, которые готовы сознательно нарушить закон в угоду собственным желаниям. Именно это обстоятельство характеризует зоометафору «бык» в данном примере как вербальную инвективу.
Как видно на примере рассмотренных вариантов современного инвективного употребления зоометафоры «бык», качества, соотносимые с субъектом высказывания в данном случае, соотносятся и с традиционным представлением об образе «корова/бык». При этом существуют некоторые различия, обусловленные контекстом. Данное обстоятельство демонстрирует наличие связи между традиционным представлением об образе животного и характеристиками, которые привносит в образ субъекта вербальная инвектива, направленная на него. На сегодняшний день вопрос о глубине этой связи остается открытым, а тема требует дальнейшей разработки.
Список литературы
1. Бельчиков, Ю. А. Инвективная лексика в контексте некоторых тенденций в современной русской речевой коммуникации [Текст] / Ю.А. Бельчиков // Филологические науки. - 2002. -№4,- С. 66-74.
2. Голев, Н. Д. Юрислингвистический словарь инвективной лексики русского языка (к постановке проблемы) [Текст] / Н. Д. Голев // Актуальные проблемы русистики. Ч. 1: Материалы Международной научной конференции, посвященной 85-летию томской диалектологической школы и 125-летию Томского государственного университета (Томск, 21-23 октября 2003 г.) / отв. ред. Т. А. Демешкина. - Вып. 2. - Томск : Томский гос. университет, 2003. - С. 92-97.
3. Дмитриенко, Г. В. Вербальная инвектива в англоязычном лексическом субстандарте [Текст] / Г. В. Дмитриенко. - Пятигорск, 2007. - 166 с.
4. Жельвис, В. И. Инвектива в парадигме средств фатического общения [Текст] / В. И. Жельвис // Жанры речи. - Саратов, 1997. - № 10.
5. Костяев, А. П. Дискурсивные маркеры вербальной агрессии в профессиональной коммуникации [Текст] / А. П. Костяев. - Тверь, 2011.
6. Левин, Ю. И. Об обсценных выражениях русского языка [Текст] / Ю. И. Левин // Антимир русской культуры. Язык. Фольклор. Литература. -М., 1996.
7. Минкин, А. Все позволено быкам [Электронный ресурс] // Московский комсомолец. - 2016. - №27245. - URL: http://www.mk.ru/politics/2016/ll/01/vsyo-pozvoleno-bykam.html (датаобращения: 15.11.2016).
8. Семенова, Н. В. О проблеме определения инвективности лексики [Текст] / Н. В. Семенова// Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. - Выпуск 12. -М.:ИЯ РАН, МГЭИ, 2007.
9. Семенова, Н. В. Специфика инвективы как средства репрезентации эмоции [Текст] / Н. В. Семенова II Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. - Выпуск 9.-М.:ИЯ РАН, МГЭИ, 2005.
10. Юрислингвистика-6: Инвективное и манипулятивное функционирование языка : межвузовский сборник научных статей [Текст] / под ред. Н. Д. Голева. - Барнаул : Алтайский гос. университет, 2005. -419 с.
ON THE QUESTION OF AN INTERCONNECTION BETWEEN THE INVECTIVE USE OF THE METAPHORS RELATED TO ANIMALS AND THE TRADITIONAL REPRESENTATION OF THE CORRESPONDING ANIMALS IN MINOR GENRES OF FOLKLORE
Т. V. Zvezdina
ChelyabinskState University, Chelyabinsk, [email protected]
This article is dedicated to the problems of the interconnections between the modern use of metaphors related to animals as invectives and the image of the corresponding animal in the national view of the world. The author hypothesizes that the properties of the animal metaphors ' semantics used to express verbal aggression are directly related to the characteristics that traditionally occur in the images of the animals used to create these metaphors.
The results of comparing the image of "bull/cow"from the point of the Russian world view to the corresponding animal metaphor in its modern invective meaning show the direct interconnection between the sociocultural representation of this image and the features put into the semantics of the verbal invective embodied in the "bull" animal metaphor. The traditional representations have been analysed using the materials of the minor genres offolklore (proverbs and sayings), the examples of the moders invective use of the "bull" metaphor are demonstrated by the analysis of the "Всё позволено 6biKaM"("everything is permitted to the bulls") article (The "MoskovskiyKomsomolets"newspaper№27245, November2nd, 2016).
Keywords: verbal invective, animal metaphor, sociocultural representation, image characteristics.
References
1. Belchikov, Yu. A. (2002) Invektivnaya leksika v kontekste nekotorykh tendentsiy v sovre-mennoy russkoy rechevoy kommunikatsii [=Invective vocabulary in the context of some of the trends in modern Russian speech communicat ion], in: Filologicheskiye nauki [=Philology sciences], no. 4, pp. 66-74. (In Russ.).
2. Golev, N. D. (2003) Yurislingvisticheskiy slovar invektivnoy leksiki russkogo yazyka (k postanovke problemy) [=Jurislinguistic dictionary invective Russian vocabulary (to the problem)], in: Aktualnyie problemyi rusistiki [=Actual problems of Russian Studies], Tomsk, pp. 92-97. (In Russ.).
3. Dmitrienko, G. V. (2007) Verbal'naya invektiva vangloyazychnom leksicheskom substandarte [=The verbal invective in the English lexical substandard], Pyatigorsk, 166 p. (In Russ.).
4. Zhelvis, V. I. (1997) Invektiva v paradigme sredstv faticheskogo obshcheniya ^Invectives paradigm means phatic communication], in: Zhanry rechi [=Genres of speech], Saratov, no. 10. (In Russ.).
5. Kostyayev, A. P. (2011) Diskursivnyye markery verbal'noy agressii v professional'noy kommunikatsii [=Discourse markers of verbal aggression in professional communicati on], (In Russ.).
6. Levin, Yu. I. (1996) Ob obstsennykh vyrazheniyakh russkogo yazyka [=About obscene expressions Russian language], in: Antimir russkoy kultury. Yazyk Fol'klor. Literatura ^Anti-world Russian culture. Language. Folklore. Literature], Moscow. (In Russ.).
7. Minkin, A. (2016) Vse pozvoleno bykam [=Everything is permitted to the bulls], in\Mos-kovskyKomsomolets, №27245, Moscow. (InRuss.).
8. Semyonova, N. V. (2007) O probleme opredeleniya invektivnosti leksiki [=On the problem of the definition of invective language], in: Yazykovoye bytiye cheloveka i etnosa: psik-holingvisticheskiy i kognitivnyy aspekty [=Linguistic human being and ethnicity: psycholin-guistic and cognitive aspects], Moscow. (In Russ.).
9. Semyonova, N. V. (2005) Spetsifika invektivy как sredstva reprezentatsii emotsii ^Specificity of invective as a means of representation of emotions], in: Yazykovoye bytiye cheloveka i etnosa: psikholingvisticheskiy i kognitivnyy aspekty [=Linguistic human being and ethnicity: psycholinguistic and cognitive aspects], Moscow. (In Russ.).
10. Golev, N. D. (2005) Invektivnoye i manipulyativnoyefunktsionirovaniyeyazyka [=Juris-linguistic-6: Invective and manipulative language operation], Barnaul, 419 p. (In Russ.).
Звездина Татьяна Викторовна - магистрант историко-филологического факультета, Челябинский государственный университет.
