CC BY
104
К вопросу о возбуждении уголовного дела
Б.Я. ГАВРИЛОВ - заведующий кафедрой управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, доктор юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации, действительный член Петровской академии наук и искусств
В статье анализируются положения УПК РФ, регламентирующие процедуру возбуждения уголовного дела, а также отказа в возбуждении уголовного дела, и исследуется их негативное влияние на обеспечение конституционного права граждан на доступ к правосудию.
Ключевые слова: процессуальная норма; возбуждение уголовного дела; отказ в возбуждении уголовного дела; показатели преступности
Наличие в российском уголовно-процессуальном законодательстве процессуальной нормы о возбуждении уголовного дела вызывает на протяжении ряда последних лет обоснованную критику значительной части ученых и абсолютного большинства практических работников. Обусловлено это тем, что существующая на протяжении полувека процедура начала производства предварительного расследования возбуждением уголовного дела, с одной стороны, ограничивает конституционное право граждан на доступ к правосудию1, а с другой - является одной из основных причин снижения эффективности деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью2.
Наиболее наглядно негативные последствия существования института возбуждения уголовного дела проявились в условиях действия УПК РФ, когда по инициативе бывшего Генерального прокурора Российской Федерации была введена процедура обязательного получения согласия прокурора на процессуальное решение следователя, дознавателя, органа дознания о возбуждении уголовного дела, без чего невозможно было задержать подозреваемого, осуществить допрос потерпевшего, получившего телесные повреждения, могущие повлечь его смерть, и т.д.3
Одной из негативных составляющих существующей процедуры возбуждения уголовного дела является необходимость повторного вызова органом расследования потерпевшего, свидетелей для их допроса, проведения экспертных исследований, поскольку первона-
чально по абсолютному большинству уголовных дел указанные действия производятся в форме получения объяснений, справок об исследовании, актов изъятия документов, не имеющих процессуального значения. Повторные вызовы и допросы обусловливают отрицательное отношение граждан к процедуре в целом. Тем более что им предстоят, по сути, те же процедуры уже в третий раз в ходе судебного разбирательства. Например, заключение судебной экспертизы наркотических средств экспертом дается в ряде случаев по материалам первичного исследования, поскольку такой наркотик, как героин, изымаемый, как правило, в очень небольшом количестве (его размер в случае сбыта вообще не имеет минимальной границы и может составлять тысячные доли грамма), в процессе предварительного исследования может быть «израсходован» в полном объеме или его свойства могут подвергнуться значительным изменениям. Таким образом, для производства судебной экспертизы наркотическое средство представляется в значительно измененном виде. Или взять, например, проведение экспертизы по изъятым боеприпасам (патронам). В ходе их исследования (без чего, по сути, не представляется возможным возбуждение уголовного дела) специалист производит с этим боеприпа-сом соответствующие манипуляции (вплоть до их отстрела). И, соответственно, на экспертизу изъятые патроны в их первоначальном виде следователем представлены быть не могут.
Кроме того, наличие процессуальной нормы о возбуждении уголовного дела в российском
уголовном процессе является существенным барьером для признания следователем в качестве доказательств сведений, полученных по результатам оперативно-розыскной деятельности, без эффективного использования которых значительно затруднено, а зачастую и невозможно раскрытие наиболее тяжких и особо опасных преступлений. Это порождает недоверие граждан к правоохранительным органам и государству.
При выработке нами предложений о совершенствовании процедуры возбуждения уголовного дела учитывался также исторический аспект института возбуждения уголовного дела как в российском законодательстве, так и в уголовно-процессуальных законодательствах государств с устоявшейся системой правосудия.
Один из аргументов в поддержку наших достаточно радикальных предложений об исключении из процедур досудебного производства процессуальной нормы о возбуждении уголовного дела заключается в том, что данной процессуальной нормы не знали ни Устав уголовного судопроизводства 1864 г., ни УПК РСФСР 1922, 1923 гг.
Так, ст. 303 Устава уголовного судопроизводства устанавливала, что «жалобы почитаются достаточным поводом к начатию следствия. Ни судебный следователь, ни прокурор не могут отказывать в том лицу, потерпевшему от преступления или проступка»4.
Процессуальная норма о возбуждении уголовного дела в российский уголовный процесс была введена в целях ограничения политических репрессий Циркуляром Прокуратуры СССР от 5 июня 1937 г. № 41/26, п. 2 которого устанавливал, что «возбуждение уголовного дела и начало расследования могут иметь место лишь по мотивированному постановлению следственного органа, утвержденному прокурором». Однако в качестве самостоятельного положения она появилась лишь в УПК РСФСР 1960 г.
Более того, появление в российском уголовно-процессуальном законодательстве данной процессуальной нормы подтолкнуло законодателя к введению в УПК другой специальной нормы, предусматривающей возможность принятия следователем, дознавателем, органом дознания процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела. В подобном случае ст. 309 и 312 Устава уголовного судопроизводства предписывали следующее: «...если судебный следователь... не найдет достаточных оснований к производству следствия, сведения должны быть собраны. посредством негласного полицейского разведывания». Тем самым уголовно-процессуальный закон не допускал возможности отказа в возбуждении уголовного дела. Не предоставляет полиции права отказать в расследовании при наличии заявления, сообщения о преступлении и уголовно-процессуальное законодательство США, Франции, Германии и других государств
с устоявшейся системой уголовного правосудия.
По УПК РФ орган дознания, дознаватель, а в ряде случаев и следователь с целью принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела фактически вынуждены заниматься фальсификацией обстоятельств, изложенных заявителем, в лучшем случае такое решение принимается по надуманным обстоятельствам. Тем самым действующее российское уголовно-процессуальное законодательство создает значительные затруднения в осуществлении конституционного права граждан на доступ к правосудию.
В 2008 г. принято 4,5 млн решений об отказе в возбуждении уголовного дела, из которых признаны незаконными или необоснованными и отменены прокурорами 1643 тыс. решений органов дознания, руководителями следственных органов - 122 тыс. процессуальных решений следователей. Возбуждено всего 126,6 тыс. уголовных дел. Фактически количество возбужденных уголовных дел по заявлениям, сообщениям о преступлениях, по которым первоначально было принято процессуальное решение об отказе в возбуждении уголовного дела, должно составлять не менее 2 млн.
Одновременно порочная практика вынесения незаконных, необоснованных решений об отказе в возбуждении уголовного дела влечет за собой не только сотни тысяч нарушений законности, но и ежегодно тысячи фактов привлечения сотрудников органов внутренних дел к уголовной ответственности не столько из-за допущенной ими халатности или злоупотреблений при регистрации преступлений, сколько по причине несовершенства процессуального закона, предоставляющего сотрудникам правоохранительных органов право принимать незаконные процессуальные решения.
С целью недопущения фактов принятия следователем, дознавателем, органом дознания незаконных процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела законодатель в ч. 1 ст. 148 УПК РФ предусмотрел, что отказ в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, допускается лишь в отношении конкретного лица.
Однако правоприменительная практика, по сути, игнорирует данное требование законодателя. Недолжным образом обеспечивается ведомственный контроль и прокурорский надзор за законностью и обоснованностью принятия процессуальных решений об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления при неустановлении лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. И изменить ситуацию с систематическим нарушением правоприменителем уголовно-процессуального закона не удается за 7 лет действия УПК РФ. Это является нашим дополнительным аргументом в пользу исключения из УПК РФ процессуальных норм о возбуждении уголовно-
го дела и об отказе в возбуждении уголовного дела.
Другая негативная черта существующего сегодня законодательного регулирования процедуры возбуждения уголовного дела или принятия процессуального решения об отказе в возбуждении уголовного дела заключается в том, что искажаются данные уголовно-правовой статистики о состоянии преступности в России, уровень которой на 100 тыс. населения в 3-3,5 раза ниже, чем в абсолютном большинстве государств. Показатели преступности сегодня целиком зависят от действия так называемого «административного фактора», что наглядно подтверждается приведенными ниже статистическими данными о состоянии преступности в России за последние 30 лет. Основная причина этого заключается в том, что в уголовно-правовую статистику преступное деяние попадает исключительно после возбуждения уголовного дела, чего мировая юридическая наука и практика не знают.
Кроме того, значительное искусственное занижение показателя регистрируемых преступлений при фактическом несении МВД России финансовых затрат и расходовании иных материальных ресурсов на эту деятельность не позволяет обеспечить потребности Министерства в реальном финансировании и, соответственно, снижает эффективность правоохранительной деятельности в целом.
Процессуальная норма о возбуждении уголовного дела неизвестна странам как с романо-германской, так и с англо-саксонской системами правосудия. Например, полнота регистрации и учета преступлений в странах Западной Европы, США, Японии и других обеспечивается за счет того, что заявления о противоправных деяниях, не представляющих большой общественной опасности, после регистрации полицией ставятся на учет как преступления, а затем передаются сотрудникам для принятия мер по установлению виновного.
Например, в Швеции как преступления учитываются все 100% заявлений, сообщений о противоправных деяниях. В США к числу «индексных» преступлений, учитываемых на федеральном уровне, отнесены всего восемь основных видов: убийства; преступления, совершенные на сексуальной почве (в том числе изнасилования); нападения с целью нанесения тяжких телесных повреждений; разбои и грабежи с применением насилия; кражи автомобилей; мошенничества; преступления, связанные с наркотиками; все виды краж. Из них более чем по 4 млн, или 40%, краж ущерб составляет менее 50 долларов, что исходя из суммы пособия по безработице в российском законодательстве соответствует мелкому хищению. Все они регистрируются как «индексные» преступления, однако полиция расследование по ним в полном объеме не проводит (аналогично и в Германии, где размер мелкой кражи, регистрируемой как преступление, составляет 50 евро).
По УПК РФ эта процедура соответствует отказу в возбуждении уголовного дела, и, следовательно, «мелкие» кражи как преступления, в отличие от США и абсолютного большинства других государств мира, в России не учитываются, а фактически укрываются от регистрации путем незаконного, необоснованного отказа в возбуждении уголовного дела (1 млн ежегодно). Полицейское расследование, как правило, начинается после установления подозреваемого или в случае совершения серьезного преступного деяния, что аналогично возбуждению уголовного дела по российскому уголовно-процессуальному законодательству.
Отсюда следует вывод, что началом производства по уголовному делу должно служить заявление, сообщение о преступлении, как это предусматривалось ст. 303 Устава уголовного судопроизводства 1864 г.
Слово за учеными и законодателем.
Период Всего зарегистрировано преступлений ± в % к АППГ Смена руководства МВД Некоторые из причин роста или снижения показателей преступности
1976 834998 10.1966 -12.1982 Щелоков Н.А. Административные меры государства по наведению порядка в учет-но-регистрационной дисциплине
1977 824 243 - 1,3
1978 889 599 + 7,9
1979 970 514 + 9,1
1980 1 028 284 + 6,0
1981 1 087 908 + 5,8
1982 1 128558 + 3,7
1983 1 398 239 + 23,9 12.1982 - 01.1986 Федорчук В.В. Рост преступности в первый год и ее снижение в последующие годы
1984 1 402 694 + 0,3
1985 1 416935 + 1,0
Сведения о количестве зарегистрированных преступлений в 1976-2008 гг.
1986 1 338 424 - 5,5 01.1986 - 10.1988 Власов А.В. Снижение преступности обусловлено активизацией борьбы с алкоголизмом
1987 1 185 914 - 11,4
1988 1 220361 + 2,9
1989 1 619181 + 32,7 10.1988 - 12.1990 Бакатин В.В. Начало разрушения государственного механизма борьбы с преступностью
1990 1 839 451 + 13,6
1991 2 167 964 + 17,9 12.1990 08.1991 Пуго Б.К. 09.1991- 01.1992 Дунаев А.Ф.
1992 2 760 652 + 27,3 01.1992 - 07.1995 Ерин В.Ф. Рост преступности в первый год и ее снижение в последующие годы
1993 2 799 614 + 1,4
1994 2 632 708 - 6,0
1995 2755669 + 4,7 07.1995 - 04.1998 Куликов А.С. Тот же процесс
1996 2625081 - 4,7
1997 2 397 311 - 8,7
1998 2 581 940 + 7,7 04.1998- 05.1999 Степашин С.В. Тот же процесс
1999 3 001 748 + 16,3 05.1999-03.2001 Рушайло В.Б. Тот же процесс
2000 2952367 - 1,6
2001 2 968 255 + 0,5 с 03.2001 по 2003 Грызлов Б.В.
2002 2 526 305 - 14,9 Декриминализация 350 тыс. краж (в период с 1 июля по 4 ноября)
2003 2 756 398 + 9,1 Криминализация более 200 тыс. краж
2004 2 893 810 + 5,0 с 03.2004 по н.в. Нургалиев Р.Г. Криминализация порядка 130 тыс. краж. Ужесточение учетно-регистраци-онной дисциплины (с мая 2005 г.)
2005 3 554 738 + 22,8
2006 3 853 373 + 8,5 Продолжение этих мер (до июля 2006 г.)
2007 3 582 541 - 7,1 Снижение преступности после ее роста
2008 3 209 862 - 10,4 Тот же процесс
| ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Петрухин И.Л. Возбуждение уголовного дела по действующему УПК РФ // Государство и право. 2005. № 1. С. 64-70; Вицин С.Е. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. № 6. С. 56; Он же. Машину правосудия должен запустить человек // Время новостей. 2004. 4 авг.; Быков В.М. Проблемы стадии возбуждения уголовного дела // Журнал российского права. 2006. № 7. С. 58; Гирько С.И. Актуальные проблемы производства дознания // Юридический консультант. 2006. № 6. С. 14-17; Гаврилов Б.Я. Новеллы уголовного процесса на фоне криминальной статистики // Российская юстиция. 2003. № 10. С. 5-10; Он же. Правовое регулирование защиты конституционных прав личности в уголовном судопроизводстве: Моногр. М., 2004. С. 341-345; Деришев Ю.В. Стадия возбуждения уголовного дела - реликт «социалистической законности» // Российская юстиция. 2003. № 8. С. 34-36; Яшин В.Н., Аксенов В.В. Проблемы стадии возбуждения уголовного дела по новому Уголовно-процессуальному кодексу // Следователь. 2004. № 1. С. 22-24.
2 См.: Лунеев В.В. Преступность ХХ века. Мировой криминологический прогноз. М., 2005; Гаврилов Б.Я. Способна ли российская статистика о преступности быть реальной // Государство и право. 2007. № 7; Он же. Латентная преступность: понятие, структура, факторы латентности и меры по обеспечению достоверности уголовной статистики: Моногр. М., 2007; Акутаев Р.М. Криминологический анализ латентной преступности: Дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 1999; Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992; Скоромников К.С. Существующая система учета преступлений и раскрытия их нуждается в кардинальной реформе // Государство и право. 2000. № 1; Скоморохов Р.В., Шиханов В.Н. Уголовная статистика: обеспечение достоверности. М., 2006.
3 См.: Гаврилов Б.Я. Современная уголовно-правовая политика России: цифры и факты: Моногр. М., 2008. С. 140-146.
4 Российское законодательство XXX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. М., 1988. Т. 8. С. 151.
