CC BY
4Научная статья УДК 343.3/.7
К ВОПРОСУ О ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ КРИМИНАЛИЗАЦИИ (ДЕКРИМИНАЛИЗАЦИИ)
ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ
Алексей Витальевич СУМАЧЕВ
Тюменский государственный университет, Тюмень, Россия, alekssumachev@mail.ru
Аннотация. В статье рассматриваются состояние, структура и латентность экологических преступлений в России. Анализируется уголовная и административная ответственность за экологические правонарушения. Указывается на то, что для восстановления экологии региональным органам необходимы средства, которые могут быть получены в результате реализации административной ответственности за экологические правонарушения. Делается вывод о том, что наличие в УК РФ главы 26 «Экологические преступления» излишне, а предусмотренные нормами главы 26 УК РФ преступления следует перевести в разряд административных правонарушений.
Ключевые слова: экологические преступления, экологические правонарушения, латентность, уголовная ответственность, административная ответственность, декриминализация
Для цитирования: Сумачев А. В. К вопросу о целесообразности криминализации (декриминализации) экологических правонарушений // Криминалистъ. 2022. № 2 (39). С. 83 — 88.
Original article
ON THE QUESTION OF THE EXPEDIENCY OF CRIMINALIZATION (DECRIMINALIZATION) OF ENVIRONMENTAL OFFENSES
Alexey V. SUMACHEV
Tyumen State University, Tymen, Russia, alekssumachev@mail.ru
Abstract. The article examines the state, structure and latency of environmental crimes in Russia. The nature and severity of criminal and administrative responsibility for environmental offenses (crimes) are analyzed. It is pointed out that in order to restore the environment, regional authorities need funds that can be obtained as a result of the implementation of administrative responsibility for environmental offenses. The conclusion is that the existence of Chapter 26 «Environmental crimes» in the Criminal Code of the Russian Federation is unnecessary, and these norms should be transferred to the category of administrative offenses.
Keywords: environmental crimes, environmental offenses, latency, criminal liability, administrative liability, decriminalization
For citation: Sumachev A. V. On the question of the expediency of criminalization (decriminalization) of environmental offenses. Criminalist. 2022;2(39):83-88. (In Russ.).
Анализ экологической ситуации в настоящее время не только в России, но и в мире вызывает необходимость комплексного решения проблемы борьбы с противоправны-
ми деяниями в этой области. Практическая значимость охраны природы подчеркнута в нормативно-правовых актах высших органов законодательной и исполнительной власти
© Сумачев А. В., 2022
Российской Федерации1, а также в многочисленных международных конвенциях и соглашениях2. Так, Конституцией Российской Федерации гарантируется право каждого на благоприятную окружающую среду (ст. 42). Декларация ООН по проблемам окружающей человека среды 1972 года закрепляет право на свободу, равенство и благоприятные условия жизни в окружающей среде.
По мнению Н. И. Кузнецовой и М. В. Шке-ле, опасность экологических преступлений «удивительным образом сочетается с глубоким равнодушием, а то и агрессией по отношению к живой и неживой природе со стороны предпринимателей, госчиновников и различных категорий граждан. Одной из причин этого кричащего диссонанса в сфере уголовно-правового регулирования является то, что к настоящему времени отечественной правовой доктриной не выработано единой, подлинно научно обоснованной концепции уголовной политики государства в сфере обеспечения экологической безопасности» [1, с. 5]. При этом совершенно справедливо Н. И. Кузнецова и М. В. Шкеле солидарны с М. А. Гурьевой [2, с. 42—45] в том, что следует ставить «знак равенства между экологической безопасностью и охраной окружающей среды», поскольку «человек, во-первых, является частью окружающей среды, а во-вторых, его деятельность является источником
1 См., напр.: Об охране окружающей среды : Федеральный закон от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ : текст с изм. и доп. на 30 дек. 2021 г. Доступ из справ.-правовой систем «КонсультантПлюс» ; О стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года : Указ Президента Российской Федерации от 19 апреля 2017 г. № 176. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию : утв. Указом Президента Российской Федерации от 1 апреля 1996 г. № 440 // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 15. Ст. 1572.
2 Декларация Конференции Организации Объединенных Наций по проблемам окружающей человека среды : принята в Стокгольме 16 июня 1972 г. URL: http://www.un.org (дата обращения: 10.11.2021) ; Конвенция о биологическом разнообразии : заключена в г. Рио-де-Жанейро 5 июня 1972 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
основных глобальных экологических проблем» [1, с. 9].
Состояние окружающей среды в нашей стране оценивается как катастрофическое, при этом постоянно усугубляется негативное антропогенное воздействие на окружающую среду прежде всего многофакторным ее загрязнением [3, с. 265 — 266]. Следующими по опасности воздействия на природу являются браконьерские посягательства3 на животный мир. Они являются самыми распространенными среди всех видов экологических правонарушений. Вместе с тем, как отмечают специалисты, необходимо учитывать еще и латентную часть преступлений, которая значительно больше регистрируемых показателей [4, с. 63].
Нет сомнения в том, что обеспечение экологического благополучия в современном мире — задача не только национальная, но и международная. Значимой мерой в части решения данной задачи является определение круга экологических правонарушений и установление ответственности за их совершение. В России в последнее десятилетие наблюдается официальное снижение числа зарегистрированных экологических преступлений (в 2009 году было зарегистрировано 46 607 экологических преступлений; в 2016 году — 23 688 [5, с. 197]4), в то же время уровень латентности таких посягательств, как удостоверяют специалисты, абсолютно высокий и составляет 95 — 99 % от числа реально совершенных экологических преступлений [6, с. 3]. Как отмечает А. Ф. Ша-рипкулова, статистические данные об экологической преступности свидетельствуют,
3 Термин «браконьерство» происходит от
французского слова «брак» (braque) — название породы охотничьих собак. В первоначальном значении этим словом именовались слуги, которым вменялись уход и специальная дрессировка этих собак. Позднее браконьерами стали называть охотников, которые умело пользовались собаками. В современном русском языке браконьер — это тот, кто занимается охотой или рыбной ловлей в запрещенные сроки, запрещенном месте и пр. (Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1975. С. 56).
4 Министерство внутренних дел Российской Федерации : офиц. сайт. URL: https://мвд.рф/ reports/item/9338947 (дата обращения: 25.11.2021).
что 97 % посягательств данных категорий составляют браконьерство и незаконная рубка лесных насаждений (ст. 256, 258, 260 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ)) [6, с. 3].
В теории достаточно часто ставится вопрос о совершенствовании диспозиций статей главы 26 УК РФ, посвященной экологическим преступлениям. В частности, подробно исследуя теоретические основы и практику применения норм о преступлениях против природной среды, И. В Попов формулирует весьма значимые выводы: «.. .видовым объектом главы 26 УК РФ, учитывая общественную опасность этого вица преступлений, должны признаваться общественные отношения по поддержанию экологического равновесия, обеспечивающего осуществление естественных процессов саморегуляции природной среды, ее возможности самовосстановления и самоочищения, в целях сохранения среды обитания человека и других живых существ. В главе 26 УК РФ должны размещаться составы, в которых основной непосредственный объект преступления соответствует видовому объекту. Составы с иными основными непосредственными объектами преступления следует перенести в другие главы УК РФ: ст. ст. 248 и 249 — в главу 25 „Преступления против здоровья населения и общественной нравственности", ст. ст. 253 и 255 — в главу 22 „Преступления в сфере экономической деятельности". В свою очередь, составы, которые содержатся в других главах Уголовного кодекса, но имеют в качестве основного непосредственного объекта общественные отношения, соответствующие видовому объекту главы 26 УК РФ, следует расположить в данной главе Кодекса. В частности, таким составом является уничтожение или повреждение природных комплексов (ст. 243 УК РФ)» [7, с. 15]. Более того, И. В. Попов совершенно справедливо критикует и признает нецелесообразной идею о внедрении института уголовной ответственности юридических лиц за преступления против природной среды [7, с. 16].
Стоит отметить и наличие определенных сложностей в части квалификации ряда эко-
логических преступлений, которая порой предполагает их массовую совокупность с иными (например, экономическими) преступлениями. Так, с точки зрения А. В. Зарубина, к системе преступлений, образующих незаконный оборот древесины, следует отнести не только незаконную рубку лесных насаждений (ст. 260 УК РФ), но и:
приобретение, хранение, перевозку, переработку в целях сбыта или сбыт заведомо незаконно заготовленной древесины (ст. 191.1 УК РФ);
легализацию (отмывание) имущества, приобретенного другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ);
легализацию (отмывание) имущества, приобретенного лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1 УК РФ);
приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ);
незаконное перемещение через таможенную границу Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС либо Государственную границу Российской Федерации с государствами-членами Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС стратегически важных товаров и ресурсов (ст. 226.1 УК РФ) [8, с. 104]
И. В. Попов указывает на сложности разграничения экологических преступлений и проступков: «Поскольку характер общественной опасности экологических преступлений и проступков совпадает, то разграничение проводится по степени общественной опасности — интенсивности воздействия на общественные отношения, которая проявляется во вредности наступивших негативных последствий (курсив наш. — А. С.). Но диспозиции норм главы 26 УК РФ и главы 8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) не всегда позволяют это сделать. Необходимо ввести систему соподчинения норм КоАП РФ нормам УК РФ. Это должно проявляться в том, что, во-первых, каждой уголовно-правовой норме главы 26 УК РФ должна корреспондировать норма КоАП РФ, во-вторых, диспозиция такой нормы главы 8 КоАП РФ должна содержать указание на то, что ответственность насту-
пает в случае отсутствия признаков соподчиненного состава преступления» [7, с. 18].
Законодатель в части регулирования уголовной ответственности за экологические преступления занимает достаточно активную позицию. Анализ изменений норм главы 26 УК РФ «Экологические преступления» за время ее существования позволил Н. И. Кузнецовой и М. В. Шкеле сделать ряд выводов:
изменения, вносимые в нормы об ответственности за экологические преступления с момента начала действия УК РФ, были разнонаправленными, не имели четкого ориентира (например, санкции статей расширялись, смягчались, ужесточались);
проведенные в 2018 году процессы криминализации и пенализации экологических правонарушений не смогли устранить всех проблем правоприменения норм главы 26 УК РФ;
остались нерешенными вопросы расширения в ст. 258.1 УК РФ перечня особо охраняемых объектов животного мира и дифференциации уголовной ответственности за причинение крупного и особо крупного ущерба;
интенсивное реформирование в последние годы главы об экологических преступлениях свидетельствует о повышении заинтересованности законодателя в сохранении среды обитания [1, с. 19 — 20].
Как видно, проблема экологических преступлений достаточно дискуссионная и предложения в части ее решения весьма раз-ноплановы. И здесь закономерно возникает вопрос: а есть ли необходимость выделения в УК РФ отдельной главы 26, посвященной экологическим преступлениям? В рамках анализа данного вопроса акцентируем внимание на некоторых обстоятельствах в части его решения.
1. Наблюдается высокий уровень латент-ности экологических преступлений. Причем наиболее латентным преступлением является браконьерство. И здесь не следует думать, что егеря не желают бороться с браконьерством. Наоборот, для них сезон незаконной охоты — время «заработка денег», причем абсолютно законным путем, поскольку за каждый факт привлечения браконьера к
административной ответственности производится премирование лица, задержавшего правонарушителя и составившего протокол об административном правонарушении (ст. 23.25, 23.26 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ)). Таким образом, по словам егерей, привлечение к административной ответственности браконьера им выгодно, а к уголовной ответственности — нет.
2. Другой момент относится к характеру и степени тяжести ответственности за экологические преступления. Так, О. А. Петрухина на основе анализа 98 судебных приговоров, вынесенных судами общей юрисдикции Омской, Курганской, Новосибирской, Томской, Тюменской областей за совершение экологических преступлений, указывает, что в 58,4 % случаев назначается наказание в вице штрафа, в 32 % — в вице лишения свободы условно, в 1,8 % — в виде обязательных либо исправительных работ, а в 5,6 % случаев — в качестве дополнительного наказания назначается лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. По ее мнению, это свидетельствует о том, что применение мер уголовной ответственности к виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 246 — 262 УК РФ, остается недостаточно эффективным [5, с. 198]. О. А. Петрухина справедливо замечает: «...тот факт, что по многим экологическим преступлениям штраф является единственной альтернативой лишению свободы, свидетельствует о том, что, штраф приобретает черты легального средства своеобразного откупа за совершенные преступления» [6, с. 199].
В то же время административное наказание за экологические правонарушения порой является гораздо жестче. Так, за совершение административных правонарушений может применяться конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения (ст. 3.7 КоАП РФ). При этом вопрос о применении данного административного наказания решается гораздо проще, поскольку административной ответственности подлежат как физические, так и юридические лица.
За совершение экологического преступления конфискация имущества может распространяться на деньги, ценности и иное имущество, полученное в результате совершения лишь одного из экологических преступлений — предусмотренного ст. 2581 УК РФ «Незаконные добыча и оборот особо ценных диких животных и водных биологических ресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу Российской Федерации и (или) охраняемым международными договорами Российской Федерации», а равно на орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, принадлежащие обвиняемому (п. «г» ч. 1 ст. 1041 УК РФ).
3. Еще на одном вопросе акцентирую внимание. Нет сомнений в том, что экологический вред обладает огромным разрушающим потенциалом (по свидетельству специалистов, если «пленка» нефти толщиной в пять миллиметров впитается в землю, почва восстановит свои первоначальные природные качества не ранее, чем по истечении 25 лет). И здесь «личные наказания», в частности лишение свободы в отношении виновного физического лица, должного эффекта не произведут. Поскольку в большинстве случаев совершение экологических преступлений связано с предпринимательской деятельностью, наиболее действенным способом их предотвращения представляется экономическое воздействие — лишение средств к ведению бизнеса, сопряженного с негативным воздействием на экологию.
Можно возразить, что некоторые компании (например, по добыче нефтепродуктов) заранее закладывают в свой бюджет средства, необходимые для выплаты административных штрафов. Но штраф, как отмечалось выше, не единственное административное наказание — есть конфискация орудий совершения или предметов административного правонарушения. Применение данного административного наказания лишает средств осуществления предпринимательской деятельности как таковой. И это более эффективный способ предупреждения экологических правонарушений в сравнении с лишением свободы конкретного предпринимателя.
И считаем целесообразным указать еще на один момент. Как представляется, устанавливать за незаконную рубку деревьев, совершенную группой лиц по предварительному сговору (ч. 3 ст. 260 УК РФ), наказание (в виде лишения свободы на срок до семи (!) лет) большее, чем за привилегированные виды убийства (ст. 106, 107, 108 УК РФ), чем за причинение смерти по неосторожности двум или более лицам (ч. 3 ст. 109 УК РФ) или чем за квалифицированные виды умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 112 УК РФ), а также за изнасилование или насильственные действия сексуального характера (ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132 УК РФ), явно нелогично.
Кроме того, даже в тех же случаях, когда в качестве уголовного наказания применяется штраф, он перечисляется в доход государства в федеральный бюджет. Административный штраф идет в региональный (областной, окружной) бюджет. Восстановление же природной среды в большей степени зависит от деятельности региональных органов, которым для этого необходимы средства. Соответственно, административная ответственность за экологические правонарушения для региональных властей более «выгодна» в сравнении с уголовной ответственностью.
Таким образом, на наш взгляд, наличие в УК РФ главы 26 «Экологические преступления» излишне. Предусмотренные нормами данной главы преступления следует перевести в разряд административных правонарушений (декриминализировать), поместив нормы об ответственности за них в главу 8 КоАП РФ «Административные правонарушения в области охраны окружающей среды и природопользования».
Для тех же случаев, когда совершение экологического правонарушения имеет в качестве последствия причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью или смерти человека (ныне это преступные деяния, предусмотренные чч. 2 и 3 ст. 247, чч. 1 и 2 ст. 248, ч. 3 ст. 250 и др. УК РФ), возможно привлечение к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 109 УК РФ и ч. 2 ст. 118 УК РФ.
Список источников
1. Кузнецова Н. И., Шкеле М. В. Экологические преступления: теория и практика правоприменения : монография. Санкт-Петербург : С.-Петерб. ун-т МВД России, 2020. 172 с.
2. Гурьева М. А. Глобальные экологические проблемы современности: тенденции // Теория и практика общественного развития. 2015. № 15. С. 42 — 45.
3. Королева М. В. Состояние законности и проблемы обеспечения экологической безопасности // Экологическая безопасность России: проблемы правоприменительной практики : сб. науч. тр. / редкол.: О. П. Бедный [и др.]. Санкт-Петербург : Юрид. центр Пресс, 2003. С. 265 — 274.
4. Фаткулин С. Т., Грищенко В. А. Противодействие экологической преступности (на примере Курганской и Челябинской областей) // Вестник Челябинского государственного университета. Серия: Право. 2019. Т. 4, вып. 2. С. 63 — 77.
5. Петрухина О. А. Экологическая преступность в Западной Сибири // Преступность в Западной Сибири: актуальные проблемы профилактики и расследования преступлений : сб. ст. по итогам Всероссийской науч.-практ. конф., Тюмень / Тюменский гос. ун-т [и др.] ; редкол.: Е. В. Смахтин (отв. ред.) [и др.]. Тюмень : ТГУ, 2013. ISBN 978-5-9904407-1-5. С. 196 — 200.
6. Шарипкулова А. Ф. Предмет экологического преступления : специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Шарипкулова Айгуль Фирдаусовна. Тюмень, 2009. 26 с.
7. Попов И. В. Преступления против природной среды: теоретические основы и практика применения : специальность 12.00.08 «Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право» : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Попов Игорь Владимирович. Екатеринбург, 2014. 60 с.
8. Зарубин А. В. Некоторые проблемы квалификации преступлений в сфере незаконного оборота древесины // Петербургский юрист. 2016. № 4 (13). С. 104 — 107.
Информация об авторе А. В. Сумачев - доктор юридических наук, профессор.
Information about the author A. V. Sumachev - Doctor of Science (Law), Professor.
