CC BY
139
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 43 (181).
Филология. Искусствоведение. Вып. 39. С. 153-158.
И. Е. Шувалова
К ВОПРОСУ О СУБСТАНТИВАЦИИ МЕСТОИМЕНИЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ. МЕЖКАТЕГОРИАЛЬНАЯ ТРАНСПОЗИЦИЯ МЕСТОИМЕНИЙ
Статья посвящена проблеме функционирования в русском языке местоименных существительных в качестве номинативных слов и обусловленной этим модификации местоименного значения.
Ключевые слова: русский язык, местоимение, транспозиция.
Основное содержание межкатегориальной транспозиции местоимений заключается в изменении категориального статуса местоименной лексемы: местоименное существительное лишается способности указывать и приобретает семантические свойства номинативного слова. Как и при внутрикатегориальной субстантивации, это связано с изменением синтаксических функций местоимения, но в данном случае существенна не формальносинтаксическая, а семантико-синтаксическая позиция слова.
Речь идет прежде всего о вторичных эмоционально-оценочных значениях местоимений [2; 3; 6; 7; 14 и др.], которые нередко квалифицируются исследователями как значения номинативного характера [2. С.4; 9. С. 96]. Условием возникновением подобных значений у субстантивных местоимений является использование их не в качестве указательных, а в качестве характеризующих слов. Это возможно в позиции предиката [6. С. 73], в рематической части высказывания, а также вообще в позиции акцентного выделения (эмфазы). В последнем случае местоимение является «эмоционально доминирующим элементом в предложении» [3. С. 58], при этом оно может находиться не только в реме, но и в теме высказывания [1. С. 191; 18]. Данную семантическую позицию можно определить как предикатную в самом широком смысле слова, включив в это понятие и имплицитную предикацию [13], которая обычно выступает в речи под видом номинации.
Рассматриваемый тип модификации значения свойствен в большей степени местоименным прилагательным, которые чаще, чем местоименные существительные, выступают в функции оценочных слов (ср. вторичные значения никакой - ‘никуда не годный’; ничей
- ‘брошенный, забытый всеми’; Какая красота! - ‘высокая степень проявления призна-
ка’). Но и местоименные существительные нередко приобретают характеризующие значения, свойственные именам существительным, например: ничто - ‘вещь, не имеющая никакой цены’, никто - ‘не занимающая достойного социального положения личность’, оно - ‘недочеловек’. Приведем примеры, иллюстрирующие реализацию подобных значений в тексте: - В древней Греции я был бы героем, - ответил он с плохо сдержанной злобой, - а здесь я никто (К. Г. Паустовский);
- Ну, это что, - сказал Никита / - Нет, это тебе не что (А. Н. Толстой). Глан говорил: «Я - попутчик». Батурин называл себя «ничем» (К. Г. Паустовский); Три года шел торг, но кончился ничем (К. Г. Паустовский); Лев-шин захохотал, поперхнулся кофе. / - Один комсомолец меня до того довел, - видеть их не могу (К. Г. Паустовский);- Вы представляете, - три года прожить с выдержанным негодяем, это чего-нибудь да стоит (К. Г. Паустовский).
Показателем употребления местоимения в функции оценочного слова является прежде всего его интонационное выделение, поэтому в письменной речи для выявления значения данного типа не всегда бывает достаточно узкого контекста. Так, в следующем примере употребление местоимения без антецедента может быть понято и как речевая ошибка, и как речевой прием, отражающий намеренное табуирование «страшного слова», ср.: «Четвертый месяц, как его вижу. - Его? Кого его?» (И. С. Тургенев). О том, что такое построение фразы является намеренным, может сказать только соответствующая интонация или графическое выделение местоимения (обычно используется курсив), а при отсутствии выделения - широкий контекст. Приведем продолжение фрагмента рассказа И. С. Тургенева: «Его? Кого его? - Да того... что к ночи назвать неудобно». Я так и по-
холодел весь и затрясся. «Как?! - говорю. -Ты его видишь?». Здесь он - ‘тот, кого нельзя (опасно) называть’.
Т. М. Николаева определяет значения рассматриваемого типа как «коннотативно-оценочно-модальные» [7. С. 349], термин ‘модальные’ употреблен здесь, скорее всего, в общем смысле - ‘выражающие ту или иную оценку говорящим обозначаемого множества объектов’. Однако можно также утверждать, что подобные значения в преобразованном виде отражают модальную семантику местоимений, связанную с их участием (наряду с глаголом) в соотнесении содержания выражаемой в предложении мысли с речевой ситуацией. Связь семантики местоимений с модальным планом высказывания рассматривалась в работах И. М. Кобозевой, В. В. Гуревича, Ю. Б. Смирнова [4; 5; 12]. Примеры реализации модальной семантики местоимений и отражения ее во вторичных местоименных значениях оценочного характера освещены в работе [16]. В связи с этим номинативность вторичных оценочных значений следует понимать не как категориальное значение имен, а шире - вообще как «неуказательное» значение знаменательных слов, в котором отразилась общая для имени и глагола способность характеризовать обозначаемое множество объектов.
Необходимо отметить, что транспозиция местоимения не ведет к его «переходу» в другую часть речи. Как было показано выше, преобразование местоимения состоит в приближении его семантики к семантике предикатных слов, в роли которых в стандартной ситуации могут выступать и именные, и глагольные части речи. При этом базовое (инвариантное) значение местоимения никуда не исчезает, оно лишь реализуется не как обычное - основное - указательное значение (ср. с основной разновидностью фонемы), а как вторичное, являющееся результатом влияния особой позиции (ср. с вариантом фонемы).
Неспособность местоимений получить полноценные номинативные значения отражается в отсутствии строгой закрепленности за ними постоянных оценочных значений, ср. приведенные выше примеры называл себя «ничем», кончился ничем, а также следующий пример из «Войны и мира»: И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем; теперь оба они чувствовали себя совсем другими существа-
ми: тогда притворными, теперь простыми и искренними (Л. Н. Толстой). Здесь были ничем означает ‘не были связаны тайными узами’. Также можно сравнить употребление местоимения он в значении ‘тот, кого опасно называть’ и он в значении ‘избранник’ (...Ив мыслях молвила: вот он!).
Употребление местоимений в оценочных значениях не изменяет формальнограмматических свойств местоименных лексем: местоимение не становится неизменяемым словом и не получает возможности иметь при себе согласованное определение, как при типе транспозиции, который будет рассмотрен ниже. В данном случае можно говорить лишь о нейтрализации семантического противопоставления между указательными и номинативными словами.
Иной характер имеет межкатегориальная транспозиция местоимений, примеры которой можно чаще всего наблюдать в контексте, отражающем цитирование: Князь Андрей каждый день бывал у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы [вы в тексте романа выделено курсивом. - И. Ш.] и целовал только ее руку (Л. Н. Толстой); -Я совсем не вижу тебя, - тихо сказала она, первый раз говоря мне «ты», и прижалась головой к жесткой шинели (К. Г. Паустовский); За стеной была Нелидова и «он». Пиррисо-на Батурин в мыслях теперь называл «он» (К. Г. Паустовский).
Цитирование является частным случаем использования лексических и синтаксических единиц языка для обозначения не внешних по отношению к языковому знаку объектов, а самих этих единиц - их фонетического облика или значения. В таком употреблении «слово выступает как самоназвание, как автонимное выражение» [10. С. 33], или, в логической терминологии, как «метазнак», т. е. знак знака. В его значении обнаруживается «рефлексивность, направленная на знак» [8. С. 166]
- внимание говорящего к слову, чужому или своему, стремление осмыслить цель употребления, значение слов и фраз, возможно, их скрытый смысл.
Местоимение, используемое в функции метазнака, подобно любому другому слову, сочетанию слов или предложению, чаще всего оформляется в речи как неизменяемое имя существительное среднего рода единственного числа. Такое существительное может иметь и значение множественного
числа, выражаемое синтаксически (например, твои «что»), может быть компонентом количественно-именного сочетания (миллион Я). При местоимении, используемом в данной функции, возможно употребление согласованного определения, что вообще местоимениям несвойственно [17. С. 83] и при транспозиции иных разновидностей не встречается. Приведем примеры: Презрительно-гордое выражение, едкая усмешка, вдохновенный взгляд и то «нечто», таинственное, демоническое, фатальное - вот без чего мы не могли вообразить музу, музу Байрона, тогдашнего властителя людских дум (И. С. Тургенев); «Кроме тебя, никого нет». Первое «ты», какое-то материнское «ты» (К. Г. Паустовский); - Ты чудак и слеп, как щенок. ... Постоянно возишься со своим петушиным «я» (К. Г. Паустовский).
Интересно, что местоимения, подобно модальным словам, способны становиться не только «именем слова», но и «именем понятия», ср.: Мировое Ничто (А. И. Солженицын; пример из работы [14); В рамках материалистической философии понятие «ничто» не является философской категорией, так как подобная категория противоречит постулатам неуничтожимости материального мира (Энциклопедия «Википедия»). В этом случае языковое содержание местоимения «застывает, идиоматизируется в качестве книжного терминологизированного знака для выражения абстрактного понятия» [15. С. 35].
В работах по гуманитарным наукам широко используются личные местоимения в кавычках в качестве терминов, содержание которых определяется через отношение к субъекту: «я» в значении ‘субъект’, ‘личная сфера субъекта’, ‘самосознание’; «ты» -‘нечто внешнее по отношению к субъекту’; «оно» - ‘бессознательное’. Приведем примеры: (философия) «Я» [...] сдерживает иррациональные импульсы «Оно» (Д. Н. Ляли-ков); Бытие, по Марселю, не «Оно», а «Ты» (П. П. Гайденко); (психология) Все эти способы нейтрализации Я приводят к различным психологическим осложнениям (В. И. Тхорик, С. А. Голубцов); (богословие) Бытийственно «Я» [божественное «я»] превосходит любую внутримировую реальность (П. А. Сапронов). Возможно даже образование определений терминологического характера на базе таких местоимений, ср. пример: Оно [человеческое «я»] слишком мало «яйно» для того,
чтобы быть способным обойтись без мира (П.А. Сапронов).
Основной отличительной чертой использования местоимения в данной функции является не его неизменямость, а его способность иметь при себе препозитивное необособленное определение. Местоимения, используемые автонимно, как правило, неизменяемы. Это свойственно местоимениям-цитатам и местоимениям-терминам. Однако возможно также употребление склоняемых личных местоимений, имеющих при себе необособленные определения, такие примеры хорошо известны: Протекли за годами года, / И слепому и глупому мне / Лишь сегодня приснилось во сне, / Что она не любила меня никогда (А. А. Блок); Не понять не ждавшим им, / Как среди огня / Ожиданием своим / Ты спасла меня (К. М. Симонов).
Если в рассматриваемой функции используются личные местоимения третьего лица, то только для обозначения людей, собственно лиц. Реже встречается в таком употреблении местоимение кто-то, например, у А. А. Блока в стихотворении «Фабрика» - недвижный кто-то, черный кто-то. В данном случае принципиально значимой является препозиция определения. [Сочетание кто-то черный следует понимать иначе - как результат субстантивации прилагательного черный, поддержанной местоимением кто-то, связанным с субстантиватом аппозитивной (параллельной) связью.].
Присоединение к субстантивному местоимению необособленного определения предполагает интерпретацию обозначаемого как носителя признаков, а его обозначения - как имени существительного: новые признаки могут накладываться только на характеризующие семы в значении имени существительного. В инвариантном (исходном) значении местоимения таких сем нет, поэтому данную роль берет на себя признак ‘называемый данным словом’, но он становится не показателем автонимного употребления слова, а единственной номинативной семой. Например, слепому и глупому мне -‘тому, кого я обозначаю как «я»’ (аналогично ‘как «ты»’, ‘как «вы»’, ‘как «кто-то»’ и т. д.). Местоимение, не реализующее указательного значения, разрывает связь с речевой ситуацией, отсюда ощущение отстраненности, «взгляда со стороны». Семантическая «бедность» номинативного значения, позволяющая увидеть только
функциональную сторону персонажа, создает представление о неком безликом существе. В данном случае местоимение заменяет собой имя собственное и тем самым лишает обозначаемое лицо индивидуальности, наделяя его условным общим именем, применимым к каждому.
Таким образом, данный тип субстантивации местоимений представляет собой использование местоимения в функции имени собственного, в частности, имени слова, имени понятия и имени лица. Отличительным признаком данной функции местоимения является возможность употребления при местоимении необособленного согласованного определения. В стандартном случае местоимение становится неизменяемым словом. На письме такое местоимение обычно выделяется с помощью кавычек или прописной буквы либо оформляется с помощью обоих средств. Исключение составляют местоимения, используемые для обозначения лица, которые способны склоняться. Они, как правило, графически не выделяются.
Особое положение местоимений со значением лица можно объяснить тем, что они используются для обозначения множеств объектов, которые обладают «экстенсиональной» (денотативной) определенностью, т. е. являются фиксированными в определенной области пространства. Фиксированность в пространстве, предметная выделенность, оформленность множества объектов (лиц) позволяет оперировать их обозначениями в высказывании как обычными существительными. Сказанное подтверждает положение о том, что при транспозиции инвариантное местоименное значение не «зачеркивается» и не исчезает бесследно, а лишь поворачивается к участникам речевого акта своей особой «гранью». В данном случае можно говорить о слабой позиции для указательного местоименного значения или о позиции нейтрализации противопоставления местоимений и имен.
Транспозиция местоимений может иметь комплексный характер, если один вид транспозиции накладывается на другой. Возможно «наложение» трех типов.
1. Наложение синтаксической транспозиции на семантическую. Рассмотрим местоименные субстантиваты в сочетании с несогласованными необособленными определениями в следующих примерах: - Садись, Наташа, может быть, ты увидишь его, - сказала
Соня. <... > / - Какого-то с усами вижу, -сказала Наташа (Л. Н. Толстой); Неужели этот в зеркале, в мокром, обвисшем и пахнущем псиной пальто, - это я, Берг, - это у меня нос покраснел от холода и руки вылезают из кургузых рукавов? (К. Г. Паустовский). Здесь явно чувствуется оценочный характер субстантиватов, поэтому можно говорить о «двойной» транспозиции: а) семантическая транспозиция - местоименное прилагательное в функции имени прилагательного (подразумевается словосочетание с оценочным значением этот субъект, этот тип); б) синтаксическая (эллиптическая) транспозиция -«имя прилагательное в функции имени существительного. Аналогичным образом можно определить и характер транспозиции в следующих примерах: - <...> Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. - Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!.. - он сделал презрительный жест (Л. Н. Толстой).
2. Наложение морфологической транспозиции на семантическую можно обнаружить в следующих примерах: - Ну пойдем, пойдем со мной в сад. Я там нечто такое нашел! (И. С. Тургенев) - здесь вновь налицо оценоч-ность местоимения, но эллипсиса нет - морфологическая транспозиция осуществляется при «поддержке» со стороны субстантивного местоимения нечто. Ср. также: Но иным открывается тайна (А. А. Ахматова); - Да,
- сказал Жучок и сплюнул. - Рассказывают всякое (К. Г. Паустовский); Ему показалось, что нужна музыка - ее благородный пафос и необъятный разлив развязанных звуков, но потом решил, - нет, не то (К. Г. Паустовский);- Ну, а здесь нашли успокоение? / -Какое! Приключений всяких не сосчитать! (Ю. П. Казаков).
3. «Метазнаковая» транспозиция на фоне семантической возможна в связи с тем, что местоименная форма может служить средством обозначения не только научного, но и общеизвестного житейского понятия, которое может быть основано и на эмоциональном опыте. В предложении ... Этот вековечный он всех милых дев, - бросил ее... (Н. С. Лесков, пример из монографии Е. П. Сеничкиной [11]) местоимение он в оценочном значении ‘избранник’ использовано как термин-цитата. В данном случае показательным является употребление эпитета вековечный, намекающего на есте-
ственность, обычность ситуации, на условное цитирование мнений многих людей. Ср. также выражение иронии в чеховской фразе:
- Черная ночь, шум моря, страдающая она, он с ощущением вселенского одиночества. В данном случае пародируются романтические (символистские) штампы, т. е. опять мы видим скрытую отсылку к возможной речи других людей.
Подведем итоги. Явления транспозиции местоимений, традиционно обозначаемые термином «субстантивация», неоднородны. Необходимо различать внутрикатегориаль-ную и межкатегориальную транспозицию лексем. Термин ‘субстантивация’ прежде всего соотносится с внутрикатегориальной транспозицией, к которой также в рамках местоименных и именных частей речи могут быть отнесены адъективация и адвербиализация. Для обозначения функционирования местоимения в роли номинативного слова при транспозиции второго типа - межкатего-риальной - желательно было бы использовать иной термин, поскольку изменяются не признаки, определяющие «существительность», а признаки, определяющие категориальный статус лексемы.
Транспозиция обоих типов подчинена речевой потребности в компрессии излагаемых мыслей и введении в общий фонд знаний коммуникантов как эмоционально нейтральной, так и оценочной информации в «сжатом» виде. При внутрикатегориальной транспозиции сохраняется указательный характер местоименного значения, и поэтому оценочные компоненты в значениях местоимений не возникают. Межкатегориальная транспозиция имеет целью актуализацию модальнокоммуникативных и прагматических возможностей местоименной лексемы. Возникновение у местоимения модально-оценочного значения или интерпретация местоимения как «метазнака» дает эффект экспрессии -выраженной эмоциональной окрашенности нового значения. Это достигается за счет трансформации указательных компонентов значения в характеризующие. Механизмы такой трансформации могут стать предметом самостоятельного исследования.
В заключение отметим, что изучение вторичных функций и значений местоимений может быть полезным для выяснения характера первичных (инвариантных) значений, поскольку, используя образное выражение
A. А. Брагиной, первичные «значения, отодвинутые на второй план, “просвечивают” в контекстно определенном осмыслении и выявляют семантическую глубину и объем слова в целом».
Список литературы
1. Блох, М. Я. Актуальное членение предложения как фактор парадигматики // Проблемы грамматики и стилистики английского языка : сб. ст. / МГПИ им. В. И. Ленина, каф. грамматики и истории англ. яз. ; отв. ред. М. Я. Блох. М., 1973. С. 171-194.
2. Бондарев, А. И. Семантические особенности функционирования в русском языке так называемых местоименных слов (на материале контекстов современного употребления слов типа «какой» и «никакой») : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1978. 16 с.
3. Гомберг, Е. И. Экспрессивно-оценочная функция местоимений // Иностранные языки в школе. Вып. 1. Лингвистика, психология и методика обучения иностранным языкам : респ. межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред.
B. И. Агамджанова. Рига : ЛГУ им. Петра Стучки, 1973. С.42-59.
4. Гуревич, В. В. О семантике неопределенности // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1983.№ 1. С. 54-60.
5. Кобозева, И. М. Опыт прагматического анализа -то и -нибудь местоимений // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. Т. 40, № 2.
C.165-172.
6. Николаева, Т. М. Свой : механизм формально-смысловой эволюции // Категория притяжательности в славянских и балканских языках : тез. совещ. / ред. коллектив : Вяч. Вс. Иванов, Т. Н. Молошная, Т. М. Николаева. М. : Наука, 1983. С. 69-74.
7. Николаева, Т. М. Функциональная нагрузка неопределенных местоимений в русском языке и типология ситуаций // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1983. Т. 42, № 4. С. 342353.
8. Николина, Н. А. Семантика и функции слова авось в современном русском языке / // Многоаспектность синтаксических единиц : межвуз. сб. науч. тр. / Моск. пед. гос. ун-т им. В. И. Ленина. М. : МПГУ им. В. И. Ленина. 1993. С.157-168.
9. Пачина, Н. Н. Развитие оценочных значений у отрицательных местоименных слов (на примере местоимения ничто) // Семанти-
ка слова в контексте высказывания : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. П. А. Лекант. М. : МПУ, 1996. С.95-103.
10. Попов, А. С. Номинация и ее типы // Курс. гос. пед. ин-т : науч. тр. Т. 175. Проблемы ономасиологии-4. Курск, 1977. С. 31-34.
11. Сеничкина, Е. П. Семантика умолчания и средства ее выражения в русском языке : монография. М. : МГОУ, 2002. 307 с.
12. Смирнов, Ю. Б. О переходности местоимений (к постановке проблемы) // Диалектика формы и содержания в языке и литературе. Тбилиси : ТГУ, 1986. С. 149-150.
13. Федосюк, М. Ю. Неявные способы передачи информации в тексте : учеб. пособие по спецкурсу. М. : МГПИ им. В. И. Ленина, 1988. 83 с.
14. Федорченко, Е. А. Местоименные контаминанты в художественном тексте : ав-
тореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1995. 20 с.
15. Химик, В. В. Категория субъективности и ее выражение в русском языке. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. 184 с.
16. Шувалова, И. Е. Семантика русских местоимений. Курск : Изд-во Курс. гос. ун-та. 2007. 143 с.
17. Щерба, Л. В. Восточнолужицкое наречие. Т. 1 : с приложением текстов // Зап. ист,-филол. фак. Императ. Петрогр. ун-та. Ч. XXVIII. Петроград, 1915. 194 с.
18. Firbas, J. Notes on the Functional Sentence Perspective in the Act of Communication // Sbornik praci Filosoficke Fakulty Brnenske University. 1962. A. 10.
