CC BY
9
Юристъ-Правоведъ. 2023. № 2(105). С. 182-187. Jurist-Pravoved. 2023. № 2(105). P. 182-187.
Научная статья УДК 343.212
К ВОПРОСУ О СУБИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ОФОРМЛЕНИИ КВАЛИФИЦИРУЮЩИХ ПРИЗНАКОВ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Усенко Сергей Павлович
Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина, Краснодар, Российская Федерация 2682135@mail.ru
Введение: динамика развития уголовно-правовых отношений определяет необходимость в их специфическом правовом регулировании. Одним из направлений является оптимизация структуры уголовного закона путем усложнения структуры существующих правовых институтов и создания субинститутов.
Материалы и методы: проведенное в статье исследование опирается на комплекс используемых в юриспруденции методов познания (системно-структурного анализа, функционально-структурного анализа, сравнительно-правовой и др.).
Результаты исследования: доказано, что использование субинститутов уголовного права как сравнительно нового способа структурирования уголовно-правовых предписаний может выступать одним из перспективных направлений оптимизации внешней формы квалифицирующих признаков преступления. Обоснована практическая целесообразность оформления их в качестве субинститутов соответствующего уголовно-правового института на уровне самостоятельной статьи уголовного закона.
Выводы: формирование функционального субинститута «сквозных» квалифицирующих признаков упростит структуру уголовного закона и оптимизирует дифференциацию уголовной ответственности.
Ключевые слова: система уголовного права, институт уголовного права, субинститут уголовного права, квалифицирующие признаки состава преступления, дифференциация уголовной ответственности.
Для цитирования: Усенко С. П. К вопросу о субинституциональном оформлении квалифицирующих признаков состава преступления / С.П. Усенко // Юристъ-Правоведъ: науч.-теоретич. и информац.-методич. журн. Ростов-на-Дону. 2023. № 2(105). - С. 182-187.
Original paper
ON THE ISSUE OF SUBSTITUTIONAL REGISTRATION OF QUALIFYING SIGNS OF THE CORPUS DELICTI
Usenko Sergey Pavlovich
Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin, Krasnodar, Russian Federation
Introduction: the dynamics of the development of criminal law relations determines the necessity for their specific legal regulation. One of the way is to optimize the structure of the criminal law by complicating the structure of existing legal institutions and creating subinstitutions.
Materials and methods: the research conducted in the article is based on a set of cognition methods used in jurisprudence (system-structural analysis, functional-structural analysis, comparative legal, etc.).
Results of the research: it is proved that the usage of subinstitutions of criminal law as a relatively new way of structuring criminal law prescriptions can be one of the promising directions for optimizing the external form of qualifying signs of a crime. The practical expediency of their registration as subinstitutions of the corresponding criminal law institution at the level of an independent article of the criminal law is substantiated.
Conclusions: the formation of a functional subinstitution of «cross-cutting» qualifying features will simplify the structure of the criminal law and optimize the differentiation of criminal liability.
Keywords: criminal law system, institute of criminal law, subinstitute of criminal law, qualifying elements of the corpus delicti, differentiation of criminal responsibility.
For citation: Usenko S. P. K voprosu o subinstitucional'nom oformlenii kvalificiruyushchih priznakov sos-tava prestupleniya [On the issue of subinstitutional registration of qualifying signs of the corpus delicti]. Jurist-Pravoved - Lawyer-Jurist. 2023. № 2(105). P. 182-187.
Обсуждение проблем совершенствования нормативной основы уголовно-правового противодействия преступлениям закономерно включает два компонента: оптимизацию содержания нормативных предписаний и оптимизацию формы их представления в структуре уголовного закона. Формой пренебрегать нельзя, поскольку содержание и форма находятся в диалектическом единстве, отражаемом в расхожей формуле: содержание оформлено, форма содержательна. Конечно, содержательный аспект первичен в смысловом отношении, а внешнее выражение должно ему соответствовать, т. е. быть адекватным. Но форма не только вторична и консервативна, она активно воздействует на содержание в том смысле, что обеспечивает лучшие или худшие условия его существования, а также способствует или препятствует его развитию. С учетом этих обстоятельств полагаем вполне уместным и оправданным акцентировать внимание именно на втором из выделенных компонентов - влиянии формы представления нормативных предписаний на их содержание и качество уголовно-правового регулирования в целом. В качестве формы в данном случае будут выступать субинституты уголовного права как особый способ организации, структурирования и представления уголовно-правовых предписаний в составе сложного правового института. Оформление уголовно-правовых предписаний в качестве субинститута может служить одним из направлений оптимизации внешней формы их выражения.
Показательной иллюстрацией потенциальных возможностей такой корректировки закона выступает система квалифицирующих признаков преступлений.
Вопрос о месте в структуре уголовного права предписаний, содержащих указание на квалифицирующие признаки преступлений и дифференцирующих ответственность виновного лица, является одновременно и важным, и слаборазработанным. Вместе с тем есть некий консенсус относительно того, что квалифицирующие признаки относятся к специфической группе признаков состава преступления [1, с. 165-181]. Отсюда вполне логично, что предписания закона, содержащие квалифицированные составы преступлений, рассматриваются как составная часть того правового института, который образован предписаниями, определяющими признаки основного состава преступления. Описание основного и квалифицированного составов преступлений в одной статье служит в данном случае важным техническим приемом, подчеркивающим единство институциональной природы рассматриваемых нормативных предписаний.
В науке столь же консенсуально мнение о том, что функциональное назначение квалифицирующих признаков состава преступления принципиально отличается от функций основного состава. Если основной состав указывает на основание уголовной ответственности, отграничивая преступное от непреступного и преступное между собой, то квалифицирующие признаки призваны обеспечить надлежащую дифференциацию уголовной ответственности за преступления одного рода (или вида).
Различие функций нормативных предписаний, определяющих признаки основного и квалифицированного составов преступлений, закономерно ставит вопрос о единстве их институциональной природы. В доступной научной литературе встретилось два варианта решения проблемы.
Первый предложен профессором В.П. Коняхиным. В рамках созданной им на основе степени нормативного обобщения «вертикальной» классификации уголовно-правовых институтов части статьи признаются субинститутом «основного института», отраженного на уровне статьи закона [2, с. 172]. Отталкиваясь от этой идеи, надо признать, что части статьи Особенной части УК РФ, содержащие квалифицирующие признаки составов преступлений, образуют субинститут. Но при этом квалифицирующие признаки, относящиеся к разным составам преступлений в пределах одной главы УК РФ, не объединяются в более крупное образование - субинститут «видового института», отраженный на уровне главы кодекса.
Второй вариант разработан Т.А. Лесниевски-Костаревой. Автор последовательно аргументирует тезис о наличии в структуре отрасли уголовного права самостоятельного функционального института квалифицирующих признаков, который «нельзя полностью отнести ни к институтам Общей, ни к институтам Особенной части уголовного закона». Это, утверждает она, «комплексный институт, который «накладывается» на ряд предметных институтов Особенной и Общей части уголовного закона» [3, с. 165].
Сознавая, что критика любой научной позиции должна учитывать методологические основания теоретических построений ее авторов, заметим все же, что изложенные суждения можно отнести к категории «крайних». С одной стороны, квалифицирующие признаки жестко связываются институционально с конкретной статьей уголовного закона, с другой - все без исключения квалифицирующие признаки объединяются в рамки одного единственного правового института.
На наш взгляд, вариант решения этой проблемы следует искать, используя достоинства обоих подходов. Нормативные предписания, дифференцирующие ответственность за определенный род (или вид) преступлений, должны оставаться в пределах «материнского» уголовно-правового института. Объединение всех таких предписаний в масштабах всего кодекса едва ли мыслимо, учитывая их ограниченный предмет регулирования. В то же время если какие-то предписания распространяются на все уголовно-правовые отношения в целом, имеют сквозной характер, то законодателю целесообразно на их основе создавать отдельные институты Общей части уголовного права. Однако и ограничивать сферу действия дифференцирующих нормативных предписаний с квалифицирующими признаками исключительно рамками отношений, урегулированных конкретной статьей, также нецелесообразно. Функция таких предписаний вполне универсальна и распространяется на отношения, урегулированные несколькими статьями закона, т. е., по сути, на отношения, составляющие предмет института уголовного права.
Весьма наглядно эти особенности можно представить, проведя анализ содержания квалифицирующих признаков некоторых групп преступлений.
Так, например, преступления против жизни и здоровья имеют вполне устойчивый повторяющийся набор квалифицирующих признаков (см. табл. 1), к которым относится совершение преступления в отношении двух или более лиц, в связи со служебной или общественной деятельностью потерпевшего, в отношении беременной женщины или беспомощного лица, из хулиганских или экстремистских побуждений, совершенные в составе преступных групп.
Таблица 1
Квалифицирующие признаки преступлений против жизни и здоровья
Содержание квалифицирующего признака Статьи УК РФ
105 110 110.1 111 112 115
Двух или более лиц + + + + +
Лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга + + +
Малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии + + + + +
Женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности + + +
Совершенное с особой жестокостью + + +
Совершенное общеопасным способом + +
По мотиву кровной мести +
Совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой + + + + +
Из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом + +
Из хулиганских побуждений + + + +
С целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера +
По мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы + + + +
В целях использования органов или тканей потерпевшего + +
Аналогичная ситуация наблюдается при анализе преступлений против собственности (см. табл. 2). Совершение преступления в составе преступных групп, причинение потерпевшему значительного ущерба, хищение в крупном или особо крупном размере - устойчиво повторяющиеся квалифицирующие признаки.
Таблица 2
Квалифицирующие признаки хищений
Содержание квалифицирующего признака Статьи УК РФ
158 159 160 161 162 163
Группой лиц по предварительному сговору + + + + + +
С незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище + + +
С причинением значительного ущерба гражданину + + +
Из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем +
С незаконным проникновением в жилище + + +
Из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода +
В крупном размере + + + + + +
С банковского счета, а равно в отношении Электронных денежных средств +
Организованной группой + + + + + +
В особо крупном размере + + + + + +
Можно привести и иные примеры, обращаясь к преступлениям против половой свободы и половой неприкосновенности, против несовершеннолетних, против порядка экономической деятельности и т. д. Это вполне объяснимый факт: единство объекта в определенных группах преступных посягательств, близость или тождество механизма причинения ему вреда, единый в своих основных характеристиках вред - все это (и ряд иных факторов) оправдывает применение законодателем близких по содержанию или тождественных средств дифференциации уголовной ответственности.
Однако используемый законодателем юридико-технический прием изложения подобных квалифицирующих признаков не может быть признан оптимальным. Во-первых, он существенным образом «утяжеляет» уголовный закон, который вынужденным образом содержит массу повторяемых нормативных предписаний. Происходит удвоение, утроение и т. д. нормативного правового материала, которое сложно оправдать удобством применения закона. Во-вторых, создает неизбежные сложности с упорядочением и систематизацией квалифицирующих признаков. Полагаем, например, что нет разумных криминологических обоснований отсутствия квалифицирующего признака «причинение значительного ущерба гражданину» в составе грабежа, разбоя или вымогательства, равно как нет оснований для отказа от дифференциации ответственности за причинение тяжкого, средней тяжести или легкого вреда здоровью беременной женщине. Равно как нет оснований для того, чтобы одному и тому же признаку придавать квалифицирующее значение при совершении одних преступлений и особо квалифицирующее - при совершении других (например, совершение преступления в отношении двух или более потерпевших является квалифицирующим признаком причинения средней тяжести вреда здоровью и особо квалифицирующим - при причинении тяжкого вреда здоровью). В-третьих, это порождает известную проблему учета квалифицирующих признаков, которые содержатся в разных частях одной статьи. В п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и
разбое» на этот счет содержится предписание: «В случае совершения кражи, грабежа или разбоя при отягчающих обстоятельствах, предусмотренных несколькими частями статей 158, 161 или 162 УК РФ, действия виновного при отсутствии реальной совокупности преступлений подлежат квалификации лишь по той части указанных статей Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой предусмотрено более строгое наказание. При этом в описательной части приговора должны быть приведены все квалифицирующие признаки деяния»1. Этому положению практика придает универсальное значение. Вместе с тем однозначно согласиться со справедливостью решения, при котором учет различных по степени влияния на наказание признаков будет осуществляться исключительно в пределах судейского усмотрения при индивидуализации наказания, вряд ли возможно.
Оправданным способом разрешения указанных проблем может стать изменение взгляда на институциональную природу квалифицирующих признаков. Полагаем, что есть достаточные основания к тому, чтобы признать нормативные предписания, содержащие «сквозные» квалифицирующие признаки, способные влиять на параметры ответственности за все преступления определенного рода (вида) в пределах того или иного уголовно-правового института, функциональным субинститутом. В этом случае юридико-техническим приемом их нормативного отражения в структуре уголовного закона может стать исключение таких признаков из конкретных составов преступлений и оформление отдельной статьи, содержащей описание таких признаков, их толкование и степень влияния на назначаемое судом наказание.
Именно об этом писала Т.А. Лесниевски-Костарева, правда, с оговоркой о принципиально ином понимании институциональной природы квалифицирующих признаков. Она отмечала, что «концентрация правового материала наводит на мысль о необходимости излагать традиционным способом в частях статей Особенной части лишь «единичные», характерные для отдельных видов преступлений квалифицирующие признаки. В главах Особенной части можно выделить блоки, устойчивые сочетания признаков, типичных для преступлений с единым родовым объектом. Они могут быть предусмотрены в отдельных статьях, частях статей в началах глав особенной части» [3, с. 175].
Похожий (хотя и не тождественный) прием использован в законодательстве некоторых зарубежных стран. Так, например, § 176 Ь Уголовного уложения ФРГ определяет квалифицирующий признак (причинений по грубой неосторожности смерти) сразу к двум преступлениям, предусмотренным в § 176 «Действия сексуального характера в отношении детей» и в § 176 а «Тяжкие действия сексуального характера в отношении детей» [4]. А в УК Швейцарии некоторые главы Особенной части содержат самостоятельный раздел «Общие положения», которые определяют условия дифференциации ответственности за преступления, предусмотренные данной главой [5].
Важная задача в данном случае - описать оптимальным образом степень влияния «сквозных» квалифицирующих признаков». Не углубляясь в решение проблемы по существу, отметим, что, на наш взгляд, здесь допустимо использовать прием, отраженный законодателем в ст. 68 УК РФ при конструировании правил назначения наказания за рецидив преступлений.
Преломляя теоретические выводы и зарубежный опыт применительно к проблеме закрепления в законе квалифицирующих признаков, думается, что повысить качество закона и эффективность его применения можно, закрепив, например, в главе 16 УК РФ отдельную статью, в которой указать следующее:
«1. Если описанное в статьях настоящей главы преступление совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, либо лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление с применением насилия, а равно если оно совершено в отношении: а) двух или более лиц; б) лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; в) малолетнего, несовершеннолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии; г) женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности; д) из хулиганских побуждений, из корыстных побуждений или по найму, по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо
1 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (в ред. от 15.12.2022) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
социальной группы, срок или размер наказания не может быть менее половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
2. Если описанное в статьях настоящей главы преступление совершено при наличии двух или более признаков, предусмотренных частью первой настоящей статьи, срок или размер наказания не может быть менее двух третьих максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление».
Аналогичный прием может быть применен и при решении вопросов дифференциации ответственности за иные преступления. Формирование функционального субинститута «сквозных» квалифицирующих признаков обеспечит упрощение структуры уголовного закона и при этом будет способствовать оптимизации (системности и последовательности) дифференциации уголовной ответственности. «Вынесение за скобки» общих функций выступит катализатором содержательных изменений соответствующих нормативных предписаний Особенной части уголовного закона.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб., 2002.
2. Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. СПб., 2002.
3. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998.
4. Головненков П.В. Уголовное Уложение (Уголовный кодекс) Федеративной Республики Германия. Научно-практический комментарий и перевод текста закона. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2016.
5. Уголовный кодекс Швейцарии / предисл. и пер. с нем. А.В. Серебренниковой. 2-е изд., перераб. М., 2002.
REFERENCES
1. Kruglikov L.L., Vasilevsky A.V. Differentiation of responsibility in criminal law. St. Petersburg, 2002.
2. Konyakhin V.P. Theoretical foundations of the construction of the General part of the Russian Criminal Law. St. Petersburg, 2002.
3. Lesnievsky-Kostareva T.A. Differentiation of criminal responsibility. Theory and legislative practice. Moscow, 1998.
4. Golovnenkov P.V. Criminal Code (Criminal Code) of the Federal Republic of Germany. Scientific and practical commentary and translation of the text of the law. 2nd ed., reprint. and additional Moscow, 2016.
5. The Criminal Code of Switzerland / preface. and trans. from German A.V. Serebrennikova. 2nd ed., pererab. Moscow, 2002.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Усенко Сергей Павлович, соискатель кафедры уголовного права. Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина. 350044, Российская Федерация, г. Краснодар, ул. Калинина, 13.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Usenko Sergey Pavlovich, applicant of the Department of Criminal Law. Kuban State Agrarian University named after I.T. Trubilin. 13, Kalinina St., Krasnodar 350044 Russian Federation.
