CC BY
195
UNIVERSUM:
• 7universum.com
/VY\ ЭКОНОМИКА И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ
К ВОПРОСУ О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ПРАВОВЫХ НОРМ О ХИЩЕНИЯХ
Долгих Игорь Петрович
заместитель начальника кафедры административного права и административной деятельности органов внутренних дел, Воронежский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации,
РФ, г. Воронеж E-mail: idol_2008@mail.ru
Шебанов Дмитрий Валерьевич
преподаватель кафедры уголовного права и криминологии, Воронежский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации,
РФ, г. Воронеж E-mail: shebanov.dmitri@mail.ru
ON IMPROVEMENT OF DOMESTIC LAWS ON EMBEZZLEMENTS
АННОТАЦИЯ
В представленной статье рассматриваются вопросы определения момента окончания хищения. Авторами обобщены и проанализированы мнения ученых по данной тематике, сделаны соответствующие теоретические выводы
Dolgikh Igor
Deputy head of chair of administrative law and administrative activity of law-enforcement bodies, Voronezh Institute Ministry of the Interior of Russia,
Russia, Voronezh
Shebanov Dmitry
Lecturer, Department of Criminal Law and Criminology, Voronezh Institute Ministry of the Interior of Russia,
Russia, Voronezh
Долгих И.П., Шебанов Д.В. К вопросу о совершенствовании отечественных правовых норм о хищениях // Universum: Экономика и юриспруденция : электрон. научн. журн. 2014. № 4 (5) . URL: http://7universum.com/ru/economy/archive/item/1178
о моменте окончания хищения. Изложенные положения имеют как научную, так и практическую значимость.
ABSTRACT
The article touches upon the definition of the moment of embezzlement expiration. The scientists' opinions on the problem are generalized and analyzed in the article. The theoretical conclusions about the moment of embezzlement expiration are made. The represented issues are of scientific and practical significance.
Ключевые слова: хищение, момент окончания преступления,
имущественный вред, распоряжение чужим имуществом, реальный ущерб.
Keywords: theft, the end of crime, property damage, disposition of another's property, real damage.
Защита интересов собственности в России во все времена считалась одной из приоритетных задач и законодателя, и правоприменителя. Особую актуальность она принимает в наше время, в условиях развивающейся отечественной экономики.
Вне всякого сомнения, собственность представляет собой одно из основополагающих достижений человечества, и любое позиционирующее себя в качестве цивилизованного государство всеми доступными ему законными средствами стремится обеспечить защиту прав ее обладателей.
Основной закон нашей страны не только декларирует правомочность всех форм собственности, но и провозглашает обязанность государства по ее охране. Самым распространенным посягательством на отношения собственности, безусловно, является хищение, предоставляющее лицу, совершившему противоправный деликт, возможность незаконно обогатиться за счет собственника. Причиняемый хищениями отечественной экономике ущерб исчисляется миллиардами рублей. Причем столь значительный ущерб возникает не только в результате хищений, совершаемых в особо крупных
и крупных размерах. Нельзя недооценивать общественную опасность многочисленных мелких хищений, совокупный вред которых весьма очевиден.
Во многом именно это обстоятельство обусловило существующую ныне в российском законодательстве дифференциацию ответственности, в основу которой положены различия в обстоятельствах совершенного преступления.
Несмотря на то что вопросам ответственности за хищения уделялось внимание многими учеными-правоведами, решение задачи по поиску универсальной нормы, позволяющей уверенно и безошибочно квалифицировать преступления данного вида, продолжается и в наши дни. В силу сказанного, предпринятые авторами попытки научного анализа наиболее распространенных форм хищений, обобщение имеющейся практики применения ст. 158 УК РФ, а также разработка предложений по оптимизации ответственности за хищения видятся чрезвычайно актуальными не только в теоретическом, но и (что самое главное) в практическом отношении.
Чрезвычайно остро стоит вопрос определения момента окончания хищения применительно к различным его формам. Вопрос этот, если рассматривать его сквозь призму правоприменения, приобретает ещё большую насущность, поскольку от момента окончания в конечном итоге зависит правильность квалификации совершенного деяния, а следовательно, и законность при осуществлении различных юридических производств.
Традиционно принято считать, что момент окончания всякого противоправного деликта напрямую зависит от того, каким образом сконструирована соответствующая норма в законе.
При этом и для преступлений, и для административных правонарушений, имеющих материальный состав, момент окончания связан с моментом наступления общественно-опасных (общественно-вредных) последствий. Соответственно, преступления (административные правонарушения), сконструированные как противоправные деяния с формальным составом, считаются оконченными непосредственно в момент совершения деяния.
Несмотря на то, что момент окончания всех форм хищений определен в постановлениях Верховного Суда Российской Федерации, среди ученых-правоведов по-прежнему не утихают споры по столь важному вопросу. По нашему мнению, отсутствие единообразия в позициях и теоретиков, и практиков способствует вынесению различных приговоров по однотипным уголовным делам, а также противоположных по сути своей постановлений по схожим делам об административных правонарушениях.
В современной отечественной юриспруденции преобладающим является мнение, согласно которому момент наступления имущественного вреда совпадает с моментом фактического изъятия чужого имущества и появления у виновного реальной возможности пользоваться и распоряжаться им по своему усмотрению как своим собственным [3]. Подобная точка зрения представляется нам необоснованной и не коррелирующей с принципом справедливости, декларируемым российским уголовным законом. Она в большей степени порождает проблемы, нежели позволяет их решать [5]. В.Н. Литовченко, критикуя рассматриваемую позицию, отмечает, что границы от завладения имуществом до реальной возможности распоряжения им не отличаются четкостью и могут быть истолкованы неоднозначно [6, с. 50].
Представим себе ситуацию, связанную с сокрытием ценностей на охраняемой территории (к примеру, в цехе готовой продукции), в целях дальнейшего их обращения в пользу виновного лица. По мнению подавляющего большинства юристов, оконченный состав кражи в данной ситуации отсутствует. Не будет оконченного состава и в случае обнаружения имущества при попытке его выноса лицом, имеющим умысел на совершение хищения, за проходную предприятия или помещение торгового центра. Сказанное справедливо не только по отношению к уголовно-наказуемым деяниям, но и применительно к административно-правовым деликтам. На невозможность привлечения при таких обстоятельствах виновное лицо к ответственности за незавершенное правонарушение указывал в своем постановлении и Верховный Суд Российской Федерации [7].
Вместе с тем сторонники так называемой «теории изъятия» [2] утверждают, что хищение окончено уже в тот момент, когда имущество изымается из законного владения. В целях устранения данного противоречия некоторые юристы предлагают, разрешая подобную ситуацию, в том числе оценивать различные свойства изымаемых предметов, и в первую очередь — их количество.
Так, по мнению В.В. Братанова, при изъятии имущества небольшой массы или объема, в небольшом количестве (когда имеется возможность укрытия его в одежде или на теле) виновный приобретает возможность распорядиться этим имуществом уже непосредственно в учреждении, где он их взял, или легко вынести его с территории [1, с. 72]. Если же количество похищаемого имущества велико или предметы громоздки, то их изъятие, как правило, сопряжено с известными трудностями, для устранения которых виновное лицо вынуждено идти на сговор с другими лицами (соучастниками). В этих случаях возможность распорядиться похищенными ценностями В.В. Братанов связывает с их фактическим выносом за пределы дома, квартиры, помещения и т. п.
Отдельные исследователи полагают, что реальная возможность
распорядиться изъятым имуществом появляется у виновного лица в момент возникновения возможности беспрепятственно вынести эти предметы с охраняемой территории. Если придерживаться этой позиции, то даже попытки выноса через проходную небольших по размеру предметов должны быть квалифицированы судебно-следственными органами как оконченное
преступление. Аналогичным образом при таком подходе будут трактоваться и случаи, когда виновное лицо обладает реальной возможностью реализовать изъятое имущество непосредственно на территории предприятия, которому данное имущество принадлежало. Иными словами, вопрос о признании хищения оконченным сводится, по сути своей, к вопросу о моменте возникновения у лица реальной возможности распорядиться изъятым имуществом.
Перечисленные подходы отнюдь не ликвидируют неразбериху в отношении рассматриваемой проблемы, часто возникающую и в работе правоохранительных органов, и в судебной практике.
Нельзя не согласиться с доводами ученых, полагающих, что саму возможность распорядиться противоправно изъятым имуществом в каждом конкретном случае определяет правоприменитель, учитывая при этом обстановку совершения преступления. Однако эта обстановка зависит от целого комплекса обстоятельств, к числу которых следует отнести время суток, погодные условия, рельеф местности, наличие посторонних объектов и т. п. [10, с. 64].
Все изложенное выше определенно доказывает, что установление момента окончания такой формы хищения, как кража, продолжает являться актуальной проблемой в практическом применении уголовного закона. На наш взгляд, основными причинами этого являются:
• не в полной мере отвечающая потребностям общества и государства, ставящего проблему защиты личности и собственности от преступных посягательств во главу угла своей уголовной политики, формулировка признаков хищения в законе;
• отсутствие изменений законодательства, отражающих современные потребности правоприменительной практики.
По нашему мнению, основа возникающих противоречий лежит в некорректно сформулированной норме, содержащейся в примечании к ст. 158 УК РФ. Известно, что обязательными признаками объективной стороны любого материального состава преступления являются: деяние (в форме действия или бездействия), общественно-опасные последствия, а также причинная связь между ними (деянием и последствиями). Применительно к хищению этими признаками являются: изъятие имущества, материальный ущерб собственника или иного владельца и, соответственно, причинная связь между изъятием имущества и наступившим вредом. Казалось бы, все очевидно, но...
Для того чтобы кража или грабеж были квалифицированы как оконченные преступления, мы, руководствуясь положениями Пленума ВС РФ [8], должны дождаться момента, когда преступник получит реальную возможность распорядиться похищенным. Возникает резонный вопрос — зачем? Ответ лежит на поверхности. Только лишь потому, что в примечании к статье 158 УК РФ, дающем нам определение хищения, указан обязательный его признак — обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц? Но ведь перед словом обращение в этом примечании имеется еще и союз или, на который мы просто обязаны обратить внимание.
Представим себе следующую ситуацию. Приехала семья с дачи в свою городскую квартиру, дверь взломана, теле- и видеоаппаратуры, оргтехники и денег нет. Действие в виде изъятия (первый обязательный признак объективной стороны) произошло? Произошло. Ущерб для семьи (второй признак) налицо? Факт. Кто не верит, попробуйте испытать подобные ощущения на себе. Наличие причинной связи, мы думаем, нет смысла и доказывать, она на лицо. А вот то, получил ли преступник реальную возможность распорядиться имуществом или до сих пор сидит на чердаке дома и выжидает удобного момента для того, чтобы скрыться с похищенным, никак, по мнению авторов, не должно влиять на квалификацию данного деяния. Мы не спорим с тем постулатом, что материальный состав связывает момент окончания преступления с наступлением общественно-опасных последствий. А разве шок, горе и резкое значительное ухудшение благосостояния этой семьи, уже переставшей владеть своим имуществом, не есть эти самые последствия?
По нашему глубокому убеждению, пункт первый примечания к ст. 158 УК РФ должен иметь следующий вид: под хищением в статьях настоящего Кодекса понимается корыстное противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества с целью его обращения в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
При такой трактовке уголовного закона моментом окончания хищения будет являться момент изъятия имущества из владения, что, на наш взгляд, и является наиболее оптимальным решением вопроса, исключающим «угадывание» правоохранительными органами, получил ли преступник реальную возможность распоряжаться похищенным имуществом или еще нет.
По мнению О.В. Ермаковой, иное понимание момента окончания хищения необоснованно переносит момент окончания с охраны интересов потерпевшего на охрану интересов виновного, поскольку потерпевший лишается принадлежащего его имущества в момент его изъятия [4, с. 46].
Схожее мнение высказывают М. Третьяк и В. Волошин, которые считают, что указанный признак объективной стороны вполне соответствует ситуации, когда имеет место изъятие как альтернативное действие [10, с. 62].
Именно по этому пути пошел и Верховный Суд РФ, указав, что мошенничество следует считать оконченным с момента зачисления денежных средств на счет лица, которое путем обмана или злоупотребления доверием изъяло эти средства со счета их владельца [9].
Очевидно, что судебная практика по многим нестандартным вопросам умеет найти оптимальный подход, основанный на принципах и задачах уголовного законодательства. В то же время само законодательство четкого и уверенного ответа на указанные вопросы, к сожалению, пока не дает.
Предлагаемая нами новелла позволила бы снять значительную часть затруднений при определении момента окончания хищения, которые нередко возникают в правоприменительной практике.
Список литературы:
1. Братанов В.В. Хищение культурных ценностей: уголовно-правовые
и криминологические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. — Нижний Новгород, 2001.
2. Владимиров В.А. Квалификация похищений личного имущества. — М., 1974. — С. 35—41.
3. Долгих И.П., Черняев Г.М. Крупные проблемы мелкого хищения //
Universum: Экономика и юриспруденция : электрон. научн. журн. — 2014. — № 1 (2) / [Электронный ресурс]. — Режим доступа: URL:
http://7universum.com/ru/economy/archive/item/828 (дата обращения: 05.03.2014).
4. Ермакова О.В. Момент окончания хищения: закон, теория, практика // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2010. — № 1. — С. 44—46.
5. Курченко В. Оконченное преступление или покушение? // Законность. — 2005. — № 11. — С. 47—49.
6. Литовченко В.Н. Уголовная ответственность за посягательства
на социалистическую собственность (понятие хищения). — М., 1985.
7. Постановление Верховного Суда РФ от 09.02.2006 г. № 38-ад05-1 / [Электронный ресурс] — Режим доступа: URL: www.base.consultant.ru (дата обращения: 05.03.2014).
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29
(ред. от 23.12.2010) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» / [Электронный ресурс] — Режим доступа: URL:
www.base.consultant.ru (дата обращения: 05.03.2014).
9. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51
«О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» / [Электронный ресурс] — Режим доступа: URL: www.base.consultant.ru (дата обращения: 05.03.2014).
10. Третьяк М., Волошин В. Определение момента окончания хищения // Уголовное право. — 2007. — № 3. — С. 60—64.
