CC BY
22
47 См.: Приказ по Оренбургскому казачьему войску 1892. № 242 // ГАОО. Ф. 37. Оп. 3. Д. 200. Л.7.
48 ОГАЧО.Ф. И-7. Оп.1. Д. 75. Л. 3.
49 Оренбургские губернские ведомости. 1897. 27 апреля.
50 Оренбургский листок. 1898. 24 мая.
51 Новое поколение. 1991. 27 апреля.
52 Кривощеков А.И. Указ. соч. С. 234.
53 ОГАЧО. Ф. И-10. Оп. 1. Д. 89. Л. 26.
Е.Д. Королева
К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ И УСТНЫХ ПРЕДАНИЙ В ИСТОРИЧЕСКОМ ОПИСАНИИ Г. ТРОИЦКА
«...Публика вправе ... требовать от историка, если не таланта, то добросовестности в трудах и осмотрительности в показаниях»
A.C. Пушкин
На основании Указа Императора Александра П в 1865 г Преосвященный Варлаам, Епископ Оренбургский и Уральский распорядился составлять при церквах летописи, которые будут полезны «членам кавдой приходской церкви... в совокупности взятые могут служить важным пособием для будущего историка православной церкви и Русского царства»1.
Составителем такой летописи в церкви Святой Троицы был протоиерей Гавриил Аманацкий, прослуживший в Троицке с 1861 по 1871 гг. Для летописания им были использованы архивные документы, а также предания и показания очевидцев2. Одно из подобных устных свидетельств живописует некоторые подробности взятия войсками Е. Пугачева Троицкой крепости. В свою очередь, летопись Троицкого собора послужила важнейшим источником для сбора материалов по истории города, опубликованных в трудах Оренбургской ученой архивной комиссии.
В ней рассказывается, что во время осады пугачевцами крепости в мае 1774 г. город обстреливался с южной стороны, по взятии его «...буйная челядь заняла храм и сделала в нем конюшню, а на престоле были поставлены корыта для овса и лежали связки сена. Старостой церковным был Михаил Дмитриев, послуживший церкви 20 лет; от роду он имел 80 лет, его застал диакон Николай Базанов, поступивший в город Троицк в 1817 году». Староста Дмитриев был очевидцем нашествия Пугачева. Со слов Дмитриева записано: «что бывшим в Троицкой крепости священнику и коменданту обрезаны были уши, а потом оба повешены. Жены их были привязаны за волоса к хвостам лошадей и замучены до смерти»3. Такие жуткие сцены известны в истории войны под водительством Пугачева и, конечно, врезаются в память читателя.
В современной исторической литературе подробности взятия Троицкой крепости и расправы над священником и комендантом не обнаруживаются, будь то сборник материалов истории революционного движения в России XVII - XVIII вв. «Пугачевщина»,4 монография А.И. Андрющенко «Крестьянская война 1773 - 1775 гг.»5 или М. Д. Курма-чевой «Города Урала и Поволжья в Крестьянской войне 1773 - 1775 гг.»6.
В фондах ОГАЧО находятся документы, по иному представляющие участь священно- и церковнослужителей крепости. 17 июля 1774 г. протоиерей Троицкой церкви одноименной крепости Филипп Галяховский доносил в исецкую провинциальную канцелярию, что 19 мая 1774 г.«... по взятии и разбитии известным в России злодеем Пугачевым крепости» священно- и церковнослужители в числе «протчих» жителей выведены за город и «приговорены были к конечной смерти, отчего по власти Всевышняш приспевшими Ея Императорского Величества войсками под предводительством господина генерал-поручика и кавалера Ивана Александровича Декалонга (были) освобождены» .
31 декабря 1774 г. Троицкое духовное правление направило в консисторию ведомость находящихся в Троицком заказе при приходской церкви священно- и церковнослужителей; в ней перечисляются три священника, среди них протопоп Филипп Галяховский, дьякон, дьячок, пономарь, сведений об убитых нет8.
В рапорте в Тобольскую духовную консисторию от того же дня, учиненном Троицким духовным правлением, излагается передвижение священно- и церковнослужителей из прихода в приход в 1774 г. Так как пугачевцами были разорены крепости Степная, Усть-Карагайская, Петропавловская и церкви в них, то «.. .Степной крепости священник Алексей Смородинцев переведен Челябинского заказа в Нижнеувельскую слободу к Никольской церкви ...Петропавловской крепости священник Петр Арефьев от выше-показаннош Государственного Злодея Пугачева убит, дьячок оной крепости Сава Мамин... убит»9. Остальные упоминаемые клирики переводились в другие приходы.
Таким образом, разноречия в источниках налицо. Впечатляющие кровавые подробности, сообщенные стареньким троичанином Михаилом Дмитриевым, были записаны и начали самостоятельную кочевую жизнь из издания в издание. Предание из церковной летописи было использовано в «Истории Оренбургской губернии» А. Алекторо-ва,10 а затем в трудах Оренбургской ученой архивной комиссии.
В поисках истины невозможно было пройти мимо «Истории Пугачева» A.C. Пушкина. Достоинство и талант Пушкина как исследователя признаны дореволюционными и современными учеными. Так, В.О. Ключевский в речи, произнесенной 6 июня 1881 г. в торжественном собрании Московского университета в день открытия памятника поэту, утверждал, что «...его нельзя обойти... в нашей историографии. Пушкин был историком там, где не думал быть им и где часто не удается стать им настоящему историку»11.
Александр Сергеевич тщательно и всесторонне изучал недавние события, по личному разрешению благоволившего ему императора Николая I поэт был допущен в архивы, путешествовал по местам, где еще были живы свидетели и участники событий, встречался с ними, «вновь поверяя их дряхлеющую память историческою критикою»12.
Из «Истории Пугачева» узнаем, что войсками Декалонга Троицкая «крепость была спасена от пожара и грабежа. Но комендант бригадир Фейервар был убит накануне, во время приступа, а офицеры его были повешены»13. Историческое исследование «История Пугачева» и повесть «Капитанская дочка» - замечательное выражение длительной и основательной подготовительной работы Александра Сергеевича, касающейся очень интересовавшей его эпохи истории государства Российского. Не менее ценными являются многочисленные приложения к «Истории Пугачева»: записки современников, рапорты, указы. Так, в записке князя Щербатова на имя императрицы сообщается, что Фейервар убит в сражении. О том же - в летописи Рычюва: «Бывший здесь комендант г. бригадир Фейервар, на сей бедственный случай находясь болен и возим был в коляске, заколот
копьями. Госпожа бригадирша, жена его, по жалобе на нее одного слуги или служанки, якобы в жестоком содержании, привязана была к лошадиному хвосту, и таскали ее живую еще по улицам, а наконец оные злодеи тирански ее умертвили»14.
В числе приложений к «Истории Пугачева» есть также список (еще весьма неполный) «жертвам Пугачева и его товарищей... описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено Божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей с показанием. Кто именно и в которых местах»15. В частности, «в разных церквах делали грабежи, а в некоторых и в царские двери входили, как то: «... Троицкой крепости... в Оренбургской линии злодеи, шед даже до Троицкой крепости, церкви Божий сожигали, образа находили после разбросаны, а иные и расколоты»16. Перечисляются «убитые до смерти»: воевода секунд-майор В. Столповский, 6 человек солдат штатной команды. Вряд ли возможно, чтобы по недоразумению или забывчивости в этом списке не были упомянуты убитые повстанцами священник и комендант крепости.
В своей статье «Об истории Пугачевского бунта» Пушкин признавал необходимость осторожности в обращении с доходящими до нас рассказами. «Что касается преданий, то если оные, с одной стороны, драгоценны и незаменимы, то с другой, я по опыту знаю, сколь много требуют они строгой проверки и осмотрительности»17.
В предисловии к «Истории» Александр Сергеевич признает: «Будущий историк, коему позволено будет распечатать дело о Пугачеве, легко исправит и дополнит мой труд - конечно, несовершенный, но добросовестный».
Уже вскоре интересующиеся историей Пугачевского бунта откликнулись на обращение поэта-исследователя. В одном из номеров «Оренбургских губернских ведомостей» за 1869 г. читаем: «Пугачевщина... не вполне сказалась в Истории Пушкина, и из всего, что до сих пор об ней издано, далеко нельзя узнать частностей события, забытых или еще неизвестных, но тем не менее имеющих несомненный исторический интерес»18.
Автор статьи ссылается на рукопись безымянного очевидца событий, которому склонен доверять, т.к. в записках было занесено то, чему он был свидетель или о чем у него были точные сведения. Нередко в сносках автор статьи указывает, что о тех или иных фактах и именах участников событий неполно или совсем не упомянуто у Пушкина и Мордовцева - еще одного исследователя истории Пугачевского восстания. Описывая осаду Троицкой крепости, неизвестный автор отмечает «необыкновенное варварство» Пугачева по отношению к коменданту, которого вместе с семейством «мучительнейшею смертию умертвил».
Еще ранее, в 1851 г., также в «Оренбургских губернских ведомостях» М. Ястребов предложил читающей публике неизвестные пока документы по истории Пугачевского бунта. Среди них «покорное доношение» Тобольскому и Сибирскому епископу Варлаа-му протопопа Галяховского, где он раскрывает подробности пребывания плененного духовенства за крепостными стенами. Пугачев повелел бывших с ними «всех сколоть копьями и... расстрелять и только за великую просьбу пощажены и прощены, однако на конец когда нападши на онаго злодея г. Генерал-Поручик Иван Александрович Дека-лонг имел с ним сильное сражение и начали его злодея побеждать, приказал было оный злодей, протопопа и протчих духовных расстрелять и были уже наведены по всем улицам пушки, только Господь Бог и тут своею всесильною десницею защитил и спас, ибо того же часу был оный злодей, со всем разбит, и окружили уже тогда войска г. Генерала-Поручика всех нас пленных»19.
В 70-е гг. XX в. некоторые из этих документов были использованы директором Троицкого филиала ГАЧО Т.Д. Деминой в местной периодической печати и в буклете, посвященном истории крестьянской войны 1773 - 1775 гг.20
Можно было бы и не возвращаться к этому небольшому вопросу, но в современной научно-популярной литературе вновь используются извесгные цитаты из материалов ОУАК
0 взятии пугачевцами Троицкой крепости и расправы над комендантом и священником21.
Примечания
1 Труды Оренбургской ученой архивной комиссии (ОУАК). 1902. Вып. IX. С. 109.
2 Там же. 1900. Т. VI. С.З.
3 Там же. 1900. Т. VI. С.7.
4 См.: Пугачевщина. Из Архива Пугачева. М.; JL, 1931.
5 См.: Андрющенко А.И. Крестьянская война 1773 - 1775 гг. М., 1969.
6 См.: Курмачева М.Д. Города Урала и Поволжья в крестьянской войне 1773 - 1775 гг. М., 1991.
7 Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф.65. Оп. 1. Д 3. Л. 136.
8 Там же. Л. 146.
9 Там же. Л. 145.
10 См.: Алекторов А. История Оренбургской губернии. Оренбург, 1883.
11 Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1990. С.78 - 79.
12 Пушкин A.C. Полн. собр. соч. М.,1995. Т.9, кн. 1. С. 389.
13 Там же. С. 56.
14 Там же. С. 347 - 348.
15 Там же. С. 116.
16 Там же. С. 118.
17 Там же. С. 390.
18 ОГАЧО. Ф. Р-627. Оп.1. Д. 137. Л.5.
19 Там же. Л.54.
20 См.: Демина Т.А. Крестьянская война 1773 - 1775 гг. под предводительством Ем. Пугачева. У стен Троицкой крепости. Троицк, 1974.
21 Кузнецов В .А. Церковная жизнь в Троицкой крепости // Оренбургское казачье войско. Религиозно-нравственная культура: Сб. ст. Челябинск, 2001.
А. И. Конюченко
ПЕРЕВОДЫ АРХИЕРЕЕВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ
Канонические основания. Согласно «Правилам святых апостолов», утвержденным Трулльским собором в 691 г., а до того сохранявшимся и передававшимся через устное предание, переходы епископов из одной епархии в другую допускались лишь в особых случаях: «Не позволительно епископу оставляти свою епархию и во иную преходити, аще бы и от многих убеждаем был, разве когда будет некоторая вина благословная, сие творити его понуждающая, яко могущего большую пользу обитающим тамо принести словом благочестия. И сие не по своему произволу, но по суду многих епископов и по сильнейшему убеждению»1.
