CC BY
161
Вестник ДВО РАН. 2008. № 2
А.В.СУШКО
К вопросу о роли бурят-монгольского национализма в панмонгольском движении
Исследуется роль бурятских националистов в панмонгольском движении, ставившем целью образование монгольского государства. Делается вывод, что движение было обусловлено историей и культурой бурят, а также бурято-русскими земельными конфликтами и игнорированием колчаковскими властями органов бурятского национального самоуправления.
About the role of Buryat-Mongolian nationalism in Pan-Mongolian movement. A.V.SUSHKO (Omsk State Technical University).
The article investigates the role of Buryat nationalists in Pan-Mongolian movement .striving for creation of the Mongolian state with participation of the Buryats living in Russia. The author investigates the roots of the movement, and comes to the conclusion that the movement is rooted in the history and culture of the Buryats, as well as in land conflicts between the Russians and Buryats, and in neglecting Buryat national administration by Koltchak government.
После октябрьской революции 1917 г. перед бурят-монгольской (так в то время называли себя современные буряты) интеллигенцией стоял выбор варианта политического развития своего народа, проживавшего на территории бывшей Российской империи. Первый - сотрудничество с общероссийскими политическими партиями и сибирскими областниками и создание национально-территориальной автономии в составе новой России. Второй - общемонгольская интеграция российских бурят-монголов в единое государство. В 1917-1918 гг. националисты попытались реализовать первый путь, но нежелание российских политических партий помогать создавать бурят-монгольскую автономию, Гражданская война и поддержка Японией идеи общемонгольской интеграции вынудили их обратиться ко второму варианту, что выразилось в участии в панмонгольском движении (ПМД). Его организаторами были бурят-монгольские националисты, часть монгольской аристократии, атаман Г.М.Семенов и покровительствовавшая им Япония. Лидерами стали Д.Сампилон и Н.Далыков [10], а после отказа от сотрудничества с большевиками - и Э.-Д.Ринчино.
С 25 февраля по 6 марта 1919 г. в Чите проходил съезд панмонголистов, на котором в качестве почетных гостей присутствовали атаман Г.М.Семенов и майор японской армии Суцзуки. В работе съезда активное участие принимали депутаты Бурятской национальной думы Д.Сампилон, Н. Далыков, Э.-Д.Ринчино, Р.Бимбаев, Б.Вампилун, И.Цыденов. Председатель Нэйсе-геген указал на благоприятный момент для объединения всех монгольских племен и образования монгольского государства. Было принято решение об образовании Великой Монголии, включающей территорию современной Монголии и российское Забайкалье, заселенное бурятами. Предполагалось выслать с этих земель русское население, а взамен принять бурят из Иркутской губернии (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 78). На съезде было организационно оформлено панмонгольское движение, ранее существовавшее в узком кругу бурят-монгольских интеллигентов.
СУШКО Алексей Владимирович - кандидат исторических наук (Омский государственный технический университет).
Отрицательное отношение военных властей, подчинявшихся колчаковскому правительству, к бурятскому национализму было вызвано участием бурят в ПМД и намерением выселить из Забайкалья русских крестьян. 23-25 апреля 1917 г. Бурятский съезд принял решение о политической автономии иркутских и забайкальских бурят-монголов. Предполагалась такая структура: сомон - хошун - аймак - Временный бурятский национальный комитет. Р.Бимбаев, возглавляющий Чикойский хошун, так настойчиво выступал за обособленные от русских органы самоуправления, что его деятельность даже вызвала среди бурят антиаймачное движение. Газета «Забайкальская новь» писала: «Помощник Бимбаева Цоктоев (до переворота - мошенник, находившийся под судом), ведя агитацию, открыто говорил бурятам-антиаймачникам, что "вы будете русскими, вас будут крестить" с добавлением "вы будете лишены земельного довольствия и мы вас прогоним отсюда с русскими". "Россия на краю гибели, ожидается в недалеком будущем уничтожение русских со всех концов, и мы тогда, как хошунники, свободно примкнем к монгольскому правительству, а вы вместе с русскими погибнете"» (Национальный архив Республики Бурятия, далее НАРБ. Ф. Р-305, оп. 1, д. 47, л. 33). Предполагаемое выселение русских, обросшее множеством слухов, усугубило межэтнические конфликты в отдельных местах.
Этот вопрос до сих пор привлекает внимание историков. ПМД и его первому съезду в историографии давались различные оценки. В одной из первых работ на эту тему И.Николаев верно отметил: «Было бы ошибкой думать, что панмонголизм, в отличие от доморощенного национал-демократизма, есть явление, принесенное извне в общественную жизнь Бурятии. В том-то и дело, что панмонголизм, как определенное политическое течение с ярко выраженной националистической окраской, было и продолжает быть историческим и логическим завершением бурятского национал-демократизма» [7, с. 67]. Советские историки давали жесткие критические оценки панмонголистам, неверно считая движение полностью зависимым от японского империализма [3, 9]. Современные бурятские историки видят ситуацию иначе. Л.Б.Жабаева, опираясь на воспоминания Ринчино, объясняет участие националистов в панмонгольском движении «неопределенностью будущего бурятского народа и его автономии в рамках российского государства, раздираемого в этот период классовой борьбой и гражданской войной» [4, с. 131]. Б.Д.Цибиков, говоря о роли Ринчино, справедливо отметил: «В политических мечтаниях этих деятелей немаловажное место занимала идея единства, возрождения монгольских племен и образования самостоятельного государства» [10, с. 59].
Очевидно, что ПМД объясняется целым рядом взаимосвязанных причин, и при его оценке необходимо отказаться как от навешивания эпитетов на его участников, так и от попыток одностороннего объяснения причин его возникновения революционными беспорядками в России, якобы вынуждавшими бурят-монгольских националистов искать спасения для своего народа вне ее.
Цель данной работы - исследовать причины и условия активного участия бурят-монгольских националистов в ПМД, оценив его сущность и последствия.
При этом следует подчеркнуть обусловленность ПМД предшествующей историей бурят-монгол. В истории народа был период вхождения в Монгольское государство, отложившийся в историческом сознании бурят. До начала ХУЛ в. буряты представляли собой компонент монгольского суперэтноса, сформировавшегося в Х11-Х1У вв. [5]. По утверждениям бурят-монгольских националистов, буряты были «теснейшим образом связаны с соседней Монголией единством племени, языка, литературы и религии. Духовное общение монголов и бурят никогда не прекращалось» (НАРБ. Ф. Р-483, оп. 1, д. 38, л. 2). В этой связи нельзя связывать зарождение панмонгольского движения только с устремлениями Японии и авантюрными планами зависящего от нее Семенова. В условиях революции и Гражданской войны в России историческая память бурят-монголов и общая с монголами культура стали естественной основой для развития панмонгольского движения.
Бурят-монгольские националисты, являясь инициаторами ПМД, заручались поддержкой японцев и Семенова. Советник при Монгольском правительстве П.В.Витте докладывал о съезде панмонголистов в Омск, столицу белогвардейской Сибири: «Буряты являются вдохновителями съезда, монголы же Внутренней Монголии и Барги представлены при посредстве японского влияния в этих краях из лиц, сочувствовавших японскому влиянию» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 78). Таким образом, общемонгольская политическая интеграция бурят в революционных условиях являлась для бурятской интеллигенции исторически и культурно обусловленной альтернативой формированию бурятской нации в границах России.
Причиной возникновения ПМД были и земельные конфликты между бурятами и русскими. Исследователи традиционно обращают основное внимание на деятельность бурятских националистов по созданию автономии и неоправданно мало - на их работу по защите земельных интересов бурят. В трудах историков до сих пор практически не показана взаимозависимость этих двух аспектов.
Еще 12 июня 1917 г. Иркутский отдел Бурнацкома отмечал трения на местах между бурятским и русским населением [6]. В 1918 г. с началом Гражданской войны в Забайкалье часть бурят, преимущественно зажиточных, из-за грабежей, чинимых русским населением и красноармейцами, эмигрировала в соседнюю Монголию. Точных сведений о количестве уехавших нет, но их было не менее 3 000 семей общим числом до 30 000 чел. (НАРБ. Ф. Р-467, оп.1, д. 3, л. 1). На территории Монголии националисты в своих замыслах по созданию собственного государства опирались на бурят-эмигрантов. По свидетельству П.В.Витте, «подготовка на месте в Монголии и Урге выполнена достаточно основательно. В Монголию перекочевало за последние два года около 40 000 бурят, которые покорно своему комитету ведут пропаганду объединения с невыгодными для России и Китая последствиями» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 79). Разница в цифрах объясняется тем, что в то время точного учета эмигрантов никто не вел.
Межэтнические земельные противоречия стали одной из главных причин сотрудничества бурят-монгольских националистов с атаманом Семеновым и, следовательно, одной из составляющих оформления ПМД. Сближение атамана Семенова с националистами началось осенью 1917 г., когда 8-15 октября 1917 г. в Верхнеудинске Общенациональный съезд бурят Забайкальской области и Иркутской губернии одобрил его деятельность по формированию бурятских кавалерийских частей. Буряты-эмигранты поддержали образование семеновского Временного правительства Забайкальской области и его программу, изложенную в декларации от 28 апреля 1918 г. 13 июля 1918 г. чрезвычайное собрание бурят разных родов Агинского аймака, временно проживавших в Монголии, и представителей Хоринского и Селенгинского аймаков заявило о поддержке Временного правительства Забайкальской области. Собрание, обсудив «идею и деяния большевиков и советской власти, решило окончательно отмежеваться и не признавать», а «тех лиц, кои в настоящее время активно работают в рядах большевиков или тем или иным способом способствуют советской власти, признать изменниками и предателями родной земли, коим не должно быть места в будущей совместной жизни бурятского народа». Решением собрания при Гражданском управлении Временного правительства Забайкальской области был создан Бурятский национальный отдел [6, с. 133]. Таким образом наиболее правая часть бурят-монгольских националистов оформила свои отношения с атаманом Семеновым.
Пик захватов бурятских земель и имущества пришелся на первый период деятельности органов советской власти в Забайкалье и совершался ее именем. В большей степени от произвола местных Советов страдали богатые бурятские семьи. Естественно, эти люди приняли сторону забайкальского атамана. Его распоряжением была учреждена специальная комиссия для рассмотрения претензий лиц и учреждений, у которых распоряжениями советской власти было разграблено имущество (НАРБ. Ф. Р-483, оп.1, д. 30, л. 22). При свержении советской власти в Забайкалье бурятские националисты обвиняли русских
крестьян в большевизме и вытесняли их с земель с помощью семеновских формирований. 13 января 1919 г. Народная дума бурят-монгол Восточной Сибири получила сообщение из Агинского аймака о притеснениях бурятского населения: «Грабителями являются хорошо вооруженные красноармейцы, а также и дезертиры, которые совершают грабежи исключительно на бурятские улусы» (НАРБ. Ф. Р-305, оп. 1, д. 38, л. 56), а 19 января 1919 г. обратилась к командиру инородческой дивизии Р.Ф.Унгерну с просьбой выдать бурятам Агинского аймака 15 винтовок и послать отряд в 15-20 чел. в «целях открытия убежища большевиков и поимки их» (НАРБ. Ф. Р-305, оп. 1, д. 38, л. 55).
Советские историки рассматривали деятельность бурят, поддержавших Семенова, как классовую антисоветскую борьбу. Следует согласиться с тем, что это была антисоветская борьба, так как местные советы преимущественно из русских крестьян санкционировали отъем бурятских земель. Большинство русских крестьян Забайкалья, проживавших по соседству с бурятами, приняло участие в грабежах и отъеме земель под советским флагом. «Во многих случаях также самовольные захваты, санкционируемые местным совдепом, сопровождаются не только угрозами, но и вооруженным насилием над бурятами» (НАРБ. Ф. Р-483, оп. 1, д. 24, л. 29). Отчасти это была и классовая борьба, так как на стороне семеновцев воевали в большинстве зажиточные буряты. Но в первую очередь это была национальная межэтническая борьба, поскольку произвол совершался не по классовым (богатые-бедные), а по межэтническим признакам (русские-буряты). Русские крестьяне разного имущественного статуса отнимали земли у всех бурят, богатых и бедных. Поэтому антибольшевистский настрой бурят был закономерен.
Подконтрольная атаману Семенову газета «Русский Восток» писала: «В период борьбы атамана Семенова с большевистскими шайками буряты неизменно помогали "семе-новцам", и забайкальские комиссары только разводили руками, созерцая бурятскую неподатливость советской власти» [8]. Газета отмечала заслуги бурят в воссоздании русской государственности и призывала отнестись с полным доверием к бурятской народности.
Буряты совместно с русскими семеновцами вели антисоветскую борьбу с местными крестьянами. Каждая из сил преследовала собственные цели: для русских семеновцев это была борьба с большевиками, для семеновцев из бурят - борьба за землю с русскими крестьянами, которых в тех условиях легко было обвинить в большевизме.
Еще одной причиной возникновения ПМД являлось непризнание колчаковскими военными властями аймачных органов самоуправления, созданных националистами. До мая 1919 г. колчаковские власти игнорировали существование бурятских аймаков и хошунов. Из Омска было сложно объективно оценить характер бурят-монгольского движения из-за противоречивости информации о нем, поступавшей из Восточной Сибири. С одной стороны, вице-директор общей канцелярии Верховного уполномоченного Российского правительства на Дальнем Востоке в марте 1919 г. докладывал о патриотизме бурят и гражданственности, «проявленной в деле борьбы с большевиками и в содействии формированию твердой власти. Вообще они являются народностью с ярко выраженным национальным стремлением, со своей культурой и экономически сильны» (НАРБ. Ф. Р-305, оп. 1, д. 27, л. 10). С другой стороны, от имени командующего Иркутским военным округом за подписями генерал-лейтенанта Артемьева и генерал-майора Толстихина на имя министра МВД 26 августа 1919 г. был подан специальный доклад, посвященный деятельности националистов. В нем отмечалось, что «вообще существующие явочным порядком бурятские национальные организации при решении всякого рода вопросов вносят только одну путаницу на почве проявления личного самолюбия и приносят общему делу не пользу, а лишь вред, принимая же во внимание проявленное явно противоправительственное политическое течение монгол-бурятского вопроса в Забайкалье, указанные бурятские национальные самоуправления подлежат упразднению и бурятское население должно быть включено на общих основаниях в земство» (ГАРФ. Ф. Р-1701, оп. 1, д. 16, л. 66). Военные власти докладывали в Омск об угрозе панмонгольского сепаратизма.
Народная дума для защиты своих лидеров 9 июля 1919 г. подала в МВД записку: «Участие бурятских деятелей в монгольских делах принесет немалую пользу и для России. Недоразумения, которые могут возникнуть по поводу поведения бурят по отношению к монгольскому вопросу, возникли в связи с неправильным освещением данного вопроса в печати и обществе» (ГАРФ. Ф. Р-176, оп. 1, д. 23, л. 8).
ПМД принесло российским властям, возглавляемым Колчаком, и внешнеполитические трудности в отношениях с Японией и Китаем. 14 апреля 1919 г. правительство Монголии обратилось к Китаю с просьбой принять военные меры на территории России против пан-монголистов. По решению съезда бурят-монгольские националисты, вдохновленные началом создания в Европе новых национальных государств, направили телеграмму американскому президенту Вильсону с просьбой о содействии монголо-бурятскому государству, намериваясь прислать представителей на мирную конференцию (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 406, л. 3). Американское правительство, не заинтересованное в усилении Японии на Дальнем Востоке, не поддержало их устремления. 7 марта 1919 г. в Омске представители Англии и Франции получили сообщение, в котором говорилось, что правительство Колчака «относится вполне отрицательно к идее монгольского съезда, могущего нарушить существующие международные отношения» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 6). На конфликт между Семеновым и Колчаком, возникший из-за личных амбиций сторон, все больше влиял международный фактор.
Бурят-монгольские националисты завалили колчаковские министерства различного рода докладными записками по бурятскому вопросу. На первое место они ставили законодательное признание властью национальных органов аймачного самоуправления. В докладной записке Народной думы бурят-монгол Восточной Сибири о законодательном утверждении бурятских аймачных земских учреждений, поданной на имя министра МВД 20 мая 1919 г., националисты, пользуясь благоприятным международным положением и слабостью омской власти в Восточной Сибири, требовали в ультимативной форме: «Буряты живут под постоянным опасением возврата к прежнему - дореволюционному русскому наступательному национализму. И если теперь будут разрушены созданные и налаженные за время революции бурятские организации, оборонительный бурятский национализм возьмет под свою огульную защиту все эти организации, как бы они не были полны дефектов, и как бы они не нуждались в известных поправках и перестройках, каковые впоследствии несомненно внесутся ходом жизни» (ГАРФ. Ф. Р-1701, оп. 1, д. 16, л. 41).
Участвуя в ПМД, националисты преследовали свои интересы, самостоятельно выбирая союзников в лице Семенова, японцев и монгол. В.П.Булдаков в одной из своих работ поставил под сомнение «возможность собственной роли национально-освободительных движений в противоборстве сил революции и контрреволюции» [2, с. 157].
Япония поддерживала Семенова и ПМД, и западные страны не могли заставить ее отказаться от такой политики, поэтому правительство Колчака искало компромисс с Семеновым. 4 апреля 1919 г. В.Н.Пепеляев записал в своем дневнике: «Условия лично Семеновские не велики. Японские - серьезнее: признание самоуправления бурят и тунгусов» [3, с. 175]. После формального примирения в мае 1919 г. Колчак отменил приказ об отстранении Семенова от должности. Министерство внутренних дел Омского правительства 19 мая 1919 г. допустило существование аймачных земств до разрешения бурятского вопроса в законодательном порядке. 5 июня 1919 г. Омский МИД телеграфировал в Ургу своему представителю: «Семенов подчинился правительству и заявил о своей полной лояльности, после чего восстановлен в правах командира корпуса. Принимаем меры к скорейшей ликвидации монгольской авантюры. Благоволите известить об этом Монгольское правительство и указать на недопустимость обращения к Китаю с просьбами относительно принятия военных мер на территории России» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 198).
Активное участие бурятских националистов в ПМД заставило правительство Колчака считаться с ними, отказаться от политики его игнорирования и преследования отдельных
лидеров, наладить с ними диалог и юридически признать существование аймаков. Исполнявший обязанности министра иностранных дел Сукин телеграфировал в Пекин: «Правительство не может сочувствовать участию бурят в панмонгольском движении... Всякие же пожелания русских бурят относительно устройства их внутренней жизни и местного управления будут выслушаны правительством. Такое обращение бурят непосредственно в Омск вполне разумно. Оно позволит установить с ними связь и получить контроль над бурятским движением, как начало возможной ликвидации авантюры Семенова» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 208).
По донесениям русской миссии в Пекине и русского консульства в Хайларе, летом 1919 г. деятельность агентов панмонгольского движения продолжалась (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 406, л. 11). В Чите, подконтрольной Семенову, состоялась вторая конференция панмонголистов. Выбор места свидетельствовал о двуличности Семенова, подчинившегося Колчаку, но сохранившего связь с националистами. Характерно, что в воспоминаниях атамана, представлявшего себя как «русского националиста, первого поднявшего знамя борьбы с Коминтерном», о его роли в панмонгольском движении не говорится [1].
Но летом 1919 г. это движение уже затухало. Чувства племенного единства российских бурят и монголов для создания новой нации и суверенного государства оказалось недостаточно. Политическая ситуация изменилась. Во-первых, режим адмирала Колчака был признан всероссийской властью всеми белогвардейскими силами России и иностранными государствами. Признание Семеновым колчаковской русской националистической идеологии препятствовало развитию панмонгольского движения. Во-вторых, противоречия между империалистическими государствами на Дальнем Востоке, главным образом между Японией и США, не позволили активистам ПМД добиться международной поддержки идеи создания панмонгольского государства. В-третьих, исчезло доверие между бурят-монгольскими лидерами и Семеновым: семеновцами был арестован и убит проэсеров-ски ориентированный М.Н.Богданов, постоянно опасался преследования Э.-Д.Ринчино. В-четвертых с признанием аймачных земств появилась надежда на расширение сотрудничества с Омском. 7 июня 1919 г. из Пекина посланник МИД телеграфировал в Омск, что «монголо-бурятские деятели разочаровались в Семенове, выезжают, желая войти в сношения в Омске, чему до сих пор препятствовал Семенов» (ГАРФ. Ф. Р-200, оп. 1, д. 478, л. 199).
При оценке ПМД следует подчеркнуть значение родственных связей бурят и монголов, общность их истории и культуры. Не случайно первое название республики было Бурят-Монгольская АССР. Показательно, что лидер националистов Э.-Д.Ринчино, ставший впоследствии национал-коммунистом, 27 декабря 1934 г. в анкете в графе «национальность» указал не «бурят» или «бурят-монгол», а «монгол из племени хирит» (НАРБ. Ф. П-20, оп. 4, д. 100, л. 2). Главный смысл жизни и деятельности националистов заключается в служении своему народу. Поэтому в революционных условиях участие бурят-монгол в ПМД основывалось на исторически сложившемся чувстве племенного единства и было вполне естественным. Высшей целью было создание своего государства. Другими причинами возникновения ПМД являлись бурятско-русские земельные конфликты и непризнание колчаковскими властями аймачных органов самоуправления.
Обретение национальной автономии российскими бурятами стало результатом деятельности бурят-монгольских националистов в условиях революции и Гражданской войны. Благодаря политической активности бурятской интеллигенции, в том числе и ее участию в ПМД, колчаковские власти вынуждены были в мае 1919 г. признать существование автономных органов национального самоуправления. Затем победившие в Гражданской войне коммунисты санкционировали образование национально-территориальной автономии. При создании ДВР 27 апреля 1921 г. была создана Бурят-Монгольская автономная область, а 9 января 1922 г. постановлением ВЦИК образована Бурят-Монгольская автономная область в РСФСР. После ликвидации ДВР президиум ВЦИК
30 мая 1923 г. постановил две бурятские автономные области объединить в одну Автономную Бурят-Монгольскую Советскую Социалистическую республику с центром в Верхнеудинске (Улан-Удэ). Участие бурятской интеллигенции в создании бурятской государственности и управлении сделало бессмысленным политический сепаратизм националистов и позволило постепенно изжить бурятско-русские земельные противоречия.
История показывает, что создание монгольского государства, включавшего в себя часть российских территорий, оказалась нереальным. А значит, существование автономного бурятского этноса в составе России исторически закономерно.
1. Атаман Семенов. О себе (Воспоминания. Мысли и выводы). М.: АСТ: Гея итарум, 1999. 320 с.
2. Булдаков В.П. Национально-освободительное движение народов России в 1917 г. и крах российской буржуазной государственности // Ист. зап. 1989. № 117. С. 157-179.
3. Демидов В. А. Октябрь и национальный вопрос в Сибири. 1917-1922 гг. 2-е изд., доп. Новосибирск: Наука,
4. Жабаева Л.Б. Элбек-Доржи Ринчино и национально-демократическое движение монгольских народов. Улан-Удэ.: Изд-во ВСГТУ, 2001. 335 с.
5. Народы и религии мира. Энциклопедия / гл. ред. В.А.Тишков. М.: Бол. рос. энцикл., 2000. 928 с.
6. Национальное движение в Бурятии в 1917-1919 гг. Документы и материалы / сост. и науч. ред. Б.Б.Батуев. Улан-Удэ: Сибирь, 1994. 198 с.
7. Николаев И. Период колчаковщины и семеновщины в Бурятии // От царской колонии до Советской Республики. М.; Иркутск, 1933. С. 59-78.
8. Русский Восток. Чита, 1919. 26 окт.
9. Хаптаев П.Т. Бурятия в годы гражданской войны. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1967. 263 с.
10. Цибиков Б.Д. Бурятские ученые национал-демократы. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 250 с.
Новые книги
ИсаеваВ.В., Шукалюк А.И. Колониальные корнеголовые ракообразные (Crustacea: Rhizocephala): бесполое размножение, стволовые клетки, репродуктивная стратегия.
М.: Наука, 2007. - 132 с. - ISBN 978-5-02-035903-1 (в пер.).
Институт биологии моря им. А.В.Жирмунского ДВО РАН
690041, Владивосток, ул. Пальчевского, 17.
Факс: (4232) 31-09-00.
Колониальная организация корнеголовых, возникающая за счет бесполого размножения без отделения бластозооидов, - уникальное явление для ракообразных, всего типа членистоногих и всей ветви Ecdysozoa билатеральных многоклеточных животных. Представлены результаты прижизненного, гистологического, ультраструктурного, гистохимического и молекулярно-биологического исследования колониальных корнеголовых ракообразных семейств Sacculinidae, Peltogastridae и Thompsoniidae. Визуализирована колониальная организация и почкование эпителиального столона на паразитической стадии жизненного цикла исследованных видов. Показано, что самообновляющийся резерв тотипотентных стволовых клеток внутри столона колониальных корнеголовых - клеточная основа их репродуктивной стратегии, включающей половое и бесполое размножение. Монография иллюстрирована оригинальными черно-белыми и цветными фотографиями и схематическими рисунками.
Для специалистов в области биологии развития, биологии клетки и зоологов.
ЛИТЕРАТУРА
1983. 318 с.
г
л
