CC BY
48
137
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
ФЗ // Российская газета. 2012. 4 мая. (ред. от 07.05.2013) «Об основных гарантиях избирательных
7. Федеральный закон от 6 октября 1999 года №184 прав и права на участие в референдуме граждан Российской (ред. от 13.07.2015) «Об общих принципах организации Федерации» //СЗ РФ. 2002. №24. Ст.2253. законодательных (представительных) и исполнительных
органов государственной власти субъектов Российской Федерации» //СПС КонсультантПлюс.
8. Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ
К ВОПРОСУ О РЕНОВАЦИИ НАУЧНОГО ПОНИМАНИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ В РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ.
Кемрюгов Тенгиз Хатызович
Старший преподаватель кафедры земельного и экологического права, Санкт-Петербургкого государственного аграрного
университета, г.Пушкин
АННОТАЦИЯ
Статья посвящена научным представлениям о понятии и сущности конституционных обязанностей личности. Автор сопоставляет позиции ученых советского и новейшего периодов, обращает внимание на то, что существенных отличий в понимании конституционных обязанностей нет и ставит вопрос о необходимости развития теории конституционных
обязанностей личности в российской юридической науке.
ABSTRACT
The Article deals with the scientific notions of the concept and nature of constitutional responsibilities of the individual. The author compares the positions of scholars of the Soviet and contemporary periods, draws attention to the fact that significant differences in the understanding of constitutional obligations and raises no question about the need for the development of the theory of constitutional duties of the person in Russian legal science.
Ключевые слова: конституционные обязанности, взаимосвязь прав и обязанностей. Keywords: constitutional responsibilities, the relationship of rights and duties.
Феномен конституционных обязанностей достаточно пристально исследовался в советской и российской конституционно-правовой науке. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что существенных отличий в понимании конституционных обязанностей в работах советского и новейшего периодов нет.
Так, по мнению Л.Д. Воеводина конституционная (основная) обязанность - это установленная государством в интересах всех членов общества и закрепленная в его Конституции необходимость, предписывающая каждому гражданину определенные вид и меру поведения и ответственность за ненадлежащее его исполнение [1, с.35]. В.А. Масленников определил конституционные обязанности советских граждан как элементарные требования должного поведения, выполнение которых абсолютно необходимо для нормального функционирования общества [2, с.20]. Н.С. Бондарь дает следующее определение: «Конституционные обязанности - это высшие правовые (конституционные) требования, которые предъявляются каждому человеку и гражданину и связаны с охраной и защитой важнейших ценностей, осуществлением действий (бездействий), которые служат удовлетворению как личных, так и общественных интересов в правовом демократическом государстве» [3,с.164]. М.Б. Смоленский и М.В. Мархгейм приводят аналогичное определение конституционных обязанностей, понимая под ними «высшие правовые требования, предъявляемые к каждой личности и связанные с охраной и защитой важнейших ценностей, с осуществлением действий (бездействий), которые служат удовлетворению личных и общественных интересов в правовом демократическом государстве» [4, с.211]. Б.С. Эбзеев полагает, что обязанности человека и гражданина есть выраженные в конституционных нормах
и закрепленные в них виды и мера должного поведения личности, заключающие в себе требования к поведению каждого члена общества, выполнение которых необходимо, с одной стороны, для обеспечения прав и свобод других, а с другой - для удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния [5, с.209]. В большом юридическом, в юридическом энциклопедическом словарях и правовом словаре под конституционными обязанностями человека и гражданина понимаются «выраженные в конституционно-правовых нормах притязания конкретного государства к поведению любых лиц, находящихся на территории данного государства, либо только к поведению граждан данного государства независимо от места их нахождения».
В условиях научного консенсуса, когда никто не подвергает сомнению сложившиеся представления о понятии и характеристиках конституционных обязанностей, правомерна постановка вопроса об актуальности исследования феномена конституционных обязанностей на современном этапе развития конституционно-правовой науки и практики. Сложно не согласиться с мнением В.М. Чхиквадзе о том, что «... науке не нужны такие дискуссии, которые носят формальный характер спора о дефинициях, о тех или иных подходах к определению... Не слишком ли расточительным для теории и практики является обсуждение вопросов, которое, как показывает опыт, является малопродуктивным, поскольку ничего качественно нового в этот спор за последние годы внесено не было?» [6, с.147].
Соглашаясь с мнением В.М. Чхиквадзе в целом, возразим уважаемому ученому в частности. Отвергать необходимость «спора о дефинициях» не следует хотя бы в силу диалектического закона «отрицания отрицания». Есть и
138
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
содержательные аргументы в пользу того, что феномен конституционных обязанностей заслуживает самого пристального внимания исследователя.
То обстоятельство, что современные теоретические представления о конституционных обязанностях не претерпели существенных изменений по сравнению с соответствующими положениями советской доктрины, само по себе требует определенного осмысления.
Пожалуй, нет такой отрасли права и отрасли юридической науки в России, для которых в той же степени, как для конституционного права, острыми и трудноразрешимыми являются проблемы преемственности научного знания в контексте соотношения конституционной доктрины и конституционной практики. Причина этого, очевидно, в том, что юридическая наука «... не может существовать вне общественных реалий, в том числе политических, которые являются и частью, и непосредственным объектом конституционализма». В этой связи « ... апологетика и конформизм в определенной мере должны присутствовать в науке конституционного права как неизбежный спутник одной из важнейших её функций - функции обоснования конституционных реалий, воспитания уважения к ним, укрепления существующих основ конституционного строя. Если бы этой функции у науки не было, то вряд ли она вообще была бы нужна как позитивная наука о конституционном строе соответствующего государства».
Не согласиться с процитированным мнением Н.А. Бобровой сложно, в связи с чем тем более важно для современной конституционно-правовой науки определиться с понятием и содержанием конституционной обязанности личности на основе научных подходов к формированию и применению понятийно-категориального аппарата, методов научного познания, необходимых и достаточных для того, чтобы обеспечить достоверность и верифицируемое^ (настолько, насколько это возможно к таким результатам исследования как выраженные в принятой юридической наукой форме размышления и выводы) результатов исследования.
Можно долго дискутировать о том, что понятие и содержание конституционных обязанностей формировалось советской конституционно-правовой наукой в определенных условиях, на основе той системы политических, экономических и иных общественных отношений, которые сложились в советском государстве и обществе, соответствующего конституционно-правового закрепления и законодательного регулирования данных отношений, а также обусловленной эволюцией советской политико-правовой системы природы нормативности самих конституционных норм, при том, что значительная часть той регулятивной нагрузки на общественные отношения, которую сегодня призваны нести правовые и, конкретно - конституционные, нормы, в советской системе выполняли (с разной степенью эффективности, но выполняли) иные социальные регуляторы.
Дискуссия по указанным вопросам не входит в нашу задачу. Подчеркнем лишь то обстоятельство, что, как записано в преамбуле к Конституции СССР 1977 года, политическая система советского общества была призвана обеспечивать сочетание реальных прав и свобод граждан с их обязанностями и ответственностью перед обществом. При этом в науке советского периода не вызывало сомнений, что ценность программных формулировок состоит в том, что их направляющее действие, как правило, не связано хронологически с периодом действия Конституции,
в которую они включены. Влияние программных установок должно продолжаться до тех пор, пока задачи, содержащиеся в них, не будут выполнены в результате действия объективных законов общественного развития и общественно-исторической практики [7, с.21]. В этой связи вывод советского права об особом характере конституционной обязанности, к примеру, трудиться был вполне естественным и опирался как на конституционные положения о том, что «общественно полезный труд и его результаты определяют положение человека в обществе» (статья 14 Конституции СССР 1977 г.), уклонение от общественно полезного труда несовместимо с принципами социалистического общества (статья 60 Конституции СССР 1977 г.), «осуществление прав и свобод неотделимо от исполнения гражданином своих обязанностей» (статья 59 Конституции СССР 1977 года), так и на доктринальные представления о том, что «. Конституционная обязанность трудиться выступает как необходимое предварительное условие реализации трудоспособными гражданами, каких бы то ни было прав, обеспечивающих удовлетворение материальных и духовных потребностей индивидуума, и, следовательно, осуществление многих субъективных прав, в том числе права личной собственности» [8, с.412].
В Конституции Российской Федерации общество ни как социальный субъект, ни как некий социально-политический субстрат конституционно-правовых отношений не представлено (сам термин «общество» не упоминается в тексте конституции, только лишь производные от него - «общественные объединения», «общественная безопасность» и т.д.). В научной литературе достаточно типично понимание конституционного баланса как «. баланса между индивидуальными интересами и свободами гражданина, волей и объективными задачами демократического государства», то есть общество принципиально выводится за скобки.
В советском обществе лицо, не исполнившее возложенную на него конституционную обязанность, вступало в противоречие с основами социалистического общежития и именно в этой связи, а не по причине нарушения той или иной правовой нормы, претерпевало неблагоприятные последствия среди которых, заметим, меры юридической ответственности могли иметь факультативное значение.
В настоящее времялицо, не исполнившее одну иззакрепленных в Конституции Российской Федерации обязанностей, привлекается к юридической ответственности, основанием которой является не нарушение конституционного требования (это, возможно, презюмируется; но подобная презумпция предметно не проявляет себя в действующем правовом регулировании и судебной практике), а нарушение нормы того законодательного акта, которым деяние квалифицируется как противоправное, с соответствующим определением его состава, субъекта и санкции. Тем самым возникает опасение, что вне конкретного правоотношения, в котором конституционная обязанность глубоко опосредована отраслевыми нормами и только через последних проявляет себя, о каком-либо ином юридическом значении конституционных обязанностей правовые реалии сегодняшнего дня говорить не позволяют.
Сказанное вовсе не направлено ни на сравнение, ни на противопоставление советского и российского опыта реализации конституционных норм об обязанностях граждан. Мы изложили приведенные рассуждения для того, чтобы лучше подчеркнуть мысль о необходимости для российской конституционно-правовой науки развивать
139
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
теорию конституционных обязанностей. Потому что когда, к примеру, Л.Д. Воеводин еще в 1972 году и в последующих своих работах советского периода указывал на то, что конституционные обязанности: 1) опосредуют наиболее существенные, коренные связи и отношения между государством и гражданами; 2) зафиксированы в Основном законе государства; 3) служат юридической базой для иных прав и обязанностей; 4) обладают наивысшей юридической силой и правовые, и фактические социальные, и методологические основы, отталкиваясь от которых ученый пришел к указанным выводам.
Возникает вопрос как относиться к выводам ученых, которые анализируют обязанности личности по действующей Конституции Российской Федерации, и приходят к точно таким же результатам, особенно в части конституционных обязанностей как базы для иных прав и обязанностей (а ведь это принципиальнейший аспект теории и практики конституционных обязанностей).
Очевидно, что данный вопрос заслуживает того, чтобы стать предметом отдельного научного дискурса.
Список литературы:
1. Бондарь Н.С. Гражданин и Российское государство: конституционные основы взаимоотношений. / Н.С. Бондарь.
- Ростов-на-Дону, РВШ МВД РФ, 1996. - С. 164.
2. Воеводин Л.Д. Конституционные права и обязанности советских граждан / Л.Д. Воеводин. - Изд. МГУ, 1972. - С. 35.
3. Масленников В.А. Конституционные обязанности советских граждан / В.А. Масленников. - М., 1970. - С. 20.
4. Рудинский Ф.М. Советское общество и природа государственной власти в СССР. В кн.: Наука прав человека и проблемы конституционного права. / Ф.М. Рудинский. -М., 2006. - С. 412, 429.
5. Смоленский М.Б., Мархгейм М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник. - М.: ИКЦ «МарТ». 2003. - С. 211.
6. Чхиквадзе В.М. Социалистический гуманизм и права человека / В.М. Чхиквадзе. - М., 1978. - С. 147.
7. Шмайлова Л.П. О правовой природе программных положений социалистических конституций / Л.П. Шмайлова // Известия ВУЗов. Правоведение. 1975. № 3. - С. 21.
8. Эбзеев Б.С. Личность и государство в России: взаимная ответственность и конституционные обязанности / Б.С. Эбзеев. - М., 2007. - С. 209.
К ВОПРОСУ О ВОЗМЕЩЕНИИ СУДЕБНЫХ РАСХОДОВ ТРЕТЬИХ ЛИЦ В ГРАЖДАНСКОМ ПРОЦЕССЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Князев Юрий Владимирович
студент юридического факультета МГУ им.М.В.Ломоносова, г.Москва
АННОТАЦИЯ
Ведение дела в суде предполагает всевозможные издержки участников судопроизводства. В рамках гражданского процесса право истца или ответчика на возмещение судебных расходов с проигравшей стороны неоспоримо. Вместе с тем, круг участников судопроизводства не исчерпывается истцом и ответчиком. Третьи лица, имеющие в процессе материальный интерес, лишены возможности взыскания судебных расходов. Настоящая статья посвящена анализу сложившейся практики с целью выделения обстоятельств, со ссылкой на которые возмещение возможно.
ABSTRACT
Litigation presumes various costs of the participants. In civil proceedings the right ofplaintiff or defendant for reimbursement of legal expenses on the defeated party is undeniable. At the same time, the range ofparticipants in the proceedings is not confined to the plaintiff and the defendant. Third parties who have an interest in the material are deprived of the opportunity of recovery of legal costs. This article is devoted to analysis of current practices in order to highlight the circumstances with reference to which a refund is possible.
Ключевые слова: третьи лица, судебные расходы, гражданский процесс Keywords: third parties, legal expenses, civil process
Судебные споры в рамках гражданского процесса в настоящее время составляют если не абсолютное большинство от общего количества рассматриваемых дел, то точно подавляющее большинство. По правилам ГПК рассматриваются споры из гражданских, семейных, трудовых, земельных и иных правоотношений - из отраслей, которые окружают повседневную жизнь человека, его отношения с работодателем, контрагентом по договору, в ограниченной сфере - с членами семьи. Рассмотрение любого дела в суде неизменно связано с различного рода затратами: организационными, временными,
финансовыми. С одной стороны, каждый имеет право на судебную защиту своих прав, с другой стороны, недопустимо злоупотребление процессуальными правами и использование их исключительно во вред другим лицам. Взыскание судебных расходов с проигравшей стороны побуждает истца более ответственно относиться к подаче
иска, требует оценивать перспективы до обращения в суд и заставляет воздерживаться от необоснованных притязаний, а ответчика - стимулирует к грамотному выстраиванию стратегии защиты, а, прежде всего, - к воздержанию от нарушения материального права истца.
Практика рассмотрения дел в рамках гражданского судопроизводства, основываясь на ст.98 ГПК РФ, разработала действенный механизм возмещения судебных расходов истцу или ответчику (стороне, в пользу которой состоялось решение суда). Вместе с тем, круг лиц, участвующих в деле, не ограничивается только истцом и ответчиком; помимо них таковыми являются также третьи лица (как заявляющие самостоятельные требования, так и не заявляющие), правовое положение которых характеризуется материальноправовой и процессуально-правовой заинтересованностью в исходе дела [5, с.79,88]. Логично предположить, что, будучи приравненными к сторонам, третьи лица также
