CC BY
141
следнего начатки «положительной» философии [ibid., S. 156—158]. Однако в действительности Якоби не дожил до того времени, когда шеллинговские взгляды стали сближаться с его собственными. В нулевых и начале 10-х гг. XIX в. философско-теологические взгляды Якоби и Шеллинга противостояли друг другу. На наш взгляд, примирение едва ли было возможным, так как в основе их расхождений лежал вопрос о Боге и человеке. Желание Якоби сохранить самостоятельную личность и желание Шеллинга с Гегелем растворить ее в Абсолюте несоединимы и несовместимы друг с другом. Спор о божественных вещах, таким образом, показал глубокий мировоззренческий раскол внутри немецкого классического идеализма, который не мог быть устранен теоретическим компромиссом и составил характерную черту эпохи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Чернов С., Шевченко И. ФридрихЯкоби: вера, чувство и разум. М., 2010.
Шевченко И. Проблема непосредственного знания в философии Ф.Г. Якоби. Дисс. ... канд. филос. наук. СПб., 2005.
Die Hauptschriften zum Pantheismusstreit zwischen Jacobi und Mendelssohn / Hrsg. und mit einer historisch-kritischen Einleitung versehen von H. Scholz. Berlin, 1916.
Philosophisch-theologische Streitsachen. Pantheismusstreit — Atheismusstreit — Theismusstreit / Hg. G., Danz Chr. Essen. Darmstadt, 2012.
Hegel G.W.F. Glauben und Wissen oder die Reflexionsphilosophie der Subjektivität... // Kritisches Journal der Philosophie / Hrsg. von FWJ. Schelling und G.W F. Hegel. Tübingen, 1802.
Jacobi an Fichte. Hamburg, 1799.
Briefe von F.H. Jacobi // Koppen F. Schellings Lehre oder das Ganze der Philosophie des absoluten Nichts... Hamburg, 1803.
Jacobi F.H. Von den göttlichen Dingen und ihrer Offenbarung. Leipzig, 1811.
Jacobi F.H. Werke. Leipzig, 1816. Bd. 3; 1819. Bd.4.
Der Streit um die Göttlichen Dinge (1799-1812) / Hg. W Jaeschke. Hamburg, 1999.
Schelling F.W.J. von. Darstellung meines Systems der Naturphilosophie // Zeitschrift für spekulative Physik: 2 Bd. Heft. Jena; Leipzig, 1801.
Schelling F.W.J. von. Denkmal der Schrift von den göttlichen Dingen... Tübingen, 1812.
Schellings F.W.J. von. Werke. Stuttgart; Augsburg, 1859. Bd. 5; 1860. Bd. 7.
Thilo Chr. Friedrich Heinrich Jacobi's Ansichten von den göttlichen Dingen // Zeitschrift für exakte Philosophie im Sinne des neuern philosophischen Realismus. Leipzig. 1867. Bd.7.
Zirngiebl F. Jacobis Leben, Dichten und Denken. Wien, 1867.
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2013. № 2
Р.С. Гранин*
К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ТЕРМИНА «ЭСХАТОЛОГИЯ» И ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИИ В КОНЦЕПЦИЯХ БИБЛЕЙСКОЙ ГЕРМЕНЕВТИКИ XX СТОЛЕТИЯ
В статье прослеживается происхождение слова «эсхатология», возникшего как богословский термин в первой трети XIX в. в среде немецкого либерального протестантизма. Показано, что пролиферация значения данного термина происходит в рамках школ библейской герменевтики начала XX в. Так, в зависимости от интерпретации новозаветных греческих слов еякраую, raxpoucria, а7токаАл)\|л,с;, означающих как первое, так и второе пришествие Христа, формулировалось три парадигматических сценария: осуществленной, отложенной, и вступившей в свое осуществление эсхатологии. Обозначено, что эсхатология, в строгом смысле, транс-цендентна истории, тогда как эсхатологические концепции конструируются исходя из интерпретации апокалиптических событий, имманентных истории. Отсюда следует, что богословские эсхатологические концепции лежат в плоскости апокалиптики и детерминируются историософскими представлениями.
Ключевые слова: эсхатология, библейская герменевтика, Парусия, апо-калиптика, теофания, историодицея.
R.S. G г а n i п. То the question of the origin of the term «eschatology» and its interpretation in concepts of the biblical hermeneutics of XX century
The article focuses on the origin of the theological term «eschatology» arisen in the first third of XIX century in the environment of German liberal Protestantism. It is shown that proliferation of meaning of the term goes within schools of the Biblical hermeneutics of the beginning of XX century. It is established that depending on interpretation of three Greek words sTCitpavia, roxpouaia, гатокаАл)\|/1с;, which could mean both the First, and the Second Coming of the Christ, three paradigmatic scenarios were formulated: carried out, postponed eschatology and eschatology which began to be implemented. The author says that eschatology, in its strict sense, is transcendental to history whereas the eschatological concepts are constructed on the assumption of interpretation of apocalyptical events which are immanent to history. Hence it follows that all eschatological concepts of Biblical hermeneutics lie in the plane of the study of the apocalypse and are determined by historiosophistic ideas.
Key words: eschatology, biblical hermeneutics, Parousia, apocalyptic, theo-phany, historiodicy.
* Гранин Роман Сергеевич — аспирант сектора истории антропологических учений Института философии Российской академии наук, тел.: 8 (926) 596-80-82; e-mail', [email protected]
В настоящее время слово «эсхатология» получило настолько широкое распространение, что может вызвать некоторое удивление, что в богословском словаре оно появилось сравнительно недавно, в начале XIX столетия [Дж.Р. Стивенсон, 2001]. Технический термин «эсхатология», подобно Церкви в ее конфессиональном определении, имеет как широкое, так и узкое значение. Для прояснения специального богословского значения термина проследим примеры его лексического употребления. Так, согласно Словарю Вебстера, слово «эсхатология» впервые встречается (не в богословском значении) в народной английской литературе не позднее 50-х гг. XVI в. [Webster's Online Dictionary], Эсхатология как теологический термин разрабатывается в среде немецкого либерального протестантизма в первой трети XIX в. как неологизм, призванный заменить собой традиционное богословское понятие «последние события». В книге «Христианская вера» («Der Christliche Glaube...») (1822) Фридрих Шлейермахер пишет: «Довольно широко принятое словосочетание "последние события" имеет странный вид, который лучше скрыть за словом "эсхатология", ибо слово "события" угрожает нам тем, что оно может увести нас далеко в сторону от сферы внутренней жизни, которая исключительно и интересует нас» |/. Schleiermacher, 1928, р. 703]. Одно из первых энциклопедических определений термина «эсхатология» содержится в краткой статье Оксфордского словаря английского языка (1897): «Часть теологии, касающаяся смерти, суда, и окончательных судеб [отдельной] души и [всего] человечества» [The Oxford English Dictionary, vol. 3]. Данное слово — сохаю/.оуш. — образовано от греческих корней: ёахатод, г), о [v] — самый удаленный, отдаленный; последний, крайний, предельный; и корня Xöyoq — слово, знание, учение [Новогреческо-русский словарь, 1980, с. 353]. Например, в написанном на греческом койне «Новом Завете» слово eayamz (еохатог)) встречается в нескольких позициях. Как прилагательное eayamz, г), ov используется в смысле «последний», «крайний», а также как «худший», «ничтожнейший», «низший». Как существительное среднего рода то еа%axov — «конец», «край» (ёо^ ёа%axov if]j yf]j — до края земли, т.е. по всему миру (Деян. 1:8; 13:47)). Как наречие eoxaxov 7tavrrav — «напоследок», «наконец» (Мк. 12:22; IKop. 15:8), а также как наречие ¿ayaio)z — «окончательно»; ¿оуато^ ёхсо — быть при смерти (Мк. 5:23) [Греческо-русский словарь Нового Завета, 1997, с. 93].
В 1904 г. в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона выходит статья князя С.Н. Трубецкого, посвященная определению нового понятия: «Эсхатология — учение о последних вещах, о конечной судьбе мира и человека — искони занимала религиозную мысль. Представления о загробном существовании — томлениях
в подземном царстве мертвых, мучениях, странствованиях в призрачном мире или упокоении и блаженстве в стране богов и героев — распространены повсеместно и имеют, по-видимому, глубокие психологические корни...» [Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, 1904, т. 41 (81 полутом), с. 127]. Отмеченная Трубецким универсальность и глубина данных представлений естественным образом потребовала для своего выражения термина более абстрактного, чем буквально образное «последние события». Вокабула Шлейермахера, родившаяся из его интуиции опасности отчуждения духовной жизни во внешние сферы, возымела всеобщую популярность, вытеснив прежнее словосочетание. При этом понятие «эсхатология» приобрело более широкое содержание, чем просто четыре последних события.
В конце XIX — начале XX в. в школах библейской герменевтики (в первую очередь протестантских) происходит пролиферация смыслов понятия «эсхатология»1. Так, английский теолог Джордж Кеерд выделяет следующие эсхатологические концепции, сложившиеся в рамках экзегетических школ с начала XX в.: «индивидуальной эсхатологии», «исторической эсхатологии», «последовательной эсхатологии», «реализованной эсхатологии», «экзистенциальной эсхатологии», «эсхатологии новизны», «эсхатологии намерения» [О.В. СаМ, 1980, р. 243—255]. Их отличие обусловлено различностью научных подходов к исторической реконструкции представлений первых христиан о явлении Христа в конце мира. В Новом Завете пришествие Христа в судный день представлено тремя греческими словами — Елирста, лароисиа, с'/.локс/./.и\|/ц, интерпретация каждого из которых приводит к определенной парадигме в конструировании смысла и содержания понятия «эсхатология».
Обычно ко второму пришествию в Новом Завете употребляется слово с'/.ло1ш/.ш|/ц, ещ (1 Петр. 1:7, 13; 1 Кор. 1:7), но оно также применяется и для первого пришествия при вочеловечивании Христа (Рим. 16:25). Данный термин происходит от древнегреческого с'/.локолйлтсп' — открывать, раскрывать, показывать (от предлога бита (бот', окр'), означающего местонахождение «из», «от», «с» и корня кс/лилтсп/ — «крыть») [Греческо-русский словарь Нового Завета, 1997, с. 32]. В Новом Завете используется и как существительное — явление, видение, откровение, и как глагол ботокаМоттю
1 Напомним, что экзегетика (греч. e^r|yr|TiK6i; — объясняющий) — это сумма принципов толкования книг Библии, фактически тождественна библейской герменевтике (греч. £pnr|vei3co — объясняю), но отличается от экзегезы (греч. — толкование, объяснение). Последняя обозначает сам процесс комментирования Библии, в то время как экзегетика, или библейская герменевтика, является введением в экзегезу, установлением ее правил и методов [A.B. Мень, 2002, т. I., с. 249].
(с'/.тгскалисрв 1]V) — открывать, раскрывать, делать явным, обнаруживать, являть [там же, с. 33].
Термин слкролча — явление, в смысле богоявления (бсосрал'сю), указывает на возвращение Христа во славе (1 Тим. 6:14; 2 Тим. 4:1, 8; 2 Фес. 2:8), но однажды используется и для первого пришествия (2 Тим. 1:10).
Слово лароиспа (присутствие, пребывание, пришествие) является ключевым для понимания развития различных эсхатологических концепций. Данный термин образован от греческих корней лора — около и оиспа — существование, оно означает очевидное и продолжительное пребывание. В Древней Греции использовалось для обозначения официального визита правителя в общину своих подданных — накладной для них почести. Протестантский теолог Адольф Дайсман в книге «Свет с Востока» (1908) приводит множество примеров технического использования данного термина в римскую эпоху, где его латинским эквивалентом являлся термин «аёуепШз». От «парусии» императора могла отсчитываться новая эра, в честь такого события чеканились специальные монеты. Так, например, во время «парусии» императора Нерона, в правление которого были написаны послания к Коринфянам, в городах Патра и Коринф были выпущены так называемые «монеты пришествия», на которых была сделана надпись «АёуепШз А^Олвй) Сог(ттЫ)» [Шр://т^1ЫресЦа.о^/л¥11а/парусия]. В христианстве термин ларои-спа (аёуепШв) почти исключительно применяется в отношении ко второму пришествию Христа во славе, практически став синонимом этого события. Однако в Новом Завете это слово встречается и в отношении к первому пришествию (2 Петр. 1:16). Изначально термин обозначал как незримое присутствие Господа в мире с момента его явления, так и его пришествие в мир в конце истории. Со временем мистическая составляющая понятия была вытеснена на второй план, и парусия почти исключительно стала рассматриваться эсхатологически. Следует заметить, что в апостольские времена для подчеркивания единства состоявшегося и грядущего явления вочеловечевшегося Бога употреблялся также глагол сраш» («я являю»). Тот, Кто был явлен во плоти (1 Тим. 3:16), явится затем во славе (Кол. 3:4; 1 Петр. 5:4; 1 Иоан. 2:28; 3:2) [Дж.Р. Стивенсон, 2001]. Этот корень входит составной частью в слово Ософсмис/. (тео-фания), означающее непосредственное явление божества во многих религиях.
В самом общем виде относительно явления Христа (слкролча, яарогхшх, с'/.локс/./.и\|/ц) возможны три интерпретации: свершившаяся, вступившая в осуществление и отложенная эсхатология, исходя из которых конструируются содержания понятия «эсхатология». Одним из первых таких определений было дано Альбертом Швей-
цером: «Термин эсхатология следует применять только тогда, когда делается указание на ожидаемый в ближайшем будущем конец этого мира» [А. Schweitzer, 1951, р. 228]. Так появилась «последовательная», или «радикальная», эсхатология. Ее развивал швейцарский ученый Мартин Вернер, отстаивавший положение, что ранняя Церковь ожидала грядущего конца через парусию Христа в пределах периода жизни первого поколения христиан. Задержка парусин породила среди них замешательство, откуда появилась идея «отложенной» или «футуристической» эсхатологии [Дж.Р. Стивенсон, 2001]. Недостаток данной концепции для богословия заключался в том, что, согласно ей, Христос и апостолы в своих проповедях заблуждались относительно скорейшего наступления конца мира.
Для устранения данного недостатка Рудольф Бультман, выдвинувший концепцию демифологизации христианства, предложил заменить «последовательную» эсхатологию (которая должна была осуществиться последовательно после Воскресения) на эсхатологию «экзистенциальную». В эссе «Новый Завет и мифология» (1941) Бультман пишет: «Мифическая эсхатология неприемлема по той простой причине, что парусия так и не осуществилась, как ожидалось в Новом Завете. История не подошла к своему завершению» [Р. Бультман, 1994, с. 302—339]. Бультман перенес предположительное вневременное ядро керигмы2 в экзистенциальные категории Хайдеггера. Предпосылкой этому послужило применение Эрнстом Трёльчем слова «эсхатология» к опыту последних событий в смысле «восприятия Абсолюта» здесь и сейчас [Дж.Р. Стивенсон, 2001].
Другой попыткой избежать односторонности последовательной эсхатологии явилась концепция «реализованной» эсхатологии английского ученого С.Г. Додда. Согласно ей, служение Христа рассматривается как осуществление «эсхатона» (последних времен) — перехода грядущего в настоящее посредством беспрецедентного воздействия на этот мир сил грядущего. Согласно данной позиции, главным мотивом новозаветной веры было не предвкушение, а прославление жизни, смерти и воскресения Иисуса как совершенного деяния Бога. Основанием этому послужило провозглашение Христом того, что пророчества Ветхого Завета исполнились (Лук. 10:23—24), что исполнилось время (Марк. 1:15), что Царство Божие уже приблизилось (Лук. 11:20) и открыто для всех готовых войти в него (Матф. 21:31)» [С.Н. Dodd, 1961, р. 37].
2 Керигма (греч. кг]риуца — провозглашение, проповедь) является новозаветным термином, близким по смыслу к понятию Евангелие в смысле Благая Весть (например: Рим 14:24; 1 Кор 1:21) [Шр://81оуап.уапс1ех.ги/керигма/значение].
Объединением двух противоположных позиций стала концепция «эсхатологии, находящейся в процессе осуществления» (нем. sich realisierende Eschatologie), предложенная немецким ученым Иоахимом Иеремиасом. В данной интерпретации новозаветные представления о Царстве Божием трактуются как единство осуществленной эсхатологии и эсхатологии, которой еще предстоит реализоваться [/. Jeremias, 1972]. Она позволяет рассматривать последние события (смерть, воскресение и суд) в контексте божественной благодати, действующей на протяжении всей истории спасения, а не как внешнее вмешательство в конце истории. Одним из экзегетических подтверждений данной концепции (англ. inaugurated eschatology) является исследование профессора богословия Пола Майнира. Он показал, что на протяжении всего Откровения Иоанна Богослова последовательно применена концептуальная схема разделения старого и нового мира на пары: старые «небо-земля» и новые «небо-земля», тогда как сторонники «футуристической» и «осуществившейся» эсхатологии склонны разрывать пару «небо—земля». Для первых искупленная небесная реальность находится впереди, а для вторых — наверху. Но в Апокалипсисе Иоанна Тайнозритель видит новую небесную реальность и новую земную реальность. Эти реальности находятся не наверху или впереди, а пребывают с нами, что отражает видение «Эммануила», переводящееся как «с нами Бог» |P.S. Minear, 1962, р. 23—37]. При этом Майнир использует выражение «divine-human» (эквивалент слова «богочеловеческий» русской религиозной философии), прилагательное, обозначающее «Эммануила» — таинство «Бога-с-нами». Таким образом, пространственно-временная структура видений Апокалипсиса не является ни небесной, ни земной, а есть небес-но-земная, т.е. богочеловеческая.
Философская оценка концепции «эсхатологии, вступившей в свое осуществление», дана С.С. Аверинцевым в статье «Эсхатология», где он пишет, что образ эсхатона подвергся с самого начала удвоению. Христос первый раз пришел в образе раба для спасения людей (Матф. 18:11), Его второе пришествие будет «со славою» для окончательного суда над живыми и мертвыми (Никейско-Кон-стантинопольский символ веры). В первом пришествии история оказалась преодоленной незримо, только для веры верующих. Эмпирически она продолжалась, хотя уже под знаком конца. Выявить же сокровенную реальность первого пришествия предстоит второму. Сроки его наступления будут неожиданными, захватывающими людей в рутине их каждодневного поведения: «В силу этого императив эсхатологии заметно интериоризируется, как бы переносится в духовный мир человека и его религиозно-мотивированные отношения с другими людьми ("Царство Божие внутри вас". — Лук. 88
17:21)» [Новая философская энциклопедия, 2000—2001, т. IV, с. 469]. Рассмотрим подробнее влияние историософских идей на формирование данной концепции, которая, в отличие от «отложенной» и «наступившей» эсхатологии, явилась философски наиболее емкой. Именно к ее развитию обращалось большинство философов-бого-словов XX столетия. Среди них можно выделить русских религиозных мыслителей — протоиерея Георгия Флоровского3 и протоиерея Сергия Булгакова. Причем для Булгакова тип эсхатологической парадигмы определяется не столько интерпретациями относительно явления Христа, сколько интерпретацией места Церкви в истории. Мыслитель задается вопросом: есть ли в жизни Церкви Будущее — реально наполненное время, содержащее в себе новые творчество, пророчество и вдохновение? Или же ничего принципиально нового в истории Церкви быть не может, так как она уже внутренне исполнилась, хотя внешне и может продолжаться еще некоторое неопределенное время4. Здесь следует отметить, что при конструировании эсхатологии, сверхисторической по своей сути, опора на исторические предпосылки (Церковь в истории) приводит к парадоксу отношения имманентного (история) и трансцендентного (эсхатология). Его разрешение лежит в плоскости дифференциации понятий «эсхатология» и «апокалиптика»5 и в перенесении акцента с первой на последнюю, которую разберем подробнее6. Концепцию эсхатологии, вступившей в свое осуществление, Бул-
3 См., например, статью «Откровение и истолкование», где мыслитель пишет: «Новый Завет — более чем просто "образ грядущего Царствия". Он уже по своей сути находится в области осуществления. С другой стороны, говорить об "осуществившейся эсхатологии" (англ. realized eschatology) преждевременно просто потому, что сам эсхатон еще не осуществился. Священная история еще не завершена. Предпочтительнее другое выражение: "...эсхатология, вступившая в свое осуществление" (англ. inaugurated eschatology)» [Г.В. Флоровский, 2002, с. 633].
4 Булгаков говорит, что первый ответ давался в первохристианстве (которое он называет «примитивным апокалиптизмом»), согласно которому «будущего нет, ибо вообще нет времени, уже наступил последний час истории, и нужно непосредственно ждать второго пришествия Господа; всякая возможность апокалипти-ки при таком ответе поглощается здесь эсхатологией»; второй ответ, согласно Булгакову, соответствует «клерикальному спиритуализму», он гласит: «...история Церкви внутренно закончена, хотя внешне и продолжается, ибо Церковь уже имеет в себе полноту своих свершений. Поэтому, по существу, от конца внутренно нас ничто не отделяет, и он есть вопрос только длительности времени, но не новых в нем свершений» [С.Н. Булгаков, 1991, с. 371].
5 Следует различать термин «апокалипсический», имеющий отношение к книге Апокалипсис, от более широкого значения «апокалиптический» — имеющий отношение вообще к последним событиям.
6 Как замечает американский исследователь русской философии Пол Вальер (Paul Valliere), «следует различать апокалиптическое богословие и эсхатологию в целом; то есть нужно учитывать специфические особенности апокалиптического религиозного сознания в отличие от других выражений эсхатологии» [П. Вальер, 2007, с. 414].
гаков называет «русским апокалипсисом», который, как и сами апокалипсические пророчества, имеет двоякий характер — мрачный и светлый. В первом случае воспринимается их трагическая сторона. Причем апокалиптика принимает эсхатологическую окраску, с предвестиями скорого конца мира, паники и духовного бегства от современности в эсхатологию [С.Н. Булгаков, 1991, с. 373]. При этом личная эсхатология смерти и загробного мира в историческом сознании заслоняет общую эсхатологию второго пришествия [там же, с. 385]. Второй случай отличает вера в то, что история не только не стоит перед своим концом, но еще внутренне не окончена. А значит, и история Церкви еще имеет перед собой новое, нераскрытое будущее, перед лицом которого уместно думать не о конце, а скорее о начале истории [там же, с. 375]. Как комментирует данное положение Пол Вальер, «если примитивный апокалиптизм является, так сказать, "сектантской" версией апо-калиптики, то эсхатологический спиритуализм — это ее "церковная" версия». Причем у спиритуализма и примитивного апокалип-тизма есть одна общая черта: «они оба не придают историческому процессу как таковому религиозного или богословского значения» [77. Вальер, 2007, с. 418]. Установка на критическое и даже негативное отношение к историческому процессу может выражаться в аскетизме, изоляционизме, бегстве из мира и из истории как единственной форме спасения. Это делает невозможным полноценную историософию — веру в осмысленность исторического процесса, в его телеологичность и, соответственно, его «оправдание» — «историодицею». Пренебрежение самоценностью истории (т.е. не только в перспективе ее завершения) выводит за ее пределы апокалиптику, превращая последнюю в сверхисторическую эсхатологию. И напротив, историософическое, историодицейное восприятие истории как осмысленного теологического процесса делает возможным подлинно апокалиптическое мироощущение.
Логически предельным выразителем апокалипсических идей является хилиазм — недогматическая концепция тысячелетнего царства для праведников перед судным днем. Апологетом хилиазма был, в частности, Булгаков, писавший: «Апокалипсис именно и есть христианская философия земной истории... Откровение — исторично гораздо более, нежели эсхатологично... Между тем отрицающие или же фактически упраздняющие силу и значение пророчества о тысячелетии тем самым, так сказать, потопляют историю в эсхатологии» [С.Н. Булгаков, 1948, с. 210].
Подытоживая вышеизложенное, резюмируем: эсхатология, в строгом смысле, трансцендентна истории, поэтому развитие «чисто» эсхатологической проблематики приводит к постановке онто-гно-сеологических вопросов философской метафизики о пределах бы-
тия и границах человеческого существования. В рамках же библейской герменевтики, библеистики и богословия конструирование эсхатологических концепций происходит с опорой на интерпретацию апокалиптических, последних событий истории, ей имманентных. Отсюда развитие эсхатологических концепций происходит не по линии «история — эсхатология», а через триаду «история — апокалиптика — эсхатология». Таким образом, любая эсхатологическая концепция библейской герменевтики лежит в плоскости апокалиптики, существенным образом детерминированной историософскими представлениями.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бердяев H.A. Опыт эсхатологической метафизики: Творчество и объективация // Дух и реальность. М.; Харьков, 2006.
Булгаков С.Н. Апокалипсис Иоанна. Париж, 1948.
Булгаков С.Н. Православие и апокалиптика // Православие: Очерки учения православной церкви. М., 1991.
Булгаков С.Н. Православная эсхатология // Православие: Очерки учения православной церкви. М., 1991.
Бультман Р. Новый Завет и мифология // Социально-политическое измерение христианства. М., 1994.
Бультман Р. История и эсхатология: Присутствие вечности. М., 2012.
Вольер П. Интерпретация Откровения Иоанна в русском богословии XIX—XX веков // Эсхатологическое учение Церкви: Богословская конференция Русской Православной Церкви. М., 2007.
Греческо-русский словарь Нового Завета. М., 1997.
Керигма // www.slovari.yandex.ru/керигма/значение
МеньА.В. Библиологический словарь: В 3 т. М., 2002.
Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000—2001.
Новогреческо-русский словарь. М., 1980.
Парусия // www.ru.wikipedia.org/wiki/парусия
Стивенсон Дж.Р. Эсхатология // Лютеранская догматика. М., 2001. Т. XIII // http://www.evangelie.ru/forum/t22018.html
Флоровский Г.В. Откровение и истолкование // Вера и культура: Избр. труды по богословию и философии. СПб., 2002.
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: В XLI т. и II доп. т. СПб., 1890-1907.
Cairel G.B. The language and imagery of the Bible. L., 1988.
Dodd C.H. The parables of the Kingdom; L., 1961.
Jeremias J. Parables of Jesus. New Jersey, 1972.
Minear P.S. The cosmology of the Apocalypse. N.Y., 1962.
Oxford English Dictionary: The 12 vols. Oxford, 1884.
Schleiermacher F. The Christian Faith. Edinburgh, 1928.
Schweitzer A. Paul and his interpreters: A critical history. N.Y., 1951.
Webster's Online Dictionary // http://www.websters-online-dictionary.org/ definitions/ eschatology.
