CC BY
22Закон и право. 2022. № 7. С. 178-183. Law and legislation. 2022;(7):178-183.
Научная статья УДК 343.21
EDN: https://elibrary.ru/VUZPFO https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-7-178-183
NIION: 1997-0063-7/22-410 MOSURED: 77/27-001-2022-7-610
К вопросу о принципе правовой определенности в российском уголовном законодательстве
Микаэл Рафаэлевич Баласанов
Реутовский городской суд Московской области, Московская область, г. Реутов, Россия, balasanovmikael@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается принцип правовой определенности в системе принципов отечественного уголовного законодательства. Анализируются правовые позиции Европейского Суда по правам человека, Конституционного Суда Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, международное и зарубежное уголовное законодательство, а также изучаются труды ученых в области принципов уголовного права.
В октябре 2021 года автором было проведено социологическое исследование по вопросу оптимизации принципов российского уголовного законодательства, в рамках которого были опрошены сотрудники судебной системы и правоохранительных органов, а также адвокаты Московской области, общая численность которых составила 45 человек. В результате проведенного исследования и изучения научной литературы автор приходит к выводу о целесообразности дополнения системы принципов российского уголовного законодательства принципом правовой определенности.
Ключевые слова: принципы уголовного законодательства, принцип правовой определенности, формальная определенность, верховенство права.
Для цитирования: Баласанов М.Р. К вопросу о принципе правовой определенности в российском уголовном законодательстве // Закон и право. 2022. № 7. С. 178—183. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-7-178-183. ББЫ: https://elibrary.ru/VUZPFO.
Original article
On the issue of the principle of legal certainty in Russian criminal law
Mikael R. Balasanov
Reutovsky City Court of the Moscow region, Moscow Region, Reutov, Russia, balasanovmikael@mail.ru
Abstract. The article deals with the principle of legal certainty in the system of principles of domestic criminal law. The legal positions of the European Court of Human Rights, the Constitutional Court of the Russian Federation, the Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, international and foreign criminal legislation are analyzed, and the works of scientists in the field of principles of criminal law are also studied.
In October 2021, the author conducted a sociological study on the optimization of the principles of Russian criminal law, within which employees of the judiciary and law enforcement agencies, as well as lawyers from the Moscow Region, were interviewed, the total number of which was 45 people.
Keywords: principles of criminal law, principle of legal certainty, formal certainty, rule of law.
For citation: Balasanov M.R. On the issue of the principle of legal certainty in Russian criminal law // Law and legislation. 2022;(7):178—183. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-7-178-183. EDN: https:// elibrary.ru/VUZPFO.
© Баласанов М.Р. М., 2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2022
Категория «принципы права» характеризуется в отечественной юридической науке неоднозначно. В настоящее время среди ученых не сложилось единого мнения как в вопросе сущностного содержания принципов права, так и относительно набора признаков, характеризующих их.
А.М. Васильев ставит категорию «принципы права» на первое место в составе функционального понятийного ряда правовых категорий, указывая при этом, что данная категория отображает основные идейные начала целенаправленного правового регулирования [7, с. 225—226].
По мнению Л.С. Явича, «принципы права — это... начала, отправные идеи его бытия, которые обладают универсальностью, высшей императивностью и общезначимостью» [11, с. 11].
Ю.Е. Пудовочкин и С.С. Пирвагидов, исследуя принципы уголовного права, понимают под ними основные начала, руководящие идеи, которые определяют содержание и направленность уголовного права, закреплены в уголовно-правовых нормах и обязательны для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью [10, с. 78].
Как видно из приведенных позиций, авторы сходятся во мнении, что принципы права являются определенным основанием, базисом для построения механизма правового регулирования, пронизывая отрасли и институты права. Более того, принципы права выступают не в качестве закостенелого фундамента. Они так же, как и правовые предписания, должны своевременно поддаваться корректировке, исходя из тенденций развитий общества и государства, хотя и рассматриваемая категория обладает относительной устойчивостью. Принципы права выступают в качестве регуляторов, определяя не только деятельность законодателя, но и правоприменителя.
По нашему мнению, под принципами уголовного права как отрасли права следует понимать устойчивые, рационально обоснованные, относительно неизменные идеи и представления, выраженные в уголовно-правовых нормах, имеющие фундаментальный, основополагающий характер, которые отражают сущность уголовного права, обеспечивают его единство и системность. К признакам, отражающим правовую природу принципов уголовного права, можно отнести их ориентированность на достижение целей уголовного права, формальную определенность, устойчивость, постоянство, фундаментальность, системность.
Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации в главе 1 содержит систему принципов российского уголовного законодательства. Данная система представлена принципами: законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма. Однако, по нашему мнению, данную систему принципов целесообразно дополнить. Считаем, что законодательной регламентации необходимо предать принцип правовой определенности.
Как справедливо указано И.А. Покровским, «одно из первых и самых существенных требований, которые предъявляются к праву развивающейся человеческой личностью, является требование определенности правовых норм. Если каждый человек должен приспосабливать свое поведение к его требованиям, то очевидно, что первым условием упорядоченной общественной жизни выступает определенность этих требований» [9, с. 91].
Отметим, что требование определенности в плоскости уголовно-правового регулирования приобретает еще большую значимость. Обусловлено это тем, что уголовное законодательство является исключительным средством реакции государства в лице его компетентных органов на общественно опасное поведение лиц с целью охраны общественных отношений. Реализация в отношении лица уголовно-правовых предписаний влечет за собой, как правило, ограничение прав и свобод человека. В связи с этим данные предписания должны отвечать определенным стандартам с целью максимальной минимизации ошибок и уменьшения степени субъективизма в процессе их применения. Неопределенность законодательного регулирования влечет за собой произвол, а, вместе с тем, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения.
В области практической реализации принцип правовой определенности получил активное развитие в деятельности Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ). Примечательным является тот факт, что, апеллируя в своих решениях к принципу правовой определенности, ЕСПЧ ссылается на высокие стандарты Европейской конвенции по правам человека (принята в 1950 г. в г. Рим), хотя сама Конвенция непосредственно подобного положения не содержит.
В связи с этим справедливым представляется вывод В.В. Ершова о том, что ЕСПЧ, по сути, выполнил функцию правотворческого органа [8, с. 15]. Данное обстоятельство дает основание
LAW & LEGISLATION • 07-2022
заключить: в международном праве принцип правовой определенности сформулирован в практике ЕСПЧ как результат толкования Европейской конвенции по правам человека.
Согласно постановлению ЕСПЧ от 23 июля 2003 г. по делу «Рябых против Российской Федерации», «принцип правовой определенности, который, среди прочего, требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено... предполагает уважение принципа ге8]М1са1а... то есть принципа недопустимости повторного рассмотрения однажды решенного дела. Принцип закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как возможное наличие двух точек зрения по одному важному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданы только тогда, когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и неопределенности характера» [1].
Приведенное положение свидетельствует о многогранном характере принципа правовой определенности, поскольку его содержание трактуется по разному в зависимости от отрасли права, в которой он реализуется. Так, по отношении к процессуальному праву данный принцип предполагает окончательность и стабильность судебного решения, допуская его пересмотр только при наличии существенных оснований.
Принцип правовой определенности свойствен не только для международного, но и отечественного права. Его проводником в области российского уголовно-правового регулирования выступает Конституционный Суд Российской Федерации (далее — КС РФ), который опирается на данный принцип при вынесении решений.
Анализ судебной практики КС РФ позволяет сделать вывод, что принцип правовой определенности в правовых позициях высшего судебного органа конституционного контроля претерпел определенную «эволюцию». Первоначально КС РФ (постановление от 25.04.1995 № 3-П) ограничивался указанием того, что возможность произвольного применения закона выступает в
качестве нарушения принципа равенства всех перед законом и судом, установленного Конституцией Российской Федерации [2]. Позднее КС РФ непосредственно в своем постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П указал, что принцип правовой определенности имеет общеправовой характер [3].
В этом контексте важным, по нашему мнению, является постановление КС РФ от 27 мая 2008 г. № 8-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уго -ловного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян», содержащее следующее положение: «Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи неотъемлемым элементом верховенства права, выступает как в законотворческой, так и в правоприменительной деятельности в качестве необходимой гарантии обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания. Уголовная ответственность может считаться законно установленной и отвечающей требованиям статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации лишь при условии, что она адекватна общественной опасности преступления и что уголовный закон ясно и четко определяет признаки этого преступления, отграничивая его от иных противоправных и тем более — от законных деяний» [4].
В результате КС РФ было признано, что изложение ст. 188 УК РФ (ныне утратила силу), предусматривающей ответственность за контрабанду, противоречит принципу формальной определенности, поскольку не содержит правила определения крупного размера, являющегося конструктивным признаком указанного состава преступления.
Значение данного решения КС РФ сводится не только к изменению правоприменительной практики.
Статья 188 УК РФ утратила силу с принятием Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ. Несколько позже Федеральным законом от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ была введена в действие ст. 200.1 УК РФ, устанавливающая ответственность за контрабанду наличных денежных средств и (или) денежных инструментов, примечание 3 которой как раз и предусматривает правило определения крупного размера, по-прежнему являющегося составообразующим признаком указанного преступления. Тем самым
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2022
КС РФ оказал прямое воздействие на содержание уголовного закона.
Считаем необходимым заметить, что понятия «формальная определенность» и «правовая определенность» отождествляются в практике КС РФ. Это подтверждается ссышками в решениях КС РФ при раскрытии содержания данного принципа на акты ЕСПЧ, который придерживается в терминологии понятия «принцип правовой определенности», а также рядом постановлений.
Важно подчеркнуть, что наличие в законе положений бланкетного характера не исключает действия принципа правовой определенности.
Во-первых, уголовный закон не может, да и не должен охватывать весь спектр правового регулирования тех или иных общественных отношений, поскольку это привело бы к излишнему и неоправданному нагромождению Уголовного кодекса.
Во-вторых, принцип правовой определенности является общеправовым, а потому распространяет свое действие не только на уголовное законодательство.
Подобное положение указано, например, в п. 2 постановления КС РФ от 16 июля 2015 г. № 22-П «По делу о проверке конституционности положения статьи 226.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Республики Казахстан О.Е. Недашковского и С. П. Яковлева», в соответствии с которым «оценка степени определенности содержащихся в законе понятий должна осуществляться исходя не только из самого текста закона и используемых в нем формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний, а также с учетом смежных составов правонарушений» [5].
Более того, принцип правовой определенности допускает использование в диспозициях уго -ловно-правовых норм оценочных или общепринятых, характеризующих объективную и субъективную стороны деяния.
Однако допускается это, исходя из анализа п. 2 постановления КС РФ от 24 мая 2021 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Р.В. Величенко», лишь при наличии одного из следующих условий:
1) значение данных понятий раскрывается непосредственно в нормативном положении либо является доступным для уяснения из системы взаимосвязанных положений;
2) значение оценочных или общепринятых понятий связано с выявлением более сложной
взаимосвязи правовых предписаний, в частности в разъяснениях судов [6].
Последнее свидетельствует о значимой роли постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее — ВС РФ), полно -мочного давать разъяснения судам в целях формирования единообразной судебной практики, в том числе в части толкования оценочных признаков. Отсутствие определенных ориентиров, примеров предполагает повышение вероятности необоснованного и незаконного обвинения лиц в совершении преступлений с такими признаками, в связи с чем видится целесообразным в постановлениях Пленума ВС РФ указывать как можно большее количество положений, раскрывающих тот или иной оценочный признак. Следовательно, судебное толкование также является средством обеспечения принципа правовой определенности.
Исходя из содержания правовых позиций КС РФ можно заключить, что принцип правовой определенности применительно к уголовному законодательству состоит из нескольких элементов:
1) нормативные предписания должны излагаться четко и ясно;
2) значение формулировок, оценочных признаков, используемых при регулировании уголовно-правовых отношений, должны быть доступны для субъектов этих отношений либо из самого нормативного положения, или системы взаимосвязанных положений, либо из разъяснений судов;
3) уголовно-правовое предписание должно быть составлено таким образом, чтобы лицо могло оценить правомерность или неправомерность своих действий.
Вместе с тем рассматриваемый принцип свойствен и для зарубежного уголовного законодательства.
Так, в ст. 3 Уголовного кодекса Киргизской Республики закреплено положение о принципе правовой определенности.
Таким образом, учитывая практическое значение и важность принципа правовой определенности, представляется целесообразным включить в систему принципов отечественного уголовного законодательства вышеуказанный принцип. В связи с этим главу 1 УК РФ следует дополнить статьей 3.1 УК РФ следующего содержания:
«Статья 3.1. Принцип правовой определенности
1. Правовая определенность означает возможность точного установления настоящим
LAW & LEGISLATION • 07-2022
Кодексом основания для привлечения к уголовной ответственности за преступление, а также всех признаков состава преступления.
2. Уголовный закон должен четко и ясно определять наказуемое деяние (действие или бездействие) и не подлежит расширительному толкованию».
Кроме того, в октябре 2021 г. нами было проведено исследование по вопросу оптимизации принципов уголовного законодательства, в рамках которого были опрошены сотрудники судебной системы и правоохранительных органов, а также адвокаты Московской области, общая численность которых составила 45 человек. Результаты нашего социологического исследования свидетельствуют о том, что 73% опрошенных респондентов поддерживают предложение о дополнении системы принципов уголовного законодательства принципом правовой определенности, 19% — не поддерживают, 8% — затруднились ответить.
Проведенные анализ правовых позиций ЕСПЧ, КС РФ, международного и зарубежного уголовного законодательства, постановлений Пленума ВС РФ, социологическое исследование среди сотрудников судебной системы, правоохранительных органов и адвокатов Московской области, изучение трудов ученых-правоведов позволяют нам сформулировать вывод о целесообразности дополнения системы принципов российского уголовного законодательства принципом правовой определенности.
Список источников
1. Постановление ЕСПЧ от 24.07.2003. «Дело «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации», жалоба № 52854/99 // URL: http://www. echr.ru/documents/doc/new/003.htm (Дата обращения: 02.04.2022)
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.04.1995 № 3-П «По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой» // http:// www.constitution.ru/decisions/
3. Постановление Конституционного Суда РФ от 11.05.2005 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-про -цессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Курганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», общества с ограниченной ответственностью «Каре-
лия» и ряда граждан» // http://www.consti-tution.ru/decisions/
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 27.05.2008 № 8-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки М.А. Асламазян» / / http://www.constitution.ru/decisions/
5. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.07.2015 № 22-П «По делу о проверке конституционности положения статьи 226.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Республики Казахстан O.E. Недашковского и С.П. Яковлева» // http:// www.constitution.ru/decisions/
6. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2021 г. № 21-П «По делу о проверке конституционности части первой статьи 293 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Р.В. Величенко» // http://www.constitution.ru/ decisions/
7. Васильев A.M. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права: Монография. М.: Норма: ИНФРА-М, 2021. 264 с. ISBN 978-5-00156-068-5 // URL: https://znanium.com/catalog/product/1145272 (Дата обращения: 02.04.2022)
8. Ершов В.В. Парные категории «определенность права» и «неопределенность права» // Определенность и неопределенность права как парные категории: проблемы теории и практики: Матер. XII Междунар. науч.-практ. конф. В 3-х ч. М., РГУП, 2018. Ч. I. С. 12-42. ISBN 978-5-93916662-1
9. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. 8-е изд. М.: Статут, 2020. 351 с. ISBN 978-5-8354-1635-6 // URL: https:// znanium.com/catalog/product/1225732 (Дата обращения: 02.04.2022)
10. Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права: Сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. 297 с.
11. Явич Л. С. Право развитого социалистического общества. Сущность и принципы. М.: Юрид. лит., 1978. 224 c.
References
1. Judgment of the European Court of Human Rights dated 24.07.2003. «The case of Ryabykh v. the Russian Federation», complaint no. 52854/99.
ЗАКОН И ПРАВО • 07-2022
Available at: http://www.echr.ru/documents/doc/ new/003.htm (Accessed: 02.04.2022)
2. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of April 25, 1995 № 3-P «On the case of checking the constitutionality of the first and second parts of Article 54 of the Housing Code of the RSFSR in connection with the complaint of citizen L.N. Sitalova» // http://www.constitution.ru/decisions/
3. Decree of the Constitutional Court of the Russian Federation dated May 11, 2005 № 5-P «On the case of checking the constitutionality of Article 405 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation in connection with the request of the Kurgan Regional Court, complaints of the Commissioner for Human Rights in the Russian Federation, the production and technical cooperative "Assistance, Limited Liability Company «Karelia» and a number of citizens» // http:// www.constitution. ru/decisions/
4. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of May 27, 2008 № 8-P «On the case of checking the constitutionality of the provision of the first part of Article 188 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen M.A. Aslamazyan» // http:// www.constitution.ru/decisions/
5. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of July 16, 2015 № 22-P «On the case of checking the constitutionality of the provision of Article 226.1 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with complaints from citizens of the Republic of Kazakhstan O.E. Ne-dashkovsky and S.P. Yakovlev» // http://www.con-stitution.ru/decisions/
6. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation of May 24, 2021 № 21-P «On the case of checking the constitutionality of the first part of Article 293 of the Criminal Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen R.V. Velichenko» // http:// www.constitution.ru/decisions/
7. Vasil'evA.M. Legal categories: methodological aspects of the development of the system of categories of the theory of law: Monograph. Moscow: Norma: Infra-M. 2021. 264 p. ISBN 978-5-00156-068-5 // https://znanium.com/catalog/product/1145272 (Accessed: 02.04.2022)
8. Ershov V.V. Dual categories of «certainty of law» and «uncertainty of law». Certainty and Uncertainty of Law as Dual Categories: Problems of Theory and Practice: Proceedings of the XII International Scientific and Practical Conference. In 3 parts. M., RSUJ. 2018. Pp. 12-42. ISBN 978-593916-662-1
9. Pokrovskii I.A. Main civil law issues. 8th edition. Moscow: Statute. 2020. 351 p. ISBN 978-58354-1635-6 // https://znanium.com/catalog/ product/1225732 (Accessed: 02.04. 2022)
10. Pudovochkin Y.E., Pirvagidov S.S. The concept, principles and sources of criminal law: Compar.-legal analysis of the legislation of Russia and the countries of the Commonwealth of Independent States. SPb. Legal. center Press. 2003. 297 p.
11. Yavich L.S. The Right of a Developed Socialist Society. Essence and Principles. Moscow: Leg. lit. 1978. 224 p.
Информация об авторе
Баласанов М.Р. — секретарь судебного заседания Реутовского городского суда Московской области, магистр юриспруденции
Information about the author
Balasanov M.R. — secretary of the court session of the Reutov City Court of the Moscow Region, master of laws
Статья поступила в редакцию 30.05.2022; одобрена после рецензирования 08.06.2022; принята к публикации 14.06.2022.
The article was submitted 30.05.2022; approved after reviewing 08.06.2022; accepted for publication 14.06.2022.
LAW & LEGISLATION • 07-2022
