CC BY
125
Литература
1. Адрес-Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1917 год. Уфа, 1917. 40 с.
2. Гумеров Ф.Х. Хрестоматия по истории Башкортостана. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 г. 2-е изд. Уфа, 2005. 364 с.
3. Казанские губернские ведомости. 1915. 7 апр.
4. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. Р-1417. Оп. 1. Д. 384. Л. 7, 9.
5. НА РТ. Ф. 551. Оп. 1. Д. 176. Л. 99-99 об.
6. Российский государственный исторический архив (РГИА) (г. Санк-Петербург). Ф. 587. Оп. 42. Д. 1372. Л. 214.
7. РГИА. Ф. 587. Оп. 42. Д. 1684. Л. 1-4.
8. Систематический свод постановлений Мензелинского уездного земского собрания чрезвычайных сессий 15 февраля, 16 мая и 16 августа и 40-й очередной сессии с 10 по 23 ноября 1914 г. Мензелинск, 1915. 22-23 с.
9. Уфимский вестник. 1915. 26 февр.
10.Хозяйственно-статистический обзор Уфимской губернии за 1913 год. Уфа, 1915. С. 150-151, 440-456; НА РТ. Ф. 573. Оп. 2. Д. 5. Л. 63об.-64.
11. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). Ф. И-131. Оп. 1. Д.327.Л. 4об.,8,12.
12. ЦГИА РБ. Ф. И-131. Оп. 1. Д. 231. Л. 200.
13. Цит. по: Хрестоматия по истории Башкортостана. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 г. / сост. Гумеров Ф.Х. 2-е изд. Уфа, 2005. 325 с.
ЕРМАКОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, заведующий кафедрой экономической теории, Камская государственная инженерно-экономическая академия, Россия, Набережные Челны (w.ermakov@mail.ru).
ERMAKOV VLADIMIR VASILYEVICH - candidate of historical sciences, Economic Theory Department Chairman, Kama State Academy of Engineering and Economics, Russia, Naberezhnye Chelny.
УДК 947(470.345):336«11»
В.Ю. ЗАВАРЮХИН
К ВОПРОСУ О ПРИМИТИВНОЙ ФОРМЕ ДЕНЕГ И ЕЕ ФУНКЦИЯХ: СРЕДСТВА ОБМЕНА, МЕРЫ ВЕСА И СЧЕТНОЙ ЕДИНИЦЫ
Ключевые слова: примитивная форма денег, «палеоденьги», функция, средство обмена, мера веса, счетная единица, накопление.
Представлен опыт системного исследования примитивной формы денег и ее функций: средства обмена, меры веса, счетной единицы. Особое внимание уделено рассмотрению вопроса возникновения и использования денежного счета, «палеоденег» на Руси, в Мордовском крае.
V.Yu. ZAVARYUKHIN TOWARD THE QUESTION OF PRIMITIVE MONEY FORM AND IT’S FUNCTIONS:
MEANS OF EXCHANGE, MEASUREMENTS OF WEIGHT AND COUNT
Key words: primitive money form, «paieo money», function, means of exchange, measurements of weight and count saving.
In the article the experience of primitive money form and it's functions: means of exchange, measurements of weight and count is shown. A particular attention is paid to research of appearing and using money account,
«paleo money» in Russia, in the Mordovian region.
У проживающих на планете людей еще в древности возникла потребность в особом товаре, деньгах, которые служили бы всеобщим эквивалентом при обменах продуктов своего труда и торговли. Основной причиной обмена являлось разделение труда.
При обмене предпочтение стало отдаваться какому-то товару, который становился эквивалентом других товаров, т.е. все товары, которыми торговали в данной области, приравнивались к определенному количеству этого товара, который и выполнял функцию денег.
Б.Ф. Кевбрин, А.А. Тарасов отмечают: «У многих первобытных народностей Азии, Африки, Океании очень долго существовала примитивная форма денег - раковины. Раковины ходили как деньги и в таких странах с высокой древней цивилизацией, как Китай, Япония и Индия. Представители многих
малоразвитых племен и сегодня носят раковины-деньги в связке и в случае опасности зарывают их в землю как сокровище. В Меланезии известны так называемые «свиные деньги», которые представляют собой связки раковин, стеклянных бус, собачьих зубов и даже свиных хвостиков. На эти деньги покупают свиней и платят ими выкуп за невесту» [3. С. 52-53].
А.А. Щелоков пишет, что оценкой, мерилом богатства в домонетный период длительное время являлось имущество, которым владеет человек. В Римском гражданском праве слово «пекус» являлось юридическим термином, которое таким образом обозначало, определяло имущество. «Пеку», «пекус» (pekus) - это скот, в Древнем Риме данное слово было словом-синонимом благосостояния, богатства. Он приводит несколько понятий сочетаний данного слова с понятием деньги: Pecunia - имущество, деньги; Pecunia non numerata -недосчитанные или неуплаченные деньги; Pecunia numerate - сосчитанные или уплаченные деньги; Peculatus - злоупотребление должностного лица доверием, выразившееся в растрате казённых денег или растрате [14. С. 158].
«Характерно, - по мнению Ю. Александрова, - что современное «geld» (деньги) имеет в основе древнегерманское «gelten» - платить, возмещать в виде жертвоприношения. Такой платой был скот, каменные орудия, затем в эпоху обработки металлов, - бронзовые таганы, чаши, топоры, кольца, обручи, украшения из золота, жемчуга и т.д. То есть в общении с богами человек выступал как субъект экономических отношений. А с себе подобными? Пока пращур находился на «самообеспечении», довольствуясь лишь крайне необходимым, а условия жизни у всех были примерно одинаковыми, проблем не возникало. Но началось разделение труда, росли потребности. А с ними появился и обмен излишками» [1. С. 1].
Развитие всех видов ремесла имело неразрывные связи с развитием торговли. По утверждению Ф. Энгельса, с отделением ремесла от земледелия «возникает производство непосредственно для обмена - товарное производство, а вместе с ним и торговля, причем не только внутри племени и на его границах, но уже с заморскими странами» [15. С. 163]. Производство товара еще задолго до капиталистического производства стало условием экономической и культурной жизни общества.
«При товарном производстве, - пишет М.Ф. Жиганов, - продукты производятся отдельными, обособленными производителями, причем каждый специализируется на выработке одного какого-нибудь продукта, а в силу этого для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становящихся в силу этого товарами) на рынке. Одним из основных условий товарного обращения является наличие всеобщей формы стоимости какого-либо определённого товара, который функционирует в качестве денег - скот, меха, металл» [4. С. 89].
Далее Ж.-М. Серве резюмирует: «Поэтому деньги - как выражение социальных отношений, предполагавших иерархию и господство одних над другими - не являются изобретением нового времени. Они возникли в еще более древние эпохи, чем цивилизации Средиземноморья, Ближнего и Дальнего Востока, Центральной Америки. Обращение ценных предметов внутри этих человеческих сообществ (и между ними) было явлением универсальным и в известном смысле предвещало двойную функцию денег и как средства обмена, и как счётной единицы» [11. С. 10-12].
Экономические функции в них не были еще основными. Преобладали нормы обычного права: несли существовавшие в себе системы родственных отношений, уже имевшихся политических союзов, верований и культов, чем в первую очередь и определялись обеспечение рабочей силой, организация производства, порядок распределения богатств.
Процесс эволюции форм денег заключается в переходе от «штучных денег» (скот, меха, украшения, например, раковины «каури») к «весовым деньгам», когда весовое количество определённого товара, например соли, металла и т.д., становится денежной единицей. «Как только происходит обмен товарами, - описывает появление примитивных денег Ф. Бродель, - немедленно же раздается и лепет денег. Роль денег, эталона всех обменов, старается играть тот товар, на который есть наибольший спрос, или же тот, что есть в изобилии» [2. С. 470].
Ю. Александров отмечает, что учёные считают, что первыми деньгами были так называемые «священные» деньги, появившиеся еще в каменном веке. Тогда для нашего предка добрые взаимоотношения с природными стихиями были куда важней, чем со своими ближними. Он верил, что всё во власти богов и духов, и стремился заслужить их расположение. Как? Принесением в жертву всего лучшего, чем владел [1. С. 1]. То есть их история началась тогда, когда ещё существовал обычай и действовали нормы обычного права. Примитивные деньги, или как их еще называют «палеоденьги», играли важную роль в обычном праве: они использовались при отправлении обрядов, связанных с рождением, браком, поминовением умерших, и церемониях, возвещавших объявление войны либо заключение мира. Ими возмещали нанесенный физический и моральный вред. Они же являлись средством, с помощью которого пытались умилостивить богов плодородия и смерти. Но они еще не являлись средством погашения долгов, оплаты за купленный товар или работу.
Итак, системы товарообмена в древних сообществах были гораздо более сложными, чем просто меновое хозяйство. Как отмечает Ж.-М. Серве, огромное многообразие продуктов, изделий и материалов, выступало в роли денег в древних обществах (ткани и какао-бобы у майя и ацтеков, раковины каури, золото в царствах Западной Африки, металлические слитки в греческих мегаполисах, железные прутки у хеттов, ячмень и пшеница в Месопотамии, пшеница и медь в Египте, просо и шелк в Китае) [11. С. 13]. А в некоторых слаборазвитых странах вышеуказанные вещи существуют в такой роли и поныне. Примитивные деньги ещё не отжили свое время.
А.Ф. Ироко, бенинский ученый, посвятивший много времени исследованию вопроса использования раковин каури в качестве примитивных денег, пишет, что чаще всего использовались каури, маргинеллы и оливеллы - раковины морских моллюсков. Большинство раковин каури, свыше тысячи лет употреблявшихся в качестве примитивных денег в Африке, добыто у Мальдивских и Лаккадивских островов, к юго-западу от Индии, а также вблизи Занзибара и Пембы, у восточного побережья Африки [6. С. 21]. Таким образом, раковины всех видов уже обладали всеми характеристиками примитивных денег - они уже выступали в качестве меры стоимости того или иного товара, средством обращения и финансовым резервом.
Мексиканский ученый-антрополог, археолог П.П. Риверо делает интересный вывод: «Если в долине Мехико владение большим количеством какао-бобов определяло главным образом лишь социальный статус, то «ица», жившие на Юкатане, землевладельцы которых имели множество рабов и великолепно украшенные жилища, вкладывали свое богатство в расширение товарного сельского хозяйства и приобретение еще большего количества рабов. Это объясняет, почему испанцы сохранили на Юкатане какао-бобы в качестве денег, но единицей стоимости считали уже не полотнища ткани, а собственную денежную единицу (реал), продолжали, однако, соотносить ее с колебаниями в производстве какао-бобов» [9. С. 19]. Хотя стоимость большинства находившихся товаров выражалась числом бобов какао, фактически же
постоянным денежным счетом были куски ткани, а бобы какао являлись примитивными деньгами, возможно, в связи с тем, что их легче было делить.
В Китае до появления монет (и даже после их введения в конце IV в. до н.э.) в качестве денег, т.е. в качестве расчётного средства использовались металлические отливки в форме лопаток и ножей. С VII в. до н. э. началась чеканка первых монет в Малой Азии и Греции, причем в отдельных городах продолжали пользоваться и слитками. В это время (и вплоть до появления монет в IV в. до н.э.) в Индии деньгами служили небольшие серебряные квадратики, украшенные выбитыми на них изображениями [9. С. 14].
Не только в экзотических странах раковины выступали в качестве монет. В ХИ-ХМ вв. они имели хождение и на Руси. Они до сих пор попадаются археологам в составе древних кладов, во время проведения раскопок в экспедициях. По утверждению А.А. Щелокова «...В разных местностях «денежные» ракушки именовались по-разному: жуковина, жерновка, ужовка и даже змеиная голова». Кто хоть раз видел или держал в руках такую раковинку, согласится -сходство и с жуком, и со змеиной головкой имеется» [14. С. 158].
В связи со специфической чертой народов Поволжья - украшения одежды, ношения на одежде монет в виде различных украшений: поясничных подвесок, на головных уборах мордвы-эрзи - «панго», монистах - мы обнаруживаем практически почти всегда там, среди них, и раковины каури, что также является доказательством обращения каури в древности как денежных знаков среди этих народов. Особенно это заметно в украшениях мордовского народа.
Как отмечает И.Г. Спасский «В археологических комплексах Северо-Западной Руси ХМ-ХШ вв., включая новгородские и псковские раскопки, как и в гораздо более ранних культурах, археологи неоднократно находили Сургаеа тог^а (каури). Эти изящные маленькие раковины размером в небольшую сливу, с незапамятной древности транспортировались на огромные расстояния с Мальдивских островов Индийского океана, где имеются их месторождения, проникали в Африку, Азию и Европу; их знали античный мир и Северное Причерноморье. Известно, что в Африке и Азии они тысячелетиями служили платежным средством» [12. С. 70].
«В погребальных комплексах Новгородской и Псковской земли каури занимают место кун-монет; в некоторых случаях они были обнаружены даже в виде своего рода кладов. В северо-восточной Европе и на Руси отдельные экземпляры их встречались даже в куфических и западноевропейских монетах. Обильны находки каури в средневековой археологии Прибалтики, притом несомненно, что туда этот экзотический товар поступал отнюдь не через Русь, как считают некоторые исследователи, а с Запада. Из городов Прибалтики в XII в. и позже их доставляли в Северо-Западную Русь; новгородские купцы снабжали ими среднее и верхнее Поволжье, где применение каури прослеживается начиная примерно с XII в. Еще в XVI в. новгородские купцы закупали в Риге тысячами «гажьи головки». В России раковины дольше всего, вплоть до начала XIX в., сохраняли свое товарное значение в сибирской торговле» [12. С. 71].
И.Г. Спасский делает упор на то, что «Русский народ хорошо знал эти миниатюрные раковины, несколько напоминающие череп змеи или небольшого четвероногого; он создал для них много областных названий - ужовка, жуковина, жерновок, жерновка и одно из наиболее употребительных - змеиная головка (в документе XVI в. - гажья головка). Точно таков же смысл их названия в языках народов Поволжья и Прикамья - «голова змеи». Легко заметить, что все названия являются образными и определяют предмет лишь ассоциативно. Есть основание усматривать такую же образность и других древнерусских терминов, дошедших до нас в русских словах, по-латыни и по-
французски, и поставить вопрос о платежной роли каури в безмонетный период денежного обращения Северо-Западной Руси» [12. С. 71].
Б.А. Романов рассматривал в своей работе деньги и денежное обращение Древней Руси, где «белка», «векша», «кун» в древнерусской торговле выступали как эквиваленты товаров в роли денег. Последний термин, например, очень долго употреблялся для обозначения денег вообще, хотя меховые деньги давно уже были заменены металлическими [10. С. 370].
Примитивная форма денег и система денежного счета существовала и у других народов. У мордвы в значении «деньги» применялось слово «ур». По утверждению В.А. Юрченкова, у мордвы «Были и свои деньги. Они назывались -ур («белка»). Именно беличьи шкурки считались деньгами» [16. С. 29-30].
Материалы мордовского языкознания также говорят о том, что у древней мордвы функции денег на протяжении многих веков выполняли шкурки белки «ур». Мордовский языковед Н.Ф. Цыганов утверждает, что слово «ур» - белка, вплоть до недавнего времени бытовало в ряде мордовских селений в значении «копейка» или же «деньги» вообще («урот улить» и т.д.) [13. С. 137-146].
С данными выводами Н.Ф. Цыганова нельзя не согласиться, тем более что в некоторых селах Чамзинского района Республики Мордовия понятие «урот улить?» (деньги есть? - 6.3.) сохранилось в употреблении в данном значении до настоящего времени, например, в с. Репище Чамзинского района [5].
Такое же явление отмечено было у коми, мари, удмуртов - угро-финских народов, где слово «белка» также встречается в значении «копейка» или вообще «деньги». Беличья система валюты существовала, подтверждает Н.Ф. Мокшин, и у соседей мордвы (финно- и тюркоязычных, славян). Установлено, что основные термины и система денежного счета появились в Поволжье и Прикамье с возникновением здесь крупных городов задолго до чеканки монет ханами джучидской династии, т.е. до монголов [7. С. 282].
Слово «ур» в значении денежной единицы «копейка» указывает, что мордва промышляла белкой с давних пор и что у нее беличья шкурка выступает как деньги, по крайней мере, не позднее Х-Х1 вв. Это подтверждается и описаниями арабских путешественников, например, Абу Хамида Ал-Гарнати, путешествовавшего в 1150-1153 гг. по районам Среднего Поволжья. Он пишет: «Они осуществляют торговые сделки между собой при помощи старых беличьих шкурок, на которых нет шерсти, когда из них нельзя извлечь никакой пользы и они абсолютно ни для чего не пригодны. И когда эти шкуры головы белки и ее двух лапок, то (эти шкуры) правильны. И каждые 18 штук в счете их идут за один серебряный дирхем... За каждую шкуру из этих шкур дают краюху превосходного хлеба, которого достаточно (для пропитания) сильного человека; за них можно купить все: невольниц, отроков, золото, серебро, шкурки бобра (куницы) и другие товары...» [8. С. 176].
По утверждению Ф. Броделя, даже в России периода Петра Великого роль примитивных денег выпала на долю пушнины: порой речь шла просто о квадратных кусках меха, которые в отдельных случаях загромождали кассы царских казначейств. Но в Сибири подати собирались имевшими хороший сбыт драгоценными мехами, и именно мехами царь производил многочисленные платежи, в частности, своим чиновникам.
Но многие вышеперечисленные и другие примитивные деньги были неудобными в использовании, и тем более в перемещении, требовалось много усилий для их транспортировки. И вот появляются примитивные деньги из металла: железа, меди. Они имели различную форму: полосы, пластины, подковы, копья, наконечники стрел, тарелки, кольца и т.д. И, наконец, появляется всеобщий эквивалент - золото и серебро. В них сочетались важные
свойства: прочность, редкость, привлекательность для глаза, при малом объеме обладали большой стоимостью.
Сообщения русских летописей о начале обращения монет в Новгороде и Пскове не дают сведений о том, что вместе с кунами были «отложены» и векши (или белки). Но последние, действительно, и в дальнейшем служили платежным средством. Монеты («лобци» и «артуги» - ливонские, «гроши литовские» - по-видимому, пражские гроши) заменили прежние куны. В то же время эти сообщения и некоторые другие документы позволяют до какой-то степени уравнять куну и мортку. В одном случае после упоминания куны имеется разъяснение «еже есть морд куней», «еже есть мордки куные», в другом - «оставиша торговати кунами мордьками куньими»; а о псковичах в аналогичном случае сообщается, что, заведя серебряные деньги, они «мортки оставиша» [12. С. 69].
И.Г. Спасский продолжает: следует еще отметить, что многочисленные сообщения летописей XII и XIII вв. о рыночных ценах и различных платежах постоянно упоминают вместе и слиточное серебро, и малые единицы - куны и векши (белки), а иногда и мордки, но не содержат никаких намеков на сколько-нибудь условный характер ценности малых единиц. «Даже в тех случаях, когда из-за неурожая или по другим причинам цены катастрофически возрастали, это единство платежной системы заметным образом не нарушалось, что можно было ожидать при наличии в ней знаков денег, не имевших никакой внутренней стоимости» [12. С. 69].
Но примитивная форма продолжает упорно существовать и позднее «... в публикациях одного из участников новгородских раскопок В.Л. Янина были высказаны интересные соображения о платежной роли некоторых весьма массовых и притом предельно «стандартизированных» изделий древнерусской промышленности, распространение которых как бы идет по стопам монетного обращения предшествующей поры. Янин имеет в виду волынские шиферные пряслица, неоднократно встречавшиеся даже в кладах вместе со слитками, а также хорошо известные повсеместно и чрезвычайно часто встречающиеся стеклянные браслеты и бусы» [12. С. 69].
Итак, до появления денег люди занимались торговлей, непосредственно обменивая покупаемый товар на продаваемый. Постепенно какой-то товар берет на себя обязанности быть посредником при продаже или обмене. В нём выражается стоимость всех других товаров. И в нём измеряется труд, затраченный на производство товаров. Этот товар становится всеобщим эквивалентом, т.е. товаром - деньгами. В то же время у них были и черты, типичные для денег наших дней: их было мало и, значит, хватало далеко не всем и, кроме того, они, как и современные деньги, сами по себе не имели какой-либо действительной ценности. «Палеоденьги» также предвосхищали собой экономическую и политическую природу современных средств обращения: с одной стороны, они устанавливали стоимость разных видов деятельности и материальных продуктов (и тем самым выступали как предшественники современных «стандартизированных» платёжных средств), с другой - выражали и укрепляли иерархическую систему в отношении между отдельными людьми и их группами.
Многие «палеоденьги», т.е. её виды, в развитии обладали всеми характеристиками форм примитивных денег - они уже выступали в качестве меры веса, меры стоимости того или иного товара, счетной единицы, средством обмена, обращения и даже - «финансовым» резервом (функция накопления).
Литература
1. Александров Ю. От «священных» к «электронным» //Техника - молодежи. 1994. №11.
2. Бродель Ф. Структуры повседневности: возможное и невозможное. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, Х\/-Х\/Ш вв. / пер. с фр. Л.Е. Кубелля. М.: Прогресс, 1986. Т. 1.
3. Денежное дело в России: Дополнительный материал к лекциям по курсу «История» / сост.: Б.Ф. Кевбрин, А.А. Тарасов; Саранск, кооп. ин-т МУПК. Саранск, 1999.
4. Жиганов М.Ф. Память веков: Изучение археологических памятников мордовского народа за годы Советской власти. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1976.
5. Заварюхин В.Ю. Памятники нумизматики и бонистики в региональном историко-культурном процессе (на примере Мордовского края): дис. ... канд. истор. наук. Саранск, 2006.
6. Ироко А.Ф. Морская казна // Курьер ЮНЕСКО. 1990. Март.
7. МокшинН.Ф. Деньги // Мордовия: энциклопедия: в 2 т. Т. 1: А-М. Саранск: Морд кн. изд-во, 2003. С. 282.
8. Монгайт АЛ. Абу Хамид Ал-Гарнати и его путешествие в русские земли 1150-1153 гг.//История СССР. 1959. № 1.
9. Риверо П.П. Драгоценные бобы Кецалькоатля // Курьер ЮНЕСКО. 1990. Март.
10. Романов Б.А. Деньги и денежное обращение // История культуры древней Руси. М.; П.: Изд-во АН СССР, 1951.Т. 1.
11. Серее Ж.-М. Как рождались деньги // Курьер ЮНЕСКО. 1990. Март.
12. Спасский И.Г. Русская монетная система. Историко-нумизматический очерк. 4-е изд., доп. П.: Аврора, 1970.
С. 70.
13. Цыганов Н.Ф. Заметка о древнемордовской денежной единице // Зап. НИИЯЛИЭ. Т. 9. Саранск, 1947. С. 137-146.
14. Щелоков А.А. Энциклопедия коллекционера. М.: Эксмо, 2007. С. 158.
15. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства / Ф. Энгельс, К. Маркс. Соч. Т. 21. М.: Политиздат, 1985. С. 163.
16. Юрченков В.А. Мокшэрзятне умонь шкасто ды ней (Мордва в древности и сегодня) / В.А. Юрченков, Н.Г. Юрченкова; 4, 9,11 путешкстне сермадозь Н.Г. Юрченковань марто вейсэ. Саранск, 1999. С. 29-30.
ЗАВАРЮХИН ВЯЧЕСЛАВ ЮРЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин, Саранский кооперативный институт, Россия, Саранск (zavaryuhin@mail.ru).
ZAVARYUKHIN VYACHESLAV YURYEVICH - candidate of historical sciences, assistant professor of Criminal Legal Disciplines Department, Saransk Cooperative Institute, Russia, Saransk.
УДК 930(470) «19»]: 94 (44) “17”
Т.Н. ИВАНОВА ИДЕИ Г. МАБЛИ В ОЦЕНКЕ РУССКОГО ИСТОРИКА
Ключевые слова: Г. Мабли, В. И. Герье, политическая мысль Франции XVIII в.
Дан анализ работ русского ученого В.И. Герье о французском мыслителе Г. Мабли. Изучение этих произведений будет способствовать более разносторонней и объективной оценке Мабли в современной историографии.
T.N. IVANOVA
IDEAS OF G. MABLY IN THE ASSESSMENT OF THE RUSSIAN HISTORIAN
Key words: G Mably, V. Guerrier, political thought of the XVIII century France.
The article is devoted to the analysis of the works of the Russian scientist W. Guerrier about the French thinker G. Mably. The author considers that study of these works promotes more comprehensive assessment of Mably in the contemporary historiography.
Известный политический писатель кануна Великой французской революции Габриэль Бонне де Мабли (1709-1785) способствовал своими идеями росту революционных настроений во Франции. Его прах был в 1793 г. с почетом перезахоронен якобинцами в Пантеоне, но к началу XIX в. его имя было практически забыто соотечественниками.
В конце XIX в. наследие Мабли вышло из забвения в немалой степени благодаря русскому историку Владимиру Ивановичу Герье (1837-1919). Он еще в 1883 г. написал две первых статьи о Мабли [5, 6]. Но особое значение имела книга Герье «Аббат Мабли, моралист и политик», изданная им в 1886 г. в Париже [10]. Это было первое подробное исследование о выдающемся мыслителе не только в русской, но и во французской историографии. Сразу после выхода книги в свет в библиографическом обзоре журнала «Revue historique» она получила высокую оценку из уст Ж. Моно. Критик сетовал на то, что в 1885 г. столетие со дня смерти Мабли прошло почти незамеченным во Франции, а профессор Московского университета В. Герье подготовил и выпустил в свет заме-
