CC BY
15
К ВОПРОСУ О ПРЕПОДАВАНИИ ПРОБЛЕМЫ УЧАСТИЯ ФРГ В ВОЙНЕ В ПЕРСИДСКОМ ЗАЛИВЕ (1990-1991 ГГ.) В ШКОЛЬНОМ КУРСЕ ИСТОРИИ
В.Ю. Андреюк,
доцент, докторант кафедры новой и новейшей истории МПГУ
В монокультурном мире научной толерантности в условиях отсутствия императива доминирующей философской школы аспект сотрудничества западных стран и их контактов с восточным обществом приобретает большую значимость. Этот опыт во многом удачный, но одновременно противоречивый и проблемный, представляет несомненный интерес, так как актуализирует многие проблемы современного мирового сообщества. В конкретном контексте войны в Персидском заливе в 1990-1991 гг. эти вопросы изучаются в 9-10 классах общеобразовательной школы, затрагиваются в школьных учебниках, учебных и методических пособиях, пособиях для школьных преподавателей. Таким образом, они являются актуальными как для отечественной науки, так и для школьного учебного процесса, призванных взаимодействовать друг с другом.
Как отражено в названии статьи, непосредственным предметом анализа является исследование степени и форм участия ФРГ в войне в регионе Персидского залива в 1990-1991 гг. Данная статья основана на ряде источников: «Бюллетень прессы и информации германского правительства», периодические издания по вопросам внешней политики ФРГ и международной политики, такие, как «Europa-Archiv», «Aussenpolitik» и ежедневный общественно-политический журнал «Spiegel».
Основным монографическим исследованием, послужившим ориентиром в написании статьи, стала работа германских авторов К.Кайзера и К.Бехера «Германия и иракский конфликт», в которой показаны этапы иракского кризиса, роль США, европейских стран, позиция ФРГ в его урегулировании.
Исходя из всего сказанного, представляется интересным: 1) оценить германский вклад в военную операцию в Персидском заливе; 2) в рамках изменившейся международной ситуации начала 90-х гг. XX в. проанализировать причины некоторой сдержанности германского правительства в первые месяцы иракского кризиса и, наконец, 3) спрогнозировать дальнейшую политику объединенной Германии в регионе Залива и на международной арене.
Вторжение войск С.Хусейна в Кувейт (02.08.1990 г.) произошло в самый ответственный момент западногерманской истории - в период немецкого объединения. В календаре его знаменитых дат к этому времени уже прошла череда событий, предшествующих непосредственному завершению переговоров по формуле «два плюс четыре». После того как Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев в феврале 1990 г. впервые заверил бундесканцлера Г.Коля в том, что «немцы должны сами определить способ и время объединения» и в
ГДР были проведены первые свободные выборы в Народную палату, в конце апреля 1990 г. в Бонне было заключено соглашение о валютном, экономическом и социальном союзе. В середине июля 1990 г. состоялся визит Г.Коля в Москву, в ходе которого был согласован вопрос вывода советских войск с территории ГДР [1].
Четыре недели оставалось тогда до заключения договора о единстве двух немецких государств, пять недель - до подписания соглашения «два плюс четыре» и двустороннего германо-советского договора, семь недель - до пояснения статуса стран, победивших во Второй мировой войне и их вооруженных сил. Кроме того, в октябре 1990 г. в ФРГ должны были произойти первые выборы в ландтаги на востоке страны и немного позднее - первые общегерманские выборы в бундестаг.
До тех пор пока вышеназванные договоры не были ратифицированы и отход советских войск с территории бывшей ГДР не был осуществлен, то есть до тех пор пока не была стабилизирована внутренняя ситуация в объединенной Германии, ее руководство вынуждено было придерживаться политики сдержанности в регионе Персидского залива [2].
Таким образом, позицию объединенной Германии в иракском конфликте определяло ее стремление завершить объединение страны без возможных помех со стороны СССР. Она придерживалась прежних союзнических обязательств в отношении США и Израиля и претендовала, хотя и в несколько завуалированной форме, на роль лидера в Европе.
Руководствуясь данными принципами, ФРГ уже в первую неделю августа 1990 г. по просьбе США допустила использование ими американских военных учреждений и баз, располагавшихся на немецкой территории. Именно тогда правительству ФРГ предстояло принять решение о том, каким будет немецкий вклад в общие военно-морские силы ЕС в Персидском заливе. Данный вопрос прозвучал на встрече Совета министров Евросоюза 21.08.1990 г. Аналогичный вопрос в начале американской военной операции в Персидском заливе поступил от администрации США [2].
Уже 16.08.1990 г. немецкое подразделение минных тральщиков было отправлено в Средиземное море. Кроме того, бундсканцлер Г.Коль, министр иностранных дел Г.-Д.Геншер и министр обороны Г.Штольтенберг рассматривали вопрос отправки этого подразделения в воды Персидского залива в качестве вклада ФРГ в военно-морскую операцию ЗЕС. Ввиду сложности ситуации в связи с возможным ухудшением позиции СССР решение данного вопроса было отсрочено до того времени, когда будет осу-
ществлено государственное объединение Германии и произойдут всеобщие выборы в бундестаг. Что же касается участия ФРГ в урегулировании кризиса в Заливе, то в качестве конкретных мер было «принято решение направить эскадру в составе 7 кораблей в восточную часть Средиземного моря» [3].
В то же время ФРГ все еще склонялась к коалиционному компромиссу. 23 августа 1990г. на сессии ЗЕС ФРГ, ссылаясь на основной Закон, констатировала, что использование бундесвера не разрешено в регионах вне территории союзных государств. Между тем было подчеркнуто, что «...правительство начинает обсуждение в парламенте дополнений к Основному закону, которые сделали бы возможным участие бундесвера в миротворческих акциях, проводимых в рамках Устава ООН по решению Совета Безопасности». Таким образом, после преодоления трудностей, связанных с объединением и устранением противоречий между Востоком и Западом, ФРГ собиралась взять на себя ответственность за поддержание безопасности и мира в рамках и на основе Устава ООН [3].
30 августа 1990 г. правительство США обратилось с призывом к союзникам внести материальные средства на требуемые мероприятия помощи для стран Залива, которые оказались затронутыми экономическими санкциями. В тот же день президент США Дж.Буш обратился к Г.Колю с просьбой увеличить немецкую материальную поддержку военной операции в Заливе. В ходе двух последующих недель Г.Коль хранил молчание. Эта реакция вызвала раздражение и критику в США и НАТО.
В действительности, внутриминистерская рабочая группа при правительстве в Бонне уже разработала программу мероприятий по поддержке многонациональной коалиции, воюющей против Ирака. Но ФРГ ждала, как ЕС ответит на запрос США об участии в военной операции в Заливе. Как известно, страны ЕС отвечали утвердительно лишь на вопрос об экстренной экономической помощи для государств, затронутых военными действиями в Заливе или через экономическую блокаду.
И даже когда Великобритания и Франция послали свои военно-морские силы в регион Залива, ФРГ ограничилась лишь первым большим пакетом вооружений, общая стоимость которого оценивалась в 3,33 млрд. немецких марок [2].
Более половины пакета вооружений, предоставленных Бонном Вашингтону, относились к запасам восточногерманских вооруженных сил. Формально (до 3.10.1990 г.) они еще не принадлежали западногерманскому верховному командованию, тогда как фактически этими запасами оно уже распоряжалось. Такова была оборотная сторона германского объединения, о которой едва ли догадывалась общественность.
Кстати, немецкая общественность ошибочно продолжала рассматривать конфликт Ирака и Кувейта в аспекте холодной войны. Даже немецкие эксперты настаивали на его мирном разрешении. Большинству комментаторов опасность эскалации войны казалась
нестерпимой [4]. Вместе с тем, среди участников движения за мир раздавались голоса, которые констатировали, что расклад сил и интересов в иракском кризисе по своим результатом является совершенно иным, нежели в послевоенное время. Поэтому, при многих оговорках, можно согласиться с новым политическим качеством военной интервенции в Ираке при осуществлении решений Совета Безопасности ООН.
В целом немцы, принадлежащие к движению за мир, не были готовы к тому, что политические и дипломатические усилия мирового сообщества, которые должны были вынудить С.Хусейна к уступкам, могут оказаться неудачными.
В январе 1991 г. журналом «Шпигель» был проведен репрезентативный опрос читателей, в ходе которого выяснилось, что 67% опрошенных выступают против направления немецких войск в регион Залива (за эту акцию высказались 28%), 58% читателей были против увеличения контингента бундесвера в Турции (35% поддержали это намерение), 69% считали необходимым финансировать военную операцию союзников (26% опрошенных были против этого). Наконец, за оказание гуманитарной помощи высказались 90% (против - 6%) опрошенных [5].
Таким образом, реакция немецкой общественности в период войны в Персидском заливе была неоднозначной. Но все же большинство населения было против участия Германии в войне. Многие выступали за то, чтобы заменить отправку частей бундесвера в Залив финансовой и гуманитарной помощью.
Очевидно, что официальные круги в Бонне не могли не считаться с такой позицией. Например, Г.-Д.Геншер категорически возражал против военного участия Германии в военных действиях в Заливе: «Для всех участников ясно, что о направлении германских вооруженных сил в Залив не может быть и речи» [5].
Но союзники тоже не молчали. По мнению сенатора от республиканской партии Джона Маккейна, война в Персидском заливе имела принципиальное значение для ФРГ: «США поддерживали объединение Германии, а теперь Бонн неохотно вносит свой вклад в Персидский залив... так как речь идет о Персидском заливе, где покушаются на главную экономическую артерию мира, то предотвращение этой угрозы имеет к Германии такое же отношение, как и вывод войск с ее территории» [6].
В конечном итоге Бонн вынужден был дать ясное представление о своей официальной позиции. 14 января 1991 г. Г.Коль в правительственном заявлении, произнесенном в германском бундестаге, отчетливо установил, что миру угрожает не ультиматум ООН и не США, а вторжение Ирака в Кувейт 02.08.1990 г. В свой речи Г.Коль пояснил, каким будет вероятный дальнейший исход, если Ирак не покинет Кувейт: по истечении срока ультиматума многонациональные силы, находящиеся в Заливе, начнут движение. Г.Коль подчеркнул, что это произойдет в согласии с решением ФРГ [7].
Сообщение о позиции правительства ФРГ не было распространено в средствах массовой информации. Большинство политиков в Германии, как во Франции и других странах, фиксировали внимание общественности исключительно на дипломатических маневрах. Более того, 17 января 1991 г., с началом воздушных налетов на Кувейт, представители ведущих политических партий говорили в бундестаге о том, что они «ошеломлены», «глубоко тронуты» и «глубоко Разочарованы» фактом того, что государства коалиции осуществили намерение, о котором заявляли в течении семи недель [2].
В условиях предвыборной борьбы (на 20.01.1991 г. были назначены выборы в ландтаги) политические партии состязались между собой в том, какая из них бескомпромисснее других выступит «за мир». Министр иностранных дел ФРГ Г.-Д.Геншер в период между 17 и 22 января вообще воздерживался от общественного обсуждения иракского конфликта. В то же время в закрытых переговорах с союзниками по НАТО ФРГ неизменно демонстрировала свою солидарность [2].
Таким образом, даже в январе 1991г., когда военная операция стран коалиции в Заливе уже началась, официальные круги в Бонне в силу внутренних причин вынуждены были скрывать свои истинные цели и намерения. Два события - просьба о помощи со стороны Турции и ракетное нападение Ирака на Израиль - заставили немецких политиков яснее определить собственную позицию.
Просьба Турции, связанная с передислокацией ВВС коалиции, вначале нашла понимание в ФРГ: объединенная Германия хотела и могла стать авиационным компонентом многонациональной коалиции, о чем не раз заявляла в НАТО. В то же время скепсис немецкого правительства основывался на том, что речь шла о прямом содействии немецких ВВС в военных действиях с Ираком. Учитывая, что пакет договоров по объединению двух Германий еще не был ратифицирован, что конвенционное разоружение Европы и создание в ней кооперативных структур безопасности пока являлись задачами будущего, официальные лица в Бонне медлили с ответом, который необходимо было давать Турции.
Сдерживающим фактором при данных обстоятельствах была дискуссия о границах немецких союзнических обязанностей, которую развернули оппозиционные партии. Почти все руководство СДПГ и даже некоторые представители правительственных партий говорили о том, что Турция провоцирует Ирак, когда она размещает американские самолеты на своих военных базах [2].
Внутренняя конфронтация и внешняя критика со стороны союзников привели к ожидаемым результатам: на второй неделе января 1991 г. на военно-воздушную базу в Турцию были посланы 18 истребителей «Альфа джет» с двумя тоннами бомбовых ударов на борту и 270 военнослужащими [5].
Еще более определенной позиция ФРГ стала после того, когда немцы 18.01.1991 г. увидели по телевизору,
как иракские бомбы падают на Тель-Авив. Политика «уравновешенности», проводимая ранее в отношении Израиля, была более неуместна. 20 января 1991 г. бундесканцлер Г.Коль и министр иностранных дел Г.-Д.Геншер приняли решение о необходимости скорейшей поездки Г.-Д.Геншера в Израиль. Визит был сопряжен со вторым траншем Германии и других государств коалиции по финансированию расходов американской военной операции в Заливе в первом квартале 1991г. [2]. В результате него был согласован пакет мероприятий помощи Израилю. Он включал в себя средства защиты от химического оружия, медицинские препараты, а также воздушные системы обороны «Patriot» с боеголовками нового поколения, которые закупались ФРГ у США [8]. Общая стоимость предоставленных мероприятий помощи Израилю оценивалась более чем в 1,1 млрд. немецких марок [2].
Значение вышеназванных мер было неизмеримо большим: официальные поставки оружия в партнерские демократические страны вне зоны НАТО с этого момента стали легитимными вопреки правительственной директиве ФРГ от 1982 г., которая гласила: «Поставки оружия в страны, где существует опасность военных противоречий, принципиально вредны» [9]. Это был отход от долго существующей в ФРГ экспортной политики оружия. В перспективе он означал пересмотр некоторых принципов будущей политики безопасности объединенной Германии. С точки зрения текущего момента военная помощь Турции и Израилю была свидетельством изменения политического и общественного климата в объединенной Германии. Там, наконец, поняли, что события в Заливе должны иметь совершенно иные последствия, нежели ирано-иракская война.
В связи с германским объединением война в Заливе обрела новый смысл: ее скорейшее победоносное завершение было гарантией необратимости перемен, произошедших в Центральной и Восточной Европе. До 70 млрд. немецких марок внесла ФРГ на поддержание процесса реформ в государствах бывшего Восточного блока. С точки зрения правительства ФРГ, данные меры были центральным элементом общего немецкого вклада в военную операцию в Персидском заливе. Причем они соответствовали не только национальным интересам ФРГ: - в условиях крупномасштабных перемен и растущей неопределенности в мире они отвечали интересам всех европейских стран и США.
Тем не менее, риск передислокации в ближневосточный регион размещенных в ФРГ войск США и Великобритании перед отходом советских вооруженных сил из Центральной Европы мог обернуться для Запада катастрофой. Именно в этой ситуации бундесвер принял на себя широкий спектр задач, которые были напрямую связаны с обороной восточного Средиземноморья, где проходила основная линия снабжения вооруженных сил коалиции, воевавших в Заливе.
Немецкие фрегаты входили в состав средиземноморской эскадры НАТО, которая была образована в
сентябре 1990 г. и вплоть до марта 1991 г. осуществляла действия по морскому контролю. В начале февраля 1991 г. в связи с коалиционными маневрами по испытанию воздушной обороны НАТО в Средиземное море были посланы еще шесть немецких судов [2]. Наконец, в начале марта 1991 г. правительство ФРГ командировало военно-морское соединение в район Персидского залива для разминирования морских областей Кувейта. Оно декларировало это как вклад в «координированную гуманитарную миссию» для защиты ставшего опасным международного судоходства [10].
Месяц спустя бундесвер вместе с саперами, летчиками фронтовой авиации и санитарным персоналом стал решать проблемы снабжения продовольствием и оказывать помощь беженцам курдского происхождения. Для этого в апреле 1991 г. в Турцию было доставлено более 200 тонн гуманитарного груза и 300 тонн комплектующих материалов для полевых госпиталей. С 8 по 20 апреля 1991 г. в Иран силами бундесвера было доставлено 225 тонн гуманитарного груза [11].
Забота о беженцах, которую проявляло правительство ФРГ, с политической точки зрения была абсолютно бесспорна. Даже противники военной акции в Заливе не могли больше выступать против расширенной роли немецких вооруженных сил в Заливе. Однако, в отличие от своих главных союзников, правительство ФРГ выступило против участия немецких вооруженных сил в многонациональных войсках по защите населения в северной части Ирака. На территории побежденного Ирака немецкие солдаты не действовали [2].
Кроме непосредственного, хотя и тщательно скрываемого участия бундесвера в военной операции в Заливе, ФРГ в качестве важного стратегического плацдарма предоставила в распоряжение союзников военные учреждения и военные базы, имевшиеся на ее территории. Среди них штаб-квартира регионального командования американских вооруженных сил Европы в Штутгарте и штаб-квартира американских военно-воздушных сил Европы в Рамштайне. Кроме того, большая доля передислоцированных американских, британских, канадских и нидерландских вооруженных сил набирались из тех войсковых частей НАТО, которые располагались на территории ФРГ. Их использование было разрешено Германией 7.08.1990 г., сразу же после соответствующего запроса президента США Дж. Буша [2].
Между тем, реальная стоимость затраченных Германией усилий измеряется денежной наличностью. Как ни странно, но общая стоимость государственных средств, истраченных Германией на войну в Персидском заливе, превышает денежный и материальный вклад США, которые, как принято считать, приняли на себя главную нагрузку ответственности в борьбе с Ираком. В частности, объединенная Германия истратила на военную операцию в Заливе 18 млрд. немецких марок [2]. Тогда как финансовые и материальные усилия США составили всего лишь 10,3 млрд. немецких марок - немногим более поло-
вины общей суммы немецкого вклада в военную операцию в Заливе [2].
Наряду с поддержкой, которую ФРГ оказывала США, она частично возместила расходы, причиненные войной Турции, Израилю, Великобритании и Франции. На гуманитарную помощь беженцам и экономическую стабилизацию стран Ближнего Востока ФРГ истратила приблизительно 2,6 млрд. немецких марок (примерно 15% общего вклада ФРГ в преодоление кризиса в Заливе) [2].
Таким образом, немецкий вклад в военную операцию в Персидском заливе, вопреки мнению союзников по коалиции, был отнюдь не маленьким. И картина временной несговорчивости германского правительства в первые месяцы иракского кризиса представляла собой не просто «чековую дипломатию», а попытку компромиссного поведения в наиважнейший период германской истории. Когда в январе 1991 г. политическое руководство ФРГ перестало сомневаться в том, что СССР политически поддержит коалицию, оно оценило изменившееся пространство игры и решило отказаться от устаревших политических догм двухполюсного мирового порядка. Внешняя политика и политика безопасности ФРГ не могли быть прежними в новых политических условиях. Но из-за своего географического положения по линии раздела между «Востоком и Западом» в Европе внешняя политика и политика безопасности Германии, как и прежде, были направлены на измерение «Восток-Запад». Только после объединения, с восстановлением суверенитета и государственной целостности страны, у ФРГ появился шанс заявить о себе как о значимой политической силе на международной арене. Она взяла на себя важные стратегические задачи по защите линии снабжения в восточном Средиземноморье, предоставила в распоряжение союзников военные учреждения и военные базы на своей территории и стала главным финансирующим центром военной операции в Заливе.
Литература.
1. Ференбах О. Крах и возрождение Германии: взгляд на европейскую историю ХХ в. - М., Аграф, 2001.
2. Kaiser K. Becher K. Deutschland und der Irak -konflikt: Intern. Sicherheitsverantwortung Deutschlands u. Europas nach der dt. Vereinigund. - Bonn: Europa Union Verl, 1992.
3. Presse - und Informationsamt der Bundesregierung.-Bulletin. - № 102, 23. 08. 1990.
4. Spiegel. - Bonn. - 1991, № 2.
5. Spiegel. - Bonn. - 1991, № 6.
6. Spiegel. - Bonn. - 1990, № 38.
7. Presse - und Informationsamt der Bundesregierung.
- Bulletin. - № 4. - 15.01.1991.
8. Aussenpolitik. Zeitschrift für internationale Fragen. -Stuttgart. - 1991. - № 3.
9. Presse - und Informationsamt der Bundesregierung.
- Bulletin. - № 38. - 5.05.1982.
10. Europa - Archiv - Bonn, 1991/2.
11. Presse - und Informationsamt der Bundesregierung.
- Bulletin. - № 38. - Bonn. - 18.04.1991.
