CC BY
51
выражаются лишь в материальной компенсации ущерба, причиненного репрессиями независимо от их давности. Денежная компенсация морального ущерба не предусматривается.
Список литературы
1. Гражданское право: В 2 т. Том 1. Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Издательство БЕК, 2012. - С. 441, 443.
2. Коврига З.Ф., Панько К.А. Особенности компенсации морального вреда в уголовном деле // Борьба с преступностью: правовая наука и практика: сборник статей. - Воронеж: ВИ МВД России, 2002. - С. 48
3. Безлепкин Б.Т. Возмещение вреда причиненного гражданину судебно-следственными органами. - М., 1979. - С. 20-22.
Цурлуй О.Ю.
К ВОПРОСУ О ПРЕДЕЛАХ РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА СУДЕБНОГО ОБЖАЛОВАНИЯ ДЕЙСТВИЙ (БЕЗДЕЙСТВИЯ) И
РЕШЕНИЙ НА ДОСУДЕБНЫХ СТАДИЯХ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
Воронежский экономико-правовой институт
Ключевые слова: право на судебное обжалование, уголовное судопроизводство, судебная защита, правосудие.
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы реализации права на судебное обжалование решений на досудебных стадиях уголовного процесса.
Keywords: right to judicial review, criminal justice, judicial protection, justice.
Abstract: The article deals with the realization of the right to judicial review of decisions on pretrial stages of the criminal process.
Конституционный Суд РФ в 90-х годах прошлого столетия определил два важнейших положения относительно судебной защиты личности.
Во-первых, он постановил, что «право граждан на судебную защиту относится к таким правам, которые не могут быть ограничены ни при каких условиях», как указано в п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 г. №13-П «По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209 Уголовно-
процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко». Фактически данное право стало безусловным. Однако это требует постановки кажущегося в этих обстоятельствах риторического вопроса о том, что любое ли уголовно-процессуальное действие или решение органов предварительного расследования, осуществляющих досудебное производство по уголовному делу, и прокурора может быть обжаловано в судебном уголовно-процессуальном порядке? Полагаем, что нет. Поскольку, во-вторых, тот же Конституционный Суд РФ в том же Постановлении от 23 марта 1999 г. указал, что постановление о возбуждении уголовного дела в суд обжаловаться не должно.
Это не ограничение права на судебную защиту, тем более мы понимаем, что такое право ограничено быть не может. Возбуждение уголовного дела не «перегораживает» дорогу в суд, напротив, оно выносится «как раз для того, чтобы собрать доказательства и направить их в суд для рассмотрения дела по существу» [1].
Однако более детально определить пределы судебного обжалования действий (бездействия) и решений органов предварительного расследования и прокурора на стадиях досудебного производства нам поможет исследование соотношения таких категорий, как уголовное судопроизводство, правосудие и судебный контроль на стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования преступлений.
Этот путь, по нашему мнению, позволит установить сущность судебного контроля в аспекте судебного порядка рассмотрения жалоб, определенного ст. 125 УПК РФ, в первую очередь, относительно пределов обжалования.
Начнем с соотношения понятий «уголовное судопроизводство» и «правосудие».
В соответствии с Конституцией РФ правосудие в государстве осуществляется только судом. Судебная власть в соответствии со статьей 118 Основного закона реализуется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Фактически через виды судопроизводства Конституция РФ толкует объем и направление осуществления судебной власти. Такое же толкование, но системное, с очевидностью приводит нас к выводу о несовпадении содержания и смыслового значения правосудия и уголовного судопроизводства.
Уголовное судопроизводство - понятие более широкое, чем правосудие, которое является конкретной частью судопроизводства, состоящей из осуществляемой в процессуальном порядке деятельности
судов по рассмотрению в судебных заседаниях уголовных дел, вынесению соответствующих актов правосудия.
Только отправляемое судом правосудие, наряду с юридическим, имеет еще и нравственное содержание. Оно заключается в основанном на законе воплощении справедливости по уголовному делу.
Понятие уголовного судопроизводства лишено аналогичной характеристики, так как в его основе лежат только регламентированные процедуры, определяющие правила поведения субъектов, вовлеченных в расследование.
Существуют и другие отличия данных категорий. Например, в уголовном судопроизводстве наряду с судом присутствуют и другие субъекты, создающие необходимые условия для отправления правосудия. Правосудие реализуется только в судебных стадиях уголовного процесса, где обеспечиваются его главные цели. Уголовное судопроизводство начинается с доследственной проверки.
Отличительные признаки можно перечислять и далее, однако, полагаем, достаточно названных с тем, чтобы сделать вывод о различии категорий «уголовное судопроизводство» и «правосудие», а также их соотношении в системе категорий уголовного процесса.
Соотношение понятий «правосудие» и «судебный контроль». Анализ уголовно-процессуальной литературы свидетельствует о том, что ряд авторов, затрагивавших эту проблему, рассматривали судебный контроль в качестве формы осуществления правосудия.
Так, В.Н. Галузо, а за ним и О.Н. Химичева относят судебный контроль к числу функций, необходимых для осуществления правосудия [2].
На взгляд И.Л. Петрухина, при реализации судебного контроля суд не разрешает дело по существу и следует говорить лишь о наличии элементов правосудия в содержании данного явления на предварительном следствии [3]. Фактически автор считает, что судебный контроль является составной частью правосудия.
Ряд авторитетных исследователей полагают, что судебный контроль представляет собой особую форму осуществления правосудия [4].
В этой связи В.М. Лебедев, например, относит к правосудию, осуществляемому на стадии предварительного расследования, судебную деятельность по рассмотрению жалобы на незаконность и необоснованность ареста и продление сроков содержания под стражей [5]. В обоснование своего мнения он приводит довод о том, что решения судьи, принятые по указанным вопросам, могут быть обжалованы в кассационном порядке и, кроме того, отнесение
рассмотрения судом этих жалоб к виду правосудия позволяет обосновывать необходимость соблюдения при этом присущих правосудию принципов, в первую очередь принципа справедливости.
Приведенные доводы подвергаются сомнению в исследовании проблемы В.А. Азаровым. Он отмечает, что «во-первых, принцип справедливости является общеправовым и не служит отличительным признаком исключительно правосудия, во-вторых, не все присущие правосудию принципы могут быть использованы при реализации функции судебного контроля».
Так, если взять в качестве примера, считает он, рассмотрение судом материалов об ограничении конституционных прав граждан, то данная процедура исключает применение принципа гласности и реализуется без участия лица, чьи права подлежат ограничению. В соответствующем комментарии к статье 9 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» справедливо отмечается, что данная деятельность не является судебным разбирательством и в ее содержании отсутствуют признаки, характерные для уголовно-процессуальных отношений, в первую очередь принцип гласности, а также открытости и состязательности .
Оригинальным следует признать подход к проблеме А.В. Солодилова, с которым солидарен и Ю.К Якимович. По их мнению, на судебный контроль распространяются признаки правосудия. Во-первых, это наличие у судебного контроля признаков особого производства, что связано с осуществлением проверки законности и обоснованности ареста и продления срока содержания обвиняемого под стражей, а также, во-вторых, в процессе реализации контрольных полномочий суд фактически разрешает конфликт, а не придает действиям и решениям правоохранительных органов законную силу.
Анализ этих критериев с очевидностью свидетельствует, что понятие правового конфликта в данном случае необоснованно сужено, так как под ним понимается «спор, непосредственно связанный с «принудительно изменяющимися правовыми отношениями сторон, их юридически значимыми действиями и состояниями».
Относительно рассматриваемого вопроса А.П. Гуськова пишет о том, что суд в настоящее время получил качественно новую функцию - осуществления правосудия в досудебном производстве и может теперь вершить правосудие не только в том понимании, как это рассматривалось прежде в плане деятельности его в досудебных стадиях процесса, но и в предварительном производстве. По ее же мнению, поскольку сфера судебной власти в виде контроля на досудебных стадиях обозначилась с учетом положений Европейской
Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и ст. 46 Конституции РФ, то каждому гарантируется защита его прав и свобод в стадиях досудебного производства по уголовному делу.
Нами приведен только ряд высказываний процессуалистов относительно сущности и понятия судебного контроля на стадиях досудебного производства.
Очевидно, что дискуссия последних десятилетий и выработанные в связи с ней концепции о путях усиления судебной власти преследуют цели наделения ее полномочиями, способными защитить права и свободы граждан, а также повысить значение самой судебной власти. Осуществление же правосудия - главное содержание судебной власти и основное средство ее практической реализации, но является ли оно исключительным и единственным средством защиты конституционных прав и свобод граждан? Следует ли в этой связи расценивать судебный контроль на стадиях досудебного производства по уголовному делу в качестве особой формы правосудия?
Представляется, что это не совсем так. Если встать на эту позицию, то возникает угроза размывания границ понятия «правосудие», что неизбежно приведет к необоснованному расширению задач, обозначенных его процессуальной функцией, а это неизбежно отразится на эффективности самого правосудия.
Следовательно, необходимо отыскать признаки, относимые исключительно к правосудию, которые могли бы служить критерием отличия этого понятия от других понятий, схожих с ним по содержанию.
В рамках уголовного судопроизводства правосудие по сути своей представляет реализацию судом в законодательно обоснованной процессуальной форме деятельности по рассмотрению и разрешению уголовных дел с последующим вынесением общеобязательного решения, обеспеченного государственным принуждением. Анализ этого определения свидетельствует о наличии в его содержании существенных признаков, которые могли бы служить критерием разграничения решений, выносимых судом при отправлении правосудия, и иных судебных решений, в первую очередь в рамках судебного контроля в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования. Такими существенными признаками нам видеться решение вопроса только судом о виновности и ответственности.
Это обстоятельство было отмечено уже достаточно давно и не утратило актуальность для современных исследований. Суть его заключается в том, что институт правосудия определяют
законодательные положения, регламентирующие судебную деятельность по рассмотрению уголовных дел судами различных инстанций с целью назначения наказания виновным или оправдания невиновных.
Остальные виды судебной деятельности не являются правосудием.
Но означает ли это, что суд обладает одной единственной функцией - функцией отправления правосудия, как это отражает статья 118 Конституции РФ? Если в основу ответа взять положения теории разделения функций, определенных статьей 15 УПК РФ, то это так и есть. По действующему законодательству функция разрешения уголовного дела может быть возложена только на суд. Реализация данного полномочия осуществляется посредством отправления правосудия на принципах состязательного процесса. Однако суд есть орган, через который государство осуществляет судебную власть, а она, соответственно, реализуется не только с помощью правосудия. Этот тезис уже нашел свое обоснование в уголовном процессе .
Кроме того, если провести системный анализ современного процессуального законодательства и уголовно-процессуальных функций как основных направлений деятельности субъектов процесса по достижению поставленных перед ними задач, то можно прийти к выводу, что деятельность суда не ограничивается только рассмотрением и разрешением уголовных дел, а, следовательно, выходит за рамки правосудия.
Следовательно, правосудие и судебный контроль, видимо, представляют собой близкие по содержанию уголовно-процессуальные функции, которые имеют некоторое процедурное сходство, проявляющееся при реализации их судом.
Обе функции разрешают правовой конфликт, однако по содержанию и задачам эти конфликты различны; их разрешение протекает в различных процессуальных формах, но самое главное - по результатам разрешения конфликтов принимаются обеспеченные государственным принуждением решения, которые «существенно отличаются по своей правовой природе, а также по юридическим последствиям» для участников процесса.
Основными критериями их разграничения являются: 1) принципиальное отличие целей, для правосудия - это решение вопроса о виновности и ответственности, при разрешении спора в порядке судебного контроля на стадиях досудебного производства - вопросы законности и обоснованности ограничения прав и законных интересов участников уголовного процесса, допущенных органами предварительного расследования; 2) решение, принятое в порядке
судебного контроля, несет некоторую вспомогательную нагрузку и определяет качество процессуальных действий и решений указанных органов.
Фактически с введением судебного контроля на стадиях досудебного производства предварительное расследование приобрело еще одного участника. Реализуя эту функцию, судья, осуществляя контрольные мероприятия, проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора. Его деятельность в узком смысле служит интересам предварительного расследования, не является правосудием, но осуществляется в интересах правосудия.
Таким образом, отделив уголовное судопроизводство от правосудия, а правосудие от судебного контроля за стадиями досудебного производства обратимся далее к определению пределов функции судебного контроля как особой формы преломления уголовно-процессуальной функции правосудия в стадиях возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.
Для этого следует возвратиться к положениям Концепции судебной реформы в Российской Федерации.
По мнению ее авторов, судебный контроль на досудебных стадиях должен охватывать: 1) применение мер пресечения; 2) надлежащее содержание лиц в местах предварительного заключения, при проведении стационарных судебных экспертиз; 3) правильность прекращения и приостановления уголовных дел; 4) разногласия между следователем и прокурором, обвиняемым и защитой по поводу направления следствия и содержания важнейших процессуальных решений; 5) рассмотрение жалоб и заявлений субъектов процесса в связи с действиями и решениями следователя и прокурора.
Эта позиция вызвала острую критику со стороны процессуалистов по причине того, что столь широкий предмет судебного контроля не мог быть оправдан в начале 90-х годов прошлого столетия, да и вряд ли может быть признан целесообразным в настоящее время. Первая причина высказанного нами пессимизма заключается в его (судебного контроля) экономическом обеспечении, так как его процедуры являются достаточно затратными для любого государства, в том числе и для России. Вторая причина связана с так называемой, юридической составляющей судебных контрольных процедур, которые в силу своей распространенности и детализированности в нормативной регламентации существенно замедляют процедуры уголовного судопроизводства, чем снижают их эффективность. Негативный результат очевиден.
Этот недостаток Концепции судебной реформы законодателю, отчасти, удалось исправить в УПК РФ. В определенном смысле был достигнут некий баланс полномочий между всеми участниками уголовного процесса, в основе которого лежит тезис: в сфере уголовной юстиции содержание судебного контроля не должно быть тождественно функциям, осуществляемым другими государственными правоохранительными органами. Это означает установление процессуального порядка, где должностные лица, государственные органы и суд не подменяли бы друг друга, а действовали каждый в пределах своей компетенции. Актуальным в этой связи выглядит высказывание О.В. Химичевой о том, что руководитель следственного органа на деле должен выступать начальником для подчиненных ему следователей, прокурор, в пределах своей компетенции, осуществлять надзор за исполнением законов на этой стадии, а суд обеспечивать правильное применение норм, охрану и защиту конституционных прав участников уголовного процесса.
Судебный контроль на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования должен охватывать особенные общественные отношения, которые заключаются в максимальной защите прав и свобод участников уголовного судопроизводства.
В этой связи особую актуальность приобретает вопрос, связанный с определением пределов осуществления судебного контроля на досудебных стадиях.
Науке уголовного процесса на этот счет известно достаточно суждений. В первую очередь они касаются собственно судебного контроля в качестве института уголовного процесса.
Так, например, Н.Н. Ковтун видит разрешение проблемы определения пределов судебного контроля посредством проведения исследований в следующих направлениях. Во-первых, в плане установления стадий, на которых возможна реализация судебного контроля. Во-вторых, в аспектах выявления круга подлежащих контролю действий и решений органов и лиц, ведущих процесс. В-третьих, в смысле определения пределов познания фактов, послуживших основанием для ограничения прав граждан, в рамках оспариваемой процедуры и решения.
На взгляд О.В. Рябковой, обоснованным представляется выделение трех возможных вариантов определения пределов осуществления судебного контроля на стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования, а именно: 1) функциональные пределы, критерием которых является то, что реализация судебного контроля не должна приводить к смешению процессуальных функций;
2) пределы осуществления судом властных полномочий - судебный контроль не должен превращаться в руководство предварительным расследованием; 3) пределы недопустимости нарушения единства уголовного процесса.
Судебный контроль, по справедливому мнению О.В. Химичевой, является одним из проявлений судебной власти. В этой связи пределы его осуществления ограничиваются полномочиями суда и наличием у него в полной мере достаточных возможностей, необходимых для проверки законности и обоснованности процессуальных действий и решений должностных лиц. Критерием реализации судебного контроля этот исследователь обоснованно считает понятие существенности нарушения уголовно-процессуального закона. Они же и определяют данную судебную функцию.
Проблему пределов судебного контроля исследовала Н.А. Лопаткина, которая считает, что судья не имеет права входить в оценку доказательств с целью установления виновности (невиновности) лица, однако исследовать доказательства в связи с доводами заявителя судья обязан.
Ряд специалистов, проводивших исследование вопросов, связанных с пределами осуществления деятельности суда в порядке реализации вышеприведенной процессуальной нормы, полагают, что они должны определяться кругом действий (бездействия) и решений дознавателя, следователя и руководителя следственного органа и прокурора, которые тем или иным образом затрагивают конституционные права и свободы участников уголовного судопроизводства либо затрудняют доступ граждан к правосудию.
Список литературы
1. Петрухин И.Л. Прокурорский надзор и судебный контроль за следствием // Российская юстиция. 1998. № 9. С. 13.
2. Лебедев В.М. Судебная защита свободы и личной неприкосновенности граждан на предварительном следствии: учеб. пособие. М.: Городец, 2001. С. 76-78.
3. Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. М.: Юрид. лит., 1995. С. 216.
4. Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России: монография. Н. Новгород: Нижегородская правовая академия. 2002. С. 77-78.
5. Химичева О.В. Судебный контроль за процессуальными действиями и оперативно-розыскными мероприятиями (досудебное производство). М., 1998. С. 26-27.
6. Цурлуй О.Ю. Пределы реализации права судебного обжалования действий (бездействия) и решений органов предварительногорасследования и прокурора// Территория науки. 2013. № 4. С. 158-167.
Гура Г.М.
ОСОБЕННОСТИ ПАСПОРТНОЙ СИСТЕМЫ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ
Воронежский экономико-правовой институт
Ключевые слова: паспортная система, документ, удостоверяющий личность, регистрационный учет, место жительства, место пребывания, электронные карты.
Аннотация: Многие права и даже обязанности могут быть реализованы гражданами только при наличии у них паспорта или иного основного документа, позволяющего идентифицировать личность. В данной статье исследованы особенности паспортной системы и регистрационного учета в РФ, а также перспективы замены действующих паспортов на электронные карты.
Keywords: passport system, an identity document, record keeping, place of residence, place of residence, e-cards.
Abstract: Many of the rights and responsibilities even can be realized by citizens only if they have a passport or other basic document allowing to identify the person. This article examines characteristics of the passport system and the register in Russia, as well as prospects for the replacement of existing passports for electronic cards.
Актуальность данного исследования состоит в том, что в скором будущем в России предстоят изменения в форме удостоверения личности гражданина, традиционные ныне действующие паспорта будут заменены на электронные карты, которые кроме привычных персональных данных будут содержать также и биометрические.
Вначале хотелось бы вспомнить историю и основы действующей паспортной системы России.
Паспортная система - совокупность урегулированных правом общественных отношений, возникающих преимущественно между органами внутренних дел и гражданами в связи с выдачей гражданам паспортов (видов на жительство) и регистрационным учетом граждан по месту жительства и месту пребывания.
