CC BY
0
УДК 94:342
DOI: 10.51522/2307-0382-2024-266-7-36-41
ЕВГЕНИИ ВЛАДИМИРОВИЧ БОЛЬШАКОВ
преподаватель кафедры уголовно-правовых дисциплин и организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества юридического факультета Университета ФСИН России, кандидат философских наук, старший лейтенант внутренней службы И [email protected], БРШ-код: 1485-1545, https://orcid.org/0000-0002-8691-4895
Санкт-Петербург
EVGENY V. BOLSHAKOV
Lecturer at the Department of Criminal Law Disciplines and Organization of the Execution of Punishments, Not Related to the Isolation of Convicts from Society, Faculty of Law, University of the Federal Penitentiary Service of Russia, Candidate of Philosophy, Senior Lieutenant of Internal Service El [email protected], SPIN-Kog: 1485-1545, https://orcid.org/0000-0002-8691-4895
Saint Petersburg
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА ЗИН
доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Владимирского филиала РАНХиГС, кандидат исторических наук, доцент
И [email protected], БРШ-код: 1818-2576, https://orcid.org/0009-0002-9169-8450 Владимир
NATALIA V. ZIN
Assistant Professor of the Department of Theory and History of State and Law, Faculty of Law, Vladimir Branch of RANEPA, Candidate of Historical Sciences, Associate Professor E [email protected], SPIN-Kog: 1818-2576, https://orcid.org/0009-0002-9169-8450
Vladimir
АЛЛА СЕРГЕЕВНА СИЗОВА
доцент кафедры уголовно-правовых дисциплин и организации исполнения наказаний, не связанных с изоляцией осужденных от общества юридического факультета Университета ФСИН России, кандидат юридических наук, капитан внутренней службы И [email protected], БРШ-код: 9438-8068, https://orcid.org/0000-0002-0701-0856 Санкт-Петербург
ALLA S. SIZOVA
Assistant Professor of the Department of Criminal Law Disciplines and Organization of the Execution of Punishments, Not Related to the Isolation of Convicts from Society,
Faculty of Law, University of the Federal
Penitentiary Service of Russia, Candidate of Legal Sciences, Captain of Internal Service E [email protected], SPIN-Kog: 9438-8068, https://orcid.org/0000-0002-0701-0856 Saint Petersburg
К вопросу о повседневной жизни заключенных ГУЛАГа:
теоретико-правовой аспект
On the issue of the daily life of Gulag prisoners: theoretical and legal aspect
Аннотация. Статья посвящена анализу повседневной жизни заключенных ГУЛАГа как общественного явления советского периода. Особое внимание уделено анализу легальной и доктринальной информации об использовании труда заключенных, а также о воспитании заключенных в духе социалистического общежития. Выделяются ключевые аспекты в изучении статистических данных о заключенных в ГУЛАГе, количества трудящихся и исправившихся заключенных, реорганизации ГУЛАГа. Цель работы -проведение исследования не только историко-правовых аспектов, но и иных сторон повседневной жизни лагерного социума с использованием формально-логического и системно-структурного методов, индукции, дедукциия, анализа и синтеза. Теоретическая ценность различных подходов к изучению фактической жизни заключенных ГУЛАГа в различные исторические периоды зависит
© Большаков Е. В., Зин Н. В., Сизова А. С., 2024
от мировоззренческих установок, идеологических принципов, эмоционально-рассудочных образов, которые полагаются субъектом теоретизирования в основание той или иной историко-правовой концепции.
Ключевые слова: ГУЛАГ, уголовная политика, исправительная политика, исправительно-трудовой лагерь, повседневная жизнь заключенных, правовое сознание, историко-правовая концепция, труд осужденных, исправительно-трудовой кодекс, система поощрения заключенных, мировоззренческая установка
Abstract. The article is devoted to the analysis of the daily life of Gulag prisoners as a social phenomenon of the Soviet period. Particular attention is paid to the analysis of legal and doctrinal information on the use of prison labor, as well as on the education of prisoners in the spirit of a socialist community. Key aspects are highlighted in the study of statistical data on prisoners in the Gulag, the number of workers and reformed prisoners, and the reorganization of the Gulag. The purpose of the work is to conduct research not only on historical and legal aspects, but also on other aspects of the everyday life of camp society using formal-logical and system-structural methods, induction, deduction, analysis and synthesis. The theoretical value of various approaches to the study of the actual life of Gulag prisoners in various historical periods depends on worldviews, ideological principles, emotional and rational images, which are considered by the subject of theorizing to be the basis of one or another historical and legal concept.
Keywords: Gulag, criminal policy, correctional policy, forced labor camp, daily life of prisoners, legal consciousness, historical and legal concept, labor of convicts, correctional labor code, prisoner reward system, worldview
Для цитирования
Большаков Е. В., Зин Н. В., Сизова А. С. К вопросу о повседневной жизни заключенных ГУЛАГа: теоретико-правовой аспект // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2024. № 7. С. 36-41. https://www.doi. о^/10.51522/2307-0382-2024-266-7-36-41. 5.1.4 Уголовно-правовые науки (юридические науки)
For citation
Bolshakov E. V., Zin N. V., Sizova A. S. On the issue of the daily life of Gulag prisoners: theoretical and legal aspect // Vedomosti of the Penal System. 2024. № 7. P. 36-41. https://www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-266-7-36-41.
5.1.4 Criminal law sciences (legal sciences)
Актуальность данной статьи объясняется тем, что на современном этапе развития нашего государства проявляется повышенный исследовательский интерес к такому социальному феномену советского периода, как ГУЛАГ. Это внимание обусловлено появлением новой информации, связанной с жизнью нашей страны в период существования центрального государственного органа управления уголовно-исполнительной системой в СССР, анализ которой показывает сложность и противоречивость обстановки, в которой происходило ее развитие. С одной стороны, в условиях классовой борьбы происходил рост численности заключенных, что, в свою очередь, осложняло организацию их быта, в частности привлечение к труду и соответствующую организацию труда, с другой - становление и развитие новой социально-экономической формации обусловило необходимость воспитания осужденных в духе социалистического общежития.
Целью данной статьи является составление представления о повседневной жизни заключенных ГУЛАГа.
В отечественной науке проблематике ГУЛАГа посвящены работы И. В. Удовенко, Г. М. Ивановой,
A. В. Дашина, В. А. Калинина, С. В. Кутепова,
B. А. Печерского, Н. В. Упадышева, М. Г. Деткова, А. И. Зубкова, А. А. Никифорова и других авторов.
В статье использованы два основных метода исследования: системно-структурный и исторический.
В современной научной литературе встречаются противоречивые точки зрения относительно того, что в совокупности представляло собой такое явление государственного аппарата СССР, как Главное управление исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ) - структурное подразделение НКВД СССР, МВД СССР, Министерства юстиции СССР. Так, например, И. В. Удовенко отмечает: «Жизнь лагерного сообщества камуфлируется статистикой и производственными графиками. Сотни и тысячи лагерных документов беспристрастно свидетельствуют, что в социальном отношении каждый лагерь представлял собой жесткую авторитарную систему закрытого типа» [1].
Однако относительно хронологии функционирования ГУЛАГа исследователи в основном едины. По мнению Н. В. Упадышева, «в истории ГУЛАГа, основным системообразующим элементом которого являлись исправительно-трудовые лагеря, следует выделить три основных периода: зарождения, функционирования и распада. В период генезиса (1929-1937 годы) происходила институционали-зация ГУЛАГа, характеризовавшаяся процессом упорядочения и формализации структуры, функций, норм, социальных связей и отношений, свойственных ему как особому социальному институту, призванному обеспечивать реализацию определенных сталинским режимом задач. С 1937 по 1953 год наблюдался расцвет ГУЛАГа, что проявилось в возросшем количестве его структурных образований, численности спецконтингента, масштабах использования принудительного труда. <...> Кризис, охвативший ГУЛАГ к началу 1950-х годов, в постсталинский период в еще большей степени усугубился и приобрел системный характер. После неоднократных попыток реорганизации гулаговской системы, не давших позитивных результатов, в высших эшелонах власти было принято решение о ее ликвидации» [2]. Полагаем верным придерживаться данной периодизации. Очевидно, что исследователь объективно не может располагать всей полнотой информации о деятельности ГУЛАГа, соответственно, нельзя однозначно определять и характеризовать то или иное явление в специфике его деятельности в тот или иной исторический период. Повседневную жизнь лагерного общества трудно изучить в ретроспективе по причине закрытости и изолированности пространства мест лишения свободы. Исследователи вынуждены довольствоваться архивными документами и воспоминаниями участников и современников событий, являющихся предметом исследования в той или иной научной работе. Несмотря на то что в настоящее время исследования историко-правовых аспектов и иных сторон повседневной жизни лагерного социума идут достаточно интенсивно, многим актуальным темам не уделяется должного внимания со стороны научного сообщества.
Раскрывая проблематику правовой и фактической жизни лагерного социума, необходимо привести положения нормативных правовых актов, действовавших в период существования ГУЛАГа. Так, например, в статье 7 Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1933 года содержалось следующее положение: «Труд, политико-воспитательная работа, режим и система льгот во всех исправительно-трудовых учреждениях строятся исходя из основных задач исправительно-трудовой политики пролетарского государства и не могут сопровождаться ни причинением физических страданий, ни унижением человеческого достоинства» [3]. Статьи 33, 34 кодекса классифицировали заключенных на три категории: «1) заключенные из среды трудящихся;
2) заключенные из классово враждебной среды;
3) заключенные из среды трудящихся, совершившие наиболее классово опасные преступления» [4, с. 73].
Некоторые авторы приводят мнение, что «политика советского государства 30-40-х годов прошлого века, опирающаяся на тезис об обострении классовой борьбы на этапе перехода к коммунистическому обществу, была ориентирована на жесткое подавление любых форм социального протеста» [5, с. 25]. Соответственно, и исправительная политика характеризуется некоторыми авторами следующим образом: «. исправительная политика 20-х годов (развивающаяся в целом в гуманистических направлениях, заложенных еще в предыдущие годы) во времена ГУЛАГа была, по существу, отброшена, а во главу угла были положены классовый подход и жесточайшая эксплуатация труда заключенных» [6]. Лишенные свободы использовались на всесоюзных стройках, что отмечается в научной литературе: «Заключенные часто перебрасывались с места на место, туда, где требовалась рабочая сила. При этом руководители учреждений старались сохранить у себя здоровых осужденных, а больных и истощенных отправить в другие места.
В научной литературе существуют различные точки зрения относительно труда заключенных. Так, Г. М. Иванова отмечает: «Бесплатность принудительного труда, создававшая иллюзию его дешевизны, была очень привлекательна для ди-
рективной экономики, обладавшей высокими мобилизационными способностями, но отнюдь не материальными стимулами» [8]. В свою очередь, М. Г. Детков пишет: «В основе деятельности лагерей в качестве главного выступал фактор экономический - получить как можно большую отдачу от использования труда заключенных с минимальными материальными затратами на их содержание» [4, с. 20]; «Насилие над личностью, утверждающееся в уголовной политике в форме беззакония, не могло не отразиться на деятельности мест лишения свободы. Исследователи утверждают, что в 1937 году И. В. Сталин от имени ЦК ВКП(б) дал органам НКВД указание применять меры физического воздействия к арестованным» [4, с. 21].
Необходимо отметить, в текстах авторов, посвятивших свои работы исследованию ГУЛАГа, содержатся суждения о том, что вследствие обострения классовой борьбы происходит жесткое подавление любых форм социального протеста, это отражается также в уголовной и уголовно-исполнительной политике государства; высказываются мнения о жесточайшей эксплуатации труда заключенных, о бесплатности принудительного труда. В то же время, например, в исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1933 года провозглашалось, что наказание не может сопровождаться причинением физических страданий и унижением человеческого достоинства и что это связано с основными задачами исправительно-трудовой политики пролетарского государства.
Анализ приведенных позиций исследователей, а также исправительно-трудового законодательства РСФСР показывает, что политика государства была направлена на привлечение заключенных к труду. Однако для того, чтобы ответить на вопрос, бесплатным ли был труд заключенных, представим следующие факты, содержащиеся в научных работах.
Так, А. В. Дашин отмечает: «В ИТЛ действовала система зачетов рабочих дней для заключенных, согласно которой для перевыполняющих производственные нормы 2 дня пребывания в ИТЛ засчитывались за 3, а потом 1 день стал за-считываться за 2» [9]. Информация, подтвержда-
ющая данные сведения, имеется в исследовании В. А. Калинина - «В соответствии с „зачетной" системой заключенный своим ударным трудом мог сократить срок пребывания в лагере на Уз или даже на /4» [5, с. 26] - и в других источниках [10]. Так, например, А. А. Никифоров пишет: «Стимулирование заключенных осуществлялось посредством дифференцированной выплаты им денег за выполненную работу. Эти деньги в административных документах изначально и вплоть до конца 1940-х годов обозначались терминами „денежное поощрение" или „денежное премиальное вознаграждение". Понятие „зарплата" тоже иногда употреблялось, но официально такое название было введено только в 1950 году (постановление Совета Министров СССР от 13.03.1950 № 1065-376сс). <...> Существовала также система стимулирования, связанная с практикой засчитывания заключенному одного отработанного с перевыполнением установленной нормы рабочего дня за 1,5-2 дня (или больше) его срока заключения. Результатом такой практики было досрочное освобождение заключенных, положительно проявивших себя на работе. В 1939 году Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15.06.1939 № 34 эта практика была отменена» [7, с. 71].
Таким образом, полагаем, что труд заключенных не был бесплатным, так как есть данные о том, что существовала система поощрения заключенных.
В. А. Печерский отмечает, что «вместе с этим шел процесс досрочного освобождения заключенных. По инициативе НКВД СССР 12 июля и 24 ноября 1941 года были изданы указы Президиума Верховного Совета СССР о досрочном освобождении некоторых категорий заключенных, осужденных за прогулы и незначительные должностные и хозяйственные преступления, с передачей освобождавшихся призывных возрастов в Красную Армию» [11]. Представленную точку зрения подтверждают и архивные данные, которые находятся в Государственном архиве Российской Федерации, в фонде «Главное управление мест заключения (ГУМЗ) МВД СССР 1930-1960». В частности, «в тот же период времени один миллион заключенных был так
же досрочно освобожден - для того, чтобы прямо из лагерей быть зачисленным в боевые части на фронте» [12].
В период функционирования ГУЛАГа велась работа по формированию мировоззрения заключенных. Воспитание заключенных было одним из условий поддержания правопорядка, который был установлен в местах лишения свободы. В основе воспитания заключенных лежала определенная идеология. К примеру, М. Г. Детков отмечает: «Формирование мировоззрения заключенных как необходимого условия поддержания установленного в местах лишения свободы правопорядка и их социальной реабилитации в 30-50-х годах являлось неотъемлемой частью процесса исполнения уголовного наказания. Идеологическое воздействие выступало в качестве основного средства формирования личности, исправления и перевоспитания заключенных в духе воззрений правящей верхушки, господствующей государственной идеологии. <. > Содержание идеологического воздействия определялось государственным и общественным укладом жизни, закрепленными в законах государства формальными и неформальными нормами общежития, господствующей в обществе моралью» [4, с. 145-146]. Подтверждением данной точки зрения являются архивные данные, к примеру квартальные и годовые отчеты по культурно-воспитательной работе среди заключенных в ИТЛ Главпромстроя за январь - февраль 1954 года [13]. Так, политико-массовая работа во II полугодии 1953 года была направлена на мобилизацию контингента лагеря в деле досрочного выполнения плана строительных работ 1953 года, повышения производительности труда, роста передовиков производства, укрепления трудовой дисциплины и выполнения лагерного режима. Политические беседы, доклады и политинформации проходили на высоком идейно-политическом уровне и проводились хорошо подготовленными пропагандистами из числа коммунистов парторганизации. В проводимых беседах, докладах и лекциях рассказывалось о росте и могуществе государства, героическом труде советского народа во имя расцвета нашей Родины. На ярких приме-
рах показывалась забота коммунистической партии и советского правительства о благосостоянии народа, материал бесед тесно увязывался с задачами, которые выполнял контингент лагеря, показывались передовики производства строительства, рассказывалось о их методах работы и перед коллективом строителей ставились конкретные задачи.
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
1. Трудность историко-правового исследования системы ГУЛАГа связана с тем, что в истории развития системы исправительно-трудовых учреждений СССР много темных пятен, которые обусловлены режимом секретности, а также утратой множества ценных источников информации, особенно в период 30-50-х годов.
2. Теоретическая ценность различных подходов к изучению фактической жизни заключенных ГУЛАГа в различные исторические периоды зависит от мировоззренческих установок, идеологических принципов, эмоционально-рассудочных образов, которые полагаются субъектом теоретизирования в основание той или иной исто-рико-правовой концепции. Присущее каждому человеку правовое сознание функционирует на различных уровнях развития и по-разному проявляется в зависимости от мировоззренческих установок и жизненных ситуаций, всегда остается при этом глубоко личным внутренним опытом, присущим только индивидууму и имеющим только для него одного жизненно важное значение и социально-практическую ценность.
1. Удовенко И. В. Пространство неволи: ГУЛАГ и его социум // Самарский научный вестник. 2020. Т. 9, № 2. С. 204. Э01 10.17816/ snv202211. ЕБЫ УБЛЕЭТ.
2. Упадышев Н. В. «Большой террор» и развитие лагерной системы на Европейском Севере России // Пенитенциарная наука. 2012. № 18. С. 87.
3. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР // ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960. М. : МФД, 2002. С. 74.
4. Детков М. Г. Содержание карательной политики Советского государства и ее реализация при исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы в тридцатые-пятидесятые годы : монография. Домодедово : РИПК работников МВД России, 1992. 156 с.
5. Калинин В. А. Организация культурно-воспитательной работы в лагерях ГУЛАГа на строительстве Трансполярной магистрали Чум - Салехард - Игарка (1947-1953 гг.) // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. 2015. Т. 15, № 1. С. 25-29. ЕБЫ ТРУТОВ.
6. Зубков А. И., Калинин Ю. И., Сысоев В. Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России: история и современность / под ред. д-ра юрид. наук С. В. Степашина и д-ра юрид. наук П. В. Крашенинникова. М. : Норма, 1998. С. 55-56.
7. Никифоров А. А. Экономический аспект использования труда заключенных в системе ГУЛАГа // Человек: преступление и наказание. 2009. № 1. С. 69-72. ЕБЫ КЫРУМР.
8. Иванова Г. М. История ГУЛАГа, 1918-1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты. М. : Наука, 2006. С. 234.
9. Дашин А. В. Уголовно-правовые особенности содержания заключенных и деятельность администрации по предупреждению массовых неповиновений в исправительно-трудовых лагерях СССР // Общество и право. 2012. № 2. С. 99. ЕБЫ РУРР01.
10. «Стройка № 503» (1947-1953 гг.): Документы. Материалы. Исследования / Игарский краеведческий комплекс «Музей вечной мерзлоты» ; [сост. А. И. Тощев и др.]. Красноярск : Класс Плюс, 2012. Вып. 3. 2012. С. 110.
11. Печерский В. А. Некоторые аспекты деятельности исправительно-трудовых учреждений Красноярского края в годы Великой Отечественной войны // Вестник Томского государственного университета. 2018. № 428. С. 151. Э01 10.17223/15617793/428/20. ЕБЫ ХОТМШЭ.
12. ГАРФ. 9414/1/1155/2-3; 9414/1/1190/1-34.
13. ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1751. Л. 20.
1. Udovenko I. V. Space of bondage: the Gulag and its society // Samara Scientific Bulletin. 2020. T. 9, No. 2. P. 204. DOI 10.17816/snv202211. EDN VBAEDT.
2. Upadyshev N. V. «The Great Terror» and the development of the camp system in the European North of Russia // Penitentiary Science. 2012. No. 18. P. 87.
3. Correctional Labor Code of the RSFSR // Gulag: Main Directorate of Camps. 1918-1960. M.: MFD, 2002. P. 74
4. Detkov M. G. The content of the punitive policy of the Soviet state and its implementation in the execution of criminal punishment in the form of imprisonment in the thirties-fifties: monograph. Domodedovo: RIPC of workers of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 1992. P. 156.
5. Kalinin V. A. Organization of cultural and educational work in the Gulag camps during the construction of the Transpolar Highway Chum -Salekhard - Igarka (1947-1953) // Bulletin of the South Ural State University. Series: Social Sciences and Humanities. 2015. T. 15, No. 1. Pp. 25-29. EDN TFVUNB.
6. Zubkov A. I., Kalinin Yu. I., Sysoev V. D. Penitentiary institutions in the system of the Ministry of Justice of Russia: history and modernity / ed. Doctor of Law Sciences S.V. Stepashina and Doctor of Law. Sciences P.V. Krasheninnikova. M.: Norma, 1998. Pp. 55-56.
7. Nikiforov A. A. Economic aspect of the use of prisoner labor in the Gulag system // Man: crime and punishment. 2009. No. 1. Pp. 69-72. EDN KHPYNP.
8. Ivanova G. M. History of the Gulag, 1918-1958: socio-economic and political-legal aspects. M.: Nauka, 2006. Pp. 234.
9. Dashin A. V. Criminal legal features of the detention of prisoners and the activities of the administration to prevent mass disobedience in forced labor camps of the USSR // Society and Law. 2012. No. 2. P. 99. EDN PYPPQJ.
10. «Construction No. 503» (1947-1953): Documents. Materials. Research / Igarsky local history complex «Museum of Permafrost»; [comp. A.I. Toshchev and others]. Krasnoyarsk: Class Plus, 2012. Vol. 3. 2012. P. 110.
11. Pechersky V. A. Some aspects of the activities of correctional labor institutions in the Krasnoyarsk Territory during the Great Patriotic War // Bulletin of Tomsk State University. 2018. No. 428. P. 151. DOI 10.17223/15617793/428/20. EDN XNFMWD.
12. GARF. 9414/1/1155/2-3; 9414/1/1190/1-34.
13. GARF. F. 9414. Op. 1. D. 1751. L. 20.
