CC BY
178Научная статья УДК 343.721
DOI: 10.24412/cl-37031-2023-2-94-104
К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ И ПРИЗНАКАХ ХИЩЕНИЯ Хоменко А. Н.
Сибирский институт бизнеса и информационных технологий, г. Омск, Россия, an.homenko65@mail. ru
Аннотация. В уголовном законе главой 21 УК РФ предусмотрено общее понятие хищения, которое определяет субъективные и объективные признаки для всех ее форм. Однако в настоящем определении хищения невозможно указать конкретное действие, составляющее объективную сторону любой из его форм. Субъективный критерий хищения - корыстная цель - также не нашла четкого понимания в судебно-следственной практике. В статье, автор, предпринял попытку критического анализа понятия и признаков хищения. Цель исследования - установить противоречия и несоответствия законодательной регламентации понятия и признаков хищения, и на их основе сделать предложения по совершенствованию ответственности за преступления против собственности.
Ключевые слова: хищение, корыстная цель, признаки, изъятие, имущество.
ON THE CONCEPT AND SIGNS OF EMBEZZLEMENT Khomenko A. N.
Siberian Institute of Business and Information Technologies, Omsk, Russia, an.homenko65@mail. ru
Abstract. In the criminal law, Chapter 21 of the Criminal Code of the Russian Federation provides for the general concept of embezzlement, which defines subjective and objective signs for all its forms. However, in the present definition of theft, it is not possible to specify a specific action constituting the objective side of any of its forms. The subjective criterion of embezzlement - a selfish goal - also did not find a clear understanding in judicial and investigative practice. In the article, the author attempted a critical analysis of the concept and signs of theft. The purpose of the study is to establish contradictions and inconsistencies in the legislative regulation of the concept and signs of embezzlement, and on their basis to make proposals for improving responsibility for crimes against property.
Keywords: embezzlement, mercenary purpose, signs, seizure, property.
Введение
Охранительная функция российского уголовного права в отношении собственности является первенствующей в иерархии ценностей наряду с правами и свободами человека и гражданина, предусмотренных ч. 1 ст. 2 УК РФ. В 21 главе уголовного закона представлены преступления, где видовым объектом уголовно-правовой охраны выступают общественные отношения, обеспечивающие права собственности. К наиболее общественно опасным посягательствам в данной главе относятся деяния корыстной направленности, связанные с хищениями чужого имущества (ст. 158-162, 164 УК РФ). Вместе с тем, за 2022 год больше половины всех зарегистрированных преступлений (54,6%) составляют хищения чужого имущества, совершенные в форме: кражи - 697,6 тыс. (-4,8%), мошенничества - 343,1 тыс. (+1,0%), грабежа - 29,2 тыс. (-7,1%), разбоя -4,0 тыс. (-10,5%). Почти каждая шестая кража (16,2%), каждый двадцать восьмой грабеж (3,5%) и каждое восьмое разбойное нападение (12,7%) были сопряжены с незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище [7].
Однако, понятие «хищение» данное в п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ в уголовно-правовой науке периодически подвергается справедливой критике [8, с.75]. В правоприменительной практике, связанной с расследованием преступлений против собственности, также часто возникают определенные сложности и трудные специфические ситуации, которые требуют юридического анализа [15, с. 139; 17, с. 103]. Это, в полной мере, относиться, как субъективному признаку хищения - корыстной цели, таки и его объективным признакам - противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества.
Указанная уголовно-правовая проблема стала причиной проведения этого исследования, цели которого - установить противоречия и несоответствия законодательной регламентации понятия и признаков хищения, и на их основе сделать предложения по совершенствованию ответственности за преступления против собственности. Поставленные цели определили решение следующих задач: 1) проанализировать признаки хищения, предусмотренные п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ и проблемы их установления, как в теории уголовного права,
так и судебно-следственной практике; 2) разработать предложения по совершенствованию уголовного законодательства об общем понятии хищения.
При написании статьи мною были использованы нормативно-законодательные акты России, научная и учебно-методическая литература, разъяснения высшей судебной инстанции и материалы судебной практики, статистические данные, научные статьи в отечественных периодических изданиях, а также электронные ресурсы интернета. Основными источниками, раскрывающими теоретические основы преступлений против собственности, явились фундаментальные исследования Л.В. Иногамовой-Хегай [8], В.В. Векленко [12], С.В. Богданчикова [10], Д.А. Бражникова, С.Н. Петрухнова [11], А.В. Гайдашо-ва [14], Ю.Ю. Улановой [18].
Подробно рассмотрено понятие и признаки хищения, а также изучены проблемы их практического установления, правоведами в следующих периодических изданиях: А.Г. Безверховым (Корыстная цель как субъективный признак хищения чужого имущества // Уголовное право, уголовный закон: теория и практика: сборник науч. статей. СПб., 2017. С. 26-32); Винокуровым В.Н. (Безвозмездность как признак хищения, его формы и квалификация деяний // Уголовное право. 2022. № 8. С. 8-19); Караваевым Е.С., Корсаковым Ю.В., Соболевой М.М. (Проблемы классификации правонарушения «чужого имущества» // Закон и право. 2022. № 4. С. 138-141); Кригером Г.А. (Квалификация хищений социалистического имущества // Социалистическая законность. 1982. № 7. С 33-37); Сверчковым В.В. (Преступления против собственности: критический анализ преобразования российского уголовного законодательства и практики его применения // Актуальные проблемы экономики и права. 2018. Т. 12, № 1. С. 101-111); Хилютой В.В. (Корыстная цель в хищении: существуют ли пределы расширительного толкования? // Lex russica. 2020. Т. 73, № 4. С. 93-102); Шеслером А.В. Хищение: понятие и признаки // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 4(6). С. 70-80).
Основная часть
Первым обязательным признаком хищения, является совершение воздействия на чужое имущество с корыстной целью. В доктрине уголовного права существуют различные подходы относительно содержания корыстной цели (уз-
кий и широкий). В судебно-следственной деятельности тоже имеются многочисленные решения по этому поводу, причем на уровне высшей судебной инстанции, понимание сути корыстной цели и ее содержательных границ продолжает оставаться дискуссионным и актуальным как для науки уголовного права, так и для правоприменительной практики [19, с. 94]. Кроме того, в некоторых решениях Президиума Верховного Суда РФ, Судебной коллегии по уголовным делам и Военной коллегии Верховного Суда РФ наблюдается подмена понятия «корыстная цель» понятием «корыстный мотив». Необоснованное отождествление мотива и цели хищения допускают и авторы научных исследований [17, с. 107]. Например, А.В. Гайдашов и Г.А. Кригер пришли к выводу о том, что цель при хищении, как и мотив, является корыстной, т.е. сводится к стремлению виновного безвозмездно и заведомо противоправно присвоить чужое имущество [14, с. 108; 16, с. 35].
Разночтения наблюдаются и в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так в постановлении от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» (в ред. от 03.03.2015) предлагается убийство из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) квалифицировать как убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц или избавления от материальных затрат. В данном контексте очевидно, что «корыстное побуждение» отождествляется с мотивом желания совершить убийство, т. е. является волевым толчком к достижению намеченной цели. Это указывает на классический узкий подход понимания мотива и цели, содержание которых полностью совпадают. Кстати, необходимо отметить, что практически во всех статьях УК РФ, кроме понятия хищения, словосочетание «корыстное побуждение (заинтересованность)» связывают именно с мотивом преступления.
Обратимся к п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (в ред. от 15.12.2022) [6], где при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты «суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собствен-
ным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен». Это разъяснение указывает на очень широкое понимание корыстной цели применительно ко всем формам хищения. Прежде всего, указание на широкий круг получения предмета хищения предполагает, что у виновного лица может и не быть прямой заинтересованности в личном материальном обогащении.
Анализ исследований авторитетных правоведов по данной проблематике, проведенный С.В. Богданчиковым, показывает, что большинство из них признают корыстный мотив в хищениях, но допускают при этом возможность их совершения по другим, некорыстным мотивам [10, с. 78]. Так, отдельные соучастники хищения могут участвовать в нем, побуждаемые желанием отомстить потерпевшему за нанесенную им обиду. Полагаем, что корыстный мотив отсутствует и в тех случаях, когда виновный обращает имущество не в свою пользу, а в пользу других лиц, так как у него отсутствует стремление извлечь выгоду имущественного характера [20, с. 74]. При этом с юридической точки зрения корыстная цель должна указывать на то обстоятельство, что в результате совершенного хищения кто-либо незаконно обогатился и это осознается виновным [9, с. 30]. В общем, уголовно-правовое понимание корыстной цели хищения неизбежно приводит к тому, что она имеет двойственное проявление, поскольку присутствует как при личном незаконном получении виновным материальной выгоды, так и при совершении действий, направленных на неправомерное обогащение других лиц [12, с. 182].
Между тем, представляется справедливым вывод В.В. Хилюты, к которому он пришел в результате анализа ряда разъяснений Пленума Верховного Суда РФ о хищениях: «вовсе непонятно, каким образом сегодня одни мотивы отождествляются с корыстной целью, а другие - нет и на основании этого мы констатируем, что хищение отсутствует» [19, с. 97]. Следствием этого на практике, при привлечении лица к уголовной ответственности за кражу, отсутствие в действиях лица корыстной цели игнорируется, а также допускается смешение понятий цели и мотива преступления как признаков субъективной стороны хищения [18, с. 22]. В этой связи, положительным примером решения указанной проблемы могут стать пояснения по квалификации ч. 1 ст. 162 УК РФ данные в п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г.
№ 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (в ред. 15.12.2022) [5], где указывается, что разбой совершается «с целью завладения имуществом».
Объективная сторона хищения проявляется в действии, направленном на противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику этого имущества. Противоправность как обязательный признак непосредственно указывает на объект уголовно-правовой охраны хищения - отношения, существующие по поводу обладания имуществом [12, с. 24], которые незаконным способом нарушаются виновным, не имеющим на это никаких правовых оснований и, совершаются против воли собственника (владельца).
Следующий конструктивный признак внешней стороны хищения является безвозмездность. По сути, безвозмездность прямо пропорциональна эквиваленту ущерба, причиненного собственнику или иному владельцу похищенного имущества, который не покрывается виновным взамен изъятого и (или) обращенного в свою пользу предмета хищения, т. е. завладевает даром либо неполным его возмещением. Большинство правоведов в области уголовного права справедливо связывают безвозмездность с моментом окончания хищения -наличия у похитителя реальной возможности распорядиться похищенным по своему усмотрению, т. е. с наступлением в результате общественно опасных последствий в виде прямых убытков, измеряемых стоимостью похищенного имущества [10, с. 66-67]. Этот подход прослеживается и в указаниях Конституционного Суда РФ, где сказано, что дифференциация уголовной ответственности за хищение чужого имущества должна зависеть от его стоимости и порожденных им последствий как с точки зрения размера вреда, причиненного собственнику или иному законному владельцу имущества, так и с точки зрения размера похищенного [2]. К тому же возмещение виновным полного стоимостного эквивалента после момента окончания хищения не исключает для него уголовной ответственности. Так, в п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (в ред. от 15.12.2022) [6] судам указано на необходимость учитывать, что частичное возмещение ущерба потерпевшему само по себе не
может свидетельствовать об отсутствии у лица умысла на присвоение или растрату вверенного ему имущества. Таким образом, безвозмездность при хищении имущества характеризует причинение имущественного ущерба собственнику или владельцу только при совершении посягательств, предусмотренных гл. 21 УК РФ [13, с. 12].
Вместе с тем в последнее время наблюдаются разночтения и в разъяснениях Конституционного Суда РФ в отношении правовой оценки, рассматриваемых признаков хищения. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 12.03.2023 г. ч. 1 и п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ признается не противоречащими Конституции РФ [4]. Однако ранее в постановлении Конституционного Суда РФ от 08.12.2022 г. п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ признан не соответствующим Конституции РФ, в той мере, в какой ввиду своей неопределенности он допускает в правоприменительной практике различную оценку размера похищенного при хищениях, совершаемых путем обмана о наличии оснований для начисления или увеличения заработной платы (денежного довольствия) применительно к отнесению или неотнесению к этому размеру суммы налога, удержанной и уплаченной налоговым агентом с начисленной под воздействием обмана части заработной платы (денежного довольствия). Причиной такого постановления стали судебные решения, согласно которым удержанный налог на доходы физических лиц исключается из размера хищения либо, напротив, включается в него. Из этого следует, что практика по вопросу применения п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ противоречива и допускает два взаимоисключающих варианта толкования данной нормы [3].
Хищение как общественно-опасное деяние определяется активными действиями, представленными терминами «изъятие» и (или) «обращение». Следует отметить, что сложность грамматической конструкции понятия хищения (одновременное употребление соединительного и разделительного союзов) подвергаются в уголовно-правовой науке критике [8, с. 75-76], также достаточно много предложений по замене данной связки терминов и предлогов в научной среде [11, с. 66]. В тоже время судебное и доктринальное толкование понятий изъятия и обращения представляет разные, но последовательные стадии этих действий, направленных на процесс завладения чужого имущества в зависимости от конструкции объективной стороны той или иной формы хищения. Так, кража
и грабеж считаются оконченными, если имущество изъято и, виновный имеет реальную возможность им пользоваться или распоряжаться по своему усмотрению (например, обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц, распорядиться им с корыстной целью иным образом). Разбой -с момента нападения (окончен на стадии покушения) [5]. Мошенничество -с момента, когда имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и, они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению. Если предметом преступления при мошенничестве являются безналичные денежные средства, в том числе электронные денежные средства, то - с момента изъятия денежных средств с банковского счета их владельца или электронных денежных средств. Присвоение - с того момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу, а растрата - с момента начала противоправного издержания вверенного имущества [6].
Указанные моменты окончания форм хищений различны по причине способа их совершения, которые определяются действиями, связанными с изъятием и (или) обращением. К сожалению, в данных пленумах нет четкой разъяснительной привязки к этим действиям совершения хищений, поэтому и у правоведов и правоприменителей нет однозначного понимания признаков изъятия и обращения при квалификации объективной стороны вышеуказанных преступлений против собственности [18, с. 19; 10, с. 63-63]. Тем не менее, логика изложения разъяснений высшего судебного органа позволяет нам определить стадии процесса совершения хищения. Физические (фактические) действия виновного, направленные на незаконное изъятие имущества в зависимости от способа характеризуют первый этап кражи, грабежа и мошенничества (у разбоя - нападение). В случае присвоения и растраты этап изъятия исключатся, т. к. имеется законное владение вверенного ему имущества. Второй этап - обращение чужого имущества по своему усмотрению указывает на момент окончания всех форм хищения, кроме разбоя. С юридической точки зрения изъятие заключается в переводе чужого имущества из владения собственника или иного законного владельца в фактическое обладание виновного, которое позволяет ему осуществить распоряжение имуществом по своему усмотрению.
Заключение
Таким образом, изложенная основная часть исследования признаков понятия хищения, предусмотренных п. 1 примечаний к ст. 158 УК РФ позволяет сделать следующие основные выводы. Во-первых, обязательный признак субъективной стороны хищения корыстная цель требует соответствующей корректировки, которая бы предусматривала ответственность за противоправное безвозмездное отчуждение или завладение чужим имуществом и при отсутствии корыстных побуждений [19, с. 101]. Для решения этой проблемы следует заменить слова «с корыстной целью» словами «с целью завладения». Во-вторых, такие объективные признаки хищения, как изъятие и обращение являются дискуссионными среди правоведов, вызывают неоднозначное понимание в судеб-но-следственной практике в отношении квалификации различных форм хищения. Поэтому предлагается в определении хищения указать обобщенную характеристику действия, свойственную любой форме хищения. Такой характеристике действия при совершении хищения может отвечать термин «завладение», который также будет отражать противоправный характер посягательства на собственность [18, с. 19]. В-третьих, необходимо представить более четкое и однозначное разъяснение признаков объективной стороны ненасильственных форм хищений в соответствующих постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Библиографический список
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 29.12.2022) // СПС КонсультантПлюс.
2. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2014 г. № 32-П «по делу о проверке конституционности положений статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа // СПС «КонсультантПлюс».
3. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2022 г. № 53-П «по делу о проверке конституционности пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Тихоокеанского флотского военного суда» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12 января 2023 г. № 2-П «по делу о проверке конституционности статьи 227 Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой и пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, статей 75, 87 и 88 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А. В. Галимьяновой и В. С. Пузрякова» // СПС «Консультант-Плюс».
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (в ред. от 15.12.2022) // СПС «КонсультантПлюс».
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» (в ред. от 15.12.2022) // СПС «КонсультантПлюс».
7. Состояние преступности в России за январь-декабрь 2022 г. URL: http:// мвд.рф (дата обращения 21.02.2023).
8. Актуальные проблемы уголовного права. Часть Особенная: учебник / Под ред. Л. В. Иногамовой-Хегай. М., 2016. 224 с.
9. Безверхов А. Г. Корыстная цель как субъективный признак хищения чужого имущества // Уголовное право, уголовный закон: теория и практика: сборник науч. статей. СПб., 2017. С. 26-32.
10. Богданчиков С. В. Противодействия преступным посягательствам на абсолютные права собственности (хищения): монография / Под ред. А. А. Ма-гомедова. М., 2017. 160 с.
11. Бражников Д. А., Бычков В. В., Петрухнов С. Н. Противодействие тайному хищению чужого имущества: монография. М., 2017. 207 с.
12. Векленко В. В. Квалификация хищений: монография. Омск, 2001. 256 с.
13. Винокуров В. Н., Муслимов М. Ш. Безвозмездность как признак хищения, его формы и квалификация деяний // Уголовное право. 2022. № 8. С. 8-19.
14. Гайдашов А. В. Уголовная ответственность за хищения предметов, имеющих особую историческую, научную или культурную ценность: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1997. 23 с.
15. Караваев Е. С., Корсаков Ю. В., Соболева М. М. Проблемы классификации правонарушения «чужого имущества» // Закон и право. 2022. № 4. С. 138-141.
16. Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества // Социалистическая законность. 1982. № 7. С 33-37.
17. Сверчков В. В. Преступления против собственности: критический анализ преобразования российского уголовного законодательства и практики его применения // Актуальные проблемы экономики и права. 2018. Т. 12, № 1. С. 101-111.
18. Уланова Ю. Ю. Общие признаки хищения в составе кражи: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011. 29 с.
19. Хилюта В. В. Корыстная цель в хищении: существуют ли пределы расширительного толкования? // Lex russica. 2020. Т. 73, № 4. С. 93-102.
20. Шеслер А. В. Хищение: понятие и признаки // Вестник Томского государственного университета. 2012. № 4 (6). С. 70-80.
