CC BY
46
Пиком воплощения «военного Индуизма» является попытка создания национальной милиции («националистической милиции» - М. С.). Проект осуществлялся все тем же Мунджем при тайной поддержке ХМС и Саваркара, а также Боса, который с 1933 года имел собственные контакты с германским правительством. В 1951 году и этот проект также провалился, так как не были внесены соответствующие изменения в «закон об оружии», РСС (возглавляемая с 1937 года Голвалкаром), поддержав идею, молчаливо ее саботировала, а также в связи с изменившейся мировой обстановкой. Таким образом, попытка обособленной реализации программных установок «военного Индуизма» в Индии провалилась.
«Военный Индуизм» продолжает существовать в качестве элемента идеологии дхармического национализма, пропагандируемой РСС. Он был довольно радикально преобразован Голвалкаром, который, отказавшись от путей быстрой милитаризации индусской нации, избрал постепенный путь подготовки индусского общества - путь «снизу» через вербовку и воспитание кадровых членов РСС и ее дочерние организации.
Примечания
1 Хиндутва (Hindutva) - «индийскость» (санскр. hindu - «индус» + субстантивирующий суффикс -tva-). Asmita - «самость», «самотождественность» (санскр. asmi - «я есмь» + субстантивирующий суффикс -ta-). Кроме того, существует современная интерпретация термина, которая еще более интересна для изучения проблемы дхармического национализма: Hindutva - это объединение двух слов - hindu - «индус» и tatva - «принцип», что вместе дает индусский принцип, под которым издревле понималась дхарма - это идеология индусского национализма (в советской и индийской оппозиционной историографии - коммунализма), основные идеи которого - создание единой индусской нации, самоусиление индусской нации, изгнание мусульман с терретории Индии, возрождение Индии (Бхарата) в единстве всех ее территорий. Она представлена двумя наиболее крупными организациями: Союзом добровольных служителей Родины (Раштрия Сваямсевак Сангх) и Великим собранием индусов (Хинду Махасабха).
2 См.: Casolari, M. Hindutva's Fascist Heritage / M. Casolari [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.imc-usa.org/cgi-bin/cfm/hindutvaFascistHeritage.cfm.
3 См.: Смирнов, М. Г. Дхармический национализм / М. Г. Смирнов // Вестн. Челяб. ун-та. Сер. 10, Востоковедение, Евразийство, Геополитика. - Челябинск, 2003. - № 2. - С. 96-110.
4 См.: Рыбаков, Р. Б. Джан Сангх / Р. Б. Рыбаков // Словарь : Индуизм. Джайнизм. Сикхизм. - М., 1996. - С. 172-173.
5 Casolari, M. Hindutva's Fascist Heritage... Здесь и далее ссылки на работу Мунджа приводятся по этому электронному ресурсу.
См.: Golwalkar, M. S. Bunch Of Thoughts / M. S. Golwalkar [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.rss.org.
Валерий Ким
К вопросу о перспективах политической трансформации
китайского общества
Благодаря рыночным реформам и интеграции в мировое хозяйство на рубеже столетия Китай превратился в важный элемент глобальной экономики. Главным приоритетом предложенной на XVI съезде КПК программы действий до 2020 года остается обеспечение высоких темпов экономического роста, который
рассматривается как основное средство превращения Китая в могущественное и процветающее государство.
Основными направлениями социальной трансформации китайского общества в возрастающей степени становятся:
1) урбанизация;
2) формирование среднего класса, прежде всего, за счет сокращения в социальной структуре доли беднейших низов и увеличения доли лиц со средними доходами.
Почему урбанизация выдвинута в авангард приводимых в движение сил? Дело в том, что дальнейшее сосуществование быстро развивающегося и богатеющего, но составляющего меньшинство населения города с абсолютным преобладанием населения деревни становится всё менее терпимым в социальном, политическом и чисто экономическом отношениях.
Вполне очевидно, что всё ещё сохраняющаяся в идеологическом арсенале правящей партии формула «сельское хозяйство - основа» всё более утрачивает свой смысл.
В данном контексте трудно не согласиться с мнением главного научного сотрудника Института Дальнего Востока РАН, профессора Я. М. Бергера: «Могучий и процветающий Китай может быть построен при преобладании сельского типа расселения и аграрной занятости, что и подчеркивает провозглашенная XVI съездом КПК установка на развертывание индустриализации нового типа, с привлечением информатизации. В условиях рыночной экономики капитал, стремящийся к максимилизации прибыли, неизбежно отдает предпочтение городским кластерам перед дробной деревенской экономикой»1.
Аналитики сходятся во мнении: без перехода от Китая крестьянского и сельского к Китаю урбанизированному страна не достигнет уровня среднеразвитых стран, в частности, и по показателю ВВП на душу населения. Без урбанизации подавляющей массы населения Китая невозможно преодолеть огромный и всё более растущий разрыв не только в уровне доходов, но и в таких важнейших для настоящей и будущей жизни общества сферах, как образование и здравоохранение.
Задача эта, конечно, архисложная, ибо речь идет о том, чтобы превратить сотни миллионов аграриев в квалифицированных рабочих с современным городским менталитетом. Не менее трудной остается и задача формирования «среднего класса» - социальной опоры китайской власти. Результаты
социологических исследований, целенаправленно ведущихся со второй половины 90-х годов ХХ века учеными под руководством президента Академии общественных наук Китая Ли Теина (занимал этот пост с февраля 1998 по январь 2001 года), представили новую картину социального состава китайского общества и соответственно поставили перед высшим руководством задачу корректировки политики с учетом изменившейся социальной структуры и вызовов глобализации.
Как отмечено в докладе «Об обследовании социальных слоёв в современном Китае», структура общества включает десять социальных слоев2. Констатация существования в стране «среднего класса» (100 миллионов человек) и выявленная тенденция к росту его численности (в ближайшие 5-6 лет - до 500 миллионов человек) поставили руководство КПК перед необходимостью учитывать в своей политике этот фактор.
Существуют в китайском обществе и другие, не менее важные задачи; прежде всего, новые характеристики должна приобрести политика КПК. Вот
почему постановка вопроса о новом партийном и политическом строительстве является своевременной, имеющей исключительно большое значение для судьбы КПК и Китая в целом. Никто не сомневается в том, что опоздание в сфере партийного строительства (это убедительно показывает опыт истории крупных политических партий, столкнувшихся с изменившимися реалиями, таких, как КПСС и компартии бывших стран социалистического лагеря, Гоминьдан и др.), безусловно, несёт в себе угрозу подрыва социальной и политической стабильности, отстранения партии от власти, крушение политической системы.
Надо отдать должное компартии Китая: начиная с 1 октября 1949 года, она стремится адаптироваться к вызовам времени в теории, партийной и политической практике.
Квинтэссенцией новых подходов стали решения XVI съезда КПК (8-14 ноября 2002 года)3. Они обозначили направленность и стратегическое развитие Китая в «трех сферах» - экономике, политике и культуре - вплоть до середины XXI века.
Многие ученые-синологи, эксперты в области партийного строительства считают, что решения XVI съезда КПК, новая редакция Устава КПК - основного закона партийной жизни, организованная подготовка смены третьего поколения руководителей четвертым поколением стали результатом качественных изменений в китайском обществе и партийной политике.
XVI съезд КПК и первая в истории партии организованная широкомасштабная смена поколений руководителей свидетельствуют о потенциальных возможностях избранного партийным руководством курса на демократизацию внутрипартийной жизни и институционализацию партийнополитических процессов в рамках существующей политической системы.
Это, разумеется, не снимает вопроса о поиске новых направлений оптимизации политической структуры и адаптации правящей партии к вызовам времени.
А одним из таковых является тема более активного участия некоммунистических партий, беспартийных деятелей, общественных организаций в работе органов власти.
В значительной мере импульс этой тенденции был задан на 5-й сессии Всекитайского Народного Политического Консультативного Совета Китая (НПКСК).
Дальнейшее развитие эта мысль получила в 2003 году в выступлении Премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао. Отвечая на вопросы корреспондентов кабинета по содействию процессу реформы, он назвал постановку работы правительства под контроль ВСНП, НПКСК и широких масс общественности.
В данном контексте специалисты, занимающиеся вопросами партийного строительства в КНР, вновь обратили своё внимание на деятельность так называемых «третьих партий Китая», сыгравших довольно заметную роль в окончательном распределении сил.
Следует напомнить, что в настоящее время в Китае существуют и функционируют 8 демократических партий:
- Революционный комитет Гоминьдана;
- Демократическая лига Китая;
- Ассоциация содействия развитию демократии;
- Ассоциация демократического национального строительства Китая;
- Крестьянско-рабочая партия Китая;
- Китайская партия Справедливости;
- Общество 3 сентября;
- Лига демократического самоуправления Тайваня.
Эти партии входят в состав патриотического Единого фронта Китая, руководимого КПК, и являются составной частью НПКСК. Существование демократических партий в политической системе страны закреплено в Конституции КНР и Уставе КПК.
Сотрудничество КПК и демократических партий характеризуется в заявлениях китайских руководителей и печати КПК как «многопартийная система сотрудничества под руководством КПК», что является «отличительной чертой», «преимуществом и особенностью» политической системы.
В 1979 году после длительного перерыва были проведены всекитайские съезды демократических партий, на которых перед членами партий была поставлена задача: активно участвовать в осуществлении программы четырех модернизаций и добиваться возвращения Тайваня в лоно КНР.
Наиболее типичным олицетворением демократических сил в КНР, на наш взгляд, является ДЛК (Демократическая лига Китая), созданная в 1941 году, в состав которой изначально входили три партии и три группировки (в народе ДЛК называют «Три партии и Три группировки»), представлявшие сторонников самых различных политических направлений - от конфуцианцев вплоть до сторонников конституционной монархии.
В настоящее время большинство членов ДЛК составляют представители интеллигенции - работники культуры, образования, медицины, науки и техники.
Эта «многопрофильная интеллектуальная организация», как её именуют в китайской печати, вносит существенный вклад в развитие культуры и образования в стране, в развертывание службы консультации по вопросам науки и техники, в дело «интеллектуальной помощи пограничным районам и районам проживания национальных меньшинств». ДЛК имеет прочную репутацию важной и надежной силы в деле модернизации страны, в поддержании политической стабильности в стране.
Известно, что один из основателей ДЛК - видный государственный и политический деятель Китая генерал Дэн Яньда, сторонник теории «третьего пути» развития Китая - считал, что необходимо, прежде всего, решить крестьянский вопрос, ибо «крестьяне составляют 80 % населения Китая». В качестве возможного союзника крестьянских масс Дэн Яньда рассматривал интеллигенцию, мелкую и среднюю буржуазию.
Как видим, сама идея «третьего пути» Китая в значительной степени предопределяла замыслы нынешних китайских реформ, автором которых является другой знаменитый Дэн - Дэн Сяопин.
В ДЛК ненавязчивым образом развивался феномен политического плюрализма, ибо в Демократической лиге естественным образом слились в одно целое предшественница ДЛК - Рабоче-крестьянская (или Третья) партия, Младокитайская партия, Группа профессионального образования, Группа преобразования китайской деревни, монархисты, конфуцианцы и др. Любопытный факт: Демократическая лига Китая была всегда сильна своими харизматическими лидерами, такими, как Чжан Лань, Лян Шумин, Шэнь Цзюньжу, чьи взгляды на развитие китайского общества (может быть, несколько романтичные для тех времен) всегда вызывали понимание и уважение не только у простых тружеников, но и у деловых людей, представителей интеллигенции.
Характерно, что философия «третьего пути», отстаиваемая сторонниками ДЛК, находила понимание у «самого» Мао Цзэдуна, что дало ему повод говорить
о «новой демократии», а в дальнейшем о так называемом «социализме с китайской спецификой».
Впрочем, это не мешало Мао Цзэдуну в то же самое время осуществлять пресловутые «большой скачок», «великую культурную революцию» и т. п., где, как известно, в качестве объектов гонений выступала та же самая национальная буржуазия (средний класс), демократы по своему духу и менталитету.
В XXI веке, когда окончательно вышли из небытия искренние патриоты Китая - Лян Шумин (в основе его мировоззрения лежат идеи Конфуция), Шень Цзюньжу (великий прагматик), Чжань Лань и другие реально мыслящие политики, когда XVI съезд КПК объявил о «Всестороннем строительстве общества “Сяокан” и модернизации Социальной структуры», тогда же была утверждена концепция «трех представительств», мыслями вновь и вновь возвращаешься к тому периоду, когда унижались, а иногда уничтожались (Дэнь Яньда был, как известно, расстрелян) сторонники Демократической Лиги Китая (ДЛК).
Нынешние лидеры ДЛК, поддерживая экономические реформы, в то же время выступили с инициативой создания «Донгфандаган», так называемой «Восточной провинции» с центром в Шанхае. Главная цель этой идеи - затмить «несоциалистический» Гонконг, расположенный неподалёку, с тем чтобы «денежным мешком» всего Китая в будущем стал не Гонконг, а Шанхай.
Конкретно эта задумка воплотилась в строительстве мегаотеля в Гуанчжоу стоимостью в один миллиард долларов, собранный китайскими бизнесменами -сторонниками ДЛК. Жители Гонконга выезжают теперь в районы материкового Южного Китая (близ Шанхая) в шопинг-туры. Это свидетельствует о значительных изменениях в мировоззрении материковых и островных китайцев, о радикальных переменах в финансово-экономической и торговой сферах «государства с двумя системами».
А ведь это, по сути, реализация идей отцов-основателей ДЛК, некогда преданных анафеме, а теперь воспринимаемых как вполне реальные и позитивные явления. Явления эти - развитие малого и среднего бизнеса, передача земли крестьянам в долговременную аренду, приватизация, существование необычного для современного политического лексикона сочетания иероглифов Сяо Кан (буквально «малое благополучие», «малое процветание»)4.
Когда-то основатели ДЛК мечтали о будущем своей страны, о путях к идеальному обществу Датун - «великому единению». Мудрый Дэн Сяопин затем связал затеваемые им преобразования с понятием Сяо Кан, генетически сопряжённым с концепцией Датун: «Мы собираемся осуществить четыре модернизации (модернизацию экономики, политики, науки и военного дела). Это будут четыре модернизации китайского типа. Концепция наших четырёх модернизаций не схожа с концепцией ваших модернизаций - это будет сяо канн чжи цзя»5.
Резюмируя все вышеизложенное, можно констатировать следующее.
1. Китайское руководство ищет ответы на вызовы времени, не отказываясь от различных идей и инициатив, в том числе и от идей ДЛК и других демократических партий. В 2004 году внесены изменения в Конституцию, где была закреплена неприкосновенность частной собственности. Подверглись модификации нормы партийной жизни - бизнесменам предоставлено право осуществлять партийное руководство.
2. Трансформировалась сама хозяйственная политика государства.
3. Пока руководство КПК не идёт на радикальные политические реформы.
4. Обсуждение политической реформы в китайском обществе идёт крайне осторожно и сдержанно.
5. В 2005 году на волне активизации контактов КПК и Гоминьдана возникла идея о возращении после воссоединения с Тайванем к двухпартийной системе (КПК и Гоминьдана).
А как же судьба ДЛК и других демократических партий Китая? Этот вопрос остаётся пока открытым...
Примечания
1 См.: Проблемы Дальнего Востока. - 2003. - № 1. - С. 67.
2 Дандай. Чжунго шэхуэй цзецэн яньцзю баогао (на кит. яз.) / Дандай. - Пекин, 2002.
3 Китайская Народная Республика в 2002 году. - М., 2003. - С. 560.
4 Барский, К. М. Что такое сяо кан? / К. М. Барский // Восток. - 1992. - № 5.
5 См.: Дэн Сяопин вэнь сюань (Избранные произведения Дэн Сяопина). Т. 2. - Пекин, 1983. -С. 238.
