CC BY
321
Нелли РОМАНОВИЧ
К ВОПРОСУ О ПЕРСОНИФИКАЦИИ ВЛАСТИ В РОССИИ
Восприятие власти в России в режиме персонификации противостоит формально принятой страной демократической системе построения правоотношений, все аспекты которой направлены на деперсонификацию власти. Оценивается влияние режима персонификации на отношение населения к законам.
The perception of power in Russia in the mode of personification is opposed to this formally accepted by the country democratic system of legal relationship building which is aimed in all its aspects at the depersonification of power. The article appraises the influence of personification mode on the attitude of citizens to law.
Ключевые слова:
персонификация власти, политический институт, восприятие власти, отношение к закону; personification of power, political institute, perception of power, attitude of people to law.
Вопрос о власти в современной России является ключевым, так как именно с ним сопряжены все коллизии преобразований, которые происходят в обществе. Успех (или неуспех) демократических реформ предопределён спецификой восприятия власти в России. Восприятие власти, вписанное в мировоззренческие многовековые российские социокультурные традиции, не просто отличается от демократической концепции, а противостоит ей логически, если так можно выразиться, «воюет» с ней за каждую «высоту». И одна из «баталий» — это противостояние персонифицированного и деперсонифицированного образа власти.
Представители западного мира, которые разделяют демократическую концепцию с её внутренней логикой, усматривают опасность даже там, где россиянин видит успех.
Персонификация власти предполагает восприятие власти не как политического института, а как конкретной личности, в которой эта власть воплощается. Личным качествам представителя власти придаётся большее значение, чем законотворчеству, устройству и функционированию госаппарата.
Демократическая система построения правовых отношений, взятая Россией на вооружение, направлена на деперсонификацию власти. Схема управления строится таким образом, чтобы система работала независимо от того, кто именно занимает в ней определённое место. Иными словами, демократическая концепция имеет перед собой задачу свести до минимума влияние личности на историю, унифицировать систему управления, обезопасив её от любых неожиданностей, связанных с индивидуальными чертами характера людей.
Но в российском менталитете роли личности во власти традиционно придаётся ключевое значение. Для русских мыслителей «личность» во власти была краеугольным камнем государственного строительства. Понятие личности — исходный пункт философии Н.А. Бердяева, который усмотрел внутреннее противоречие личностного и демократического начала: «Демократия неблагоприятна появлению сильных, ярких, творческих личностей, она создаёт нивелирующую общественную среду, которая стремится целиком поглотить личность и подчинить её себе. Ваше демократическое мнение есть самая страшная из тираний, оно угнетает дух человеческий, подрезывает крылья».
Надо сказать, что противостояние персонифицированного и де-персонифицированного образа власти имеет слишком глубокие корни, чтобы быть сломленным ветром демократических перемен в Рос-
РОМАНОВИЧ
Нелли
Александровна — к.соц.н., генеральный директор Института общественного мнения «Квалитас», г. Воронеж [email protected]
сии. Уже античные философы Платон и Аристотель занимали противоположные позиции по этому вопросу и разделили философскую мысль последующих веков на два лагеря по многим вопросам, в том числе и по вопросу преобладания «личности» или «закона». По мнению доктора философии Россмана, концепция государства Платона и его основные идеи были впитаны Россией с момента её появления на карте мира и с тех пор преломляются в элементах её государственного устройства в том или ином причудливом виде1. Это мнение разделяют и другие русские мыслители. Алексей Лосев в своих «Дополнениях к диалектике мифа» писал: «Советская власть держится только благодаря платоническим воззрениям русского народа... и за объяснениями русской революции нужно идти не к “Капиталу” Маркса и не к речам Ленина, но к “Государству” Платона и к “Политике” Аристотеля»2. Сегодняшняя власть в России держится благодаря воззрениям русского народа, которые остаются платоническими и в мозаику которых входит такой элемент, как персонификация власти.
С тем что власть в России воспринимается народом персонифицировано, согласны многие современные исследователи. Ю.С. Пивоваров утверждает это в аксиоматичной форме: «Русская власть предполагает режим персонификации»3. Народ принимает изменения, которые происходят каждый раз с приходом к власти нового человека, и даже ожидает этих изменений. То есть, происходит своеобразная легализация того факта, что специфика управления, а подчас и его форма может определяться характером конкретного представителя власти.
Результаты ежемесячных социологических опросов Института общественного мнения «Квалитас», которые проводятся в Воронеже в рамках инициативного проекта, начиная с 1998 г. по сегодняшний день, свидетельствуют о том, что режим персонификации власти определяет воззрения населения на различные органы власти и отражается в оценках их деятельности. (Опросы, результаты которых представлены ниже, проводятся методом личного
1 Россман В.И. Платон как зеркало русской идеи // Вопросы философии, 2005, №4, стр. 38—50.
2 А.Ф.Лосев. Из ранних произведений. — М. : Правда, 1990, стр. 569.
3 Пивоваров Ю.С. Русская власть и публичная политика // Полис, 2006, №1, стр. 26.
интервью по репрезентативной для взрослого — старше 18 лет — населения г. Воронежа выборке, размер выборки колеблется от 600 до 1000 человек).
Именно исполнительная власть ассоциируется во взглядах общества с «настоящей властью». По мнению большинства населения, не депутаты, а непосредственно исполнительная власть должна представлять интересы граждан, вопреки демократическим канонам. Население не рассматривает парламент как ответственную власть. Депутаты воспринимаются не как представители непосредственной власти, а как своеобразные народные «печальники», которые обязаны «донести» до реальной власти народные чаяния и беды. Увеличение полномочий для конкретных представителей исполнительной власти — это тоже желание самого населения. Так, на вопрос: «Каким из перечисленных органов власти следовало бы, на Ваш взгляд, предоставить больше прав и полномочий?» получаем ответы: президенту РФ — 21%, Госдуме — 6%, Совету Федерации — 2% (опрос проведён ИОМ «Ква-литас» в феврале 2008 г.).
Информированность об органах власти, представленных одним конкретным лицом, обычно выше, чем о коллективных органах власти. Так, если о деятельности президента РФ знают 58% опрошенных, то о деятельности правительства РФ — 21%, Госдумы — 12%, Совета Федерации — 2%. Это утверждение верно и для губернских и городских органов власти. О деятельности губернатора Воронежской обл. обычно знают больше опрошенных, чем о деятельности областной Думы, а о деятельности мэра — больше, чем о деятельности органов местного самоуправления. Корпоративные органы власти остаются для населения закрытыми, «вещью в себе».
Если в процессе социологического опроса предлагается оценить деятельность различных органов власти, оценки работы персонифицированных органов власти обычно выше оценок корпоративных органов власти. Исключение здесь может быть только в том случае, если представитель власти крайне непопулярен. После необычайно низкой оценки деятельности президента Ельцина (в 1998 г. лишь 2% населения оценивали его работу положительно) быстрый взлёт всенародного одобрения деятельности президента РФ Путина (26% — в 2000 г. и 61% в 2001 г.) выгля-
дел тогда особенно впечатляюще. В конце правления В. Путина в феврале 2008 г. положительная оценка его деятельности (58%) мало отличалась от оценки 2001 г. Остальные органы центральной власти находятся в аутсайдерах по отношению к главе государства (2008 г.: правительство — 13%, Госдума — 6%, Совет Федерации — 3%). Заслуги корпоративных органов власти (правительство РФ, Совет Федерации, Госдума) нивелируются. То же самое относится к тандемам: губернатор — областная Дума, мэр — местные органы самоуправления. Как правило, оценки деятельности губернатора выше оценок работы областной Думы, а оценки деятельности мэра выше оценок работы муниципальных органов.
В чем причина? Обратим внимание на ответы населения на вопрос: «От каких из перечисленных органов власти в наибольшей степени зависит Ваше благополучие?» Согласно результатам социологического опроса, проведенного ИОМ «Ква-литас» в феврале 2008 г., люди считают, что от президента РФ (42%) их благополучие зависит больше, чем от правительства (21%), Государственной Думы (10%) или Совета Федерации (2%). Влияние губернатора Воронежской обл. (16%) также более значимо, чем областной Думы (8%). Иными словами, по мнению воронежцев, от конкретных персоналий их благополучие зависит много больше, чем от работы коллективного разума. В целом 90% воронежцев согласились с тезисом о высокой степени зависимости ситуации в области от личности человека, который её возглавляет. Власть в России всегда воплощается в определённом носителе, в отличие от Запада, где власть отделена от правителя и не является его личной прерогативой.
Один из способов поднятия рейтинга коллективного органа власти — его персонификация. Для того чтобы обеспечить несомненную победу партии «Единая Россия» на выборах в декабре 2007 г., была реализована идея по «персонификации» партии с помощью президента РФ, который возглавил избирательный список этой партии. Надо сказать, что режим персонификации здесь полностью себя оправдал. Явка избирателей была как никогда высока, что не характерно для выборов в «коллективные» законодательные органы власти. Часть народной симпатии к президенту распространилась и на партию
«Единая Россия», которую он официально возглавил.
С персонификацией власти связано специфическое отношение россиян к закону. В России закон не имеет силы, если он не освящён личностью конкретного человека и не воплощён его волей. Поистине, со сменой каждого верховного правителя в России строится новое государство. Законы имеют тенденцию «слабеть» с уходом их законодателя с исторической сцены. В традиционной культуре России есть нечто, что стоит выше закона. Это — милосердие. Милосердие — право высшей власти, которое и саму власть ставит выше закона. Закон не может быть милосердным, милосердным может быть только человек.
Вот что говорил в последние годы своей жизни о царской власти Пушкин: «Зачем нужно, чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон — дерево, в законе слышит человек что-то жестокое и не братское. С одним буквальным исполнением закона недалеко уйдёшь; нарушить же его или не исполнить его никто из нас не должен: для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти. Государство без полномощного монарха — автомат: много, много, если оно достигнет того, чего достигли Соединённые Штаты. А что такое Соединённые Штаты? — Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит. Государство без полномощного монарха то же, что оркестр без капельмейстера»1. Таким образом, закладывается представление, что один человек в государстве, имеющий право карать и миловать, не подвластен закону, стоит над законом. Поэтому именно к царю чаяли обратиться русские люди, если кто был обижен, как к последней судебной инстанции. И именно царь мог дать такой совет, какой даёт Пётр Первый: «Не держитесь устава аки стенки. В каждом деле нужно и голову приложить»2.
Русского человека раздражает, когда «крайняя законность» превращается в «крайнюю несправедливость». Неприятие чисто формальной законности преобразует и формализованные структуры. «Дух христианской любви» проник, по
1 Разговоры Пушкина. — М., 1926, стр. 174—175.
2 Шейнов В.П. Психология власти. — М., 2003,
стр. 351.
мнению И.А. Ильина, и в русскую юриспруденцию с её исканием справедливости1.
Современные российские учёные критикуют «обезличенное» либеральной демократической идеей западное общество, отстаивая право на мировоззрение, предполагающее режим персонификации власти. Например, по мнению А.Н. Фатен-кова, коренной порок либерализма заключается в стремлении одну обезличенную инстанцию (анатомически трактуемого индивидуума) ограничить другой, ещё более обезличенной (институциональной социальной структурой). В результате либеральный проект предстаёт, по образному выражению В.Ф. Одоевского, «городом без имени»2. Русская картина мироздания выглядит незавершённой, если в ней властвует лишь закон.
«Личностный фактор», по словам представителя агентства «ФрансПресс» на последней пресс-конференции В.Путина 14 февраля 2008 г., действительно сыграл не последнюю, а возможно и первую роль в том, что Россия в период президентства В.Путина стала сильнее во многих отно-
1 Ильин И.А. О грядущей России: Избранные статьи / Под ред. Н.П. Полторацкого. — М. : Воениз-дат, 1993, стр. 317.
2 Фатенков А.Н. Кто должен править: люди или законы, массы или личности? Апология экзистенциальной автократии // Полис, 2005, №2, стр. 165.
шениях. Насколько эффективно такое положение дел для институционального устройства государства? С точки зрения западных демократов, это был риторический вопрос, так как «институциональное устройство» должно, по их мнению, преобладать над личностью, нивелировать её персональные качества. Но такое положение дел не приемлемо для российского общества, и политики даже при желании не в силах изменить ситуацию, поскольку персонификация власти имеет глубокие идеологические мировоззренческие корни и вплетена в политическую российскую культуру.
Таким образом, демократическая концепция, нивелирующая личностные качества представителей власти в пользу закона, сегодня терпит поражение на уровне мировоззренческих аспектов российской культуры. Социологические исследования обнаруживают элементы персонификации власти в общественном сознании, которые выражаются в уровне информированности, оценках, ожиданиях и отношении населения к различным органам власти. Поэтому происходит перераспределение полномочий в пользу конкретных представителей исполнительной власти в ущерб коллективным её органам в соответствии с режимом персонификации власти.
