CC BY
118
К ВОПРОСУ О НОМАДНОМ СПОСОБЕ ПРОИЗВОДСТВА У ПОЛОВЦЕВ И ДРУГИХ НОМАДОВ ЮЖНО-РУССКИХ СТЕПЕЙ
Г.Г. Каримов
Кафедра социально-гуманитарных дисциплин Казахстанский университет инновационных и телекоммуникационных систем ул. Маметовой, 81, Уральск, Казахстан, 090000
Данная статья посвящена раскрытию процесса формирования и развития номадного способа производства, специфике государственно-правовой организации номадов.
Применительно к социально-экономическому строю средневековых тюрко-язычных номадов исследователи до недавнего времени использовали понятие «патриархально-феодальный». К сегодняшнему дню данная характеристика явно устарела, практически не имеет сторонников и наблюдается, в свете новой научной информации, отсутствие веских обосновывающих доводов и аргументации. Попытки объяснить феодальные отношения в кочевом скотоводстве через объекты эксплуатации (скот или земля) (1), несмотря на то, что этому была посвящена длительная дискуссия, не привели к успеху. В 80-х — начале 90-х гг. ХХ в. уже на границе формационной теории появились тезисы о собственно номадном способе производства. Примечательной и симптоматичной в этом направлении была типология ХКТ Г.Е. Маркова и Б.В. Адрианова, предложивших этот способ производства (НСП) (2). Большой вклад в развитие теории о НСП внесли работы А.М. Хазанова (3), Н.Н. Крадина (4), а также труды казахстанских ученых Ж.Б. Абылхожина (5), Н.Э. Масанова (6), Ж. Артыкбаева (7) и др.
На данный момент это самое разрабатываемое научное направление, оно наиболее перспективно и является частью общего понимания ситуации о региональной специфичности и жесткой связи добуржуазных способов производства с кли-матическо-ландшафтным особенностям место обитания этноса.
Затрагивая вопрос о феодализме в целом, мы должны напомнить, что марксизм не выработал четких критериев этой категории. Ссылки на 53 гл. III т. Капитала (8) признаны несостоятельными, т.к. в ней главным образом идет речь о возникновении капиталистической земельной ренты. Феодализм в европейском понимании — это система феодов-латифундий, политическая автономия наследственной аристократии, владельцев полунезависимых уделов, сословная иерархия, местничество, сюзеренно-вассальные отношения и т.д. (9). Сверяя перечисленное с материалами по кочевническим государствам, можно определенно констатировать, что мы имеем дело с достаточно отдаленными друг от друга политическими и экономическими явлениями, но некоторые общие закономерности прослеживаются.
Главное отличие европейского феодализма от номадизма заключается в способе получения избыточного продукта. В Европе феодалы монополизируют зе-
мельную собственность и посредством этого заставляют крестьян арендовать у латифундистов землю за часть урожая (т.е. за прибавочный продукт), а также за работу на хозяина земли в определенные дни недели (т.е. за прибавочный труд), а в поздний период ренту выплачивали деньгами. Крайние формы феодальной зависимости и эксплуатации зафиксированы в Восточной Европе в виде крепостного права, т.е. с лишением основных производителей личной свободы и низведения их до рабского состояния.
В НСП нет необходимости в присвоении прибавочного продукта, потому что класс богатых скотоводов сам производит основной продукт очень эффективно, рентабельно и гораздо больше необходимых жизненных норм потребления. Данное обстоятельство идет вразрез с теорией власти-собственности, в которой приходят к выводу о внеэкономическом принуждении основных производителей при помощи различных властных институтов, публичного права, государства с целью безвозмездного присвоения прибавочного продукта (10).
Забирая часть скота у рядовых кочевников, по логике европейского феодализма, богатые хозяйства сами могли перешагнуть крайние производственные и экологические границы семейной собственности, поэтому в НСП главным является присвоение прибавочного труда, а в трудовых ресурсах постоянно ощущается сезонный дефицит.
Дефицит образуется вследствие отсутствия свободных рабочих рук. Половецкие рядовые общинники лично свободные, но «приписаны» к своему роду принципами степного гражданства. Родовая принадлежность дает семейному хозяйству отдельного общинника родственную взаимопомощь, предоставляет гарантии от полного разорения, защищает жизнь и имущество. Кооперация труда на некоторых сезонных работах (строительство колодцев, копаней, окот мелкого рогатого скота и т.д.) позволяет через родовое объединение минимальных семейных общин преодолеть временный, сезонный недостаток рабочих рук рядовым хозяйствам.
Печенежские, огузские и половецкие общинники составляли основу армии и основу государства (11), поэтому их ханы были заинтересованы в экономической поддержке хозяйств рядовых общинников, и в сущности все завоевательные походы на русские княжества и закавказские государства, извлекаемые налоги и подати с контролируемых северо-причерноморских и северо-кавказских этносов преследовали цель дополнительной помощи собственной скотоводческой экономике. Однако это не означает, что номадная экономика этих этносов была нерентабельной. В противном случае такой способ производства не состоялся бы. Если мы посмотрим на исторические хроники, у средневековых кочевников были значительные периоды, когда они не проявляли военную активность. Более того, они сами становились федератами киевских, черниговских князей, грузинских, венгерских, польских правителей.
Вероятнее всего, в вопросе о военном доминировании мы имеем дело с искусственным поднятием уровня потребления отдельного социума выше определенной нормативной планки, что в тот период означало повышение уровня престижа этого социума и возглавляющей его власти в ряду других кочевых обществ.
Получаемые дани из Руси, военные трофеи и другие доходные поступления доводились до простых кочевников, часть из них напрямую распределялась среди них, что давало основание говорить половецким ханам о том, что они «накормили и напоили» свой народ, а часть приходила в виде помощи от ханского аппарата управления при трудных зимовках, джутах и других проблемах.
В повседневности, в средневековой номадной экономике печенегов, торков (огузов) и половцев отдельные богатые хозяйства закрывали дефицит рабочих рук использованием труда военнопленных рабов, разорившихся кочевников из худородных родов, но основными объектами эксплуатации и основными производителя избыточного продукта социума, как ни парадоксально, были свободные общинники, сородичи.
В научной литературе много написано о саунных отношениях как основе эксплуатации при кочевом способе производства. На наш взгляд, это лишь один из элементов родовой взаимопомощи и полусегментных форм расширения большого семейного стада. Основное присвоение прибавочного труда, по нашему мнению, происходило в теплый период года, в коше. Кош (у монгол — кошун) — это объединение минимальных общин, которых принято именовать «аул», «аил» и т.д., в большую, расширенную общину теплого времени года. Именно этот период, в отличие от зимнего (в котором стоит задача только сохранения), в хозяйственном цикле кочевого скотоводства является основным. Именно в этот период проистекают процессы воспроизводства: окот животных, молодняк занимает свое место в общем стаде, происходит стрижка животных и, главное, нагул жировых прослоек, что необходимо для преодоления зимнего холода и бескормицы.
Расширенная община — кош — строится изначально вокруг богатого собственника скота. Байская семья является инициатором приглашения сородичей в свой кош, так как кочевание на дальнее расстояние возможно при наличии стада с оптимальным, структурным и количественным соотношением четырех видов домашних животных. Хозяин коша, еще находясь в «вежах» по своему усмотрению отбирает определенное количество хозяйств своих бедных родственников и составляет именно такое кошевое стадо, которое необходимо для достаточно быстрого и бережного продвижения во время перекочевок. Данное обстоятельство делает институт первозахвата пастбищ вдоль маршрута кочевки очень выгодным именно для этих базовоопределяющих хозяйств (12).
Изъятие прибавочного труда происходит в период перекочевки и пастьбы скота в летний период. Во время перекочевки резко увеличивается необходимость в трудовых усилиях: постоянный разбор и сбор переносных каркасных жилищ, разгрузка и загрузка багажа из пожитков кочевников, большее количество пастухов для дневного перегона и охраны в ночное время скота, стрижка тысяч животных, кастрация, строительство и чистка копаней, колодцев по пути следования, пойка животных в местах, где отсутствуют открытые водоемы, нанесение меток и тамг на животных, изготовление войлочных и других ковровых изделий, заготовка резервных запасов сена в местах предполагаемых зимовок, строительство, обновление и обустройство стационарных (из обожженного или сырцового кир-
пича, камней) зимних жилищ и поселений («вежей»), обслуживание при проведении общеродовых и семейных торжественных мероприятий — все это происходит именно в этот период.
Богатое, семейное хозяйство имеет в принципе достаточное количество скота для автономного осуществления кочевого производственного цикла и теоретически могло бы самостоятельно кочевать, но перечисленный объем летних работ требует значительного увеличения рабочих рук в хозяйстве, т.е. половецкие беки или бай не могут обойтись силами только членов своей семьи, пусть даже оно будет распределено вокруг нескольких жен.
В свою очередь, бедные и середняцкие семьи без богатого сородича обречены в летний период на жалкое прозябание. Самостоятельно большинство таких кочевников кочевать не могут, экономически невыгодно гонять маленькое стадо на большие расстояния, т.к. такая перекочевка не возвращает трудозатраты. А это означает, что они останутся на земле, где им придется зимовать уже в текущем году, а имеющийся скот не получит полноценного корма, особенно в летний период, когда на юге все сгорает, а от травы остается сухостой. Из-за малого количества базовоопределяющих хозяйств больше половины скотоводческих хозяйств социума не имеют возможности полноценно воспроизводиться путем кочевания, поэтому случай попасть в богатый кош или соединится в кош из середняков считается для любой рядовой скотоводческой семьи большой удачей.
Изъятие прибавочного труда происходит в целом незаметно для рядовых кочевников следующим образом:
— в коше, как правило, соединяются примерно от 5 до 10 семей, одна из которых богатая, базовоопределяющая (для наших расчетов мы остановимся на средней цифре 10);
— в среднем в зависимости от региона (в горных местностях меньше) кошевое стадо достигает 10 тысяч голов, которое мы берем за 100%;
— этом стаде только 30% составляют животные приглашенных бедных семей, но они соединили свой скот в общее стадо и ухаживают за всем стадом.
Простой расчет показывает, что таким образом каждая из 9 присоединившихся семей более половины своего труда ежедневно от весны до поздней осени отдают обслуживанию стада богатого скотовода и его имущества. Взамен они получают возможность в период совместного кочевания осуществить хозяйственный полный цикл и для своей части стада. Более того, беднейшие кочевники, без хозяйства, взятые на работу в кош в качестве батрака только на летний период, наделяются осенью одеждой, обувью и продуктами питания, а также скотом для питания и саун, а при особой щедрости для согума (на зимний запас пищи), что далеко неэквивалентно сделанной работе.
Щедрые баи также наделяют подарками в виде тканей и ценимых в степи другими предметами семьи, кочевавшие с ними весь летний период, а до того эти семьи в благодарность за доставку их на джайляу (летние пастбища) преподносят баю, бегам и другой знати «сабыга» — приношения варенным мясом, в котором часть исследователей видят феодальную ренту.
В этих условиях даже при наличии, как и в любом обществе, класса богатых и класса бедных людей в принципе отсутствуют существенные внутрисо-циальные и сословные антагонизмы, проблемы, связанные с материальным производством и производственными отношениями. Половецкое общество с этой точки зрения было монолитным, а военные успехи существенно поддерживало кочевое хозяйство родов, входящих в Белую и Черную Куманию и имеющих право на часть общей прибыли.
В новых местах проживания и печенеги, и половцы естественным образом захватывали лучшие маршруты для кочевий, летней и зимней пастьбы, но при этом кочевники других этносов также имели возможность продолжить привычный образ жизни, а многие рода постепенно «усыновлялись» этими социумами, перенимая материальную и духовную культуру этих номадов, что способствовало приращению этих этносов и тюркизации местных родов и племен (в основном индоиранского происхождения).
Таким образом, аридные условия проживания печенегов, торков и половцев породили особый тип экономики, которая по своим параметрам не подходит ни к феодальному, ни к азиатскому способу производства. Экономика общества, которое базируется на кочевом скотоводстве, вне зависимости от некоторых ландшафтных особенностей представляет собой совершенно другой способ производства, другие производственные, социальные и политические отношения без резких классовых антагонизмов и крестьянских войн, открытых форм экономической эксплуатации и развитого аппарата насилия над обществом. Производственные отношения, завуалированные частично под идеологию родовой взаимопомощи, были направлены на то, чтобы удержать и поддерживать семьи свободных общинников от разорения, с другой стороны, печенежские и половецкие ханы осознавали, что без крепкого хозяйства рядовых общинников их государственные объединения существовать не могут. В свою очередь рядовые общинники понимали, что политические организации, создаваемые их ханами, предоставляли им и их хозяйствам в тот неспокойный период гарантии благополучия, внутренней и внешней безопасности, что было причиной всемерной поддержки рядовыми печенегами и кыпчаками своих надродовых институтов.
Эти обстоятельства делают государственно-правовую организацию номадов специфичной, отличающейся от европейских и азиатских политических институтов.
ПРИМЕЧАНИЕ
(1) Материалы Объединенной научной сессии, посвященной истории Ср. Азии и Казахстана в дооктябрьский период. — Ташкент, 1952.
(2) Андрианов Б.В., Марков Г.Е. Хозяйственно-культурные типы и способы производства // Вопросы истории. — 1990. — № 8. — С. 3—15
(3) Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. — Алматы, 2000.
(4) Крадин Н.Н. Кочевники в мировом историческом процессе // Феномен кочевничества в истории Евразии. Номадизм и развитие государства. — Алматы, 2007.
(5) Абылхожин Ж.Б. Традиционная структура Казахстана. — Алма-Ата, 1991.
(6) Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов. — М.-Алматы, 1995.
(7) Артыкбаев Ж. Казахское общество: традиции и инновации. — Караганда, 1993.
(8) Маркс К. Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 23.
(9) Васильев Л.С. Государство на традиционном Востоке // Государство в докапиталистических обществах Азии. — М., 1987. — С. 35.
(10) Васильев Л.С. Феномен власти-собственности // Типы общественных отношений на Востоке в средние века. — М., 1982. — С. 60—99.
(11) Плетнева С.А. Кочевники средневековья. — М., 1982.
(12) Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов. — С. 191.
TO THE QUESTION ABOUT NOMAD WAY OF MANUFACTURE AT POLOVETS AND OTHERS NOMADS OF SOUTHERN-RUSSIAN STEPPES
G.G. Karimov
Department of Social-humanitarian disciplines Kazakhstan University of innovation and telecommunication systems Mametova Str., 81, Uralsk, Republic of Kazakhstan, 090000
This article is devoted to the revelation of the process of formation and development of nomad way of manufacture in arid zone of the Russian part of Eurasia, to the specificity of the nomads' statelegal organization.
