CC BY
85
К ВОПРОСУ О ЛИЧНОСТИ ПРЕСТУПНИКА, СОВЕРШАЮЩЕГО НЕНАСИЛЬСТВЕННЫЕ ХИЩЕНИЯ
ИЗ ЖИЛИЩ
Приводится характеристика социально-демографических аспектов личности преступника, совершившего ненасильственное хищение из жилищ, подробно рассмотрены уголовно-правовые характеристики и нравственно-психологические качества лиц, совершивших указанный вид преступного деяния.
Изучение личности преступника — один из основных вопросов наук криминального профиля, и в первую очередь криминологии. В настоящее время проблема личности преступника приобрела особую актуальность, которая предопределена прежде всего тем, что без научного познания основных характеристик лиц, совершающих преступления, невозможно эффективно бороться с преступностью в целом.
В юридической литературе высказаны различные мнения о структуре основных черт криминологической характеристики личности преступника1. Однако большинство авторов сходятся во мнении, что обязательными признаками личности преступника являются социально-демографические, уголов-но-цравовые и нравственно-психологические качества. Полагаем, что такая структура личности преступника в процессе изучения лиц, совершивших хищения из квартир, является предпочтительной.
В результате выборочного изучения 480 уголовных дел о ненасильственных хищениях из жилищ, по которым судами городов Челябинска и Екатеринбурга в период 2003-2005 годов осуждено 1377 человек, нами были получены данные, анализ которых позволяет отметить некоторые особенности;, присущие личности лиц, осужденных за данный вид преступления.
К социально-демографическим признакам личности относят пол, возраст, образование, социальное положение и род занятий, семейное положение, принадлежность к городскому или сельскому населению, материальное положение, жилищные условия и другие. Эти признаки характеризуют каждого человека. Однако применительно к лицам, совершившим преступления, они содержат ценнейшую криминологическую информацию, важную для науки и практики.
Криминологические исследования, проведенные за последние годы, показали, что в общей массе осужденных преобладающее большинство составляют мужчины2. По отдельным категориям преступлений число мужчин среди осужденных составляет от 90-95 процентов3. В то же время по некоторым видам преступных проявлений количество женщин, осужденных за их совершение, приближается к 40 процентам4. К такому виду преступных деяний относятся и ненасильственные хищения из жилищ.
Поданным нашего исследования, из 1377 лиц, осужденных по ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, мужчины составляли около 67 процентов, а женщины — 33 процента.
Наибольшее количество лиц, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, приходится на возрастную группу 18-25 лет (47 процентов); доля лиц в возрасте от 36 до 45 лет составляет 10 процентов, а удельный вес осужденных, перешагнувших возрастной барьер 45 лет, равен 4 процентам. Даже простой арифметический подсчет удельного веса осужденных в возрасте от 18 до 45 лет дает основание утверждать, что фактически трудоспособными людьми совершается 83 процента от всех исследуемых нами противоправных деяний. Вместе с тем существенное место в рейтинге групп занимают лица в возрасте до 18 лет, то есть несовершеннолетние. Доля совершения ими преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, составляет 17 процентов, т. е. почти каждое пятое противоправное деяние.
То обстоятельство, что ненасильственные хищения из жилищ совершаются преимущественно молодежью — лицами в возрасте от 14 до 25 лет (64 процента), должно учитываться при проведении профилактических мероприятий.
По изученным нами уголовным делам семейное положение лиц, осужденных за совершение преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, характеризуется следующим образом: 31,1 процента мужчин и 45,5 процента женщин к моменту совершения преступления состояли в зарегистрированном браке или фактических брачных отношениях, а 12,9 процента мужчин и 19,2 процента женщин имели детей. Во многом такая картина объясняется тем, что основной контингент лиц, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, составляют лица в возрасте до 25 лет. Однако согласно материалам уголовных дел преступная деятельность лиц более старшего возраста оказывает существенное влияние на нравственное формирование их детей: зачастую сами родители вовлекают своих детей в преступную деятельность.
Значительное количество лиц, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, составляют лица, имеющие среднее образование — 54 процента. Лица, имеющие среднее специальное образование, — 20 процентов; лица, имеющие неполное среднее образование, — 11 процентов. Доля лиц, имеющих неполное высшее образование, составляет 7 процентов, имеющих высшее образование, — 8 процентов. Таким образом, львиная доля преступников, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, имеют среднее, неполное среднее образование, а это, в свою очередь, в нынешних условиях жесткого конкурсного отбора на ту или иную работу только обусловливает мотивацию к совершению преступлений.
Следует отметить, что в настоящее время контингент изучаемых нами преступников нередко пополняется за счет людей, попавших в исключительно тяжелое положение, испытывающих материальные трудности и потребность в обладании предметами повседневного спроса по более низким ценам. С другой стороны, образовательный уровень влияет на совершенствование криминальных навыков, выработку нетрадиционных способов хищения имущества. Это дает основание утверждать, что если и существует прямая связь между преступностью и низким общеобразовательным культурным уровнем личности5
применительно к отдельным видам преступной деятельности (вандализм, хулиганство и т.п.), то такой отчетливой прямой связи именно для ненасильственных хищений из жилищ не выявлено.
По национальному признаку существует некоторая специализация деятельности преступных групп в регионах. Как свидетельствуют материалы нашего исследования, в тех регионах, где проживает большое скопление цыган, в таком виде преступления, как ненасильственное хищение из жилищ, им, несомненно, принадлежит лидирующее место. Далее за ними следуют выходцы с Кавказа, интересующиеся в крупных городах прежде всего предметами антиквариата, оружием, и третье место занимают представители дальнего зарубежья — стран Юго-Восточной Азии (Китай, Вьетнам), которые в большинстве случаев похищают драгоценности, предметы роскоши, носильные вещи.
Среди осужденных по ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ относительно высокий процент занимают лица, имеющие серьезные материальные проблемы. По результатам изучения уголовных дел можно утверждать, что более чем две трети (71 процент) всех лиц, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, живут за счет своей преступной деятельности. Ненасильственные хищения из жилищ являются для них источником не столько случайного или дополнительного заработка, сколько основным доходом. Поэтому мы полностью согласны с утверждением о наличии прямой связи между преступностью и низким уровнем социального обеспечения людей6.
Рассмотрим уголовно-правовую характеристику лиц, осужденных за совершение ненасильственных хищений из жилищ.
Во-первых, процент осужденных за данный вид преступления и уже имеющих судимость за совершение различных преступлений довольно высок. Так, в среднем 27,3 процента лиц от числа осужденных к моменту совершения ненасильственного хищения из жилища имели вообще непогашенную судимость: среди мужчин доля ранее судимых составила 33,7 процента, что выше среднего показателя на 6,4 процента, а среди женщин —18,8 процента, что ниже среднего показателя на 8,5 процента.
Во-вторых, удельный вес осужденных за совершение данного вида преступления еще более высок. Так, средний показатель в этом случае составил 46,3 процента, причем среди мужчин доля ранее судимых составила 38,8 процента, а среди женщин — 57,4 процента.
Таким образом, лица, ранее совершавшие ненасильственные хищения из жилищ, повторно идут на подобные преступления охотнее, чем на совершение иных деяний, при этом ранее судимые лица женского пола, в отличие от ранее судимых мужчин, осуществляют такие преступные деяния значительно чаще.
И, в-третьих, вызывает обеспокоенность групповой характер совершения ненасильственных хищений из жилищ. Согласно изученным материалам уголовных дел каждое второе противоправное посягательство (56,4 процента) носило именно групповой характер с конкретным распределением ролей. Более того, деяния носили не только четко отлаженный механизм их совершения каждым из участников преступной группы, но явно выраженный спланированный характер, связанный с маскировкой преступного поведения, знанием особен-
ностей поведения в момент задержания сотрудниками правоохранительных органов и т.д. Все это свидетельствует о том, что уровень профессионализма и организованности криминалитета возрастает.
Нравственно-психологические свойства личности преступников, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, отличаются рядом характерных признаков. Для значительной части лиц, совершающих преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, характерно наличие многосторонних и стойких связей антиобщественного характера. Как правило, это проявляется в дальнейшей реализации похищенного имущества через скупщиков. Если в 70-х годах только 5 процентов из скупщиков имущества, добытого преступным путем, заранее обещали ворам и другим преступникам содействие в реализации краденого, то есть были соучастниками различных форм хищения, то в 80-х и к началу 90-х годов, в период становления рыночных отношений и передела собственности (в ходе которых стали более тенденциозно проявляться «воровские» традиции), масштабы их деятельности увеличились в 3,6 раза и в долевом выражении составили 18 процентов7.
Применительно к рассматриваемой нами проблеме похищенное имущество в 60,8 процента случаев сбывалось знакомым по месту жительства, в 19,8 процента — при помощи скупщиков краденого8, в 10,2 процента — родственникам, 7 процентах — знакомым по досугу, в 2,2 процента — сослуживцам.
В ходе изучения уголовных дел у каждого третьего лица, осужденного за ненасильственные хищения из жилищ, были выявлены различные социально отрицательные связи, характеризующие его поведение до осуждения. Так, 49 процентов обвиняемых проводили свободное время в компании ранее судимых, употребляя при этом спиртные напитки (63 процента) или наркотики (7 процентов), 4 процента посещали притоны и иные постоянные места концентрации антиобщественных элементов. Обращает на себя внимание то, что в 4,5 процента случаев преступник расплачивался алкогольными напитками или наркотиками.
Специалистами отмечается, что имеются, по крайней мере, два обстоятельства, которые свидетельствуют о связи нравственно-психологических свойств личности преступника с совершенным им преступлением9.
Прежде всего, это негативное (хотя и не обязательно преступное) в прошлом поведение таких лиц. Установив, что человек и ранее пренебрежительно относился к важным социальным ценностям, неоднократно нарушал охраняющие эти ценности запреты, гипотетически молено утверждать, что совершение преступления явилось для него не результатом стечения неблагоприятных обстоятельств, а как бы логическим продолжением, итогом множества прежних поступков.
Преступное прошлое обычно не только определенным образом характеризует личность, но и формирует ее как посредством активного общения с другими лицами, поведение которых имеет отрицательную направленность, так и с учетом нежелательных последствий, объективно связанных с пребыванием осужденного в местах лишения свободы.
Но даже при наличии данных о негативном прошлом нельзя без всесторонней оценки личности видеть в тех или иных ее свойствах основную причину преступного поведения.
Известно, что после освобождения из мест лишения свободы лица, отбывшие наказание, в соответствии с требованиями общества должны овладеть социальными ролями и выполнять их, определить социальные позиции по многим важным вопросам. Освободившиеся ведут поиск объектов общения, устанавливают систему взаимоотношений с различными микрогруппами, определяют свой социальный статус. Процесс их адаптации протекает в атмосфере явно настороженного к ним отношения окружающих, поэтому объективные условия, в которых пребывают лица, отбывшие наказание, несут в себе определенный криминогенный потенциал.
Именно поэтому следует учитывать соотношение между этими особенностями личности преступника и ситуативными моментами. Если лицо само активно создает ситуацию, способствующую совершению преступления, либо если такие ситуации вообще стали для него типичными, такому лицу следует уделять повышенное внимание, так как в его сознании существует устойчиво сформированная антиобщественная направленность мотивации10.
Анализ материалов уголовных дел свидетельствует о том, что характерной чертой мотивации большинства осужденных за ненасильственные хищения из жилищ является наличие устойчивых мотивов корыстной направленности, сформировавшихся в результате неоднократного совершения корыстных преступлений. Укреплению этих мотивов у отдельных лиц способствуют недостатки системы правосудия,- в частности случаи освобождения преступников, не вставших на путь исправления.
Институты амнистии и условно-досрочного освобождения всегда являлись актом милосердия общества к лицам, посягнувшим на его ценности11. Однако к осуществлению процедуры амнистии и условно-досрочного освобождения администрация учреждений, исполняющих наказание, и суды часто относятся достаточно формально. В результате такой деятельности от наказания освобождаются лица, готовые и желающие вновь начать преступную деятельность. Такая практика освобождения от наказания порождает у части освобожденных чувство безнаказанности и приводит зачастую к решимости совершения новых преступлений. В основе такого поведения лежит убежденность виновного в том, что суд и впредь будет к нему снисходителен. Это подтверждается данными ВНИИ МВД России: 31,8 процента из числа лиц, ранее судимых и вновь совершивших преступление, были освобождены от дальнейшего отбывания наказания условно-досрочно и по амнистии.
Обобщение судебной практики по делам о ненасильственных хищениях из жилищ показывает, что в большинстве случаев ч. 3 ст. 158 и п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ вменяются виновным в совокупности с другими статьями уголовного закона. Так, по изученным дблам свыше половины (51,6 процента) лиц были осуждены по этим статьям и по совокупности за иные преступления против собственности: кражи, грабежи, разбои, укрывательство, а также приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем. Этот показатель подтверждает известное положение о наличии в сознании определенного числа преступников устойчивых антиобщественных взглядов, навыков и привычек.
Нравственно-психологическая характеристика лиц, совершающих ненасильственные хищения из жилищ, была бы неполной без рассмотрения их отношения к совершенному преступлению.
В уголовном процессе показания подсудимого, как признающего свою вину, так и отрицающего ее, являются обычными доказательствами, требующими такой же тщательной оценки и проверки, как и любые другие. Вместе с тем признание своей вины, чистосердечное раскаяние в определенной степени характеризуют личность виновного и, при прочих равных условиях, большую или меньшую степень его общественной опасности. Именно поэтому признание своей вины, чистосердечное раскаяние, являясь одним из обстоятельств, смягчающих ответственность, учитывается судом при назначении наказания (п. 3 ст. 60 УК России). Отрицание же обвиняемым (подсудимым) умышленного характера совершения ненасильственного хищения из жилища в подобных случаях свидетельствует о его упорстве, нежелании раскаяться в содеянном. Следовательно, для правильного определения отношения обвиняемого (подсудимого) к совершенному им преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 158, п. «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, необходимо исходить не только из его положительного или отрицательного ответа на вопрос о том, признает ли он себя виновным в содеянном, .но также из признания или отрицания им заведомости.
В судебной практике по делам о ненасильственных хищениях из жилищ имеют место и такие случаи, когда подсудимый, не признавая себя виновным, дает показания о том, что он знал, что совершает кражу или грабеж, подробно рассказывает обо всех обстоятельствах преступной деятельности. Отрицание своей вины в таких случаях свидетельствует не об упорстве подсудимого, не желающего раскаиваться в содеянном, а о непонимании подсудимым того, почему совершенные им действия признаются преступлением.
Подобные факты, по нашему мнению, являются следствием слабой правовой пропаганды среди населения. Это в определенной мере свидетельствует о целесообразности выработки конкретных рекомендаций для следственных и судебных органов, которые осуществляют борьбу с ненасильственными хищениями из жилищ. Эффективные меры по предупреждению соответствующих преступлений — путь к снижению общего количества многих противоправных деяний, стабилизации состояния преступности в целом.
Примечания
1 Алексеев А. И. Криминология. М., 1999. С. 43-45; Иншаков С. М. Криминология. М., 2000. С. 43-45.
2 Прозументов Л. М., Шеслер А. В, Личность преступника: криминологический аспект. Томск, 1995. С. 37.
3 Сухарев Л. Я. Феномен российской преступности в переходный период: тенденции, пути и средства противодействия. М., 1996. С. 42.
4 Состояние преступности в России за 2001 год. М.: ГИЦ МВД России, 2002; Состояние преступности в России за 2002 год. М.: ГИЦ МВД России, 2003; Состояние преступности в России за 2003 год. М.: ГИЦ МВД России, 2004.
5 Волков Б. С. Детерминистическая природа преступного поведения. Казань, 1975. С. 80-84.
6 Современная преступность: новые исследования: Сб. науч. тр. М., 1998. С. 14.
7 Гуров Л. И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М., 1990. С. 145.
8 В США приблизительно в 70 процентов случаев квартирных краж со взломом виновные продают похищенное имущество скупщикам краденого. См.: Криминология / Под ред. Док. Ф. Гпели. СПб., 2003. С. 170.
9 Гилязов Ф. Г. Криминологическое значение изучения нравственного формирования личности преступника // Проблемы совершенствования расследования и профилактики преступлений на современном этапе: Межвуз. сб. науч. тр. Башкир, гос. ун-та. Уфа, 1990. С. 142-156.
10 ЛунеевВ. В. Мотивация преступного поведения. М., 1990. С. 86-87.
11 Таганцев И. С. Русское уголовное право. Часть общая: Лекции: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 323,364.
