CC BY
35
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2019. № 1
А.Х. Гильмитдинова*
к вопросу О КРИТЕРИЯХ ЭЛИТНЫХ ПОГРЕБАЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ РАННИХ КОЧЕВНИКОВ ЮЖНОГО УРАЛА VI-IV вв. до н.э.
A. Kh. Gil'mitdinova
ТО THE ISSUE OF THE ELITE BURIAL SITES OF EARLY NOMADS IN THE SOUTH URALS IN THE 6th-4th CENTURIES BC
Аннотация. При реконструкции социальной структуры ранних кочевников большое значение имеет изучение вертикальной иерархии общества, и анализ погребальных памятников позволяет сформировать представление о наличии определенного социального ранга и статуса погребенных. Для исследования социальной стратификации необходима система определенных признаков, указывающих на статусное положение индивида или группы индивидов в древнем обществе. В работе вкратце рассмотрены точки зрения и подходы исследователей, изучающие «элиту» в кочевых обществах, обитавших на обширной территории евразийского степного пояса, и приведены критерии элитарности, которые ранее специально были выделены для кочевнических памятников южноуральского региона. Также, в исследовании затронуты вопросы, касающиеся выявления черт кочевой элиты и проведены попытки вычленения основных маркеров захоронений «знати» ранних кочевников Южного Урала. Статья посвящена исследованию критериев элитных погребений ранних кочевников Южного Урала, где рассмотрены захоронения второй половины VI-IV вв. до н.э. Всего проанализировано 239 погребальных комплексов из 86 курганов. Выборка была разделена на две группы захоронений, датируемых второй половиной VI-V вв. до н.э. и концом V-IV вв. до н.э. В рамках данного исследования погребальные комплексы были подвергнуты анализу по следующим признакам: размеры и особенности конструкций курганных насыпей; наличие сложных надмогильных погребальных сооружений; количество и положение погребений в кургане относительно центра; размеры
* Гильмитдинова Алина Харисовна, аспирант Института археологии РАН Gil'mitdinova АИнй Kharisovna, Postgraduate Student at the Institute of Archaeology,
RAN
+7-977-327-59-91; melnichuk.alina@mail.ru
и типы могильных ям; количество погребенных в камере; пространственная локализация погребенных (положение костяков в могильной яме, их поза и ориентировка по сторонам света). немаловажную часть исследования представляет анализ погребального инвентаря, который рассматривался по следующим категориям: предметы вооружения, конская сбруя, предметы быта и культа, посуда (керамическая, металлическая, деревянная), и украшения. основными результатами данного исследования является выделение критериев элитных погребений, которые позволят определить место «знати» в обществе ранних кочевников.
Ключевые слова: Южный Урал, ранний железный век, ранние кочевники, погребальный обряд, социальная организация, кочевая элита.
Abstract. In reconstructing the social structure of early nomads it is important to study social hierarchy, and the analysis of burial sites gives an idea of social rank and status of buried individuals. In order to research social stratification it is necessary to work out a system of features to denote the status of an individual or a group in ancient society. This work reviews the views and approaches of the researches who study elites in nomadic societies on the vast territories of Eurasian steppes, and it gives the criteria for belonging to the elite, which were earlier worked out for nomadic sites of the South Urals. The article also covers the issues of features of nomadic elites and selection of tags for elite burials of early nomads of the South Urals. The criteria for elite burials of early nomads of the South Urals are analyzed on the basis of burials of the second half of the 6th — 4th century BC. The total analysis covered 239 burials from 86 mounds. The sampling was divided into two groups of burials dated the 6th — 5th century BC and late 5th — 6th century BC. For the purpose of this research the burial sites were analyzed on the following features: size and construction features of burial mounds; complex graveside burial constructions; number and position of burials in the mound related to the center; size and types of chambers; spatial localization of buried individuals (position of bones in the chamber, their posture and orientation in the cardinal directions). Another focus of the research is the analysis of grave goods in the following categories: weapons, harness, household and religious items, utensils (ceramic, metal, wood) and ornamentals. The findings of this research are the criteria of elite burials, which allows to define the position of the elite in early nomadic societies.
Keywords: South Urals, Early Iron Age, early nomads, funeral rite, social
organization of nomads, nomadic elite.
* * *
Активное исследование элитных погребальных памятников ранних кочевников началось относительно недавно. интерес представляли как сам термин «элита» в рамках археологического по-
нятийного аппарата1, так и отражение признаков элитарности в погребальных комплексах2.
История изучения элитных погребений ранних кочевников Южного Урала начинается с работ М.И. Ростовцева3. Позднее этой темы в своих исследованиях касались Б.Н. Граков4 и К.Ф. Смирнов5. В большей или меньшей степени элитными погребениями ранних кочевников Южного Урала занимались: А.Х. Пшеничнюк6, Л.Т. Яблонский7, В.Н. Мышкин8, С.Ю. Гуцалов9, А.Д. Таиров и А.Г. Гаврилюк10.
Одним из первых, кто попытался выявить черты, характеризующие элитные погребения, был К.Ф. Смирнов. Он выделил критерии элитных погребений по результатам исследования группы захоронений из курганов Три Мара, где, по его мнению, нашли отражение почти все признаки особо богатых погребений Южного Приуралья, а именно: сложные надмогильные сооружения; захоронения младших родственников и стражников над основной могилой, иногда в ее засыпке; захоронение боевого коня, сбруя которого украшена накладками в зверином стиле; ранняя для V в. до н.э. тенденция к
1 Мейкшан И.А. Элита, аристократия, знать в кочевом обществе: некоторые аспекты изучения по материалам письменных и археологических источников // Известия Алтайского гос. ун-та. № 4-1 (72). Барнаул, 2011. С. 142-147.
2 Элита в истории древних и средневековых народов Евразии. Барнаул, 2015; Элитные курганы степей Евразии в скифо-сарматскую эпоху // Археологические изыскания. Вып. 18. СПб., 1994.
3 Ростовцев М.И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма // Материалы по археологии России. № 37. Пг., 1918. С. 80-81.
4 Граков Б.Н. ГYNAIKOKPATOYMENOI: Пережитки матриархата у сарматов // Вестник древней истории. 1947. № 3. С. 100-121.
5 Смирнов К.Ф. Богатые захоронения и некоторые вопросы социальной жизни кочевников Южного Приуралья в скифское время // Материалы по хозяйству и общественному строю племен Южного Урала. Уфа, 1981. С. 88.
6 Пшеничнюк А.Х. Филипповка: Некрополь кочевой знати IV века до н.э. на Южном Урале. Уфа, 2012. 280 с.
7 Яблонский Л.Т. Элитарная субкультура ранних кочевников Южного При-уралья и механизмы формирования раннесарматской культуры // Элита в истории древних и средневековых народов Евразии. Барнаул, 2015. С. 46.
8 Мышкин В.Н. О субкультуре элиты кочевников Самаро-Уральского региона в VI-V веках до нашей эры // Нижневолжский археологический вестник. № 11. Волгоград, 2010. С. 170-190.
9 Гуцалов С.Ю. Погребальные памятники кочевой элиты Южного Приуралья середины I тыс. до н.э. // Археология, этнография и антропология Евразии. 2007. № 2 (30). С. 75-92.
10 Таиров А.Д., Гаврилюк А.Г. К вопросу о формировании раннесарматской прохоровской культуры // Проблемы археологии урало-казахстанских степей. Челябинск, 1988. С. 141-159.
диагональности главного погребенного; разнообразие погребального инвентаря, где встречаются оружие и золотые вещи11; предметы, выполненные в зверином стиле12; обширные прямоугольные или квадратные грунтовые могилы, ямы с дромосами и катакомбами13.
Мз критериев, обозначавших принадлежность умерших к элите, В.н. Мышкин выделяет: величину курганной насыпи; состав тризны и жертвоприношений; местоположение могилы в кургане; тип могилы и ее размеры; вид надмогильной конструкции; характер расположения умершего в могиле, его ориентировка по сторонам света; вид животного, принесенного в жертву; местоположение частей туши животных в могиле; количество и состав погребального инвентаря, включающего предметы социального престижа14.
Л.Т. Яблонский относил к числу элитных признаков: наличие в захоронении предметов, выполненных из драгоценных металлов; погребальное сооружение в большой могильной яме с дромосом и деревянным перекрытием; предметы импорта в составе сопровождающего инвентаря (прежде всего древности «ахеменидского круга»); следы жертвоприношений; курганы с большими насыпями; наличие воинских захоронений с разнообразными и богато украшенными предметами вооружения; наличие богатых женских захоронений с инвентарем, определяемым как жреческий15.
При очевидном сходстве мнений о признаках элитных погребений, выделенные исследователями маркеры всё же имеют некоторые отличия, что, в свою очередь, может быть связано с авторской выборкой анализируемого материала — его разнообразием и/или количеством. В связи с этим существующие в отечественной историографии признаки элитных погребений ранних кочевников Южного Урала до сих пор не представляют собой четко определенной системы.
Выделенные исследователями критерии элитарности были сведены нами в общий список маркеров, описывающих захоронения кочевой «знати». В их число вошли следующие признаки:
1) величина насыпи кургана;
2) надмогильное сооружение, на возведение которого необходимо было значительное количество трудозатрат;
3) тип погребальной камеры (катакомба, подбой, большие ямы с дромосами);
4) расположение могилы в пространстве кургана;
11 Смирнов К.Ф. Указ. соч. С. 84.
12 Там же. С. 85.
13 Там же. С. 86.
14 Мышкин В.Н. Указ. соч. С. 174.
15 Яблонский Л.Т. Указ. соч. С. 46.
5) локализации погребенного в могильной яме (его ориентировка и положение);
6) наличие жертвенных животных (и их вид);
7) количество и богатство погребального инвентаря, в частности наличие предметов из драгоценных металлов, импорта, обилие украшений и оружия.
Перечисленные критерии применены в настоящей работе для выявления погребений элиты ранних кочевников Южного Урала VI-IV вв. до н.э.
Целью данного исследования является выделение маркеров элитарности погребальных памятников ранних кочевников Южного Урала VI-IV вв. до н.э. на основе анализа привлеченного материала, с учетом мнений предшественников, ранее занимавшихся этой проблемой.
Материалы
Всего анализу было подвергнуто 239 погребальных комплексов из 86 курганов ранних кочевников VI-IV вв. до н.э. Выборка была разделена на две группы захоронений, датируемых VI-V вв. до н.э. и концом ^ГУ вв. до н.э.
К первой группе относятся 30 погребений из 24 курганов могильника Кырык-Оба II, Казавкинских, Бирубайских, III Ивановских, Елбулак-Тамакских, Альмухаметовских и курганов у пос. Целинный.
Ко второй, более многочисленной группе, отнесены 209 погребений из 62 курганов могильников Филипповка I и II, Альмухаметовских, II Сибайских, Переволочанских, I Ивановских, Булатовских и Авласовских курганов.
Анализ
Одной из непростых задач исследования является расчет трудозатрат на возведение курганной насыпи. В связи с естественными процессами разрушения памятника во времени и вследствие антропогенного влияния на него, происходит расползание насыпи, приводящее одновременно к увеличению диаметра кургана и уменьшению его высоты. Поэтому степень объективности при анализе только этих двух параметров кургана сильно снижается.
В археологической литературе приведены примеры возможной корректировки данных. В.Н. Мышкиным была предпринята попытка определить размеры насыпи с помощью показателей вариационного размаха путем вычисления среднего арифметического и среднеква-дратического отклонения от некоего «стандарта» значений высоты и диаметра кургана16. В работе М.В. Кривошеева и Я.А. Лукпановой
16 Мышкин В.Н. Указ. соч. С. 171-172.
изначальный размер памятников реконструировался с помощью расчета современного объема курганной насыпи17. В нашем исследовании был выбран последний метод вычисления, в результате которого были определены курганы с максимальным (19 874 м3 — Филипповка I, к. 1, 4) и минимальным (1 м3 — Кырык-Оба II, к. 27) объемом насыпей.
Учитывалось наличие рва и вала. Последний зачастую представлен в виде могильного выкида, окаймлявшего центральную могильную яму. Вал обычно имел кольцевую или подковообразную форму с одним или несколькими разрывами, нередко в южном секторе, что наиболее характерно для погребальных комплексов второй половины У-1У вв. до н.э.
Анализ надмогильных конструкций привел к выявлению следующих основных типов: 1) сооружения, созданные с помощью сырцового кирпича (встречались только на территории Западного Казахстана в памятниках У1-У вв. до н.э.); 2) деревянные конструкции шатрового типа; 3) деревянные срубы; 4) деревянные настилы с уложенными сверху каменными плитами.
В погребальных комплексах также исследовалось: количество и положение погребений в кургане относительно центра; размеры и тип могильных ям; количество погребенных в камере; пространственная локализация погребенных (положение костяков в могильной яме, их поза и ориентировка по сторонам света).
Важную часть исследования представляет анализ погребального инвентаря, который рассматривался по следующим категориям: предметы вооружения, конская сбруя, культовые вещи, предметы быта, посуда (керамическая, металлическая, деревянная), украшения.
результаты
Среди памятников У1-У вв. до н.э. выявлен самый большой курган 2 из III Ивановских курганов, объем насыпи которого равен 1143 м3 (при диаметре 40 м и высоте 3,6 м). К памятникам с объемом насыпей от 600 до 120-100 м3 относятся курганы из могильников Кырык-Оба II (к. 2, 12, 15-19), Альмухаметово (к. 5, 8), Казавкинский (к. 1). К курганам с наименьшим объемом насыпи (от 10 до 1 м3) относились следующие памятники: Целинный, к. 1; Альмухаметово, к. 17; Кырык-Оба II, к. 27.
Конструкции надмогильных сооружений в курганах У^У вв. до н.э. отличаются разнообразием и включают все перечисленные
17 Кривошеев М.В., Лукпанова Я.А. Позднесарматское элитное воинское погребение из Южного Приуралья // Вестник Волгоградского гос. ун-та. 2015. № 5 (35). С. 101.
типы. Особенностью этого периода является использование сырцового кирпича при создании конструкций (Кырык-Оба II, к. 12, 16, 18, 19). Так как данная черта выявлена по материалам могильника, находящегося в безлесной зоне, то вероятно упомянутый тип конструкций характерен только для локальной территории. Несмотря на существование различных типов сооружений, большинство памятников объединяет использование древесины.
Как правило, под каждой насыпью находилось одно погребение, располагавшееся в центральной части кургана, но встречались и коллективные захоронения. Костяки были обнаружены в вытянутом на спине положении. Большинство ориентированы головой на север. Антропологические определения единичны. В могильных ямах в основном были обнаружены взрослые индивиды, погребения детей и подростков чрезвычайно редки. Пол был определен всего у шести индивидов.
Наиболее яркий и информативный материал второй половины VI-V вв. до н.э. был получен из могильника Кырык-Оба II. Основными чертами некрополя являются: 1) сооружения из сырцовых кирпичей, являющиеся частью надмогильной конструкций; 2) оригинальные уздечки, украшенные элементами звериного стиля; 3) богатый набор погребального инвентаря, в частности золотые украшения; 4) ритуальное погребение гигантской собаки (к. 12); 5) человеческие жертвоприношения; 6) наличие ритуальных комплексов (к. 18)18.
Рассматривая вариативность конской узды, С.Ю. Гуцалов проводит параллели с курганом Аржан, где обнаруженные уздечные наборы могли принадлежать представителям разных племен, захороненных вместе с «царем»19. Исходя из этого, он допускает возможность того, что в могильнике Кырык-Оба II похоронены представители родо-племенной знати20.
Среди погребального инвентаря в захоронениях некрополя были обнаружены «парадные» мечи и деревянные чаши с золотыми обкладками, которые принято считать предметами престижа21.
18 Гуцалов С.Ю. Погребальные сооружения могильника Кырык-Оба II в Западном Казахстане // Российская археология. 2010. №2. С. 55, 58.
19 Грязнов М.П. Аржан: Царский курган раннескифского времени. Л., 1980. С. 49-50.
20 Гуцалов С.Ю. Погребальные памятники ... С. 89.
21 Гуляев В.И. «Престижные вещи» из среднедонских курганов скифского времени и проблема единой Скифии // Проблемы современной археологии. М.,
2008. С. 155-171, 161-162; Гуляев В.И. «Парадные» мечи ^^ вв. до н.э. из курганов Скифии // Археологические памятники Восточной Европы. Вып. 13. Воронеж,
2009. С. 147-151.
наряду с захоронениями, совершенными по пышному погребальному обряду и содержащими богатый и разнообразный инвентарь, в могильнике есть курганы с весьма бедными погребениями. Периферийное безынвентарное захоронение подростка (к. 18, п. 1) рассматривается как зависимое по отношению к основному, центральному погребению22, а захоронение в кургане 27 было отнесено к классу «рядовых» из-за небольших размеров надмогильного сооружения и бедности сопровождающего инвентаря23. Также в одной из своих работ автор отмечал ряд отличий погребений рядовых скотоводов от элитарных захоронений24.
Скопление черепов взрослых людей на вершине насыпи и детское погребение в кургане 18 были интерпретированы автором раскопок как жертвоприношения25, что также указывает на элитный статус могильника Кырык-Оба II.
Другие рассмотренные в группе памятники резко отличаются от могильника Кырык-Оба II. В них реже встречаются деревянные надмогильные сооружения, и погребальный инвентарь представлен менее разнообразным и богатым набором вещей.
Выборка погребений конца У-ГУ вв. до н.э. является более репрезентативной.
Самыми большими в группе памятниками были курганы 1 и 4 из могильника Филипповка I, которые имели объем 19 872 м3 (при диаметре 103x120 и 120 и высоте 7,1 и 7 соответственно). Чуть менее крупные курганы также были обнаружены в могильнике Филипповка I (к. 3, 6, 9-16, 24, 30) и имели объем насыпи в пределах от 2843 до 500 м3. К группе маленьких курганов относились памятники: I Ивановский (к. 1) и Филипповка I (к. 22), объем насыпи которых составлял примерно 10 м3.
В памятниках этого времени кольцевой вал встречается чаще, чем в курганах предшествовавшего периода. Надмогильные конструкции в основном представляют собой деревянные сооружения шатрового или срубного типов, нередко обнаруженные сгоревшими.
Расположение погребений в пространстве кургана имеет большую вариативность, но значительная доля захоронений располагалась в центральной его части.
Преобладающее количество захоронений было совершено в могильных ямах с дромосом. Больше половины индивидов были
22 Гуцалов С.Ю. Погребальные сооружения.... С. 58.
23 Гуцалов С.Ю. Этнокультурная специфика могильника Кырык-Оба II // Российская археология. 2011. №1. С. 95.
24 Гуцалов С.Ю. Скифы на Южном Урале // Этнопанорама. 2001. № 1. С. 55-59.
25 Гуцалов С.Ю. Этнокультурная специфика... С. 93.
обнаружены в вытянутой позе на спине и в основном ориентированы головой в южный сектор.
В 172-х случаях погребены взрослые индивиды; пять погребений — детские; четыре — подростковых. Пол определен всего у 103-х костяков: мужских захоронений выявлено 63, женских — 40.
Могильник Филипповка I, также как и некрополь Кырык-Оба II, является самым многочисленным по количеству курганов в группе и имеет следующие особенности: 1) человеческие жертвоприношения (Филипповка I, к. 13); 2) тайники (Филипповка I, к. 1); 3) наличие так называемых «царских» курганов (Филипповка I, к. 1, 4); 4) богатый погребальный инвентарь, среди которого встречаются чрезвычайно редкие предметы импорта (ахеменидского производства или ахе-менидского круга)26; 5) наличие изделий из драгоценных металлов почти во всех захоронениях, в том числе в курганах с небольшими размерами насыпей; 6) подземные тайные ходы в могильную яму (Филипповка, к. 13).
Известно, что способы постройки курганных сооружений зависят от многих факторов, в частности от социального статуса погребенного27. В рамках рассматриваемой в данном исследовании выборки была выделена одна из особенностей погребальных конструкций конца ^^ вв. до н.э., заключающаяся в наличии насыпей, сооруженных из земляных блоков (Филиппов-ка I, к. 3, 7).
В курганах могильника Филипповка I встречены подземные ходы, ведущие в погребальную камеру. На дне одного хода в кургане 13 лежала голова мужчины 50-60 лет28, которую можно рассматривать как жертвоприношение или в качестве могильного
стража29.
Еще одно предполагаемое человеческое жертвоприношение было обнаружено в могильнике Переволочан (к. 11, п. 7). В центральной части кургана, рядом с основным погребением был погребен мужчина, кости ступней которого были сдвинуты вместе (были связаны?). Затылочная часть черепа имеет пробоину округло-подквадратной
26 Например детали серебряных обкладок ножек парадной мебели из кургана 1 могильника Филипповка I.
27 Баженов А.И., Сафарова Л.Р., Якимов А.С., Таиров А.Д. «Кирпич-цемент» — универсальная система для строительства курганов // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Челябинск, 2013. С. 251.
28 Яблонский Л.Т. Отчет о раскопках курганного могильника Филипповка 1 в 2004 году // Научно-отраслевой Архив ИА РАН. М., 2005.
29 В пользу того, что это была именно голова, а не отделившийся от посткраниального скелета череп, говорит наличие первых шейных позвонков, лежащих вместе с черепом.
формы, рядом с которой фиксировались следы ударов рубящим орудием. никаких предметов погребального инвентаря выявлено не было. Согласно мнению автора раскопок С.В. Сиротина, это захоронение сооружалось одновременно с основным и таким образом могло носить сопровождающий характер30.
Обнаружены погребения с индивидами, лежащими на животе (Филипповка I, к. 29, п. 2, к. 16, п. 1; Альмухаметовские курганы к. 9, п. 2). Они ничем не отличались от остальных захоронений в группе, и связывать такое положение погребенным с их социальным статусом вряд ли оправдано.
Особого внимания заслуживают воинские и жреческие захоронения. на общем фоне погребений с незначительным количеством предметов вооружения (обычно представленных единичными бронзовыми наконечниками стрел), воинские захоронения содержали большое количество разнообразного оружия. Как правило, это мужские погребения, но встречаются и женские (Филипповка II, к. 1, п. 2)31.
Мз всех рассмотренных в данном исследовании погребений воинскими можно считать захоронения с комплексом предметов вооружения, куда входят элементы доспеха и детали конской сбруи. Всего выявлено четыре комплекса, которые с наименьшей долей сомнения можно назвать воинскими. Это погребения из курганов 4 (п. 2), 10 (костяк 1) и 11 (костяк 1) могильника Филипповка I, и из кургана 10 (п. 1) могильника Переволочан.
Помимо большого количество разного наступательного и оборонительного вооружения, в воинских погребениях нередко были обнаружены престижные вещи, что делает эти погребения еще и элитарными.
Как и воинские, жреческие погребения встречаются относительно редко. Представляется, что образцом жреческого погребения можно считать женское погребение 2 из кургана 1 могильника Фи-липповка I, которое содержало в себе большое количество украшений, предметов культа и вооружения32. Помимо прочего, инвентарь в этом погребении отличается обилием престижных вещей.
Кроме филипповских погребений, в захоронениях остальных рассматриваемых нами могильников украшения встречаются лишь
30 Сиротин С.В. Отчет об археологических исследованиях в Хайбуллинском районе Республики Башкортостан в 2007 г. В 3 т. // Научно-отраслевой Архив МА РАН. Т. МП. Стерлитамак, 2008. С. 27-30.
31 Яблонский Л.Т. Отчет. О раскопках кургана 1 могильника Филипповка 2 в 2012 году // Научно-отраслевой Архив МА РАН. Т. I. Москва, 2012. С. 39.
32 Яблонский Л.Т. Отчет о доследовании кургана 1 могильника Филипповка 1 в 2013 году // Научно-отраслевой Архив МА РАН. Москва, 2014. С. 22.
в 17 случаях, и в основном они представлены единичными бусинами или их скоплениями, железными и бронзовыми браслетами. Вероятно, украшения, как и предметы вооружения и импорта, могут быть отнесены к категории элитных вещей, и в свою очередь являться хорошим индикатором социальной дифференциации.
Особо интересны серебряные детали парадной мебели (табурета, трона или ложа), обнаруженные в районе «царского» кургана 1 могильника Филипповка I33. Предметы мебели полагались представителям царского рода, высшей аристократии, военачальникам и, возможно, отличившимся воинам34. Изобразительные материалы и реальные находки позволяют отнести эти «элементы трона» к деталям парадной мебели ахеменидского круга35.
Выводы
В результате анализа погребений ранних кочевников VI-IV вв. до н.э. были сделаны следующие выводы:
1. Большие размеры курганов почти всегда маркируют элитарный характер памятника.
Возведение больших сооружений нуждается в значительном объеме трудозатрат, что может указывать на высокий социальный статус индивидов, для которых строился курган. Во всех рассмотренных в работе крупных памятниках ранних кочевников были обнаружены сложные над- и внутримогильные конструкции и погребения с богатым и разнообразным инвентарем. Но на примере могильника Филипповка I, предметы престижа, в том числе изделия из драгоценных металлов, были обнаружены и в курганах с небольшими размерами насыпей36. Таким образом, большие размеры курганов являются признаком элиты, а памятники с небольшими размерами могут относиться к погребениям знати в том, случае если они находятся в рамках элитного могильника или содержат другие признаки социального престижа, например предметы, выполненные из золота и серебра.
2. Сложная надмогильная конструкция может считаться показателем элитного статуса памятника.
Наиболее распространенный тип надмогильного сооружения — это деревянные конструкции шатрового или срубного типов, которые
33 Трейстер М.Ю. Детали парадной мебели из Филипповки // Влияние ахе-менидской культуры в Южном Приуралье (V-III вв. до н.э.). М., 2012. С. 203-208.
34 Болтрик Ю.В., Фиалко Е.Е. Мебель из скифских погребальных комплексов // Боспорские исследования. Вып. XXVIII. Симферополь, 2013. С. 185.
35 Куринских О.И., Мещеряков Д.В., Равич И.Г., Соловьева Л.Н., Трейстер М.Ю., Чугаев А.В., ЯблонскийЛ.Т. Детали парадного трона Ахеменидского типа из Филипповки // Вестник древней истории. 2013. № 2. С. 193.
36 Яблонский Л.Т. Элитарная субкультура... С. 46, 51.
в наибольшей степени характерны для погребений конца У^У вв. до н.э. На территории Западного Казахстана были распространены сооружения из сырцовых кирпичей (могильник Кырык-Оба II). Каменные конструкции в основном встречаются в курганах современной территории Башкирии (III Мвановские, Альмухаметово, II Сибайские). По мнению В.Н. Мышкина, существование нескольких типов погребального обряда кочевнической элиты обусловлено, скорее всего, многокомпонентным этнокультурным составом племен Самаро-Уральского региона37.
3. Могильные ямы с дромосом являются показателями элитных захоронений кочевого общества.
Захоронения совершались в простых грунтовых ямах, катакомбах и подбоях, но согласно результатам анализа, погребения, содержащие наиболее разнообразный и богатый инвентарь, в большинстве случаев были совершены в ямах с дромосами. К подобному выводу ранее пришел и В.Н. Мышкин38.
4. Большие размеры и глубина могильных ям также маркировали кочевническую «аристократию».
5. Признаки пространственной локализации индивидов в погребении (ориентировка, положение в могильной яме, поза) не проявили себя как маркеры, идентифицирующие элиту общества ранних кочевников.
По результатам настоящего исследования, эти признаки, скорее всего, характеризуют погребальную традицию ранних кочевников Южного Приуралья вне зависимости от социального статуса погребенных. Так, в погребениях У^У до н.э. преобладала северная ориентировка, а в захоронениях конца У^У вв. до н.э. большинство индивидов укладывались головой в сторону юга. Хотя редкие случаи неординарных погребений (следы, указывающие на принесение индивида в жертву, нестандартная, для исследуемого времени, поза и т. д.) с разной степенью достоверности могут указывать на социальную роль погребенных.
6. Сопутствующие погребения животных являются признаком элитарного погребения только в том случае, когда они представлены захоронениями целых туш животных (например, коней), или когда погребение имело явный ритуальный характер при совершении погребального обряда (как в случае погребения собаки из могильника Кырык-Оба II).
37 Мышкин В.Н. Типы погребального обряда социальной элиты кочевников Самаро-Уральского региона в УТ-У вв. до н.э. // Мзвестия Самарского научного центра РАН. 2013. № 1. Т. 15. С. 224.
38 Мышкин В. Н. О субкультуре элиты кочевников. С. 174.
Отдельные части туш лошадей, мелкого и, редко, крупного рогатого скота были обнаружены почти в каждом захоронении и видимо являлись неотъемлемой частью погребального обряда.
7. Наиболее очевидными признаками элитных погребений являются так называемые предметы престижа, включающие в себя вещи из драгоценных металлов, предметы импорта, большое количество украшений и предметов вооружения.
8. Признаки «элитарности» проявляются в воинских и жреческих погребениях. Отсюда можно предположить, что военно-жреческая когорта представляла элитную часть общества ранних кочевников на Южном Урале.
9. В результате половозрастного анализа было выявлено, что детских и подростковых погребений чрезвычайно мало (не говоря уже об отсутствии элитных детских и подростковых захоронений); почти во всех курганах были погребены взрослые индивиды; захоронения обоих полов представлены почти поровну, при незначительном преобладании мужчин. Отсюда был сделан вывод, что высокое положение в обществе ранних кочевников могли занимать как мужчины, так и женщины.
Тема половозрастного аспекта в рамках изучения элитных комплексов требует большего внимания и бесспорно заслуживает отдельного исследования.
По результатам анализа материалов, привлеченных в данной работе, —погребений ранних кочевников Южного Урала, новых признаков элиты обнаружено не было, кроме тех, что уже были выявлены предшественниками раннее.
Исходя из того, что критерии элитности могут варьироваться в зависимости от регионального расположения погребальных памятников и времени их функционирования, в рамках отдельных могильников социальная стратификация будет читаться четче. Поэтому работать над подобными вопросами лучше всего на материалах уже полностью исследованных некрополей.
В заключение можно добавить, что изучение элитных погребений позволяет определить место «знати» в обществе ранних кочевников и построить иерархическую модель номадов в древности. Исследование элитных комплексов очень важно для реконструкции социальной структуры ранних кочевников Евразии.
References
Bazhenov A.I., Safarova L.R., Yakimov A.S., Tairov A.D. "Kirpich-tsement" — universal'naya sistema dl)>a stroiïel'stva k^ganov ["Brick and cement" as a general system for constructing bm^ пюш^] П Etnicheskk vzaimodejstviya na Yuzhnom Vrah [Ethnic Intercction in the South Urals]. Ои^^Ыш! Rif0j, 20133 , pp. 251-259.
Boltrik Yu . V., Fialko E.E. Mebel' izskifskikhpogrebal'nykh kompleksov [Furniture of Srythian Burial Sites] // Boskorskie issledovaniya (Simteropol'). Iss. XXVIII . 2013, pf). 159-210.
Elita v istorii drevnikh i srednevekovykh narodov Evrazii [Elite in Histary of Ancient and Medieval Peopies o fEutasia]. Barnaul: Izdatel'stvo A1tajskogo universiteta, 2015. 3^0 p.
Elitnye kurgany stepej Evrazii v skifo-sarmatskuyu epokhu [Elite burial mounds of the Eurasian steppes in the Scythian-Sarmatian period] // Arkheologicheskie izys-kaniya [Archaeological Research]. Iss. f8. Saint-Petertburg: Fond Fundamentalnykh issledovfnij RAN, -994. 132 p.
Grakov B.N. rYNAIKOKPATOYMENOI: Perezhitki matriarkhata u sarmatov [rYNAIKOKPATOYMENOI: Remnants of Matriarchate in Sarmat Sotietp] // VfsfnHi dregoej ittorii. 1940. № 3, pp. 100 -121.
Grya^nov M.P. Arzhan: Tsarskij kurgan ranneskifskogo vremeni [Arzhan: King's Burial Mound of EarlyScythians]. Lenincead: Nauka, 1980.64 f.
Gulyaev V.i. "Prestiahnye veshhi" iz sretktdfnskikh turganoe skifskogo oremeni i problema edinoj Skifii ["Prestigious items" from Scythian time burial mounds in the mid-Don and the problem of united Scythia] // Problemy sovremennoj arkheologii [Issues of Contemporary Archaeelogy]. Moscow:Taus, 2008,fp. 155-173.
GulyaevV.I. "Paeadnye'mefhi ValVrv. do n.e. izkurganovSkifii 1'Ceremonial" sworcls oo tloe 5tlivrth Centuries BC frem S cythian burialmounds] // Arkheologich-eskiepamyatniki Vostochnoj Evropy [Archaeological Sites of Eastern Europe]. Iss. 13. Voronezh: VGPU,2009,yp. 147-151.
GuitalovS.Yu. Pngrebal'nyepamyatniki koc6evoj elity Yuzhnogo Priural'ya serediny I tys. do n.e. [BurialSites ofNomadicElite ortheSouthCiaugals o fthemid 1stmilieni-ontBC] // Arkheologiya, ehtnogrofiya i antropoloviya Evnazii. 2007. gt 2(30), pp.75-92.
Gutsalov g.Yu . P5grebal'nye 1ooruzheniya mogil'nika Kyryk-Oba II v Zapadnom Kazakhstane [Constructionsok the burial ground Kyryk-Oba II in Western Kazakhstan] // Rossijskaya arkheologiya. 2010. № 2, pp. 51-66.
Gutsalov S.Yu. Skify na Yuahnom Ura]e [Soythians on the South Urals] // Etno-prnorrma. 2kf 1. gy 1, pp. 55-59.
GutsalovS.Yu. Etnokul'turnrya spetsifikr enogil'nija Kyryk-ObcIy [Ethnocultural Veatures of Burial Ground of KynyC-Oba II] // RorsijsCoya arkheologiya. 2011. g? 1, [p. 81-96.
Krivosheev M.V., Lukpanova Ya.A. Pozdnesarmatskoe elitnoe voinskoe pogrebenie iz Yuzhnogo Priurat'ya [Late Sarmat burial o) elite wavrior in the South Cisurals] // Vottnik Voigogradskopogosndafstvennogo universitvta. 20f5. g? 5 (35), pp. 98-111.
Kurinskikh O.I., Meshchegakov D.V7 Ravicli I.G., Solov'eva L.N., Trejster M.Yu., Chugaen g.V., Yablonskij L.T. Detaliprradnogo [roea Akhemenidstogo tipaiz Filigpevki [Details of Ceremonial Throne of Achemenid Type from Filippovka] // Vestnik drevnej istorti. 2013. gg 2. ppi' t80n203.
Mejkshan I.d.. Elito, aristokratiya, znat' e kochevom obshhestve: nekotorye aspekty izuchemyapo materialampir'meonykh i arkhenlo.ichesMkh istochnikov [Elite, aristoc-eacy anie nobility in nomadic soci ety: so me aspec1s o 12 research based on written and archaeological so zrces] // Izfhsiiaa Aitajskogo gosveorstgennoyo universiteta.2011. g- 4-1(72), pp. 142-147.
MyesJitin V.Nt. O subkul'ture nlity korhevnikov ramarа-UraГskogo regiona v VI-V vekakh do nashej ehry [On the eubculturn of nomr di c elite of the Samara-Uoalo region in the 4th^5th Centuries BC] /t Nizgnnvolzhskij ar7heologichehkij vostnik (Vnlgograf). 2012. gf 11, pp. 170e190.
Myshkin V.N. Tipy pogrebal'nogo obryeda sotsial'noj ehlity kochevnikov Sama-ro-Ural'skogo regiorta v VI-Vvv. do n.e. [Types of funeral rite of social nomadio elije ot the Samara- Urals rogion in the 4th-5th CenturiesBC] It Izvestiya Samarskogo nauchnogo tsentra RAN. № 1. Vol. 15. 2013, pp. 219-225.
Pshenichnyuk A.Kh. Filippovka-.Nokrttpol' kochehoy znati IV veka do n.h. na Yuzhnom Urate [Filippovka: Ngcrepolis of nomadio nobilily of the 4tli Century ВС on the South Urals]. Ufa: I-YAL UNTS RAN, 2012. 280 p.
Rostovtsev М[.1: Kurgannyt ntkhodki Orenbuo.skoj obja1ti ehpokhi rannego i pozdnego ehllinizma [Finds in yurial Mrundso1 Orenburg region from early and late Hellenism] .1 Matarialypo arkheologiiRossi. [Proceedings on RussianArchae olo gy]. № 37. Petrograd: Devyataya gosudarstvennaya tipografiya, 1918. 124 p.
Sirotiit S. VI. Otchet ob arlheoloyicheskikh istleUovaniyskh t Khajbullinskom rajone Kespubiiki BashCtrtostar v 2007g. [Repor15n Archaeological Research in Khajbullin District of the Republic oC Bashkortsstan in 2007] 11 Nahthnk-otraolevoj Arkhiv IP RAN [Academic and Departmental Apchive oVbnstitute of Afchaeology of the Russian Academy of Scienc es]. Vol. I-III. Sterlitamak: IA RAN, 2008. 65 p.
Smirnov K.F. Bogatye zakhoroneniya i nekotorye voprosy sotsial'noj zhizni kochevnikov Yuzhnogo Priural'ya v skifskoe vremya [Wealthy burials and some issues of s2cial life af n omads tf ths South Cisurals in the Scythian time] 11 Materialypo khozyajstvu i obshheptvennomu sproyuplemen Yukhnoyo Urala [Proceodings on ecoto-my and 0ocial system of tribes of the South Urals] .Ufa: BFAN SSSR, 1981, pp. 68-91.
Tairou A.D., Gpvrilyuk A.G . Kvopoosu o fosmirovanU rannerormatskttjprokhor-ovrkoj kul'tury 1On emertense yC the early Sarmatian Prokhorov 0ulture] 11 Problemy arkheojogii uralo-kazaShstanskikh ctehtj [Issues of Arche oltny of Steppes oV tr_e Urals and Kazhkhstan]. Cholyabinsk: IrdatelStvo Bashhirsktgo tyiversitgta, 1988, pp . 141-t59.
Tretstet M.Yu. DeColi para2noj mnbeli iz Filippovki [Details of ceremonial furniture from Filippovka] 11 Vliyanie akhemenidskoj kul'tury v Yuzhnom Priural'e (V-III vv. do n.e.) [Influence of Achemenid Culture on the South Cisurals (5th-3rd Centurirs BC). Vol. 1. Moscow: Taus, 2012, pp. 203-207.
Yablonskij L.T. Otchet o raskopkakh kurgannogo mogil'nika Filippovka 1 v 2004 godu [Report on Excavation of Burial Mound of Filippovka 1 in 2004] 11 Nauch-no-otraslevoj Arkhiv IP RAN [Academic and Departmental Archive of Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences]. Moscow: IA RAN, 2005. 72 p.
Yablonskij L.T. Otchet. O dosledovanii kurgana 1 mogil'nika Filippovka 1 v 2013 godu [Report. On Additional Research in the Burial Mound of Filippovka 1 in 2013] 11 Nauchno-otraslevoj Arkhiv IA RAN [Academic and Departmental Archive of Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences]. Moscow: IA RAN, 2014. 92 p.
Yablonskij L.T. Otchet. O raskopkakh kurgana 1 mogil'nika Filippovka 2 v2012godu [Report. On Excavation of Burial Mound of Filippovka 2 in 2012] 11 Nauchno-otraslevoj Arkhiv IA RAN [Academic and Departmental Archive of Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences]. Moscow: IA RAN, 2012. 83 p.
Yablonskij L.T. Elitarnaya subkul'tura rannikh kochevnikov Yuzhnogo Priural'ya i mekhanizmy formirovaniya rannesarmatskoj kul'tury [Elite subculture of early nomads of the South Cisurals and ways of shaping the early Sarmatian culture] 11 Elita v istorii drevnikh i srednevekovykh narodov Evrazii [Elite in History of Ancient and Medieval Peoples of Eurasia]. Barnaul: Izdatel'stvo Altajskogo universiteta, 2015, pp. 37-61.
ntcsynyyy u редакцию 21 марта 2018 г.
