CC BY
79
УДК 327.8 Ю. Г. Жеглова
кандидат политических наук, заведующая кафедрой связей с общественностью Института междануродных отношений и социально-политических наук МГЛУ; e-mail: [email protected]
К ВОПРОСУ О КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ «МЯГКОЙ СИЛЫ»
Автор полагает, что концепция «мягкой силы» на сегодняшний день не является завершенной, а представляет собой слабо структурированный набор пиаровских и / или пропагандистских техник и приоритетов, применение которых в международных отношениях ситуационно обусловлено и успеха отнюдь не гарантирует.
Ключевые слова: «мягкая сила»; международные отношения; информационная война; гибридная война.
Zheglova Yu.
PhD (Political Sciences), Head of the Department of Public Relations, Institute of International Relations and Social and Political Sciences, MSLU; e-mail: [email protected]
REFINING "SOFT POWER" CONCEPT
The author states that as of today soft power concept is not finalized and is just an unstructured assembly of PR / propaganda techniques and priorities. Using them in international relations vastly depends on a specific situation and the desired outcome is just occasional.
Key words: soft power; international relations; information war; hybrid war.
Практика современных международных отношений показывает, что концепция «мягкой силы» не является завершенной. Скорее, это некий набор представлений, трактовок и версий, носящих к тому же, по большей части, субъективный характер.
Согласно самому Дж. Наю, «мягкая сила» - это непрямой способ оказания влияния, благодаря которому государство может достичь желаемых результатов. «Мягкая сила» предстает, как умение государства сделать так, чтобы другие страны захотели «следовать за ним и воспользоваться его опытом и техниками; они подражают его примеру, восхищаются его ценностями и традициями, стремятся достичь его уровня развития и процветания»1 [Nye Joseph 2002, c. 8-11], т. е. «мягкая сила» - «способность убедить других хотеть того же, чего хочешь ты или как непрямой / вовлекающий (co-optive) метод реализации силы» [там же].
1 Зд. и далее перевод наш. - Ю. Ж.
По Дж. Наю, первый «столп» американской ресурсной базы «мягкой силы» - привлекательность американской культуры и образа жизни. Второй - американская политическая идеология и экономическое устройство, далее идут публичная дипломатия, дипломатическая работа, деятельность неправительственных организаций, информационные коммуникации. Речь, таким образом, идет о нематериальных активах государства, в изложении Дж. Ная представляющих собой набор из репутации страны, ее истории, текущей политики, имиджа, паблицитного капитала, с одной стороны, и коммуникационных, информационных технологий и возможностей - с другой.
Нельзя не видеть, что каждый из этих элементов сам по себе уже в достаточной степени разработан специалистами по связям с общественностью в международных отношениях [Галумов 2003], соответствующие технологии и подходы теоретически систематизированы и практически уже давно применяются на международной арене. Вот как об этом говорит, например, директор Института международного бизнеса им. Джерома А. Чейзена при Колумбийском университете, профессор факультета экономики и торговли Вэй Шанцзинь: «Хотя сам термин "мягкая сила" был введен в англоязычный дискурс сравнительно недавно (благодаря Дж. Наю), но, по сути, концепция была известна задолго до этого. Конфуцианская идея правления добродетелью вместе со смежными доктринами и системой продвижения чиновников на основе их умений и способностей - это форма "мягкой силы". Культура и политические системы Вьетнама, Кореи, Японии и других стран формировались под влиянием идей Конфуция. Первым показательным примером мощи "мягкой силы" является распространение конфуцианства, буддизма, христианства и мусульманства далеко за пределы стран их зарождения» [Майкл, Хартвелл, Нуреев... Электронный ресурс].
Более того, в принципе ничто не мешает отнести к «мягкой силе», например, проведение в СССР в 1957 г. и в Российской Федерации в 2017 г. Всемирных фестивалей молодежи и студентов, Олимпийских игр - летних в СССР в 1980 г. и зимних в Российской Федерации в 2014 г., а также, например, советские и российские достижения в космосе, регулярные гастроли за пределами нашей страны лучших театральных трупп, присуждение
американской кинопремии «Оскар», скажем, советскому фильму «Москва слезам не верит» или российскому «Утомленные солнцем» и т. п. Нельзя сказать, что всё это не сопровождалось и не сопровождается комментариями по информационным каналам, направленным вовне. Так, в доставшуюся Российской Федерации систему информирования зарубежной общественности входили Телеграфное агентство Советского Союза (позднее - Информационное телеграфное агентство России ИТАР-ТАСС, в настоящее время - ТАСС), Агентство печати «Новости» (в дальнейшем -Федеральное государственное унитарное предприятие «Российское агентство международной информации РИА Новости», затем ставшее ядром для Международного информационного агентства «Россия сегодня») и Международное московское радио (в дальнейшем - Федеральное государственное бюджетное учреждение «Российская государственная радиовещательная компания «Голос России»). Напомним, что «только Агентство печати «Новости» в 1989 г. имело бюро, филиалы бюро и корреспондентские пункты в 90 странах мира (58 % стран мира на тот момент). Коллектив АПН в годы своего расцвета составлял свыше 4 тыс. специалистов, в качестве авторов материалов для АПН выступали более 3 тыс. советских и зарубежных политических деятелей, ученых и писателей, представителей культуры и искусства. Агентство сотрудничало более с чем 4,5 тыс. органов информации ... почти 120 стран, предоставляло свои материалы в 110 стран мира, выпускало для зарубежных читателей журналы и газеты на 45 языках и распространяло их в 130 странах (83 % стран мира на тот момент), причем общий годовой тираж таких изданий доходил до 2,2 млн экземпляров» [Панарин... Электронный ресурс]. В постсоветский период эта система прошла через несколько этапов: от практически дефрагментации до восстановления и развития. В последней редакции «Концепции внешней политики РФ» об этом говорится в специальном разделе «Информационное сопровождение внешнеполитической деятельности Российской Федерации»: «Важным направлением внешнеполитической деятельности Российской Федерации является доведение до мировой общественности объективной информации о позиции России по основным международным проблемам, ее внешнеполитических инициативах и действиях, процессах и планах социально-экономического развития
Российской Федерации, достижениях российской культуры и науки. Россия добивается объективного восприятия ее в мире, развивает собственные эффективные средства информационного влияния на общественное мнение за рубежом, содействует усилению позиций российских и русскоязычных средств массовой информации в мировом информационном пространстве, предоставляя им необходимую для этого государственную поддержку...» [Концепция внешней политики. 2016. Электронный ресурс]. Можно заглянуть намного дальше вглубь веков и также найти варианты того, что сегодня называют «мягкой силой», хотя бы франкофильство российского дворянства. С учетом всего этого можно сказать, что концепция «мягкой силы» до сих пор слабо развивалась.
Во многом, на наш взгляд, это связано с тем, что предложенный Дж. Наем вариант «мягкой силы» стал результатом попытки научного осмысления во многом его же практической деятельности на высоких постах в американском международно-политическом истеблишменте. При этом осмысление это носило характер ограниченный, с одной стороны, неолиберальной парадигмой, которой придерживается Дж. Най, с другой стороны, американоцентрист-ским характером его работы. «Мягкая сила» по Дж. Наю восходит к итогам «холодной войны», истолкованным в США как победа американского образа жизни. Советский Союз в чем-то отставал, но не фатально, и в целом достойно конкурировал с США в военной силе, в космических технологиях и даже в области высоких технологий. Но против привлекательности иного образа жизни, иных ценностей выставить ничего не смог. Даже если оставить в стороне другие объективные и, возможно, куда более мощные и значимые факторы, предопределившие ход истории в 1990-х гг., такая довольно узкая в глобальном смысле эмпирическая база концепции «мягкой силы» привела к трудностям в ее понимании, и уже тем более в масштабах и применении в других регионах и обстоятельствах.
Тесно связанный с этим вопрос - отсутствие в рамках концепции «мягкой силы» внятного или хотя бы устоявшегося понятийного аппарата. Это с сожалением констатировал и сам Дж. Най. В своей статье в том же журнале Foreign Policy, в котором в 1990 г. он написал о 'soft power', в 2006-м Дж. Най констатировал: «С тех пор, как показывает даже быстрый поиск в Google, идея распространилась
по всему миру. Британская рок-группа Ladytron даже использовала этот термин как название одной из песен нового альбома. По мере того, как понятие всё больше входит в употребление, оно растягивается и выкручивается, в некоторых случаях до неузнаваемости» [Nye Joseph 2006].
Яркой иллюстрацией того, что концепцию «мягкой силы» развивают иногда и в самом деле весьма неожиданно, могут послужить размышления американского политолога А. Вавинга, который полагает главными слагаемыми «мягкой силы» «beauty, brilliance, and benignity», т. е. красоту, блеск и доброкачественность. Не будем расшифровывать все три составляющие. Достаточно упомянуть, что, в частности, по разделу красоты у А. Вавинга проходят отношения государства с идеалами, ценностями и видением. Красота в терминологии А. Вавинга отвечает за генерирование «вдохновения, ощущения безопасности, идентичности и общности, надежды и саморазвития, поддержки и похвалы» [Vuving 2009, c. 8-12]. Между тем нематериальный характер «мягкой силы» не должен вести к эфемерности, и тем более множественности используемых для разработки концепции понятий.
Складывающаяся ситуация, помимо прочего, затрудняет решение задачи дифференциации. Явно назрел вопрос о разграничении между «мягкой силой» и, например, информационным обеспечением внешнеполитической, дипломатической деятельности, работы над имиджем страны, информационными войнами, пропагандой, гибридными войнами. Необходима доработка самих этих понятий, предложение критериев для сопоставления, разработка соответствующего каждому из них категориального аппарата, изучение сходства, различий, областей конвергенции, соотношения с жесткой силой, со 'smart power' и т. п.
Без этого «мягкая сила» имеет все шансы на то, чтобы остаться «мягкой концепцией».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Галумов Э. А. Международный имидж России: стратегия формирования.
М. : Известия, 2003. 446 с. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В. В. Путиным 30 ноября 2016 г.)/ URL: www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/ content/id/2542248
Майкл Б., Хартвелл К., Нуреев Б. «Мягкая сила» - палка о двух концах? BRICS Business Magazine. URL: bricsmagazine.com/ru/articles/ myagkaya-sila-palka-o-dvuh-kontsah Панарин И. Н. Система идеологической войны в СССР. URL: www.e-reading-lib.com/chapter.php/123890/34/Panarin_-Informacionnaya_ voiina_i_geopolitika.html. Nye Joseph S. Jr. The Paradox of American Power: Why the World's Only
Superpower Can't Go It Alone // Oxford University Press, 2002. 147 p. Nye Joseph S. Jr. Think Again: Soft Power February, 23, 2006. URL:
foreignpolicy.com/2006/02/23/think-again-soft-power/ Vuving Alex. L. How The Soft Power Works? / Paper presented at the panel "Soft Power and Smart Power," American Political Science Association annual meeting, September, 2009. URL: www.apcss.org/Publications/ Vuving%20How%20soft%20power%20works%20APSA%202009.pdf
