CC BY
105
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РУСИСТИКИ
УДК 81*37; 003; 81'22
Н. Б. Корина
К ВОПРОСУ О КОГНИТИВНОЙ ОЦЕНКЕ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ МОДЕЛЕЙ В ЯЗЫКЕ1
Рассматриваются национально-специфичные особенности формирования пространственных моделей в языке и их значение в компаративном русско-словацком плане. Особое внимание уделено значению фактора географического детерминизма в формировании национально-специфичных когнитивных доминант русской и словацкой картин мира. В качестве иллюстрации приводится фразеологический материал.
Ключевые слова: пространственные модели, языковая картина мира, когнитивная доминанта, концептуализация, категоризация, русский язык, словацкий язык.
Когниция - не то же, что познание. Это сложный комплексный процесс, включающий в себя не только саму познавательную деятельность человека (в т. ч. получение информации, знаний и их запоминание), но и обработку ее результатов (категоризацию действительности, интерпретацию и преобразование полученных знаний), сознательное и обыденное (неосознанное) мышление и перенос его результатов в языковое сознание индивидуума, а также воображение.
Когниция направлена на освоение окружающей действительности. Ее главной целью является формирование и развитие умения ориентироваться в окружающем мире на основе полученных знаний о нем, что связано с необходимостью определенным образом классифицировать (отождествлять и различать) объекты и события. Ведущую роль в этой классификационной деятельности играют процессы концептуализации и категоризации, которые, как верно замечает Н. Ф. Алефиренко, различаются по своему конечному результату и цели. «Процесс концептуализации направлен на выделение минимальных содержательных единиц человеческого опыта -структур знания, а процесс категоризации - на объединение сходных или тождественных единиц в более крупные разряды, категории» [1, с. 24]. Оба они необходимы для освоения окружающего мира.
Человек концептуализирует результаты своей познавательной деятельности в различных форматах, создавая системы понятий (причина, следствие, ум, сознание) и ценностей - как материальных (земля, богатство, дом), так и духовных (совесть, добродетель, сердце), представляющих собой универсальные единицы человеческого сознания.
Результаты категоризации закладываются в основу производимого человеком миромоделиро-вания, и одним из важнейших параметров в этом
процессе является ориентация в пространстве. В языковой картине мира пространственные отношения предстают как расположение предметов относительно человека и относительно других предметов [2, с. 21]. Как отмечает Р. Н. Порядина, «модели физического пространства заимствуются как образцы осмысления при постижении явлений внутреннего, психического мира человека и переносятся на восприятие духовных сущностей» [3, с. 13]. Внутренний, духовный мир человека естественным образом «конструируется» в сознании по аналогии с внешним, а потому и различные форматы концептуализации результатов познавательной деятельности интерпретируются через вписанность в разные пространственные модели [3, с. 14]. Это, в частности, подтверждается результатами исследований сербского лингвиста Предрага Пипера, который утверждает, что «во многих языках категория пространства является одной из наиболее развитых независимо от степени их генетической, типологической или ареальной близости» [4, с. 11]. Построение картины мира на основе пространственных моделей происходит путем метафорического переноса физического опыта. Будучи основой миромоделирования, пространственные модели находят свое воплощение на всех уровнях языка, а потому обладают как универсальными чертами, так и индивидуальными особенностями, определенной национально-культурной спецификой.
К наиболее типичным относятся пространственные модели с горизонтальной и вертикальной организацией, соответствующие универсальным семиотическим оппозициям «верх - низ», «спереди - сзади» и т. п. Главную роль в их формировании играют процессы метафоризации - переноса свойств на основе тождества или подобности. Таким образом, пространственные модели, исходя-
1 Исследования проводятся в рамках грантового проекта VEGA 1/0376/12 Kognitivne dominanty v jazyku a kulture.
щие из физического опыта человека, становятся основой для аналогичного построения нематериальных схем на основе культурного опыта - абстрактных моделей социальной иерархии, системы духовных ценностей и т. д., образуя многослойную и многоаспектную структуру со своей национальной спецификой, построенную на пространственных метафорах. Об этом писал в начале 1980-х гг. Дж. Лакофф, одним из первых начавший анализировать пространственные отношения в языке с когнитивной точки зрения. В знаменитом исследовании «Метафоры, которыми мы живем» (Metaphors We Live By, 1980, русский перевод 2008) Дж. Лакофф вместе со своим соавтором, психологом М. Джонсоном, подчеркивает: «...метафорические ориентации не произвольны. Они основаны на нашем физическом и культурном опыте. Хотя полярные противопоставления «верх - низ», «внутри -снаружи» и т. п. по сути являются физическими, основанные на них ориентационные метафоры различаются от культуры к культуре. Например, в некоторых культурах будущее находится как бы впереди нас, в других оно - за нами» [5, с. 35]. Эти наблюдения нашли свое подтверждение в позднейших исследованиях, посвященных другим языкам [6; 7].
Как вертикальные, так и горизонтальные модели организации пространства присутствуют во всех языках мира в силу своей универсальности. Однако их соотношение и продуктивность неодинаковы и зависят от целого комплекса факторов, среди которых значительную роль играет фактор географического детерминизма - влияние ландшафта той природной среды, в которой формировался данный язык, на структуру его картины мира и особенности национальной ментальности. С этой точки зрения особенно интересно сравнить родственные языки, формирование которых проходило в разных географических условиях, например «равнинный» русский и «горный» словацкий. Проводимые нами исследования полностью подтвердили высказанную П. Пипером мысль о том, что «даже поверхностное сравнение двух и более родственных языков показывает, что из богатого разнообразия формальных возможностей выражения пространственных отношений одни языки предпочитают одни возможности, в то время как другие возможности используют в меньшей мере или не используют вовсе» [4, с. 12].
Словацкий народ формировался в горных районах без выхода к морю, русский - на бескрайних равнинах, что обусловило доминантность вертикальных пространственных моделей в словацкой ментальности и горизонтальных - в русской. Как результат, в каждом из языков выработались устойчивые когнитивные доминанты, которые различаются по пространственной ориентации и могут вы-
ступать как географически детерминированные ког -нитивные оппозиции: широта - высота, открытость - закрытость, пространственная ограниченность - пространственная неограниченность, абстрактность - конкретность (подробнее см. [1, 8, 9]). И если преобладание горизонтали, широты, простора в русском языке многократно описывалось и исследовалось, то преобладание вертикали в словацком языке пока достаточно не изучено, поэтому коротко остановимся на так называемых пространственных метафорах (термин Дж. Лакоффа), отраженных во фразеологии (паремиологии) словацкого языка и связанных с вертикальной организацией пространства, по материалам словаря К. Габовштя-ковой и Э. Крошлаковой [10]. Для сравнения приводятся русские эквиваленты по словарю В. И. Зимина [11], подобранные по принципу максимального семантического соответствия (хотя, конечно же, являются не единственными возможными).
Как видно из краткой таблицы (см. таблицу), в большинстве русских эквивалентов либо присутствует горизонтальность (образующая оппозицию к словацкой вертикальности), либо пространственный компонент не эксплицирован. Кроме того, вертикальные модели в словацкой ЯКМ часто связаны с деревьями - причем как в общем с деревом или лесом, так и с образами конкретных деревьев (бук, дуб, тополь, орех, груша), что позволяет говорить о наличии дендрологической метафоры. Отождествление дерева с вертикальным измерением соответствует изначальным, наиболее глубоко закрепленным в человеческом сознании моделям и присутствует в большинстве естественных языков, однако более высокая частотность моделей данного типа в словацком языке (нижеприведенная таблица является лишь частичной иллюстрацией к сказанному, однако подобное исследование проводилось нами и на материале национальных корпусов русского и словацкого языков) также свидетельствует в пользу преобладания вертикальности в словацкой картине мира по сравнению с русской. Эта тема заслуживает отдельного исследования, и роль «растительного» кода в трансляции культуры уже рассматривалась в компаративном межславянском плане [12-14].
На основании вышеизложенного можно сделать следующие предварительные выводы:
1. При генетически обусловленной формальной аналогичности концептосфер русского и словацкого языков в их структуре наблюдаются отличия, обусловленные национально-культурной спецификой языковой картины мира (ЯКМ).
2. Данные отличия связаны с преобладанием вертикальных пространственных моделей в словацкой ЯКМ и горизонтальных - в русской ЯКМ, что приводит к формированию различных пространственно ориентированных когнитивных до-
Вертикальность в словацкой фразеологии
Словацкая ФЕ (паремия) Значение словацкой ФЕ (паремии) Русский эквивалент
Je zdravy ako dub/orech/buk обладает крепким здоровьем Здоров как бык
Chlap ako hora/topol рослый Косая сажень в плечах*
Zena bez muza ako zahrada bez plota женщине без мужчины тяжело Без женщины мужчина - что вода без плотины*
Rastie ako drevo v hore/haji растет беспризорно Растет как трава в поле
Trusi reci ako koza bobky говорит много и без толку Вертит языком, как корова хвостом
Dobry strom dobre ovocie rodi хорошее происходит от хорошего Каков род, таков приплод* (нет эквивалента с такой же оценочностью!)
Zlv strom zle ovocie rodi плохое происходит от плохого От худой курицы - худые яйца
Dobru hrusku najviac trasu кто хорошо себя проявил, на того наваливают больше работы Кто везет, того и погоняют
Cervive ovocie zo stromu odpada плохой человек в хорошем коллективе (семье) долго не задержится Паршивую овцу из стада вон*
Kmotor-nekmotor, z hrusky/zo stromu dolu в принципиальных или насущных вопросах личные отношения роли не играют Дружба дружбой, а табачок врозь
Na prvy uder sa strom nezvali результат не достигается с первой попытки, сразу Что скоро, то не споро*
Cigani/klame, az sa hory zelenaju беззастенчиво врет Так врет, что с души прет / уши вянут / слушать тошно
Ked’ sa na stlp saty povesaju, aj ten je pekny одежда красит человека В уборе и пень хорош
Kde ho rano postavis, tam ho najdes очень тихий и послушный Где его положишь, там и лежать будет
Zif na vysokej nohe жить роскошно, ни в чем себе не отказывая Жить на широкую ногу
Sadat’ na vysokeho kona пытаться сделать что-либо не по своим возможностям или статусу (особенно в социальной иерархии) Со свиным рылом да в калашный ряд
Dostal sa z kona na somara ухудшилось материальное положение Дожили, что и ножки съежили*
Pod nizkym povalom nevyskakuj не делай чего-л. несообразно ситуации, не превышай своих полномочий Не в свои сани не садись*
Brazda hlboka, slama vysoka чтобы достичь результата, необходимо потрудиться, приложить усилия Не потрудиться, так и хлебу не уродиться
Pusf cigana pod pec, vyjde ti na pec за доброту отплатить неблагодарностью и нахальством Пусти черта в хату, а он и за стол норовит
Aj do studne by zanho skocila готов(а) на все ради дорогого, близкого человека Пошла/пошел бы за ним/ней хоть на край света
Nejde mu to dolu hrdlom/gagorom не может есть (от волнения, переживаний) В горло не лезет
Ide to s nim dolu kopcom ситуация резко ухудшается (Дела) из рук вон плохо
Примечание. Звездочкой отмечены частичные эквиваленты.
минант в каждом из языков. странственного восприятия часто основаны на
3. В словацкой ЯКМ вертикальные модели про- дендрологической метафоре.
Список литературы
1. Алефиренко Н. Ф., Корина Н. Б. Проблемы когнитивной лингвистики. Nitra: Filozoficka fakulta UKF, 2011. 216 c.
2. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени, восприятия. Moscow, Гнозис, 1994. 344 с.
3. Порядина Р. Н. Духовный мир в образах пространства // Картины русского мира: Пространственные модели в языке и тексте / Р. Н. По-
рядина, Л. Г. Гынгазова, Ю. А. Эмер и др. Отв. ред. проф. З. И. Резанова. Томск: UFO-Plus, 2007. С. 11-77.
4. Piper Predrag. Jezik i prostor. Beograd, 2001.
5. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. Пер. с англ. / под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. Изд. 2-е. Moscow, Изд-во ЛКИ, 2008.
6. Алефиренко Н. Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм. М.: Элпис, 2008.
7. Пушкарева И. А. Ассоциативно-смысловые поля «время» и «пространство» в художественном тексте (И. А. Бунин. «Сто рупий») // Вестн. Томского гос. пед. ун-та. 2002. Вып. 1 (29). С. 21-25.
8. Киселева Н. Б. Когнитивные аспекты словацко-русского языкового параллелизма // Dialog kultur V. Sbornik material z mezinarodni vedecke konference, ktera se konala ve dnech 20. - 21.1.2009 na katedre slavistiky Pedagogicke fakulty Univerzity Hradec Kralove. O. Richterek, M. Puza (eds.). Usti na Orlici: Oftis, 2009. S. 112-125.
9. Киселева Н. Б. К проблематике сопоставительного анализа этнокультурных концептов во фразеологии западных и восточных славян // Фразеология и когнитивистика: материалы I Междунар. науч. конф. В 2 т. / отв. ред. Н. Ф. Алефиренко. Т. 2. Идиоматика и когнитивная лингвокультурология. Белгород: Изд-во БелГУ, 2008. C. 305-308.
10. Habovstiakova K., Kroslakova E. Frazeologicky slovnik. Clovek a priroda vo frazeologii. Bratislava: Veda, 1996.
11. Зимин В. И., Спирин А. С. Пословицы и поговорки русского народа. Большой объяснительный словарь. Изд. 3-е, стереотипное. Ростов н/Д: Феникс, Moscow, Цитадель-трейд, 2006.
12. Маркова Е. М. Образы деревьев в славянской языковой картине мира: к вопросу о сходствах и различиях в русской и чешской лингво-культурах // Материалы междунар. научн. конф. «Живодействующая связь языка и культуры», посвящ. юбилею В. Н. Телия 1-3 ноября 2010 г. в РАН РФ и ТулГУ. Т. 1 Язык. Ментальность. Культура. Москва. Тула, 2010. С. 176-181.
13. Маркова Е. М. Образ дуба в славянской языковой картине мира (на материале русского и чешского языков) // Русский язык в системе славянских языков: история и современность. Вып. 3. М.: МГОУ, 2009.
14. Vojtekova M. Predlozky v spisovnej slovencine a pol’stine. Presov: FF PU, 2008. 163 s.
Корина Н. Б., кандидат филологических наук, доцент, доктор философии.
Университет им. Константина Философа.
Stefanikova 67, 949 74 Nitra, Slovakia.
E-mail: natkis2007@yandex.ru
Материал поступил в редакцию 10.04.2013.
N. B. Korina
ABOUT COGNITIVE EVALUATION OF LINGUISTIC SPACE MODELS
The article deals with the national specifics of language space models and its significance in comparative Russian-Slovak aspect. Special attention is paid to the factor of geographical determinism and its role in the forming of national specific cognitive dominants of Russian and Slovak worldview. Above mentioned is illustrated with Russian and Slovak phraseology.
Key words: space models, linguistic worldview, cognitive dominant, conceptualization, categorization, Russian,
Slovak.
References
1. Alefirenko N. F., Korina N. B. Problems of cognitive linguistics. Nitra, FF UKF Publ., 2011. 216 p. (in Russian).
2. Yakovleva E. S. Fragments of Russian linguistic worldview: models of space, time, and perception. Moscow, Gnosis Publ., 1994. 344 p. (in
Russian).
3. Poryadina R. N. Spiritual world in the visions of space. View of Russian world: Space models in language and text. Poryadina R. N., Gyngazova L. G., Emer Y. A. et al. Ed. Y. I. Rezanova. Tomsk, UFO-Plus Publ., 2007, pp. 11-77 (in Russian).
4. Piper Predrag. Jezik iprostor. Beograd, 2001 (in Serbian).
5. Lakoff G., Johnson М. Metaphors We Live By. Translation to Russian by A. N. Baranov. 2nd edition. Moscow, LKI Publ., 2008 (in Russian).
6. Alefirenko N. F. Phraseology in the view of modern linguistic paradigms. Moscow, Elpis Publ., 2008 (in Russian).
7. Pushkaryova I. A. Associative and cognitive fields TIME and SPACE in literary text. Tomsk State Pedagogical University Bulletin, 2002, No. 1
(29), pp. 21-25.
8. Kiselyova N. B. Cognitive aspects of Slovak-Russian language parallelism. Dialogkultur V. Sbornik materialu z mezinarodni vedecke konference, ktera se konala ve dnech 20. - 21.1.2009 na katedre slavistiky Pedagogicke fakulty Univerzity Hradec Kralove. O. Richterek, M. Puza (eds.). Usti na Orlici: Oftis, 2009. S. 112-125 (in Russian).
9. Kiselyova N. B. About contrastive analysis of ethno-cultural concepts in phraseology of Western and Eastern Slavs. Phraseology and Cognitivism. In 2 volumes. Ed. Alefirenko N. F. Vol. 2. Idiomatics and cognitive lingvoculturology. Belgorod, BelSU Publ., 2008, pp. 305-308 (in Russian).
10. Habovstiakova K., Kroslakova E. Frazeologicky slovnik. Clovek a priroda vo frazeologii. Bratislava: Veda, 1996 (in Slovak).
11. Zimin V. I., Spirin A. S. Proverbs and sayings of Russian nation. Big explanative dictionary. 3rd edition. Rostov na Donu, Fenix Publ. Moscow, Citadel Trade Publ., 2006 (in Russian).
12. Markova Е. М. Trees' images in Slavic linguistic worldview: about similarities and differences in Russian and Czech linguistic culture. Living relationship between language and culture. Papers from internetional scientific conference devoted to V. N. Teliya. Volume 1. Language. Mentality. Culture. Москва. Тула, 2010. С. 176-181 (in Russian).
13. Markova Е. М. Oak image in Slavic linguistic worldview (based on Russian and Czech language material). Russian in the Slavic languages system: history and contemporary. Issue 3. Moscow, MGOU Publ., 2009 (in Russian).
14. Vojtekova M. Predlozky v spisovnej slovencine a pol’stine. Presov: FF PU, 2008. 163 s. (in Slovak).
Constantine the Philosopher University.
Stefanikova 67, 949 74 Nitra, Slovakia.
E-mail: natkis2007@yandex.ru
