CC BY
38УДК 94 (47). 084.3:641.1
К вопросу о хлебных и пищевых суррогатах в голодное лихолетье 1920-х гг.
М. А. Ахметова,
Научная библиотека Казанского научного центра Российской академии наук, Институт языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ, г. Казань, Республика Татарстан, Российская Федерация
Revisiting the issue of bread and food substitutes during the famine period of the
1920s
M. A. Akhmetova,
Scientific Library of the Kazan Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art, Academy of Sciences, the
Republic of Tatarstan, Kazan, the Republic of Tatarstan, the Russian Federation
Аннотация
1920-е гг. выдались не простыми для населения ТАССР. Критическое продовольственное положение республики заставило ее население прибегнуть к самым крайним мерам в поисках пропитания. Автором статьи проведено исследование по изучению видового разнообразия пищевых суррогатов, употребляемых населением Поволжья в 1920-е гг. Самыми востребованными были следующие съедобные суррогаты: ботва крапивы, кора липы, листья лебеды, солома, картофельные очистки. Эпидемические болезни и истощения организма сопровождались повсеместно. Голодало не только возрастное население, но и дети. Обострившаяся экономическая ситуация в ТАССР весной 1922 г. приводит к увеличению в рационе сельского населения таких немыслимых для употребления в пищу суррогатов как глина и конский помет. Все эти факты нашли свое подтверждение в содержании архивных документов, материалах периодической печати и многих научных исследований.
Abstract
The 1920s were the hard time for the TASSR population. The emergency food situation of the republic made its population go to the extremities when searching for livelihood. The author of the article studied the diversity of food substitutes consumed by the population of the Volga region. The most in-demand edible substitutes were nettle tops, linden bark, orach leaves, straw and potato peelings. Epidemic diseases and consumption were at every turn. Not only adults but also children were starving. The exacerbated economic environment in the TASSR in the spring of 1922 caused the increase of such unthinkable of consuming substitutes like clay and horse droppings. All these facts were proved by the content of archival documents, periodicals reporting and a lot of scientific studies.
Ключевые слова
Голод 1921 г., ТАССР, образцы «голодного хлеба», «желудковый» хлеб, суррогаты пищи, рацион голодающих, «съедобная» глина, лебеда.
Keywords
Famine of 1921, the TASSR, samples of "famine bread", "stomach" bread, food substitutes, the diet of starving people, "edible" clay, orach.
Неурожаи в стране и связанные с ними периодически повторяющиеся голодные годы вынуждали людей находить всевозможные заменители пищи в окружающей природе, которые, как это ни странно, получили название «голодного хлеба». Данное название, по мнению ассистента кафедры гигиены медицинского факультета Казанского университета В. Д. Орлова, как термин «приобрел себе право гражданства в науке»1, а изучение состава и свойств таких «хлебов», «являются драгоценными диагностическими признаками для качественной и количественной оценки интенсивности голода»2. В кругу ученых, врачей вопрос о голодном хлебе, а именно его влияние на организм человека и образцовая форма его приготовления имеют большой интерес. Приват-доцентом Императорского Казанского университета В. Д. Орловым совершенно верно отмечено, что «правильная разборка суррогатов хлеба, особенно наилучшая форма их приготовления для народного продовольствия в "голодные" годы могли бы служить не только темой для многих докторских диссертаций, но главное -могли бы принести громадную народную пользу»3.
Научные учреждения и комитеты проводили исследования и ранее, во времена бедствия 1891 г. изучали суррогаты пищи, искали варианты приготовления «голодного» хлеба. Последующие годы голода вызвали крайнюю необходимость продолжить начатое: были изучены не только заменители хлеба, но и мяса, чая, кофе и других продуктов питания. Суррогатная пища голодного 1921 г. шокирует своим многообразием, заставляет задуматься о человеческих мучениях, когда люди потребляли абсолютно несъедобные «продукты».
В 20-е гг. ХХ столетия население в поиске пищи было «предоставлено самому себе, не может дать себе отчет в том, что полезно и что вредно; оно подавлением своего несчастного, безысходного положения способно прибегать к самым отвратительным и неестественным способам питания»4.
Сведения, полученные Статистическим управлением ТАССР, говорят о том, что «уже в декабре 1921 г. только 1 % сельского населения питался нормальным ржаным хлебом, без примеси суррогатов; все остальное население ело хлеб со всевозможными, часто совершенно не съедобными примесями, вроде соломы, коры, дубовых гнилушек, торфа и т. п.»5. Питание 99 % крестьян разными суррогатами хлеба показывает катастрофичность положения в кантонах Татреспублики и дает общее представление о здоровье населения. При питании суррогатами организм человека, особенно детей, не получает питательных веществ, необходимых для правильного развития организма, в результате происходит отсталость в развитии детей всех возрастов. Даже простой перечень употребляемых в голодные годы населением суррогатов свидетельствует о «живучести человеческого организма, дающей возможность людям, питаясь ими, поддерживать свое жалкое существование»6.
Следует отметить, что острый дефицит хлебных продуктов оставался и в последующие годы. К. Дьяконов, изучая хлебный бюджет Татреспублики на 1923-1924 гг., пишет: «если принять во внимание прошлогодний дефицит в 23 483 496 пудов, голод [19]21 г., и следовательно, полное отсутствие у населения каких-либо остатков от прошлых лет, мы должны будем фиксировать довольно тяжелое положение хлебного бюджета Т[атарской] Р[еспублики] в текущем году»7. Даже в 1923 г. почти половина населения республики продолжала питаться суррогатами, о чем свидетельствуют данные Татарского политического отдела Государственного политического управления: «весной-летом 1923 г. половина и даже большая часть населения некоторых кантонов потребляла в пищу различные суррогаты (Чистопольский кантон - 50 %, Свияжский кантон -53 %, Буинский кантон - 60 %). Всего к середине 1923 г. суррогатами питалось по приблизительным подсчетам от 40 до 45 % населения республики»8.
Анализ видов суррогатной еды удивляет нас не только своим многообразием, но и разбросом ценовой стоимости. В письме корреспондента, побывавшего на базаре в Лаишевском кантоне Татреспублики, сообщается стоимость на суррогаты пищи: желудевая мука - 40 тысяч рублей за пуд; мука из ильмовой коры - 30 тысяч рублей; тощая и засушенная рожь - 180 тысяч рублей за пуд; пшеница сибирская, привезенная - 220 тысяч рублей за пуд; овес - 65-70 тысяч рублей; мука ржаная - 220 тысяч рублей; хлеб ржаной печеный - 4 500 за фунт и т. д.9 Коллекцию «голодного хлеба» в Мамадышском и Бугульминском кантонах ТАССР дополняли: «Хлеб из желудковой муки, без примеси ржаной; "хлеб" рассыпается, так как нет связующего вещества (клейковины), которое имеется в хлебных злаках, плотный, без пор. Хлеб из лебеды - черный, с отвратительным горьким вкусом; хлеб из ильмовой коры, из дубовой коры, лепешка из крапивы, гороховой мякины, капустных листьев; глина в размолотом виде, в виде слоистых плиток, в виде, наконец, лепешки, замешанной на молоке»10. Муку из лебеды продавали в Казани за 122 тысяч рублей, в Самаре за 250 тысяч, в Башкирии она стоила 60 тысяч11. В путевых заметках татарского политического деятеля Мирсаида Султан-Галиева также отмечены суррогаты, представленные для реализации на местном деревенском базаре Табынского кантона Башкирии: «"мука" из ольховой коры, из липовых листьев, из рябины, из бузины и из каких-то корней. А вот мука из костей.. ,»12.
На страницах газеты «Известия ТатЦИКа» опубликованы востребованные населением суррогаты хлеба: листья лебеды, липы, орешника, капусты; ботва крапивы, коневника, картофеля; исландский мох; кора липы, ильмы, дуба; плоды каштана (жёлуди); отруби ржаные, овсяные, ячменные; гороховая мякина; картофельные и другие очистки; глина красная и белая; земля; солома; старая, высохшая кожа лошадей, коров (в одном случае двухлетней давности)13. Вышеназванное не исчерпывает их перечень. Как отметил агроном Л. Ташков: «были собраны и обследованы многие суррогаты хлеба, но еще целое множество их не вошло в литературу, много еще не разработано и не выявлено»14. Даже простой их перечень дает возможность понять причины массового распространения эпидемических болезней от истощения организма. Люди употребляли не только пригодные для еды суррогаты, но и заменители, идущие на корм скота. При длительном употреблении суррогатов наступало истощение организма, а наличие грубых примесей и ядовитых веществ в их составе приводило к летальному исходу. Питались не только древесной корой и опилками, корневищами болотного
камыша, гороховой и ржаной соломой. Среди голодающих пользовался спросом хлеб из лебеды с лошадиной кровью или лошадиным пометом, употребляли и муку, приготовленную из костей давно павших животных. О хлебе, испеченном из соломы, и его действиях на организм человека говорится в лекции Ф. Эрисмана, прочитанной в пользу местностей, пострадавших от неурожая, «сказка об усвояемости соломы никак не может быть применена к человеку и его пищеварительным органам, а всецело относится к скотине... соломенный хлеб для питания человека абсолютно не годится, солома представляет один из самых вредных суррогатов хлеба, вследствие того чрезвычайного раздражения, которое мелкие, жесткие частицы ее производят на слизистой оболочке пищеварительных путей человека»15. Длительное употребление суррогатов приводило к различным кишечно-желудочным заболеваниям, к увеличению смертности населения: «в одном из уездов за неделю зарегистрировано 315 заболеваний тифом, дизентерией. В Уфимском уезде разрастается эпидемия сыпного и возвратного тифа. В Дмитровской волости население резко убывает. В августе численность 13 000 человек, а в октябре осталось 11 078 человек, развивается цинга. Кормить больных нечем. Хлеб употребляется только из лебеды»16.
На Всероссийском съезде союза рабочих и служащих пищевой промышленности, заведующий экономическим отделом Петров акцентирует внимание на сборе «сусака» (одно из народных названий - «хлебник». - М. А.), который своими питательными свойствами не уступает ржаной муке, хорошо переваривается организмом, и не представляет никакой опасности, поэтому и «является одним из лучших суррогатов хлеба»17. Проведенные опыты с применением растения сусака в лаборатории Самарского университета показали, что из восьми пудов сырого хлебо-корня (сусака) получается один пуд муки. Миллионы пудов этого растения, растущего на болотах и малотекущих водах по берегам рек в Самарской губернии, по мнению члена комиссии по обследованию эпидемии голода в Поволжье профессора Дапилии, могут сократить голод в Самарской губернии наполовину18. Лозунгом дня звучит статья М. Гефа «Все за суррогатами» в «Известиях ТатЦИКа»19. Автор призывает собирать все возможные суррогаты хлеба на лугах за рекой Казанка, которые крайне богаты на опавшие жёлуди, корни одуванчика и лопуха. Корневища сусака употреблялись татарским населением Лаишевского и Спасского уездов Казанской губернии преимущественно в вареном виде20, особенно полюбилась татарами лиловая хохлатка, растение с небольшой луковицей сладковатого вкуса21. Агроном Л. Ташков предлагал список съедобных растений, которые можно употреблять при выпечке хлеба: картофель во всевозможных комбинациях, земляная груша, свекла, брюква, морковь, репа, редька, капуста как свежая, так и квашеная, тыква печеная, горох, земляной или китайский орех, болотный орех, фасоль, яблоки, груши, рябина, листья, стебли и семена крапивы, молодые листья деревьев и кустарников, кора, жёлуди, жмыхи, льняное семя, мякина, хлебный сусак и пр.22 Вышеперечисленные суррогаты, так называемые высшего порядка, у которых питательность равна ржаному хлебу, в основном употреблялись в начале голодного года. Обострившийся голод на территории Татарской республики приводил к расширению употребляемых в пищу суррогатов, народ со съедобных переходил на несъедобные, которые являлись крайне вредными для здоровья. К суррогатам низшего порядка относились: жёлуди, корневище пырея, исландский
мох, корневище зерлика, мука из льняного семени, клейковина, остающаяся на фабриках бумажных материй, лебеда, березка или гречишка, свекловичные выжимки, пивная барда, жмыхи подсолнечные, сердцевина корня камыша, мякины, солома, капустные кочерыжки, мука из коры, мука из травы, толченая бумага, глина23. Однако, профессор Московского сельскохозяйственного института Я. Я. Никитинский отмечал питательность каши и похлебки, сваренной из муки льняных семян и жмыха, а «хлеб, выпеченный доктором П. Воскресенским с 13 % льняной муки, найден конкурсной комиссией по суррогатам хлеба очень хорошим, а с 32 % льняного жмыха - вкусным»24.
Изучение суррогатов заставляет доктора В. Милославского задуматься над вопросом «Что можно рекомендовать голодающему населению?», на который он отвечает словами профессора Капустина: «Скрепя сердце, можно остановиться только на отрубях. Далее идти не следует»25. Среди суррогатов первое место занимала лебеда, а наиболее употребляемыми считались мука из лебеды, лебеда со щавелем, с просяной мукой или мякиной26. Невозможно не согласиться и со словами профессора гигиены А. П. Доброславина: «В самом деле, какой суррогат могла бы предложить наука, если бы не хватило воздуха, которым мы дышим, или если бы потребовали в безводной местности отыскать суррогаты воды?»27. В Государственном архиве социально-политической истории Кировской области сохранилась листовка «О хлебных суррогатах», напечатанная агитационной секцией исполнительного комитета. Она призывает народ не использовать следующие суррогаты: муку из малинового листа, муку из березовой коры, муку из молотой липы, муку из свекольного листа и стеблей, муку из гнилушек (березовой, липовой и др.), муку из мха (оленьего, белого и др.), муку из стебля льна или картофельной ботвы, хлеб, запеченный вместе со жженым углем и другими землистыми веществами28.
В конце зимы - начале весны 1922 г. распространенными суррогатами в рационе крестьян стали: солома с крыш, глина, древесная кора и конский помет29. Именно тогда «было сделано великое открытие "питательности глины", серой и жирной, которая водилась только в счастливых местностях и была указана в пищу каким-то святым угодником»30. «Съедобная глина» была найдена в Чистопольском кантоне, которой в дальнейшем «собственники этих залежей питательной глины с осени даже торговали этим "продуктом" по 3 000 рублей за воз»31. Кроме «съедобной глины» в этой местности была найдена и хорошая земля для приготовления «голодного» хлеба. О спиридоновской глине, найденной оголодавшими людьми, пишет и А. Неверов в пьесе «Голод», действие которой происходит осенью 1921 г. в Самарской губернии.
Глина лишена питательности и ужасающим образом действует на организм человека, «буквально разрушает его, к общим явлениям, обусловливаемым голоданием, присоединяется механическая травма, вызываемая накопляющимися в желудочно-кишечном канале комками глины»32. Статистика врачей, работавших во время голода в кантонах Татреспублики, показала частоту тяжелых заболеваний, вызванных вследствие питания глиной и землей, таких, как заворот кишок33. «Эта глина насыщала ненадолго, но зато могла проходить через кишки, и так человек мог прожить целую неделю, лишь постепенно слабея. Обычная глина, даже если выбирать из нее камешки и песок, насыщала навсегда, от нее
человек уже не освобождался и уносил ее, вместе с горькой жалобой, на тот свет для предъявления великому Судие»34.
Проведенные в 1919-1921 гг. в Чистополе в лаборатории Института народного образования исследования дали понять, что глина, это - не хлебный суррогат и «представляет обыкновенную красную глину ясно выраженного глянцевитого сложения, пропитанную нефтью (жидкими и газообразными углеводородами)», и не представляет никакой питательной ценности и вследствие своей неудобоваримости крайне отягощает желудок35.
Критическая ситуация в местностях, где свирепствовал голод, заставляла ученых, врачей заниматься поиском заменителей продуктов. Например, журнал «Сельское хозяйство Татарстана» информировало об изобретении искусственного меда, сваренного из сока молодых стеблей гаоляна (маньчжурского растения)36.
В 1919 г. по анализам химической лаборатории Центрального чайного комитета была издана брошюра, информирующая о суррогатах чая и кофе. Комитет дает подробную оценку рекомендуемым суррогатам чая (из листьев, ягод, плодов и овощей), но также отмечает «спрос в городах на чаи, по внешнему виду похожих на настоящие, но сделанные из гнилых березовых листьев, гнилой древесины, из нароста на березе и т. д. Они ничего полезного для организма человека не содержат, иногда оказывают вредное действие на здоровье, и совершенно очевидно, что такие суррогаты чая негодны ни с питательной, ни вкусовой, ни гигиенической точек зрения»37.
Голодающее население беспощадно уничтожало скот, съедало дохлых и тощих животин, употребляло в пищу кости и кожу. Кровь животных, как суррогат пищи, предлагалась профессором Б. И. Словцовым: «Кровь может прекрасно заменять мясо, как по богатству белками, так и по содержанию в ней большого количества железа. Правда, ее вкусовые свойства уступают мясу и, кроме того, при варке и жарении она приобретает черный цвет. ее можно употреблять прямо в кашах. если кровь вскипятить, то из нее выпадают бурые хлопья (свернутые белки), которые могут идти на приготовление котлет и форшмаков»38. Добавление крови при приготовлении «голодного» хлеба, делало его питательным, но практика показывала, что хлеб быстро сохнет и плесневеет.
Изучая рацион питания голодающих, современные исследователи А. Ю. Федотова и Н. А. Федорова обращают внимание на состав мясных продуктов в сельских местностях и их названия, поскольку употребляемые названия «мясо всякое», «птица, дичь и прочие мясные продукты», «свинина и жирная баранина», позднее, с октября 1921 по октябрь 1922 г., полностью заменяются категорией «прочее мясо». Это, в свою очередь, говорит о том, что «название было использовано с целью завуалировать неприглядный факт потребления различного рода падали»39. В состав «мясных» обедов входили стародавние мослы, валявшиеся в мусоре, кости, попадающиеся в лесных чащах, на задворках, всякая падаль, студень из сырой невыделанной кожи, мясо сусликов, кошек, дохлых или нарочно отловленных собак и др.
В период голода 1920-х гг. населению представлялась информация не только о пользе или вреде заменителей пищи, но и о способах выпечки хлеба. На страницах журнала «Сельское хозяйство Татарстана» агроном Зарин описывал способ выпечки хлеба необмолоченного из зерна без размола. Этот способ, по его словам, являлся «достопримечательным в удовлетворении главного требования
Призыв к населению «Граждане! В дни голода обратите внимание на необычные источники питания...»//СловцовБ. И. О суррогатах мяса. Петербург: Госиздат, 1922.
The call to the population -"Citizens! During famine pay your attention to uncommon food sources..." // Slovtsov B. I. About meat substitutes. Petersburg: Gosizdat, 1922.
ГРАЖДАНЕ! В дни голода обратите внимание на необычные источники питания.
Лягушки по питательности не уступают дичи.
Улитки и съедобные раковины могут служить источником питания.
Ворона и сорока пригодны для целей питания.
ГРАЖДАНЕ! В дни голода забудьте о многих предрассудках в области питания.
Конина не уступает другим сортам мяса.
Бульон полезное, но не питательное блюдо.
Рыба по своей питательности не уступает мясу.
Мясо, как источник белка, может быть прекрасно заменено бобовыми растениями.
возможного наибольшего увеличения питания хлебом, как в количественном, так и качественном отношении»40.
Удивителен тот факт, что на страницах периодической печати голодающим объясняли, как обмолотить муку из жёлудей, а потом, соответственно, выпекать хлеб из нее. Лакомство четвероногих - жёлудь, который даже у животных вызывал тяжелые желудочно-кишечные расстройства, а порой являлся и причиной их смерти, в качестве суррогата для приготовления хлеба пользовался большим спросом.
В газете «Красный клич» был напечатан рецепт «питательного» хлеба, употребляя который люди получали многочисленные заболевания и умирали: «берут жёлуди в сыром виде, очищают их от корки (скорлупы), кладут в ступу и толкут пестом, разбавляя горячей водой до тех пор, пока не получится нечто вроде теста. Затем это тесто кладут в посуду и плотно закрыв, дают бродить сутки или двое. После брожения вынимается из посуды и промывается до тех пор, пока не будет горечи и тесто будет пресным. Затем тесто сушится в печи и отправляется на размол на мельницу. Этот способ приготовления дает прекрасную муку. Хлеб из желудочной муки ставится на закваску, как и из обыкновенной муки, и получается вполне пригодным и удобоваримым»41.
Первые известия об употреблении лебеды в пищу зафиксированы еще в конце XI в.,42 она была основным суррогатом хлеба и в последующие голодные годы. В статье «Человек, питающийся лебедой» в газете «Правда» дается пошаговая инструкция о выпечке «лебеды»: «У нас в деревне берут липовый лист, конский щавель, накрашивают величиною с вошь и вываривают. Потом, как закипит, выжимают воду и кладут опять в кипяток; после подержат в решете, высушат, натолкут и подбавят третью часть муки. Хлеб получается зеленый, а идешь "до ветра" тоже зеленым. А больше, так как муки ни у кого нет, мы прибавляем
конского щавеля. Только вот плохо - оно хоть и ничего на вкус, но человек скоро пухнет и помирает, а в животе черви водятся»43.
Меню голодных лет нашло отражение и в мемуарах М. А. Осоргина: «суп из картофельных очисток», «жаркое из покойной извозчичьей лошади», «пшенка на колесной мази», «селедка, копченная в самоварной трубе», «наш хлеб 1921 года, в котором ценнейшей примесью была лебеда»44. Совершенно справедливо отмечено О. Ю. Авдеевой, что «для жителей многих областей России и эти кушанья стали недоступной мечтой»45. Об образцах голодного хлеба Осоргин пишет: «Лебеда, корни, листва и древесина липы, конский щавель, овсяная и просовая шелуха, глина - таковы материалы голодных пекарей.»46. Голод в приволжских деревнях, привел к тому, что «были съедены пощаженные засухой листья деревьев, содрана и сжевана мягкая кора, истреблены крысы, белки, хорьки, лягушки, сверчки, земляные черви. Лучшим хлебом считался зеленый, целиком из лебеды; хуже - с примесью навоза, еще хуже - навозный целиком»47. В автобиографических заметках американского социолога П. Сорокина, который с целью научного изучения массового голода 1921 г. посетил Самарскую и Саратовскую губернии, отмечен факт о съедании без разбору коров и лошадей, кошек и собак, ворон и соломенных крыш изб и т. д.48
Заслуживает внимания стихотворение А. Неверова «Наш хлеб», где говорится о желудке русского человека, о его ментальности: долготерпении и способности довольствоваться малым. «А если дать ему мякину, / Немножко пыли, малость глины / и хоть с полфунта отрубей, чтоб было повкусней, - / Он просто в ус себе не дунет!.. / Махнет рукой на все и - плюнет. / Ну, правда, чуть-чуть повертится, / Пока все это в нем варится. / Потом присядет под забор, / и кончен разговор!..»49.
Различные высказывания о питании голодающего населения мы находим и в произведениях татарских писателей. Например, в публицистической статье М. Гафури говорится о том, что в Тамьян-Катайском кантоне Башкирии «о хлебе и муке никто и не вспоминает. многие всю зиму питались только древесной корой и прочей подобной "снедью"»50.
Систематизация материалов о «голодном» хлебе позволяет сделать неутешительные выводы о тяжелой судьбе человека в нашей стране, где суровый климат не давал людям возможности быть уверенными в завтрашнем дне. Причин голода множество. Нередко население было брошено на произвол судьбы: «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Это особенно наглядно видно при изучении голода 1921-1922 гг. в Поволжье. «Питаясь» заменителями хлеба и разными ядовитыми веществами, люди сознательно губили сами себя. «Таким хлебом нельзя насытиться, а можно только набить пустоту желудка -несомненно. Человек обманывает себя, но смерти ему не обмануть и не обойти; каждый лишний кусок голодного хлеба сближает его с ней все больше»51.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Орлов В. К вопросу о голодном хлебе // Волжский вестник. - 1884. - 17 апреля.
2. Он же. Желудковый «голодный» хлеб из Лаишевского уезда Казанской губернии. -Казань, 1891. - С. 31.
3. Там же. - С. 31.
4. Эрисман Ф. Питание голодающих // Русская мысль. - 1892. - Апрель. - С. 136.
5. Лепский Е. М. Влияние голода на здоровье детей // Бич народа. Очерки страшной действительности. - Казань, 1922. - С. 72.
6. Виолин Я. А. Голод и болезни // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 12 октября.
7. Дьяконов К. Хлебный бюджет ТР на 1923-24 гг. // Бюллетень Совета Народных комиссаров Татреспублики. - 1923. - № 30 (15 ноября). - С. 9.
8. ЦГА ИПД РТ, ф. 15, оп. 1, д. 919, л. 7, 12, 36.
9. Известия ТатЦИКа. - 1921. - 11 августа.
10. Милославский В. Голодный хлеб // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 14 октября.
11. Муллаянов Ш. Н. Первый нарком земледелия. - Казань, 2013. - С. 127.
12. Там же. - С. 125.
13. Виолин Я. А. Указ. соч.
14. Ташков Л. К борьбе с голодовкой. Суррогаты хлеба // Сельское хозяйство Татарстана. - 1921. - № 1. - Октябрь. - Стб. 43.
15. Эрисман Ф. Указ. соч. - С. 148.
16. Больные от суррогатов // Известия ВЦИК. - 1921. - 2 декабря.
17. Хлебное растение «сусак» // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 3 сентября.
18. Суррогаты и питание // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 6 сентября.
19. Геф М. Все за суррогатами // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 4 октября.
20. Никитинский Я. Я. Суррогаты и необычные в России источники пищевых средств растительного и животного происхождения. - М., 1921. - С. 83.
21. Федотова А. Ю., Федорова Н. А. Помощь голодающему населению ТАССР советскими и иностранными организациями в 1921-1923 гг. - Казань, 2013. - С. 60.
22. Ташков Л. Указ. соч. - Стб. 45.
23. Милославский В. Указ. соч.
24. Никитинский Я. Я. Указ. соч. - С. 48.
25. Милославский В. Указ. соч.
26. НА РТ, ф. Р-3083, оп. 1, д. 17, л. 35-50.
27. Милославский В. Указ. соч.
28. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО), ф. п. 1, оп. 2, д. 167, л. 64.
29. НА РТ, ф. Р-4470, оп. 1, д. 21, л. 49.
30. Осоргин М. А. Времена: Автобиографическое повествование. Романы / Сост. Н. М. Пирумова; авт. вступ. статьи А. Л. Афанасьев. - М., 1989. - С. 130.
31. Бич народа. Очерки... - С. 83.
32. Милославский В. Указ. соч.
33. Виолин Я. А. Указ. соч.
34. ОсоргинМ. А. Времена: Автобиографическое повествование. - С. 130.
35. В кантонах Татреспублики // Известия ТатЦИКа. - 1921. - 23 декабря.
36. Черменский М. Искусственный мед, заменяющий патоку и сахар // Сельское хозяйство Татарстана. - 1921. - № 3. - Декабрь. - Стб. 51.
37. Суррогаты чая и кофе. - М., 1919. - С. 2.
38. СловцовБ. И. О суррогатах мяса. - Петербург, 1922. - С. 4.
39. Федотова А. Ю., Федорова Н. А. Указ. соч. - С. 65.
40. Зарин. Способ печения хлеба прямо из зерна без размола // Сельское хозяйство Татарстана. - 1921. - № 1. - Октябрь. - Стб. 51.
41. Агапов. Хлеб из желудей // Красный клич. - 1921. - 30 июля.
42. Эрисман Ф. Указ. соч. - С. 136.
43. Рафалевич С. Человек, питающийся лебедой // Правда. - 1921. - 23 июля.
44. Осоргин М. А. В тихом местечке Франции. - Париж, 1946. - С. 201.
45. Авдеева О. Ю. Ласточки непременно прилетят... // Осоргин М. А. Сивцев Вражек: Роман. Повесть. Рассказы. - М., 1990. - С. 15-16.
46. Поликовская Л. В. Жизнь Михаила Осоргина, или строительство собственного храма. - СПб., 2014. - С. 178.
47. ОсоргинМ. А. Времена: Автобиографическое повествование. - С. 130.
48. Сорокин П. А. Долгий путь. Автобиографический роман: пер. с англ. Сыктывкар, 1991. - 456 с.
49. Неверов А. Наш хлеб // Измена. Собрание сочинений в 3-х т. - Т. I: Рассказы и пьесы 1906-1922 гг. - М., 1926. - С. 301.
50. ГафуриМ. Адам и Иблис. - Уфа, 2006. - С. 113.
51. ОсоргинМ. А. Времена: Автобиографическое повествование... - С. 130.
Список литературы
Муллаянов Ш. Н. Первый нарком земледелия. - Казань: Татполиграф, 2013. - 192 с. Поликовская Л. В. Жизнь Михаила Осоргина, или строительство собственного храма. - СПб.: Крига; Победа, 2014. - 448 с.
Федотова А. Ю., Федорова Н. А. Помощь голодающему населению ТАССР советскими и иностранными организациями в 1921-1923 гг. - Казань: ИИЦ УДП РТ, 2013. - 246 с.
References
Mullayanov Sh. N. Perviy narkom zemledeliya [The First People's Commissariat for Agriculture. In Russ.]. Kazan: Tatpoligraf publ., 2013, 192 p.
Polikovskaya L. V. Zhizn Mihaila Osorgina, ili stroitelstvo sobstvennogo hrama [The life of Mikhail Osorgin, or construction of the own temple. In Russ.]. St. Peterburg: Kriga; Pobedа publ., 2014, 448 p.
Fedotova A. Yu., Fedorova N. A. Pomoshch golodayushchemu naseleniyu TASSR sovetskimi i inostrannymi organizatsiyami v 1921-1923 gg. [Assistance to the starving population of the TASSR by Soviet and foreign organizations in 1921-1923]. Kazan: IITs UDP RT publ., 2013, 246 p.
Сведения об авторе
Ахметова Миляуша Ансаровна, сотрудник научной библиотеки Казанского научного центра Российской академии наук; научный сотрудник отдела литературоведения Института языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, e-mail: miljausha-akhmetova@rambler.ru.
About the author
Milyausha A. Akhmetova, officer at scientific library of the Kazan Scientific Center of the Russian Academy of Sciences; research associate at Department of Literary Studies, G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art of Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan, e-mail: miljausha-akhmetova@rambler.ru.
В редакцию статья поступила 05.09.2017 г., опубликована:
Ахметова М. А. К вопросу о хлебных и пищевых суррогатах в голодное лихолетье 1920-х гг. // Гасырлар авазы - Эхо веков. - 2017. - № 3/4. - С. 92-101.
Submitted on 05.09.2017, published:
Akhmetova M. A. K voprosu o hlebnyh i pishchevyh surrogatah v golodnoe liholetye 1920-h gg. [Revisiting the issue of bread and food substitutes during the famine period of the 1920s. In Russ.].
IN: Gasyrlar avazy - Eho vekov, 2017, no. 3/4, pp. 92-101.
