CC BY
412020 №1 (22)
НАРОДЫ И РЕЛИГИИ ЕВРАЗИИ
Барнаул
Издательство g Алтайского государственного университета 2020
Издание основано в 2007 г.
Главный редактор:
П. К. Дашковский, доктор исторических наук (Россия, Барнаул)
Редакционная коллегия:
С. А. Васютин, доктор исторических наук (Россия, Кемерово) Н. Л. Жуковская, доктор исторических наук (Россия, Москва) А. П. Забияко, доктор философских наук (Россия, Благовещенск) А. А. Тишкин, доктор исторических наук (Россия, Барнаул) Н. А. Томилов, доктор исторических наук (Россия, Омск) Т.Д. Скрынникова, доктор исторических наук (Россия, Санкт-Петербург)
О. М. Хомушку, доктор философских наук (Россия, Кызыл) М. М. Шахнович, доктор философских наук (Россия, Санкт-Петербург) Л. И. Шерстова, доктор исторических наук (Россия, Томск) А. Г. Ситдиков, доктор исторических наук (Россия, Казань) Е. А. Шершнева (отв. секретарь), кандидат исторических наук (Россия, Барнаул)
Редакционный совет журнала:
Л. Н. Ермоленко, доктор исторических наук (Россия, Кемерово) Ю. А. Лысенко, доктор исторических наук (Россия, Барнаул) Л. С. Марсадолов, доктор культурологии (Россия, Санкт-Петербург) Г. Г. Пиков, доктор исторических наук, доктор культурологии (Россия, Новосибирск) А. К. Погасий, доктор философских наук (Россия, Казань) К. А. Руденко, доктор исторических наук (Россия, Казань) С. А. Яценко, доктор исторических наук (Россия, Москва) А. С. Жанбасинова, доктор исторических наук (Казахстан, Усть-Каменогорск) Н. И. Осмонова, доктор философских наук (Кыргыстан, Бишкек) Н. Цэдэв, кандидат педагогических наук (Монголия, Улан-Батор) Ц. Степанов, доктор исторических наук (Болгария, София) 3. С. Самашев, доктор исторических наук (Казахстан, Астаны).
Журнал утвержден научно-техническим советом Алтайского государственного университета и зарегистрирован Комитетом РФ по печати. Свидетельство о регистрации ПИ№ ФС 77-69787 от 18.05.2017 г. Все права защищены. Ни одна из частей журнала либо издание в целом не могут быть перепечатаны без письменного разрешения авторов или издателя.
Журнал подготовлен при поддержке РНФ «Религия и власть: исторический опыт
государственного регулирования деятельности религиозных общин в Западной Сибири и сопредельных районах Казахстана в Х1Х-ХХ вв.» (проект № 19-18-00023).
© Оформление. Издательство
Алтайского госуниверситета, 2020
2020 №1 (22)
NATIONS AND RELIGIONS OF THE EURASIA
The journal was founded in 2007
Executive editor:
P.K. Dashkovskiy (doctor of historical sciences)
The editorial Board:
S.A. Vasutin, doctor of historical sciences (Russia, Kemerovo) N.L. Zhukovskay, doctor of historical sciences (Russia, Moskow) A. P. Zabiyako, doctor of philosophical sciences (Russia, Blagoveshchensk) A. A. Tishkin, doctor of historical sciences (Russia, Barnaul) N.A. Tomilov, doctor of historical sciences (Russia, Omsk) T.D. Skrynnikova, doctor of historical sciences (Russia, Saint-Petersburg) O. M. Homushku, doctor of philosophical sciences (Russia, Kyzyl) M. M. Shakhnovich, doctor of philosophical sciences (Russia, Saint-Petersburg) L.I. Sherstova, doctor of historical sciences (Russia, Tomsk) A. G. Sitdikov, doctor of historical sciences (Russia, Kazan) E. A. Shershneva (resp. secretary), candidate of historical sciences (Russia, Barnaul)
The journal editorial Board:
L.N. Yarmolenko, doctor of historical sciences (Russia, Kemerovo) U.A. Lusenko, doctor of historical sciences Russia, Barnaul) L. S. Marsadolov, doctor of Culturology (Russia, St. Petersburg) G. G. Pikov, doctor of historical sciences, doctor of cultural studies (Russia, Novosibirsk) A. K. Pogassiy, doctor of philosophical sciences (Russia, Kazan) K.A. Rudenko, doctor of historical sciences (Russia, Kazan) S.A. Yatsenko, doctor of historical sciences (Russia, Moscow) A. S. Zhanbosynov, doctor of historical sciences (Kazakhstan, Ust-Kamenogorsk) N. I. Osmonova, candidate of philosophical sciences (Kyrgyzstan, Bishkek) N. Cedev, candidate of pedagogical sciences (Mongolia, Ulaanbaatar) Ts. Stepanov, doctor of historical sciences (Bolgariy, Sofiy) Z. S. Samashev, doctor of historical sciences (Kazakhstan, Astana)
Approved for publication by the Joint Scientific and Technical Council of Altai State University. All rights reserved. No publication in whole or in part may be reproduced without the written permission of the authors or the publisher. Registered with the RF Committee on Printing. Registration certificate PI № OC 77-69787. Registration date 18.05.2017.
The journal was prepared with the support of the RSF project "Religion and power: historical experience of state regulation of religious communities in Western Siberia and neighboring regions of Kazakhstan in the XIX-XX centuries" (project № 19-18-00023).
© Altai State University Publisher, 2020
СОДЕРЖАНИЕ
Раздел I
АРХЕОЛОГИЯ И ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ
Нуржанов A.A., Терновая Г. А. Керамика с зооморфными и антропоморфными
признаками с городища Кастек-1...............................................................................................7
Мухамадеев А. Р. Основы престолонаследия и династические браки
в Жужаньском государстве........................................................................................................29
Дашковский П. К., Шершнева Е. А. Результаты изучения кургана № 30
скифского времени на памятнике Чинета-П (Алтай)..........................................................42
Нарудцева Е. А., Радовский С. С., Серегин H. Н. Основные этапы
археологических исследований Э.М. Медниковой на Алтае.............................................56
Раздел II
ЭТНОЛОГИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Ауэзов Е. К., Крупко И. В. Религиозная идентичность в казахской культуре:
границы хронотопа.......................................................................................................................69
Чиркина Е. М. Движение анастасийцев: этноконфессиональная характеристика (по материалам исследований в Новосибирской области)................................................79
Раздел III
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
Сериков Ю. Б. К вопросу о функциональном и сакральном назначении
подвесок с зубчатым краем.........................................................................................................89
Адаева Г. А., Аубакиров Е. Н. Пантеон богов в казахской мифологии............................107
Гюль Т. И. Образ верблюда в доисламском искусстве Средней Азии (культово-религиозный аспект)..............................................................................................117
Раздел IV ПЕРСОНАЛИИ
Зиневич А. С., Марсадолов Л. С. Познание и отражение мировоззрения древнего человека в творчестве художника и палеометролога В. И. Жалковского....................130
Раздел V
ИНФОРМАЦИЯ О КОНФЕРЕНЦИЯХ
Дашковский П. К. Десятая международная научная конференция
«Древние культуры Монголии, Байкальской Сибири и Северного Китая».................149
КАЛЕНДАРЬ НАУЧНЫХ МЕРОПРИЯТИЙ..................................................................155
ДЛЯ АВТОРОВ..........................................................................................................................159
CONTENT
Section I
ARCHAEOLOGY AND ETNO CULTURAL HISTORY
Nurzhanov A. A., Ternovaya G. A. Ceramics with zoomorphic and anthropomorphic
features from Kastek-1 settlement..................................................................................................7
Mukhamadeev A. R. Dynastic marriages and basis of succession in Zhuzhan State..............29
Dashkovskiy R K., Shershneva E. A. Results of the study of mound n 30 of the Scythian
period on the Chineta-ii monument (Altai)................................................................................42
Narudtseva E. A., Radovsky S. S., Seregin N. N. Main stages of E. M. Mednikova' S archaeological research in Altai....................................................................................................56
Section II
ETHNOLOGY AND NATIONAL POLICY
Auezov E. K., Krupko I. V. Religious identity in Kazakh culture: the limits
of the chronotope............................................................................................................................69
Chirkina E. M. The ethnoconfessional portrait of Anatasians by the materials from Novosibirsk oblast...........................................................................................................................79
Section III
RELIGIOUS STUDIES AND STATE-CONFESSIONAL RELATIONS
Serikov U. B. To the question of functional and sakred purpose of pendants with
serrated edge....................................................................................................................................89
Adayeva G.A., Aubakirov Y.N. Pantheon of gods in Kazakh mythology...............................107
Gyul T. 1. The image of a camel in Pre-Islamic art of Transoxiana
(cultural and religious aspect).....................................................................................................117
Section IV PERSONALITIES
Zinevych A. S., Marsadolov L. S. The cognition and the reflection of the worldview of ancient human in the works of the artist and paleometrologist V. I. Zhalkovskii...........130
Section V
INFORMATION ABOUT CONFERENCES
Dashkovskiy R K. The tenth international scientific conference "Ancient Cultures of Mongolia and Baikal Siberia and Northern China".............................................................149
CALENDAR OF SCIENTIFIC EVENTS................................................................................155
INFORMATION ABOUT AUTHORS...................................................................................159
Раздел III
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ И ГОСУДАРСТВЕННО-КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА
УДК 903.25
Б01: 10.14258/пгеиг(2020)1-07 Ю. Б. Сериков
Российский госуларственный профессионально-пелагогический университет (филиал). Нижний Тагил (Россия)
К ВОПРОСУ О ФУНКЦИОНАЛЬНОМ И САКРАЛЬНОМ НАЗНАЧЕНИИ ПОДВЕСОК С ЗУБЧАТЫМ КРАЕМ
Подвески с зубчатым краем известны уже в верхнем палеолите. На территории бывшего СССР от Прибалтики до Якутии на 46 археологических памятниках зафиксировано около 140 подвесок с зубчатыми краями. На половине памятников они присутствуют единично, на остальных встречается от двух до пяти подвесок. Самые крупные коллекции подвесок с зубчиками происходят с двух энеолитических погребений Урала — на Усть-Вагильском холме (20 экз.) и на Аятском озере (33 экз.).
Хронологически подвески распределяются следующим образом: в палеолите и мезолите их 2,1 и 2,9%, в неолите их число возрастает до 25,2%, а в энеолите доходит уже до 66,9%. В бронзовом веке количество подвесок с зубчиками падает до 2,9%.
Больше всего подвесок обнаружено в погребальных памятниках — в 19 могильниках найдено 90 подвесок с зубчатым краем (64,8%). В десяти памятниках культового характера найдено 33 подвески с зубцами (16,5%). А с 17 стоянок и поселений происходит 26 подвесок (18,7%). Суммарно с памятниками культового характера связано 81,3% подвесок с зубчатыми краями.
Если проанализировать сопутствующий подвескам с зубчатым краем погребальный инвентарь, то становится ясно, что эти комплексы принадлежали не простым членам общества, а лицам, обладающим высоким социальным статусом. Такими лицами могли являться вожди, шаманы. Поскольку зубцы на изделиях усиливали их защитные свой-
ства, предполагается, что подвески с зубчатым краем в погребениях должны были заблокировать связь умершего с внешним миром.
Ключевые слова: подвески с зубчатым краем, палеолит, мезолит, неолит, энеолит, бронзовый век, погребения, культовые памятники, стоянки, социальный статус, семантика.
U. В. Serikov
Russian State professional pedagogical university, Nizhny Tagil branch (Russia)
TO THE QUESTION OF FUNCTIONAL AND SAKRED PURPOSE OF PENDANTS WITH SERRATED EDGE
Pendants with serrated edge are known already in Upper Paleolithic. On the territory of the former USSR from the Baltic to Yakutia on 46 archeological sites about 140 pendants with serrated edge were found. On the half of sites they are presented sporadically, on the rest there are from two to five pendants.
Chronologically the pendants are distributed as follows: in Paleolithic and Mesolithic they are 2,1 and 2,9%, in Neolithic their number increases to 25,2%, and in Eneolithic reaches up to 66,9%. In Bronze Age the number of pendants with serrated edge drops to 2,9%.
Most pendants were found out in burial sites — in 19 burial grounds discovered 90 pendants with serrated edge (64,8%). In ten cultic sites found 33 pendants with prongs (16,5%). And from 17 sites and settlements 26 pendants (18,7%) are origin. Total 81,3% pendants with serrated edge are connected with cultic sites.
If we analyze accompanying the pendants with serrated edge funeral equipment it becomes clear that these complexes did not belong to ordinary members of society, but to persons with high social status. Such persons could be leaders and shamans. Because of prongs on products enhanced their protective properties, we can assume that pendants with serrated edge in burials should have blocked communication of the deceased with the outside word.
Keywords: pendants with serrated edge, Paleolithic, Mesolithic, Neolithic, Eneolithic, Bronze Age, burials, cultic sites, social status, semantic.
Сериков Юрий Борисович, доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник археологической лаборатории Нижнетагильского государственного социально-педагогического института (филиала Российского государственного профессионально-педагогического университета), Нижний Тагил (Россия). Адрес для контактов: и. [email protected].
Serikov Yuri Borisovich, Doctor of Historical Sciences, Professor, Leading Researcher at the Archaeological Laboratory of the Nizhny Tagil State Social and Pedagogical Institute (a branch of the Russian State Professional and Pedagogical University), Nizhny Tagil (Russia). Contact address: u. [email protected].
Украшения в виде подвесок, нашивок и бус появились уже в ашельскую эпоху. В пещере Реполюст (Австрия) найден резец волка с просверленным отверстием, который имеет возраст около 300 тысяч лет [Беднарик, 2009: 34, рис. 2]. Также известны бусины с отверстиями, изготовленные из окаменевших губок и скорлупы яиц страуса возрастом около 200 тысяч лет, найденные в Аббевиле, Сент-Ашеле (Франция), Бедфорде (Англия) и Эль-Грейфе (Ливия) [Беднарик, 2009: 34, рис. 1].
На территории России самые древние подвески связаны с началом верхнего палеолита, имеют возраст 43-37 тысяч лет и происходят со стоянки Кара-Бом (Горный Алтай) [Деревянко, Рыбин, 2005: 243-246, рис. 14, 16-18]. В более позднее время (37-30 тысяч лет назад) подвески известны уже на целом ряде памятников [Демещенко, 2005: 7-23, рис. 1, 2, 4; 2006: 15; Деревянко, Рыбин, 2005: 247-251, рис. 19-22].
Иногда на боковые края подвесок наносились тонкие или глубокие нарезки, которые образовывали более или менее рельефные зубчики. Зубчики чаще всего наносили по всему периметру подвески, но могли занимать только нижний ее край.
Такие подвески известны уже в верхнем палеолите на стоянках Истюриц (Франция) (см. рис. 1. — 4), Спи (Бельгия) (см. рис. 2. — 8), Бокштайн-Терле (Германия) (см. рис. 2. — 15) [Демещенко, 2005: рис. 2,2, 6, 7], Чиоарей-Бороштени, Пояна Чирешулуй (Румыния), Косоуцы (Молдова), Дзудзуана (Грузия) [Кэрчумару и др., 2016: рис. 3; 7, 2, 3, 5-7]. На территории России пока найдена только одна палеолитическая подвеска с зубчатым краем. Происходит она из Якутии и относится к дюктайской культуре позднего палеолита. Подвеска имеет каплевидную форму высотой 2,4 см. Неглубокие насечки на ее краях образуют слабо выраженный зубчатый край (см. рис. 2. — 16) [Моча-нов, 2007: табл.41,1].
Рис. 1. Подвески и нашивки с зубчатыми краями: 7 - могильник Курма; 2 — могильник Усть-Куренга; 3,6,7 — могильник Сарминский мыс; 4 — Истюриц (Франция); 5 - Усть-Удинский могильник; 8, 9 -Асавец 7 (Белоруссия); 1 - нефрит; 2,4- сланец; 3 - зеленый сланец; 5 - рог; 6,7,9 — кость; 8 - янтарь
Рис. 2. Подвески и нашивки с зубчатыми краями: 1 — Борлы (Казахстан); 2, 4 — Маяк II; 3 - Сарнате (Латвия); 5,6- Шелтозеро VIII; 7-Уя III; 8 - грот Спи (Бельгия); 9, 12, 13, 17-Абора I (Латвия); 10, 11— Великодворье I; 14 — Китойский могильник; 15 — Бокштайн-Терле (Германия); 16 - Дюктайская стоянка; 18, 19 — могильник на Большом Андреевском острове; 1,4-7, 14-16, 18, 19 — камень; 2,9-12, 17 — кость; 3, 13 — янтарь; 8 — бивень
Подвески с зубчатым краем эпохи мезолита встречены только в комплексах культуры веретье (Архангельская обл.). Одна костяная подвеска округлой формы диаметром около 2 см найдена в могильнике Попово. С. В. Ошибкина допускает, что подвеска могла быть связана с солярной символикой [Ошибкина, 2017: 42, рис. 45, 7]. Со стоянки Веретье I происходит длинная (11,5 см) подвеска из расколотой кости животного. Подвешивалась она за выделенную глубокими нарезками головку. Один край подвески украшен поперечными нарезками, образующими мелкие зубчики. Подвеска сильно залощена, на ней сохранились следы окрашивания красной охрой [Ошибкина, 2017:40, рис. 37,6]. Оригинальны две фигурные подвески, изображающие рыб со стоянки Нижнее Веретье. Обе фигурки изготовлены из плоских костяных пластин, по всему периметру украшены нарезками, образующими мелкие зубчики. Одна фигурка длиной около 3 см на спинке имеет небольшое отверстие для подвешивания (см. рис. 4. — 4). Вторая —
длиной 6,5 см, могла подвешиваться за хвостовой плавник (см. рис. 4. — 7). По мнению С. В. Ошибкиной, зубчатые нарезки могли имитировать чешую [Ошибкина, 2017: 50, рис. 51, 3, 4]. Необходимо отметить, что в книге по искусству 1992 г. C.B. Ошибкина отмечает, что рыбки найдены в смешанном слое, поэтому не исключен и более поздний их возраст [Искусство..., 1992: 30].
В неолите и энеолите подвески с зубчатым краем имеют практически повсеместное распространение. Они имеют разную форму — круглую, овальную, прямоугольную, подтреугольную, трапециевидную, каплевидную, дугообразную, фигурную. Для их изготовления использовали сланец разных цветов (серый, темно-красный, зеленый), нефрит, кремень, янтарь, кость, рог. Зубцы на подвесках чаще всего мелкие, сглаженные.
17
19
20 21 I_1_I_I
22
Рис. 3. Подвески с зубчатыми краями: 1 — Старые Покачи 5.1; 2 — третья Береговая стоянка
Горбуновского торфяника; 3,7,9 — Кончаковский могильник; 4 — Языково-1; 5, 12 — Сахтыш II; 6 — Урал, случайная находка; 8, 17-23 — Аятское погребение; 10, 11, 14-16 — Шайтанское озеро I; 13 — грот Бурмантовский; 1, 2,8, 14-23 - темно-красный сланец; 3, 7, 9 - янтарь; 4 — кремень; 5,6, 12, 13 - кость; 10, 11 - зеленый сланец
В Прибалтике самым ранним украшением с зубчиками является, по-видимому, фигурная нашивка в виде изображения человека. Найдена она в разрушенном детском погребении (№ 172) могильника Звейниеки (Латвия). Костяная фигурка длиной 13 см изображает женщину с развернутыми в стороны ступнями ног. В районе груди проделаны два круглых отверстия для пришивания или подвешивая. По всему периметру (кроме головы и ступней ног) фигурку украшает треугольный зубчатый орнамент (рис. 4. — I). Датируют фигурку ранним неолитом [Загорскис, 1983: 138, рис. 1,1].
На Сарнатском торфянике (Латвия) к неолиту относят две янтарные подвески с зубчиками длиной около 2 см. Одна подвеска имеет трапециевидную форму, зубчики по трем краям и отверстие в верхней части (см. рис. 2. — 3). Вторую следует отнести к нашивкам, так как отверстия на ней нет. Она имеет овальную форму, по периметру нарезаны мелкие зубчики [Ванкина, 1970: 110, рис. ЫУ, 27]. В этот комплекс следует добавить и две янтарных пуговицы с зубчатыми краями. Одна пуговица овальной формы с Сарнатского торфяника имеет размер 1,7 х 1,3 см. Вторая более крупная пуговица (4,4 х 3,6 см) найдена она на озере Лубанас [Ванкина, 1970: 109, рис. ХЬУШ, I].
На поздненеолитическом поселении Абора I (Латвия) найдено как минимум четыре подвески с зубчатыми краями [Археология СССР. Эпоха бронзы..., 1987: 55, рис. 23, 1, 2, 12, 15]. Две плоские подвески выполнены в виде круга. Зубчики нарезаны по всему периметру. Каменная подвеска в центре имеет отверстие (см. рис. 2. — 12), нашивка из янтаря изготовлена без отверстия (см. рис. 2. — 13). Сглаженные зубчики присутствуют и на костяной подвеске в виде лунницы (см. рис. 2. — 17). У костяной подвески грушевидной формы зубчики нарезаны только в нижней части (см. рис. 2. — 9).
Рис. 4. Скульптурные подвески и нашивки с зубчатыми краями: 1 — могильник Звейниеки (Латвия); 2 — Асавец 7; 3,8 — Сахтыш I; 4,7 — Нижнее Веретье; 5 - Старая Тотьма; 6 - Сергея 2; 9 - Кривина I; 1 -4, 6-9 - кость; 5 - сланец
Сланцевые подвески с зубчатым краем известны и в Карелии на ряде неолитических памятников (Уя III, Шелтозеро VIII) (см. рис. 2. — 5-7). К сожалению, авторы пуб-
ликации не указывают их количество, форму, размеры и сырье [Жульников, Спиридонов, 2003: 57-59].
Подвески с зубчатым краем зафиксированы на двух памятниках Тверской области. На стоянке Языково-1 найдена подвеска-штамп треугольной формы длиной 6,4 см (см. рис. 3. — 4). В каталоге выставки указано, что изготовлена она из кремня, но это явная ошибка. На фото видно, что ее плоскость отшлифована, а мелкие зубцы образованы пропилами [Труды..., 2009: рис. 264]. А костяная подвеска со стоянки Заболотье II имеет каплевидную форму, причем зубчики украшают ее нижний конец и оба боковых края, но только до середины [Археология. Неолит..., 1996: рис. 62, 41].
С. В. Ошибкина относит к штампам фигурку птицы из сборов со стоянки Старая Тотьма (Вологодская обл.) (см. рис. 4. — 5). Она выполнена из пластинки черного шифера, зубцы нарезаны только на животе птицы [Искусство..., 1992:48, рис. 57,2].
В неолитическом жилище стоянки Сахтыш I (Ивановская обл.) найдена каменная подвеска подпряугольной формы размером 3,5 х 2,7 см с зубчиками по всему периметру. В центре ее проделано отверстие, тем не менее, ее также относят к зубчатым штампам [Костылева и др., 2018, рис. 11 по каталогу]. К неолиту относят и под-веску-штамп из зеленоватого сланца со стоянки Сахтыш Па [Костылева и др., 2018: рис. 53 по каталогу].
Из могильника на Черной Горе (Рязанская обл.) происходят две подвески с зубчатым краем. Одна имеет круглую форму, отверстие в центре и зубчики по периметру. У второй подвески трапециевидной формы зубчики также нарезаны по всему периметру [Археология. Неолит..., 1996: 184, рис. 58, 40, 45].
В Среднем Поволжье на Варфоломеевской неолитической стоянке найдена костяная подвеска с зубчатым краем, которая воспринимается как гребенчатый штамп.
Необычная каменная подвеска, которую украшают не только зубчики по краям, но и резное изображение змеи на лицевой поверхности (см. рис. 2. — 2), найдена в позд-ненеолитическом комплексе поселения Борлы (Казахстан) [Мерц, 2019: 60].
Интересно отметить, что на территории Урала пока неизвестно ни одной подвески с зубчатым краем эпохи мезолита-неолита. А на территории Сибири все неолитические украшения с зубчатым краем происходят из могильников.
Крупные подвески овальной формы из сланца (см. рис. 1. — 2) найдены в могильнике Усть-Куренга в Омской области. Одна подвеска украшена зубчиками по всему периметру (см. рис. 1. — 2), а у второй, длиной 10,6 см, несколько зубчиков нарезаны только в средней части одного из краев. В зауженной части подвески вырезано два противолежащих углубления для подвешивания. Можно отметить, что овальные подвески с зубчатым краем характерны для среднеиртышской неолитической культуры [Полось-мак и др., 1989: 31, рис. 13, 4, 5].
В неолитическом могильнике Солонцы-5 (Алтайский край) среди сотен подвесок имеются и подвески с зубчатыми краями. В первом погребении мужчину украшали пять зубов кабарги, по внутреннему краю которых короткие поперечные нарезки образовывали мелкие зубчики [Кунгурова, 2005: 38, рис. 26,1-3]. В погребении девочки (№ 6) среди 300 подвесок имеются костяные рыбковидные подвески с зубчиками [Кунгурова, 2005: рис. 35,1]. В погребении №7 также найдено три рыбковидные подвески
с зубчиками, а также одна костяная овальная подвеска длиной 1,4 см с отверстием [Кун-гурова, 2005: 40-41, рис. 36].
В одном из серовских ярусных погребений (№ 11В) могильника Сарминский мыс (Иркутская обл.) найдено необычное украшение (нашивка), изготовленное и плоской плитки сланца (см. рис. 1. — 3). Оно напоминает растянутую шкуру медведя, по всем выступающим краям которой нарезаны рельефные зубцы. На изделии просверлены четыре достаточно крупных отверстия, расположение которых напоминает зооморфную личину — парой располагаются глаза, под ними нос и рот [Горюнова, 2002: 33-34, рис. 31, 6].
В Китойском могильнике (Иркутская обл.) найдено каменное кольцо, украшенное мелкими зубцами с внутренней и внешней сторон (см. рис. 2. — 14) [Археология. Неолит..., 1996: рис. 87,19].
В эпоху энеолита количество зубчатых подвесок на памятниках увеличивается более чем в два раза.
На стоянке Маяк II найдено интересное изделие из стеатита. Н. Н. Турина относит его к навершиям булав [1997: 118, рис. 61, 1], но длина изделия (5,8 см) и диаметр отверстия (0,35 см) позволяют видеть в нем украшение — подвеску. Она имеет треугольную форму и нарезанные по всему периметру рельефные зубцы (см. рис. 2. — 4). Вторая подвеска прямоугольной формы изготовлена из кости. Зубчики нанесены по всем краям, кроме верхнего (см. рис. 2. — 2) [Гурина, 1997: рис. 62,2].
Несколько подвесок с зубчатыми краями происходят с Кончанского могильника (Новгородская обл.) [Искусство..., 1992: рис. 171; 174; 175,1]. Все они изготовлены из янтаря. Две подвески имеют круглую форму диаметром 2 и 3,5 см (см. рис. 3. — 7, 9). Зубчики нанесены по всему периметру. У более крупной подвески зубцы имеют треугольную форму и достигают длины 0,3 см (см. рис. 3. — 7). Третья подвеска отличается своими крупными размерами. Она имеет форму сильно вытянутой трапеции. Широкие зубцы нарезаны с трех сторон, кроме верхней (см. рис. 3. — 3).
В энеолитических комплексах Сахтышского озера также известны украшения с зубчиками. На стоянке Сахтыш I найдены две костяных фигурки, украшенные мелкими зубчиками [Труды..., 2009: рис. 299; 302]. В каталоге выставки одна фигурка представлена как штамп в виде фигуры лошади. Размер фигурки — 5,5 х 2,2 см. Животное изображено очень стилизованно и больше напоминает плывущую птицу (см. рис. 4. — 8). Мелкие зубцы украшают спину и заднюю часть фигурки. В верхней части фигурки просверлены два расположенных рядом отверстия. Внизу находятся еще два отверстия, находящиеся в разных концах фигурки. Расположение отверстий позволяет вполне обоснованно утверждать, что фигурка являлась нагрудным украшением и пришивалась к одежде. Вряд ли она использовалась в качестве штампа. Вторая фигурка длиной 7,9 см изображает плывущее животное типа выдры (см. рис. 4. — 3). Мелкие зубчики нанесены только на длинный хвост. Такой узкий хвост никак не мог использоваться в качестве штампа, видимо, поэтому в каталоге изделие названо просто фигуркой животного. Еще две подвески с зубчатыми краями происходят со стоянок Сахтыш II и IIa [Труды..., 2009: рис. 479, 4, 5]. Обе подвески довольно крупные, их длина составляет 5,2 и 6,1 см. Изготовлены они из кости, имеют вытянутую треугольную форму с отверсти-
ем в верхней части. У узкой подвески нижний край вогнут, зубчики едва заметны (см. рис. 3. — 12). Более широкая подвеска имеет слабо выпуклые боковые края. Широкие рельефные зубцы прорезаны только на боковых краях (см. рис. 3. — 5).
В смешанных комплексах поселения Великодворье I (Московская обл.) найдено две круглых костяных подвески с зубчиками. Причем у одной из них на обеих поверхностях сохранились следы красной охры (см. рис. 2. — 11). Здесь же приведено фото аналогичной подвески с поселения Черная Гора (см. рис. 2. — 10). На их основании сделана попытка использовать аналогичные изделия для нанесения орнамента на керамические сосуды [Петрова, 2012: 53; рис. 2,4-6].
На территории Урала количество подвесок с зубчатыми краями эпохи энеолита в три раза превышает число аналогичных подвесок на всей остальной территории.
В разрушенном погребении грота Бурмантовский (р. Лозьва, Свердловская обл.) найдено четыре круглых подвески, изготовленных из рога. Их диаметр колеблется от 1,7 до 2,1 см, рельефные зубцы образованы пропилами (см. рис. 3. — 13) [Чаиркин, Шама-наев, 2003: 324; Чаиркин, 2004: 30, рис. 22,18].
Еще одно энеолитическое погребение исследовано у подножья Усть-Вагильско-го холма — культового памятника неолита — железного века (р. Тавда, Свердловская обл.). В состав погребального инвентаря входило 30 подвесок из темно-красного шифера. Подвески имеют небольшую длину (до 1,5 см), овальную или каплевидную форму. На 20 из них по всему периметру прорезаны мелкие зубчики. К сожалению, комплекс до сих пор не опубликован [Панина, 2014: 332]1.
Такие же подвески из шифера известны и на третьей Береговой стоянке Горбунов-ского торфяника (Свердловская обл.). В энеолитическом комплексе стоянки найдено шесть подвесок из темно-красного шифера, на одной из них прорезаны зубчики (см. рис. 3. — 2).
Следующий комплекс зубчатых подвесок выявлен на берегах священного озера древности — Шайтанского озера (Свердловская обл.). В энеолитическом культовом центре Шайтанское озеро I найдено пять подвесок с зубчатым краем. В размытом погребении сохранилось 13 подвесок из типичного для энеолита темно-красного шифера (пирофил-литового сланца). Одна подвеска из их числа имела зубчатые края (см. рис. 3. — 16) [Сериков, 2013:28, рис. 26,2]. Еще две подвески с зубчиками выявлены среди 30 шиферных подвесок, найденных на береговом валу озера (см. рис. 3. — 14, 15) [Сериков, 2013: 51, рис. 80,13, 40]. Кроме трех зубчатых подвесок из красного шифера, на памятнике найдено еще две подвески из зеленоватого сланца. Одна подвеска, диаметром 2,3 см, имеет круглую форму. Отверстие у нее проделано в центре, зубцы расположены по всему периметру, но сильно сглажены (см. рис. 3. — 10). Вторая подвеска длиной 3,2 см имеет подтрапециевидную форму. На нижнем конце и одной боковой грани прорезаны широкие скругленные зубцы. В верхней части изделия проделано отверстие. Оно образовано тремя соединенными сверлинами, в результате чего в плане получило сердцевидную форму (см. рис. 3. — 11) [Сериков, 2013: 46-47, рис. 77,1, 4].
Приношу глубокую благодарность С. Н. Паниной за предоставленную информацию о памятнике.
В 13 км от Шайтанского озера находится озеро Аятское. В месте вытекания из озера р. Аять расположено многослойное поселение Аятское Правобережное (Свердловская обл.). На поселении раскопками вскрыто 30 погребений. И только одно из них относится к энеолиту. В нем было произведено захоронение человека без головы. Одежда погребенного была богато украшена подвесками. Всего в погребении найдено 52 каменных подвески и 16 костяных. Все каменные подвески выполнены из темно-красно-го шифера. На 30 из них прорезаны мелкие зубчики (см. рис. 3. — 17-23). На груди погребенного находилась еще одна подвеска с зубчатым краем более крупного диаметра (3,5 см). Голова погребенного, видимо, была сожжена в жилище: в пятне охры над очагом найдено два зуба и еще две подвески с зубчатым краем. Таким образом, это самый крупный комплекс подвесок с зубчатыми краями [Берс, 1976:197-200, рис. 6; 7,1-7,24].
Еще одна подвеска с зубчатым краем зафиксирована среди 85 костяных подвесок с разрушенного энеолитического погребения могильника Шатрово I (Челябинская обл.).
Следует упомянуть костяную подвеску овальной формы с Урала из коллекции В. Я. Толмачева, которая хранится в Государственном Эрмитаже. Зубчики у нее прорезаны только на боковых краях (рис. 3, 6) [Труды..., 2009: рис. 541].
На территории Западной Сибири, примыкающей к Среднему Зауралью, продолжается традиция использования в похоронных обрядах небольших подвесок с зубчатыми краями, изготовленных из сланца красноватого цвета. Две таких подвески (см. рис. 2. — 18, 19) выявлены среди 477 подвесок могильника на Большом Андреевском острове (Тюменская обл.) [Зах и др., 1991: 35-36, рис. 11, 6, 12].
Еще одна подвеска с зубчиками найдена в энеолитическом могильнике Старые По-качи 5.1 (рис. 3,1) (Тюменская обл.). Она имеет небольшую длину (1,25 см) и изготовлена из темно-красного шифера [Носкова, Карачаров, 2008: 151, рис. 5,1].
Встречены подвески с зубчиками по краю и в могильнике Боровлянка XVII (Омская обл.). Однако в публикации указывается только их лепестковая форма, а иллюстрации и сведения об их количестве и сырье отсутствуют [Хвостов, 2001: 137].
В Усть-Удинском могильнике (Иркутская обл.) круглая нашивка с зубчиками по краю диаметром 4,5 см выполнена из рога (см. рис. 1. — 5). В центре нашивки проделано два отверстия для пришивания [Окладников, 1975: 162, табл. 144, 4].
Оригинальная подвеска луновидной формы с волнистым краем найдена в могильнике Курма XI (Иркутская обл.). Изготовлена она из зеленого нефрита, длина ее доходит до 11 см, в верхней части просверлено отверстие, а нижний край имеет волнистый характер, образованный широкими и пологими зубцами (см. рис. 1. — 1) [Горю-нова и др., 2012: 75, рис. 59,15].
Некоторые памятники датируются в широком диапазоне — переходом от неолита к раннему металлу. К таким можно отнести стоянки Кривинского торфяника (Республика Беларусь).
На стоянке Асавец 7 найдено две фигурные подвески, украшенные зубчиками. Одна из них — это костяная лунница длиной до 6 см. Мелкие зубчики оформляют весь периметр изделия (см. рис. 1. — 9). Вторая, также из кости, изображает водоплавающую птицу с отбитой головкой. По всему периметру у нее также прорезаны мелкие зубчики (см. рис. 4. — 2) [Чернявский, 2008:382, рис. 5,18,19]. Там же найдено два обломка костяных
пикообразных изделий, орнаментированных по одному краю зубчиками. М. М. Чернявский предположительно относит их к подвескам [Чарняусю, 2015:235, рис. 4,9,10].
Еще одна лунница выявлена на стоянке Асавец 2. От остальных лунниц она отличается крутым изгибом [Чарняуаа, 2015: 235, рис. 4,2].
Известны подвески с зубчиками и на стоянке Кривина 1. На ней выявлены фрагменты от четырех лунниц и скульптура, украшенные зубчиками. На всех фрагментах лунниц на отдельных участках сохранились зубчики, а на трех — просверленные отверстия [Чарняусю, 2015: 235, рис. 4, 3, 4, 7, 8]. С этой же стоянки происходит костяная скульптура водоплавающей птицы, полностью аналогичная скульптуре с Асавца 7 (см. рис. 4. — 9). Если у первой фигурки отсутствует головка, то у второй отбит хвостик. Кстати, М. М. Чернявский обе скульптуры относит к изображениям млекопитающих и публикует их в перевернутом виде. При этом отверстия для подвешивания находятся не вверху, а внизу [Чарняусю, 2015: рис. 4,1, 2].
Целая подвеска в виде уточки, украшенная по краям мелкими зубчиками, найдена на стоянке Сертея II (Смоленская обл.). Она очень похожа на скульптуры-подвески с Кривинского торфяника не только по форме, но и по технике изготовления [Мэгро, 2014: 218, рис. 1, 14]. На спине фигурки оформлен пологий треугольный выступ, в котором и просверлено отверстие для подвешивания (см. рис. 4. — 6). Вынесение отверстия как можно выше, за пределы изображения, позволяет более точно центрировать фигурку при подвешивании.
Подвески с зубчатыми краями доживают и до бронзового века. Крупная каменная подвеска с зубчиками, которую обычно относят к штампам, происходит с культового памятника поздней бронзы Сайгатино VI (Ханты-Мансийский автономный округ Тюменской обл.). Изготовлена она из отшлифованной плитки, имеет форму равностороннего треугольника со скругленными углами размером 5,6 х 5,0 см. По всем краям, за исключением скругленных участков, прорезаны сглаженные зубчики. Одна из поверхностей изделия украшена идущими по кругу уголками, которые в одном месте соприкасаются с более крупными уголками и косым крестом [Кокшаров, Чемякин, 1991: 47-49, рис. 2, 7].
В могильнике Шумилиха (Иркутская обл.), богатом скульптурными изображениями, одна костяная антропоморфная скульптура украшена зубчиками. Она изображает круглоголового человека с продолговатым туловищем и ногами. По двум краям тело и ноги украшают рельефные зубчики. В районе плеч проделаны два отверстия для пришивания фигурки к одежде [Горюнова, 2002: 8, фото 5].
Костяные скульптурки-подвески отмечены еще в одном могильнике Иркутской области — Сарминский мыс. Две фигурные подвески изображают рыбок-широколобок разной длины. Боковые края подвесок украшены зубчиками (см. рис. 1. — 6,7) [Горюнова, 2002: 28, рис. 27, 3, 4]. Как и скульптура из Шумилихи, рыбки датируются бронзовым веком.
Данный обзор, безусловно, не является полным, но он уже дает возможность ознакомиться с ситуацией и прийти к определенным выводам.
На территории бывшего СССР от Прибалтики до Якутии автором на 46 археологических памятниках зафиксировано 139 подвесок с зубчатыми краями. На половине па-
мятников они присутствуют единично, на остальных встречается от двух до пяти подвесок. Самые крупные коллекции подвесок с зубчиками происходят с двух энеолити-ческих погребений Урала — на Усть-Вагильском холме (20 экз.) и на Аятском озере (33 экз.). Хронологически подвески распределяются следующим образом: в палеолите и мезолите их 2,1 и 2,9%, в неолите их число возрастает до 25,2%, а в энеолите доходит уже до 66,9%. В бронзовом веке количество подвесок с зубчиками падает до 2,9%. Больше всего подвесок обнаружено в погребальных памятниках — в 19 могильниках найдено 90 подвесок с зубчатым краем (64,8%). В десяти памятниках культового характера найдено 33 подвески с зубцами (16,5%). А с 17 стоянок и поселений происходит 26 подвесок (18,7%). Суммарно с памятниками культового характера связано 81,3% подвесок с зубчатыми краями. При детальном исследовании этот процент будет еще выше, так как и на поселениях существуют культовые площадки, которые не всегда удается выявить достоверно.
При анализе подвесок с зубчатым краем часто сталкиваешься со стереотипным представлением: если изделие имеет зубцы, следовательно, это штамп для нанесения орнамента на сосуды. К такому мнению склоняются С. В. Ошибкина [1992, с. 48; рис. 57,2], А.М. Жульников [2003: 59], И. В. Калинина [2009:119], Н.Ю. Петрова [2012: 53-54], Е. Л. Костылева [2018: рис. 11, 53] и некоторые другие. Их не смущает, что некоторые подвески имеют очень маленькие или очень большие размеры, что отдельные изделия имеют фигурные рабочие (?) края, что все так называемые штампы имеют отверстие для подвешивания или пришивания и, наконец, даже тот факт, что некоторые «штампы» являются скульптурами. После проведенного анализа подвесок с зубцами можно добавить и другие факты. Почти 65% подвесок с зубчатым краем разных видов происходят из погребений. А вот гребенчатые (зубчатые) штампы зафиксированы только в трех погребениях. На Урале зубчатый штамп из глины найден в погребении бронзового века на Шайтанском озере II [Дубовцева, 2017: рис. 4, I]. В северной части Казахстана, на р. Тургай (с. Кумкешу Костанайской обл.) обнаружен зубчатый штамп из опоки [Подзюбан, Колбина, 2007:110, рис. 1,16]. Еще одно погребение с зубчатым штампом исследовано на озере Ясунт у пос. Саранпауль (Тюменская обл.) [Васильев, 1996: 36, рис. 1, 11]. Отсюда следует, что подвески с зубчиками не являлись штампами.
Опыты, проведенные Н. Ю. Петровой, показывают, что подвесками можно наносить орнамент на сосуды. Но наносился ли? Исследование автором под микроскопом части подвесок с зубчатым краем с территории Среднего Зауралья следов использования подвесок в качестве штампов не выявило. К тому же трудно представить, чтобы в могилу положили 20 (Усть-Вагильский холм) и 33 (Аятское озеро) штампа. Тем более, что их распределение в погребениях ясно показывает, что они были нашиты на одежду и являлись украшениями. Автор не видит причин, по которым штампы украшались бы орнаментом. А вот орнамент на украшениях, в данном случае подвесках, только усиливал их защитные свойства (Пояна Чирешулуй, Борлы, Сайгатино VI). Непоследовательность археологов при определении штампов и подвесок хорошо иллюстрируется одним примером. Если изделие с зубчиками изготовлено из янтаря, то это всегда подвеска, нашивка или пуговица. Точно такое же изделие, но из камня часто относят к штампам.
То же самое можно сказать и про скульптурные изображения людей и животных, украшенные по краю зубчиками. Практически никто их не относит к штампам. Вполне понятно, что подобные изделия обладали определенным семантическим наполнением. Е. А. Кашина, например, все костяные скульптуры птиц (в том числе и с зубчатыми краями) считает подвесками, изображающими тотемных предков.
Интересно отметить, что к штампам относят зубчатые подвески исключительно археологи, работающие на Севере Восточной Европы и на территории Русской равнины. Уральские и сибирские археологи подобные изделия считают (за редким исключением) подвесками.
Если проанализировать сопутствующий подвескам с зубчатым краем погребальный инвентарь, то сразу становится ясно, что эти комплексы принадлежали не простым членам общества, а лицам, обладающим высоким социальным статусом. Такими лицами могли являться вожди, шаманы [Сериков, 2003]. Считается, что зубцы на изделии усиливали его защитные свойства [Калинина, 2009: 241]. И в этом плане подвески с зубчатым краем в погребениях должны были заблокировать связь умершего с внешним миром. Особенно, если погребенный шаман обладал особым статусом — «большой» шаман; «черный шаман»; «темный шаман». Примером этого может служить Аятское погребение, совершенное по необычному обряду. Тело умершего без головы было положено на помост, частично кремировано и засыпано толстым слоем охры. На груди погребенного положили крупную подвеску (бляху) с зубчиками. Одежда была расшита 30-ю зубчатыми подвесками. Кремированную голову захоронили отдельно. Причем ее тоже сопровождали две подвески с зубчатым краем [Берс, 1976: 197-200]. Таким образом, складывается картина, что подвески с зубчатым краем являлись сильным охраняющим, блокирующим средством, защищающим от вредоносного воздействия погребенных лиц высокого социального ранга. Эту же роль они выполняли не только в погребениях, но и в святилищах и на культовых площадках.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. 472 с.
Археология СССР. Неолит Северной Евразии. М., 1996. 379 с.
Беднарик Р. Интерпретация данных о происхождении искусства // Археология, этнография и антропология Евразии. Проблемы изучения первобытного искусства : материалы дискуссии. Новосибирск, 2009. Специальный выпуск. С. 31-43.
Берс Е.М. Поздненеолитическое погребение на р. Аять в Среднем Зауралье // Советская археология. 1976. №4. С. 196-199.
Ванкина Л. В. Торфяниковая стоянка Сарнате. Рига, 1970. 268 с.
Васильев Е. А. Погребальные комплексы Ясунского озера // Материалы и исследования культурно-исторических проблем народов Сибири. Томск, 1996. С. 36-46.
Горюнова О. И. Древние могильники Прибайкалья (неолит — бронзовый век). Иркутск, 2002. 84 с.
Горюнова О. И., Вебер А. В., Новиков А. Г. Погребальные комплексы неолита и бронзового века Приольхонья: могильник КурмаХГ Иркутск, 2012. 271 с.
Турина H. Н. История культуры древнего населения Кольского полуострова. СПб., 1997. 240 с.
Демещенко С. А. Древнейшие подвески и бусы эпохи палеолита // Археологический сборник. СПб., 2005. Вып. 37. С. 7-25.
Демещенко С. А. Особенности украшений костенковско-авдеевской культуры // Российская археология. 2006. № 1. С. 5-16.
Деревянко А. П., Рыбин Е. П. Древнейшее проявление символической деятельности палеолитического человека на Гоном Алтае // Переход от среднего к позднему палеолиту в Евразии: гипотезы и факты. Новосибирск, 2005. С. 232-255.
Жульников А. М., Спиридонов А. М. Древности Петрозаводска. Петрозаводск, 2003. 132 с.
Дубовцева Е. Н. Эволюция орудий для гребенчатой орнаментации керамики Урала и Западной Сибири в неолите и бронзовом веке // Археология и история Северо-За-падной Сибири. Нефтеюганск ; Екатеринбург, 2017. С. 4-19.
Загорскис Ф. А. Костяная и роговая скульптура из могильника Звейниеки // Изыскания по мезолиту и неолиту СССР. Л., 1983. С. 138-142.
Зах В. А., Зотова С. В., Панфилов А. Н. Древние могильники на Андреевском озере близ Тюмени // Древние погребения Обь-Иртышья. Омск, 1991. С. 13-42.
Искусство каменного века (Лесная зона Восточной Европы). М., 1992. 136 с.
Калинина И. В. Очерки по исторической семантике. СПб., 2009. 272 с.
Костылева Е. Л., Уткин А. В., Калинина И. В. Гребенчатые штампы сахтышских стоянок (условия нахождения и каталог) // Тверской археологический сборник. Вып. 11. Тверь, 2018. С. 276-295.
Кунгурова Н. Ю. Могильник Солонцы-5. Культура погребенных неолита Алтая. Барнаул, 2005. 128 с.
Кэрчумару М., Ниццу Е.-К., Чирстина О., Гута Н. Резная каменная подвеска из Полна Чирешулуй-Пятра Нямц, Румыния. Новые данные о символическом поведении человека граветтского периода // Археология этнография и антропологии Евразии. Т. 44.
2016. №4. С. 35-45.
Мерц В. К. Краткая история развития материальной культуры Павлодарского Прииртышья. Павлодар, 2019.142 с.
Мочанов Ю. А. Дюктайская бифациальная традиция палеолита Северной Азии (история ее выделения и изучения). Якутск, 2007. 200 с.
Мэгро И. Костяные орудия неолитического свайного поселения Сертея II (Смоленская обл., Россия) // Археология озерных поселений IV—II тыс. до н. э.: хронология культур и природно-климатические ритмы. СПб., 2014. С. 216-219.
Носкова Л. В., Карачаров К. Г. Энеолитический могильник Старые Покачи 5.1 на реке Юган // Барсова Гора: древности таежного Приобья. Екатеринбург; Сургут, 2008. С. 146-169.
Окладников А. П. Неолитические памятники Средней Ангары (от устья р. Белой до Усть-Уды). Новосибирск, 1975. 320 с.
Ошибкина C.B. Искусство эпохи мезолита (по материалам культуры веретье). М.,
2017. 140 с.
Панина С. H. Фрагмент сакрального пространства эпохи энеолита у подошвы Усть-Вагильского холма в лесном Зауралье // Труды IV (XX) Всероссийского археологического съезда в Казани. Казань, 2014. Т. I. С. 330-333.
Петрова Н. Ю. Реконструкция волосовских гребенчатых и рамчатых орнаментиров (по материалам поселения Великодворье I) // Образы времени: Из истории древнего искусства. К 80-летию С. В. Студзицкой. Вып. 189. М., 2012. С. 51-56.
Подзюбан Е. В., Колбина А. В. Новое открытие на реке Тургай // XVII Уральское археологическое совещание: материалы научной конференции. Екатеринбург; Сургут, 2007. С. 110-112.
Полосьмак Н. В., Чикишева Т. А., Балуева Т. С. Неолитические могильники Северной Барабы. Новосибирск, 1989. 104 с.
Сериков Ю. Б. Шаманские погребения каменного века // Этнографо-археологиче-ские комплексы: Проблемы культуры и социума. Т. 6. Новосибирск, 2003. С. 141-164.
Сериков Ю. Б. Шайтанское озеро — священное озеро древности. Нижний Тагил, 2013. 408 с.
Труды Государственного Эрмитажа: Т. 44: Зверь и человек. Древнее изобразительное творчество Евразии: материалы научной конференции. СПб., 2009. 388 с.
Хвостов В. А. Захоронения эпохи энеолита могильника Боровлянка-XVII в Среднем Прииртышье // Проблемы изучения неолита Западной Сибири. Тюмень, 2001. С. 134-139.
Чаиркин С. Е. Пещеры Урала: общий обзор // Культовые памятники горно-лесного Урала. Екатеринбург, 2004. С. 24-37.
Чаиркин С. Е., Шаманаев А. В. Трасологический анализ костяных подвесок из грота Бурмантовского // Петербургская трасологическая школа и изучение древних культур Евразии: В честь юбилея Г. Ф. Коробковой. СПб., 2003. С. 323-329.
Чернявский М. М. Асавец 7 — новое поселение Кривинского торфяника // Человек, адаптация, культура. М., 2008. С. 374-387.
Чарняусю М. М. Мастацюя вырабы з паселппчау Крывшскага тарфяшка // Суполь-насщ каменнага i бронзавага вякоу м1жрэчча Вклы i Дняпра: Зборшк навуковых арты-кулау памящ Мгхала Чарняускага. Мшск, 2015. С. 229-254.
REFERENCES
Arkheologiia SSSR. Epokha bronzy lesnoi polosy SSSR [Bronze epoch of the forest belt of USSR]. Moskva, 1987. 472 s. (in Russian).
Arkheologiia SSSR. Neolit Severnoi Evrazii [Neolithic of Northern Eurasia]. Moskva, 1996. 379 s. (in Russian).
Bednarik R. Interpretatsiia dannykh о proiskhozhdenii iskusstva [Interprittotion of data on the origin of art]. Arkheologiia, etnografiia i antropologiia Evrazii. Problemy izucheniia pervobytnogo iskusstva. Materialy diskussii. [Archeology, ethnography and anthropology of Eurasia. Problems of the study of the primitive art. Materials of discussion.]. Novosibirsk, 2009. Spetsial'nyi nomer. S. 31-43 (in Russian)
Bers E. M. Pozdneneoliticheskoe pogrebenie na r. Aiat' v Srednem Zaurale [Late Neolithic burial on the river Ajat in Middle Transural]. Sovetskaia arkheologiia. [Soviet archaeology]. 1976. №4. S. 190-200 (in Russian).
Vankina L. V. Torfianikovaia stoianka Sarnate [Peatland site Sarnate]. Riga, 1970. 268 s. (in Russian).
Vasilev E. A. Pogrebal'nye kompleksy Iasunskogo ozera [Burial complexes of Iasunskoie lake]. Materialy i issledovaniia kul'turno-istoricheskikh problem narodov Sibiri. [Data and research culture-historical problems of Siberian peoples]. Tomsk, 1996. S. 36-46 (in Russian).
Goriunova O. I. Drevnie mogil'niki Pribaikal'ia (neolit — bronzovyi vek) [Ancient burial sites of Baical region (Neolithic — Bronze age]. Irkutsk, 2002. 84 s. (in Russian).
Goriunova O. I., Veber A. V., Novikov A. G. Pogrebal'nye kompleksy neolita i bronzovogo veka Priol'khon'ia: mogil'nik Kurma XI [Burial complexes of Neolithic and Bronze age of Olchon region: burial site Kurma XI]. Irkutsk, 2012. 271 s. (in Russian).
Gurina N. N. Istoriia kul'tury drevnego naseleniia Kol'skogo poluostrova [Culture history of the ancient population of the Kolsky peninsula]. St. Peterburg, 1997.240 s. (in Russian).
Demeshchenko S. A. Drevneishie podveski i busy epokhi paleolita [The most ancient Paleolithic beading and pendants]. Arkheologicheskii sbornik [Archaeological collection]. Iss. 37. St.Peterburg, 2005. S. 7-25 (in Russian).
Demeshchenko S. A. Osobennosti ukrashenii kostenkovsko-avdeevskoi kul'tury [The features of jewelry of kostenkovsko-avdeevskaia culture]. Rossiiskaia arkheologiia. [Russian Archaeology]. 2006. № 1. S. 5-16 (in Russian).
Derevianko A. P., Rybin E. P. Drevneishee proiavlenie simvolicheskoi deiatel'nosti paleoliticheskogo cheloveka na Gornom Altae [The most ancient displays of symbolic activities of Paleolithic man on Mountain Altay]. Perekhod ot srednego kpozdnemu paleolitu v Evrazii: gipotezy ifakty [Transition from Middle to Late Paleolithic in Eurasia: hypothesis and facts]. Novosibirsk, 2005. S. 232-255 (in Russian).
Dubovtseva E. N. Evoliutsiia orudii dlia grebenchatoi ornamentatsii keramiki Urala i Zapadnoi Sibiri v neolite i bronzovom veke [Evoiution of tools for comb ornamentation of ceramics of Ural and Western Siberia in Neolithic and Bronze age]. Arkheologiia i istoriia Severo-Zapadnoi Sibiri [Archaeology and History of the North-West Siberia]. Nefteiugansk; Ekaterinburg, 2017. S. 4-19.
Zagorskis E A. Kostianaia i rogovaia skul'ptura iz mogil'nika Zveinieki [Born and horn sculpture from the burial site Zveinieki]. Izyskaniiapo mezolitu i neolitu SSSR [Research on Mesoliyhic and Neolithic of USSR]. Leningrad, 1983. S. 138-142.
Zakh V. A., Zotova S. V., Panfilov A. N. Drevnie mogil'niki na Andreevskom ozere bliz Tiumeni [Ancient burial ground by The Andreevskoe Lake near Tyumen]. Drevnie pogrebeniia Ob' — Irtysh'ia [Ancient burials of the Ob-Irtysh region]. Omsk, 1991. S. 13-42 (in Russian).
Iskusstvo kamennogo veka (Lesnaia zona Vostochnoi Evropy) [Stone Age art (the forest zone of Eastern Europ)]. Moskva, 1992.136 s. (in Russian).
Kalinina I.V. Ocherki po istoricheskoi semantike [Essays on historical semantic]. St.Peterburg, 2009. 272 s. (in Russian).
Kostyleva E. L., Utkin A. V., Kalinina I. V. Grebenchatye shtampy sakhtyshskikh stoianok (usloviia nakhozhdeniia i katalog) [Comb stamps of sakhtyshskie sites (conditions of finding and catalogue)]. Tverskoi arkheologicheskii sbornik. [Tver Archaeological Collection of Articles]. Vyp. 11. Tver', 2018. S. 276-295 (in Russian).
Kungurova N. Iu. Mogil'nik Solontsy-5. Kul'tura pogrebennykh neolita Altaia [Burial site Solontsy-5. Culture of buried of Neolithic in Altai]. Barnaul, 2005.128 s. (in Russian).
Kerchumaru M., Nitstsu E.-K., Chirstina O., Guta N. Reznaia kamennaia podveska iz Poiana Chi-reshului-Piatra Niamts, Rumyniia. Novye dannye o simvolicheskom povedenii cheloveka gra-vettskogo perioda [Carved stone pendant from Poiana Chireshului-Piatra Niamts, Romania. New data about symbolic behavior of men of the gravettskiy period]. Arkheologiia etnografiia i antropologii Evrazii. [Archeology, ethnography and anthropology of Eurasia]. T. 44. 2016. №4. S. 35-45 (in Russian).
Merts V. K. Kratkaia istoriia razvitiia material'noi kul'tury Pavlodarskogo Priirtysh'ia [Brief development history of material culture of Pavlodarsk Irtysh region]. Pavlodar, 2019. 142 s. (in Russian).
Mochanov Iu. A. Diuktaiskaia bifatsial'naia traditsiia paleolita Severnoi Azii (istoriia ee vydeleniia i izucheniia) [Diuktaisk bifacial tradition in Paleolithic of Northen Asia (history of its selection and studying)]. Iakutsk, 2007. 200 s. (in Russian).
Megro I. Kostianye orudiia neoliticheskogo svainogo poseleniia Serteia II (Smolenskaia obi., Rossiia) [Bone tools of Neolithic pile settlement Serteia II (Smolensk region, Rassia]. Arkheologiia ozernykh poselenii IV-II tys. do n. e.: khronologiia kul'tur i prirodno-klimaticheskie ritmy. [Archeology of the lake setllements IV-II m. BC: kchronology of the cultures and natural-climatic rythms].St.Peterburg, 2014. S. 216-219 (in Russian).
Noskova L. V., Karacharov K. G. Eneoliticheskii mogil'nik Starye Pokachi 5.1 na reke Iugan [Eneolithik burial site Starye Pokachi 5.1 on the Iurgan river]. Barsova Gora: drevnosti taezhnogo Priob'ia [Barsova mountain: ancients of taiga Ob region]. Ekaterinburg — Surgut, 2008. S. 146-169 (in Russian).
Okladnikov A. P. Neoliticheskie pamiatniki Srednei Angary (ot ust'ia r. Beloi do Ust' — Udy) [Neolithic sites of the Middle Hangar (from the Belaia mouth to Ust-Udy]. Novosibirsk, 1975. 320 s. (in Russian).
Oshibkina S. V. Iskusstvo epokhi mezolita (po materialam kul'tury verete) [Art ofMesolithic epoch (according to the materials of culture veretie)]. Moskva, 2017. 140 s. (in Russian).
Panina S. N. Fragment sakral'nogo prostranstva epokhi eneolita u podoshvy Ust' — Vagil'skogo kholma v lesnom Zaurale [Fragment of the sacral space of Neolithic epoch at Ust-Vagil hill sole in the forest area of the Middle Ural]. Trudy IV (XX) Vserossiiskogo arkheologicheskogo sezdavKazani. [Prossidings of IV (XX) All-Russian arheological Congress in Kasan]. Tom I. Kazan', 2014. S. 330-333 (in Russian).
Petrova N. Iu. Rekonstruktsiia volosovskikh grebenchatykh i ramchatykh ornamentirov (po materialam poseleniia Velikodvor'e I) [Reconstruction ofvolosovsky comb and framework ornamenters (according to the materials of satllement Velikodvorie I)]. Obrazy vremeni: Iz istorii drevnego iskusstva. K 80-letiiu S. V. Studzitskoi. [Images of time: From the history of anciont art. To the 80th anniversary of S. V. Studzitskaia.]. Moskva, 2012. Vyp. 189. S. 51-56 (in Russian).
Podziuban E. V., Kolbina A. V. Novoe otkrytie na reke Turgai [New discovery on the river Turgai]. XVII Ural'skoe arkheologicheskoe soveshchanie. Materialy nauchnoi konferentsii. [XVII Ural archeological meeting. The materials of scientific conference]. Ekaterinburg — Surgut, 2007. S. 110-112 (in Russian).
Polos'mak N. V., Chikisheva T. A., Balueva T. S. Neoliticheskie mogil'niki Severnoi Baraby [Neolithic burial sites of Northern Baraba]. Novosibirsk, 1989. 104 s. (in Russian).
Serikov Iu. B. Shamanskie pogrebeniia kamennogo veka [Shaman bureals of the stone age]. Etnografo-arkheologicheskie kompleksy: Problemy kul'tury i sotsiuma. [Ethnografic — archeoligical complexes: Problems of culture and cocium]. T. 6. Novosibirsk, 2003. S. 141— 164 (in Russian).
Serikov Iu.B. Shaitanskoe ozero — sviashchennoe ozero drevnosti [Shaitanskoje lake — sacral lake of the Ancient time]. Nizhnii Tagil, 2013. 408 s. (in Russian).
Trudy Gosudarstvennogo Ermitazha: T. 44: Zver' i chelovek. Drevnee izobrazitel'noe tvorchestvo Evrazii: materialy nauchnoi konferentsii. [Prossidings of State Hermitag: V. 44: Beast and man. Ansient grephic kreativity of Eurasia: the materials of scientific konferens.]. St.Peterburg, 2009. 388 s. (in Russian).
Khvostov V. A. Zakhoroneniia epokhi eneolita mogil'nika Borovlianka-XVII v Srednem Pri-irtysh'e [Neolithic burials of the burial site Borovlianka-XVII in the Middle Irtysh area]. Problemy izucheniia neolita Zapadnoi Sibiri. [Study problems of Neolithic of the West Siberia]. Tiumen», 2001. S. 134-139 (in Russian).
Chairkin S. E. Peshchery Urala: obshchii obzor [Caves of the Urals: an overview]. Kul'tovye pamiatniki gorno-lesnogo Urala. [Cultic places of mountain-forest Ural]. Ekaterinburg, 2004. S. 24-37 (in Russian).
Chairkin S. E., Shamanaev A. V. Trasologicheskii analiz kostianykh podvesok iz grota Bur-mantovskogo [Tracological analysis of the bone pendants from Burmantovskiy grotto]. Peterburgskaia trasologicheskaia shkola i izuchenie drevnikh kul'tur Evrazii: V chest' iubileia G. E Korobkovoi [StPeterburg Tracological School and study of the ancient cultures of Eurasia: in honor of the anniversary of G. F. Korobkova]. St.Peterburg, 2003. S. 323-329 (in Russian).
Cherniavskii M. M. Asavets 7 — novoe poselenie Krivinskogo torfianika [Asavets 7 — new settlement of Krivinskiypeatland]. Chelovek, adaptatsiia, kul'tura. [Men, adaptation, culture.]. Moskva, 2008. S. 374-387 (in Russian).
Charniayski M. M. Mastatskiia vyraby z paselishchay Kryvinskaga tarfianika [Works of art from settlements of Kryvinskiy peatland]. Supol'nastsi kamennaga i bronzavaga viakoy mizhrechcha Visly i Dniapra: Zbornik navukovykh artykulay pamiatsi Mikhala Charniayskaga. [Community of the Stone and Bronze Age of the area between Visla and Dnieper: Collection of scientific articles in memory of Michail Cherniavskiy]. Minsk, 2015. S. 229-254 (in Byelorussian).
Цитирование статьи:
Сериков Ю. Б. К вопросу о функциональном и сакральном назначении подвесок с зубчатым краем // Народы и религии Евразии. 2020. № 1 (22). С. 89-106. Citation:
Serikov U. В. То the question of functional and sakred purpose of pendants with serrated edge. Nations and religions of Eurasia. 2020. № 1 (22). P. 89-106.
