CC BY
18К ВОПРОСУ О ФИКЦИЯХ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ ЗВЯГИН Владимир Андреевич,
кандидат юридических наук, доцент кафедры общеправовых дисциплин Владивостокского филиала ДВЮИ МВД России, г. Уссурийск. E-mail: mao79us@mail.ru;
ЕЛИСЕЕВА Оксана Анатольевна,
старший преподаватель кафедры общеправовых дисциплин Владивостокского филиала ДВЮИ МВД России, г. Уссурийск. E-mail: mao79us@mail.ru;
ЛУЦЕНКО Виктория Евгеньевна,
кандидат философских наук, доцент кафедры специальных дисциплин Владивостокского филиала ДВЮИ МВД России, г. Уссурийск E-mail: mao79us@mail.ru;
Краткая аннотация: В статье рассматриваются вопросы применения юридических фикций в российском праве. Авторами проанализированы некоторые положения уголовного и административного законодательства с точки зрения учения о фикциях.
Abstract: The article discusses the use of legal fiction in Russian law. The authors analyzed the provisions of the criminal and administrative legislation from the point of view of the doctrine of fiction.
Ключевые слова: фикция, субъективная сторона преступления, вина, мотив, цель, отказ от прохождения освидетельствования.
Keywords: Fiction, subjective side of the crime, guilt, motive, purpose, refusal to undergo examination.
Существование правовых фикций - это объективная необходимость в современном праве, зависящая от настоящего состояния науки и техники, а также возможностей граждан и государства. Их использование обусловлено невозможностью современными средствами (юридическими, научно-техническими) установить необходимые для принятия решения обстоятельства.
Значение фикций невозможно переоценить. Они дают возможность принять законное решение по рассматриваемому вопросу при отсутствии объективно подтвержденных фактов. В существующем праве их количество значительно сократилось и их применение ограничено в основном частным правом. Хотя и в публичном праве они присутствуют. Уменьшение количества фикций связано с тем, что постоянно совершенствуется процесс доказывания, появляются более технологичные методы установления юридических фактов.
Фикции существуют в различных отраслях права и их исследованию были посвящены работы многих авторов. Из последних публикаций на эту тему можно выделить работы И.В. Решетниковой посвященную презумпциям и фикциям в арбитражном процессе[5], И. К. Лясковского о фикции извещения в гражданском процессе[4], Д.В. Зотова о фикциях в уголовном процессе[3] и многие другие.
В статье мы рассмотрим существующие, по нашему мнению, фикции из различных отраслей российского права.
Субъективная сторона является важнейшим элементом состава преступления. Ее признаки оказывают существенное влияние на квалификацию преступлений, отграничиваю преступное поведение от непреступного, влияют на общественную опасность и тем самым на вид и размер уголовного наказания, а также влияют на применение иных видов уголовно-процессуального принуждения.
Однако, по нашему мнению, субъективная сторона
является лишь фикцией. Учитывая современные возможности науки и техники невозможно объективно установить достоверное существование тех или иных признаков субъективной стороны. Фактически соответствующие должностные лица (дознаватель, следователь, прокурор, суд) делают выводы о форме вины или наличии факультативных признаков субъективной стороны преступления основываясь на доказательствах которые описывают объективную сторону преступления - деяние субъекта (из анализа которых мы сможем сделать вывод о наличии или отсутствии признаков субъективной стороны преступления) или из показаний в которых субъект преступления прямо говорит о форме своей вины, мотивах, целях и эмоциональном состоянии в момент совершения преступления. И это естественно, ведь проникнуть в сознание человека и считать интересующую нас информацию сейчас мы не в силах.
Например, при совершении преступлений, предусмотренных частями 1, 3 и 5 ст. 264 УК РФ неосторожная форма вины устанавливается исходя из показаний обвиняемого и наличия других доказательств (протокол осмотра места происшествия, показания потерпевшего, заключение транспортно-трасологической экспертизы, протокол следственного эксперимента). Предположим, что форму вины в конкретной ситуации возможно установить исключительно со слов обвиняемого (подозреваемого). В этом случае обвиняемый будет настаивать на неосторожности своего деяния. Опровергнуть это утверждения следователь не может, а в соответствии с ч. 3 ст. 14 УПК РФ, все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого. Предположим, что обвиняемый лжет и на самом деле он умышленно, используя автомобиль, причинил смерть человеку. При этом деяние квалифицируется ошибочно, наказание назначается значительно менее строгое, чем за убийство. Фактически преступник уходит от ответственности.
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2020. № 3(183)
Рассмотрим другой пример. Двое молодых людей в шутку скидывают третьего с моста в реку. Он не умеет плавать и тонет. Дознаватель, очевидно, квалифицирует данное деяние по ст. 125 УК РФ «Оставление в опасности», то есть заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние. В рассматриваемой ситуации отличие ст. 125 УК РФ от ст. 105 УК РФ заключается только в субъективной стороне - на что направлен умысел субъектов преступления. И опять, достоверно, средствами объективного контроля не возможно установить направлены ли действия лиц на причинение смерти с имитацией несчастного случая, или это действительно была трагическая случайность и при других условиях человек остался бы жив.
Так же дело обстоит и с факультативными признаками субъективной стороны преступления - мотивом и целью. В ситуациях, когда они играют роль квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков, а в ряде случаев и указаны в качестве обязательного признака в определении конкретного преступления их наличие невозможно установить объективными методами.
Рассмотрим несколько примеров.
Примечание к ст. 158 УК РФ дает нам понятие хищения. Под хищением в статьях УК РФ понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. В качестве обязательного признака указана корыстная цель
Можно согласиться с мнением А. В. Архипова, что в настоящее время существует правовая неопределенность в понимании корыстной цели как конструктивного признака хищения, вследствие чего судьи зачастую вынуждены принимать решение о наличии или отсутствии в действиях лица состава хищения, основываясь не на четких предписаниях закона, а на основе своих личных представлений о корыстной цели или даже интуитивно.
На практике возникает еще одна проблема, связанная с рассматриваемым в настоящей статье признаком хищения, - это проблема квалификации действий, связанных с противоправным изъятием и обращением чужого имущества, совершаемым не только с корыстной, но и с иными целями.[1]
Отсутствие в деянии корыстной цели влечет за собой либо прекращение уголовного преследования за отсутствием состава преступления, либо квалификацию по другой статье УК РФ. Объективно установить наличие корыстной цели органы
предварительного расследования иногда не в состоянии.
Мотивы играют роль смягчающих и отягчающих наказание признаков. Например, п. Д ч. 1 ст. 61 УК РФ предусматривает смягчающее наказание обстоятельство - совершение преступления по мотиву сострадания.
Другие статьи Уголовного кодекса РФ предусматривают мотив в качестве обстоятельства, отягчающего наказание или квалифицирующего признака: совершение преступления по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. е ч. 1 ст. 63, п. л ч. 2 ст. 105 УК РФ), по мотиву кровной мести (п. е.1 ч. 2 ст. 105 УК РФ), и) из хулиганских побуждений (п. и ч.2 ст. 105 УК РФ) и др.
Можно предположить, что лица, совершившие преступление могут скрывать свои реальные мотивы для того чтобы избежать ответственности или смягчить ее.
Единственным существующим на данный момент способом более-менее объективно установить признаки субъективной стороны преступления является использование полиграфа.
Однако в перечне доказательств, указанном в ч. 2 ст. 74 УПК РФ, сведения, полученные с помощью полиграфа, не содержатся.
Следовательно, УПК РФ не предоставляет возможности использования подобных сведений в качестве доказательств в уголовном процессе.
В ст. 6 Федерального закона от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" отмечается: в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий (например, опроса) могут использоваться технические и иные средства, не наносящие ущерба жизни и здоровью людей и не причиняющие вреда окружающей среде.
Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что результаты исследования с использованием детектора лжи (полиграфа) не отвечают требованиям, предъявляемым законом к доказательствам, в том числе требованию достоверности, использование такого рода исследований применяется на стадии предварительного расследования в целях выработки и проверки следственных версий, результаты психофизиологического исследования с использованием полиграфа не являются доказательством, а используются в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий (Апелляционные определения Верховного Суда РФ от 29.03.2017 № 59-АПУ17-3, от 10.01.2017 № 9-АПУ16-16, от 26.07.2016 № 73-АПУ16-10, от 16.11.2016 № 84-АПУ16-11).
Следовательно, сведения, полученные с помощью полиграфа, не являются доказательствами и используются только для проверки информации. [2]
Таким образом, несмотря на достаточно полно разработанное учение о составе преступления важнейший элемент
состава преступления - субъективная сторона преступления фактически остается юридической фикцией. Это значит, что всегда остаются сомнения в правильности квалификации содеянного, а значит и сомнения в правильности назначенного наказания и, как следствие, в эффективности работы всей правоохранительной системы.
Перейдем к анализу еще одной фикции находящейся в кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ). Ряд статей КоАП РФ предусматривают ответственность за отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения - ст. ст. 6.9, 11.5, 11.9, 12.26, 20.8, 20.20 КоАП РФ. Ответственность за отказ от прохождения, с одной стороны - это стимулирующая норма -заставляет граждан соблюдать законное требование уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения под угрозой применения административного наказания. С другой стороны -сам отказ является административным правонарушением, при этом факт нахождения в состоянии алкогольного опьянения не устанавливается, но лицо привлекается к ответственности как совершившее правонарушение в состоянии опьянения.
По нашему мнению нормы об ответственности за отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения содержат все признаки юридической фикции. Рассмотрим их подробней.
1. Формальность. При использовании рассматриваемой нормы не имеет никакого значения, находился ли человек в состоянии опьянения или нет. Нет необходимости устанавли-Библиография:
вать объективную истину по делу.
2. Неопровержимость. Рассматриваемые нормы неопровержимы, то есть положения не могут быть опровергнуты в силу их императивности.
3. Основа фикции - заведомо ложное положение, признаваемое истиной. Объективно установить состояние опьянения невозможно (закон не позволяет это сделать без согласия лица), поэтому предположение о нахождении лица в состоянии опьянения принимается как истинное.
4. Исключительность. Невозможно другими способами привлечь лицо к ответственности за правонарушение, совершенное в состоянии опьянения если оно отказывается от прохождении медицинского освидетельствования.
5. Общеобязательность. Данный признак предполагает закрепление в норме права.
Из вышесказанного следует, что хотя норма об ответственности за отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения — это самостоятельное правонарушение, одновременно она является и юридической фикцией.
Существование и использование фикций обладает и положительными и отрицательными свойствами. Их наличие объективно обусловлено современным развитием права, а также достижениями науки и техники. В некоторых случаях использование фикций оправдано с точки зрения сложности и финансовых затрат на установления истины. Несмотря на положительные свойства фикций, их применение негативно сказывается на установлении истины по делу, а также на соблюдение прав и свобод участников различных правоотношений.
1. Архипов А.В. Корыстная цель как признак хищения // Уголовное право. 2016. № 1. С. 4 - 8.
2. Долгополов П.С. Вопрос-ответ // СПС КонсультантПлюс. 2019.
3. Зотов Д.В. Фикции и фиктивность в уголовно-процессуальном праве // Российская юстиция. 2018. № 1. С. 41 - 43.
4. Лясковский И.К. Фикция извещения в гражданском процессе // Закон. 2018. № 1. С. 71 - 81.
5. Решетникова И.В. Презумпции и фикции в арбитражном процессе // Вестник гражданского процесса. 2019. № 1. С. 16 - 28.
