CC BY
204
20. Рудницький С. До основ українського націоналізму. Друге видання. Відень-Прага, 1923. С. 13, 22-23.
21. Рудницький С. До основ українського націоналізму. С. 52, 76, 104.
22. Там же. С. 61, 62.
23. Там же. С. 77, 78.
24. Там же. С. 141, 146.
25.Донцов Д. Націоналізм. Видання 3-те. Лондон, 1966. С. 82.
26. Там же. С. 297.
27. Там же. С. 286 - 287.
28.Донцов Д. Симон Петлюра // Літературно-науковий вісник. 1926. Ч. 7-8. С. 42.
29. Донцов Д. Націналізм. С. 319.
К ВОПРОСУ О ДОСТОВЕРНОСТИ ЗНАНИЯ
Н.М. Ильичев
Ilyichev N.M. On the Truth of Knowledge. This article gives a more precise definition of the essence of trust; uncovers the development of the notions of relative trust and relative truth, absolute trust and absolute truth, relative and absolute trust, trust and probability.
В последнее время появляется все больше работ, посвященных исследованию сущности и значению достоверности знания. Можно выделить три основных вопроса, по которым высказываются различные мнения, когда речь идет о достоверности: в чем сущность достоверности? Как ее достигнуть? Есть ли различные виды достоверности или она абсолютна?
Особенно много точек зрения о сущности достоверности (1 - 2].
Некоторые философы отождествляют достоверность с истинностью или с истиной. Разумеется, достоверность и истинность тесно связаны. Но отождествлять их, думается, нельзя. Во-первых, потому, что в ряде случаев можно иметь истинное знание, но не обладать его достоверностью. Таким было, например, предположение классика о том, что вся материя обладает свойством, близким к ощущению, свойством отражения. Тем самым как бы подчеркивается, что естествознание еще не представило данных для того, чтобы сделать высказанное предположение достоверным знанием. Несмотря на это, знание, выраженное в этом предположении, и тогда было уже истинным знанием.
Иногда достоверность определяется как результат окончательного установления истинности знания. Утверждается, например, что знание только тогда достоверно, когда есть полное основание считать его истинность окончательно установленной, так что имеется полная объективная уверенность, убежденность в нем. Действительно, имеются и
такие виды достоверности. Однако, по нашему мнению, приведенная характеристика достоверности узка, ибо она, во-первых, исключает достоверность ложности и, во-вторых, признает достоверным лишь то знание, истинность которого окончательно установлена, доказана. Получается, что достоверность имеет форму лишь застывшего состояния, носит только абсолютный характер.
Имеется точка зрения, согласно которой познающий субъект совершенно исключается из отношений, выражающих достоверность. Разумеется, нельзя полагать, что субъект произвольно, без опоры на объективные данные, устанавливает достоверность. Но и, видимо, нельзя рассуждать о достоверности, отвлекаясь от познающего субъекта: для
кого же то или иное знание достоверно? Поэтому термин "достоверность" не применим к материальным процессам, а относится к оценке знания, то есть при посредстве достоверности устанавливается его качество.
Есть философы, определяющие понятием достоверность низшую ступень соответствующего знания, чувственный уровень отражения действительности. Что же касается знания рационального уровня, то оно - в отличие от чувственного - характеризуется истинностью. На самом деле, во-первых, истинными могут быть и результаты чувственного познания, например, восприятия. Известно, что в практике мы подвергаем безошибочному испытанию истинность или ложность чувственных восприя-
тий. И, во-вторых, могут быть достоверны знания рационального уровня.
Для раскрытия сущности достоверности следует учесть ее отличие от истины. В философской литературе можно встретить утверждение, что достоверность - это правильное, точное, не вызывающее сомнений отображение мыслью предметов и явлений окружающего мира, проверенное практикой.
С подобной оценкой согласиться нельзя. Прежде всего потому, что в данном случае осуществляется определение истины. Но истина и достоверность не одно и то же. Истина есть процесс и результат адекватного отражения объективной и субъективной реальности в сознании человека; она не является соответствием содержания познавательного образа действительности, а само содержание, которое соответствует действительности. Если кто-то утверждает, что сознание "А" истинно, то это означает, что знание "А" адекватно отражает реальность. Но если кто-то скажет, что "знание “А" достоверно", то это будет некорректно, ибо в данном случае отсутствует указание - для кого знание "А" достоверно. Само по себе знание "А" не может быть достоверным, в отличие от истины, содержание которой независимо от сознания. То или иное суждение, умозаключение и т.д., независимо от того, известно или нет познающему субъекту что-либо об его истинности или ложности, является уже в данное время истинным или ложным. Если для познающего субъекта очень важно, истинно или ложно рассматриваемое суждение (умозаключение и т.д.), то для самого суждения (умозаключения и т.д.) это не имеет значения. Значение "А" может быть достоверным для индивида "К", но совсем не может быть таковым для индивида "П". Кроме того, это же знание может быть достоверным для индивида "К" при определенных обстоятельствах "Ж" и недостоверным при других обстоятельствах.
Некоторые авторы считают, что достоверность знания является известной предпосылкой, условием его истинности. Например, утверждается, что истинность определяется достоверностью тех фактов, на основе которых она строится. Если брать факты, относящиеся к познанию (а о них идет, без сомнения, здесь речь), то они могут быть достоверно истинны и достоверно ложны. В случае если факты достоверно истинны, то дей-
ствительно по ним можно судить об истинности теории. Но представим себе, что факт достоверно ложен, то как может он быть основой истинности теории?
В ряде случаев достоверность определяется как результат окончательного установления истинности знания. Утверждается, например, что знание определяется как достоверное, когда у нас имеется полное основание заявлять, что его истинность окончательно установлена, так что оно не нуждается в дальнейшем обосновании (доказательстве), и поэтому у нас имеется полная субъективная уверенность, убежденность в нем. Действительно, имеются и такие виды достоверности, о которых говорится здесь. Однако, на наш взгляд, приведенная характеристика достоверности узка. Узкой эта характеристика является потому, что она признает достоверным лишь то знание, истинность которого окончательно установлена.
Получается, что достоверность носит только абсолютный характер. На самом деле достоверность имеет общественно-исторический характер, проявляющийся, в частности, в том, что порой достоверное может стать недостоверным и наоборот. Поэтому сама достоверность как абсолютная обоснованность знания, не должна мыслиться как нечто окончательное; достоверность знания абсолютна в том смысле, что это знание обосновано всем объемом практической деятельности на данном ее этапе. С изменением практической деятельности (например, с вовлечением в се сферу объектов, существенно отличных от известных ранее) возможны как переход к новой абсолютной обоснованности, так, напротив, и понижение ступени обоснованности до "всего лишь" относительной - до уровня вероятности (3).
Имеется мнение, согласно которому познающий субъект совершенно исключается из отношений, выражающих достоверность. Разумеется, нельзя полагать, что произвольно, без опоры на объективные данные субъект устанавливает достоверность. Но, как отмечалось, бессмысленно говорить о ней, абстрагируясь от познающего субъекта: для кого же
тогда то или иное знание достоверно? Термин достоверность не применим к материальным процессам, а относится только к оценке истинности или ложности знания, то есть субъективного.
Чем же объясняется наличие субъективных моментов в достоверности? Прежде всего тем, что достоверность относится не непосредственно к знанию, а к его свойству - к истинности или ложности знания. Для нас достоверна или недостоверна не сама по себе мысль, а свойство мысли, то есть ее истинность или ложность. При посредстве достоверности мы устанавливаем, насколько адекватно отражает данное знание предмет познания. Достоверность, следовательно, есть определенное знание, которое мы имеем об истинности анализируемого знания, то есть отношения достоверности включают те отношения, к которым принадлежит сам субъект. Еще раз подчеркнем, что сказанное вовсе не означает, что достоверность определяется субъектом произвольно. Рассмотрим, например, суждение: "рабочие выполнили дневное задание". Об этом суждении мы сразу можем оказать, что оно или истинно или ложно, ибо содержание этого суждения -как и любой истины - не зависит от субъекта. Но можем ли мы высказывать что-либо определенное о достоверности этого суждения? Очевидно нет, так как нам неизвестно для кого и на основе чего это суждение достоверно. Поэтому корректно ставить вопрос: истинно ли
суждение о том, что "рабочие выполнили дневное задание". Но не корректно ставить вопрос: достоверно ли суждение о том, что "рабочие выполнили дневное задание". Корректным будет такое утверждение: "Суждение "рабочие выполнили задание" достоверно для Иванова на основе проверки им результатов работы".
Как видим, достоверность рассматриваемого суждения относится к определенному лицу (к Иванову) на основе определенной деятельности этого субъекта (проверки результатов работы). Проверку результатов работы называют основой доказательства, при помощи которой можно боіу?е четко видеть отличие истинности (ложности) и достоверности.
Знание может быть истинным, если даже о том, истинно оно или нет, субъекту совершенно не известно или известно частично. Истинность (ложность) представляет отношение между знанием и отражением в этом знании положения вещей. Достоверность представляет отношение между знанием и основами доказательства.
Если мы хотим доказать (опровергнуть) мысль, то мы должны установить, что между этой мыслью и предме-
том познания заключается данное в определении истины отношения. Мы узнаем истинность доказываемой мысли, как правило, не непосредственно путем сравнения мысли с объективным положением вещей, но путем доказательства, то есть мы ищем основы доказательства и относим их в процессе доказательства к доказываемой мысли. Следовательно, устанавливается наличие отношения истины между доказываемой мыслью и отражаемым.
Таким образом, истинность доказываемого знания устанавливается в значительной степени через посредство основ доказательства. Основы доказательства как бы независимо от нашего сознания "решают" истинность доказываемых суждений. Конечно, при этом необходимо, чтобы познающий и доказывающий субъект сознательно включал основы доказательства в процесс доказательства, а не наоборот. Поэтому нельзя разделить утверждение некоторых авторов о том, что достоверность нуждается в доказательстве, проверке. Отсюда вытекает также несостоятельность мнения тех авторов, которые полагают вторичность истинности по сравнению с достоверностью.
Изложенное выше дает возможность сделать вывод: хотя достовер-
ность и связана с познающим субъектом, но она независима от субъекта, также как и любое познание необходимо предполагает познающего субъекта, но предмет и содержание познания не зависят от субъекта. Другой субъект имеет возможность получить истину и достоверность. На основе сказанного достоверность можно определить как объективную определенность истинности (ложности) доказываемого знания, достигнутого с помощью основ доказательства (опровержения), имеющих, главным образом, практический характер. В этом определении особое значение имеет то, что основой доказательства является критерий практики. В данном смысле достоверность всегда - в конечном счете -опосредована практикой. Достоверность объективна по содержанию и по своим основам, но субъективна по форме. Под достоверностью знаний понимается отсутствие какого-либо сомнения в истинности (ложности) знания, уверенность, убежденность в том, что знание соответствует (не соответствует) объективным явлениям. То есть достоверность - знание об истинности (ложности) знаний. По-
этому трудно разделить утверждение о том, что достоверность представляет более высокий уровень субъективного отражения объективной действительности по сравнению с убеждением.
В истории философской мысли неоднократно предпринималась попытка осуществить классификацию достоверности. Так, Дж. Локк пытался отличать абсолютный и относительный характер достоверности [4].
По мнению Б. Спинозы, имеются два вида достоверности: во-первых,
достоверность восприятия человеческого бытия, во-вторых, достоверность как свойство человеческого разума [5].
И. Кант также стремился осуществить классификацию достоверности на различные виды. Он определяет эмпирическую и разумную виды достоверности. Эмпирическая достоверность, в свою очередь, подразделяется на: 1) первоначальную, то есть представляющую результат удостоверения на собственном опыте и 2) производную (историческую), то есть являющуюся следствием чужого опыта.
Рациональная достоверность, определяемая как продукт чистого разума, подразделяется Кантом на философскую (дискурсивную) и математическую (интуитивную). Метафизика, писал Кант, как и математика, одинаково способна к достоверности, необходимой для создания убеждения в истине, с той только разницей, что математическая достоверность легче и способна к большей наглядности [6].
Очень важно отличать абсолютную и относительную достоверность. В философской литературе отчетливо наметились две противоположные точки зрения. Первая, уже изложенная, заключается в утверждении, что имеется только абсолютная достоверность, как полная и окончательная доказанность знания. Некоторые авторы считают, что абсолютная достоверность может быть достигнута лишь тогда, когда доказываемый тезис превращен в действительность. Другие полагают, что теория становится достоверной, когда она по существу умерла, то есть когда наука признала ограниченность, установила предел развития и двинулась дальше. Последующий процесс развития познания и практики, доказав достоверность теории, устанавливает ее ограниченность. “Иными словами, чтобы доказать достоверность теории, следует выйти за ее пределы и
создать новую, более совершенную теорию. Живая развивающаяся теория
всегда содержит в себе момент вероятного, что может стать достоверным лишь в дальнейшем ходе развития” [7].
Конечно, нельзя отрицать наличие таких знаний, достоверность которых устанавливается после превращения их в действительность и даже после их смерти. Примером последних могут быть гипотезы о флогистоне и эфире.
Дальнейшие исследования подобных
фактов ничего нового дать не могут. Поэтому данного рода факты абсолютно исключают какие-либо доводы, опровергающие абсолютную достоверность знания об этих событиях.
Абсолютная достоверность наблюдается и в фундаментальных научных знаниях, теориях. Так, абсолютной достоверностью обладает философское определение материи, согласно которому она представляет собой категорию для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Поскольку это определение материи никогда не устареет, постольку оно выражает абсолютную достоверность знания о первичности материи по отношению к сознанию. То же самое можно сказать о материальном единстве мира, о принципах всеобщей связи и развития и др.
Поэтому нельзя разделить точку зрения философов, отрицающих достижение абсолютной достоверности, утверждающих, что обретение абсолютной достоверности невозможно вообще в науке, что достоверное доказательство абсолютной истины является недопустимым идеалом, пределом. Также, думается, не соответствует действительности категорическое утверждение о том, что абсолютная достоверность в знании о будущем, тождественная достоверности истины, фиксирующей факты прошлого и настоящего - невозможна. Болес того,
некоторые философы полагают, что стремление обеспечить такую достоверность во что бы то ни стало привело бы лишь к пассивному выжиданию стопроцентной гарантии успеха, то есть обрекало бы на бездеятельность. Описанная пассивность действительно возможна, если достоверно истинным рассматривается ложное знание. Например, подобная пассивность становится жизненным правилом тех, кто считает, что все радости
и печали человека определяются богом. И наоборот, достоверное знание об истинности положения неисчерпаемости материи порождает высокую активность людей, направленную на глубокое и всестороннее постижение ее (материи) строения.
Абсолютную достоверность определяют как такую достоверность, которая является результатом доказательства опровержения однозначной и окончательной определенности истинности (ложности) знания. Термином однозначной разграничивается достоверность от вероятности. Термином окончательной разграничивается абсолютная достоверность от относительной достоверности. Значит, наличие абсолютной достоверности истинности (ложности) знания не отрицает относительной достоверности (ложности) знания. Достоверное для одного времени может стать недостоверным для другого времени.
Общественно-политический характер достоверности объясняется также и развитием субъекта познания, который изменяет в связи с этим свое отношение к ранее достигнутому знанию. Относительную достоверность можно определить как такую достоверность, которая является результатом доказательства (опровержения) однозначной, но не окончательной определенности истинности (ложности) достигнутого знания.
Между абсолютной достоверностью истинности (ложности) знания и относительной достоверностью истинности (ложности) знания существует диалектическая взаимосвязь, аналогичная той, которая имеется между относительной и абсолютной истиной. Из определения относительной достоверности как еще не окончательно определенной истинности (ложности) знания вытекает, что данное знание остается неизвестным для какой-то области, какого-то времени. Поэтому относительная достоверность является, во-первых, исходным пунктом абсолютной достоверности, и, во-вторых, содержит момент абсолютной достоверности. В-третьих, единство абсолютной и относительной достоверностей вытекает из объективности достоверности, в конечном счете, из критерия практики. Поэтому каждая относительная достоверность содержит момент абсолютности (ибо она объективна). Иначе говоря, в определенном отношении относительная достоверность является абсолютной. С другой сторо-
ны, как уже было сказано, достигнутая конкретно-историческая абсолютная
достоверность в известном смысле сама относительна, поскольку ограничена определенными временными рамками. Поэтому мы никогда не достигнем абсолютно верного, окончательного знания о мире в целом. Отличие относительной и абсолютной достоверности находит свое обоснование и выражает диалектику относительного и абсолютного в критерии практики.
Может возникнуть вопрос: а для чего, собственно, требуется выделять абсолютную и относительную достоверности? Во-первых, это разграничение является констатацией уже существующего различия двух видов достоверности. Во-вторых, различие абсолютной и относительной достоверностей является одной из мер, препятствующих, с одной стороны, догматизму, а с другой стороны, релятивизму. Как известно, релятивизм отрицает абсолютную достоверность, сводит все
знание к относительно достоверному, которое рассматривает тождественным вероятности. Догматизм, наоборот, любое знание расценивает как абсолютно достоверное. Что касается относительно достоверного знания, то оно у представителей догматизма тоже причисляется к вероятному.
Наряду с выделением относительной и абсолютной достоверностей отличают эмпирическую и теоретическую достоверность. Достоверность, обусловленную научным эмпирическим базисом, следует считать эмпирической достоверностью, а достоверность, обусловливаемую теоретическим базисом, называют теоретической достоверностью. Различают также достоверность единичных фактов и достоверность теорий. Так, факт в отличие от всех других элементов научного знания рассматривается как достоверность единичного, а достоверность аксиомы - как достоверность общего положения.
Есть и другие основания деления категории достоверности. Г. Клаус пишет, например, о двух ступенях достоверности: 1) достоверность, которая основывается на базе чувственных моментов, и 2) достоверность, опирающаяся на чувственные, логические и практические моменты. Первая называется мнением, вторая - убежденностью [8].
Раскрытию сущности достоверности способствует установление ее соотношения с гипотезой. По этому вопросу в
нашей философской литературе наметились, по крайней мере, две точки зрения:
1) отрицание за гипотетическим знанием атрибута достоверности; 2) признание за гипотетическим знанием различных степеней достоверности.
Все изложенное выше подтверждает верность точки зрения: из определения
достоверности вытекает возможность считать правильным утверждение различных степеней истинности гипотетического знания.
В философской литературе широко обсуждается вопрос о соотношении достоверности и вероятности. Имеются работы, в которых отождествляются категории вероятности и достоверности. "...Не следует бояться применять слово достоверность для обозначения вероятности..." - заявляет Э. Борсль.
Опираясь на приведенные определения достоверности, думается, более правильным было бы утверждение, что рост вероятности ведет к достоверности, то есть чем больше степень вероятности, тем сильнее она (вероятность) отвергает себя как вероятность, превращаясь в свою противоположность-достоверность. Поэтому пока знание вероятно, оно не достоверно. Став достоверным, знание теряет свойство вероятности.
Таким образом, переход вероятного знания в достоверное есть скачок, перерыв постепенности, переход одной противоположности в другую.
Вместе с тем надо учитывать, что переход относительной достоверности в абсолютную не совпадает полностью с переходом относительной истины в абсолютную. Следует различать а) развитие знания от заблуждения к истине и б) переход его от вероятного к достоверному, ибо в первом случае происходит коренные изменения в содержании самого знания, а во втором случае объективное содержание познавательного образа в основном не меняется, . остается тем же самым (либо истинным, либо ложным), но происходит осознание субъектом истинности или ложности знания, а затем меняется наше отношение к нему. Поэтому нельзя согласиться с точкой зрения, согласно которой суждение вероятности, выражая определенный уровень познания объекта, его постижение до определенных пределов, является
путем достижения объективной истины в более полном и завершенном виде. Конечно, движение познания от относительной истины к абсолютной нельзя полностью отрывать от движения вероятности истинности знания к достоверности истинности знания. Но и нельзя отождествлять: эти процессы
могут совпадать или расходиться между собой как в отдельных моментах, так и в итоге.
В чем же заключается диалектика вероятности и достоверности? Во - первых, вероятное знание в науке покоится на чем-то достоверном. Вероятность, не основывающаяся на какой-либо достоверности, является чистым субъективным мнением и не имеет значения в науке [9].
Во-вторых, вероятное на основе доказательства переходит в достоверное. Таким образом, общим для вероятности и достоверности являются следующие моменты: 1) они характеризуют степень обоснованности и доказанности истинности (опровсржимости ложности) знаний;
2) вероятность переходит в достоверность.
Отличие вероятности и достоверности можно видеть в том, что: 1) в вероятности выражена обоснованность, а в достоверности - доказанность истинности (опровсржимости ложности) знания (количественная граница); 2) вероятность свидетельствует о возможности противоположного вывода, а достоверность "утверждает" однозначность вывода (качественная граница).
1. Коппин П. В. Логические основы науки. М., 1968.
2. Рузанин Г.И. Методологические проблемы аргументации // Вонр. филос. 1994. №12.
3. Смирнов Я.В. Вероятность и ее роль в научном познании. М., 1971. С. 76.
4. Локк Д. Избр. филос. произв.: В 2 т. М., 1960. Т. 1. С. 551.
5. Спиноза Б. Избр. филос. произв.: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 356.
6. Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3. С. 297.
7. Копнин П.В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев, 1966. С. 236.
8. См.: Wittich D. Praxis-Erkenntnis-Wissenschaft. Berlin, 1965. S. 25.
9. Борель Э. Вероятность и достоверность. М., 1969. С. 7.
