CC BY
130
УДК 61 1.441: 612.441
К ВОПРОСУ О ДЕСКВАМАЦИИ ТИРЕОИДНОГО ЭПИТЕЛИЯ
© 2005 г. О. К. Хмельницкий , *А. Л. Горбачев
Научно-исследовательский центр Санкт-Петербургской медицинской академии
последипломного образования, г. Санкт-Петербург
*Институт физиологии природных адаптаций УРо РАН, г. Архангельск
Представлены данные о десквама-ции фолликулярного эпителия щитовидной железы. Показан генерализованный характер десквамации, ее проявление как у человека, так и у животных. Освещены различные точки зрения на физиологическую природу и функциональный смысл десква-мации. Авторы предполагают биологическую целесообразность десквамативных процессов в щитовидной железе.
Высказано мнение, что основой десквамации как клеточного деструктивного процесса может быть механизм апоптоза. Сделан вывод, что в нормальной щитовидной железе пролиферация и десквамация фолликулярного эпителия являются антагонистическими регуляторными механизмами, обеспечивающими динамичный баланс клеточной массы, необходимой для поддержания тиреоидного гомеостаза.
Ключевые слова: щитовидная железа, фолликулярный эпителий, пролиферация, десквамация, апоптоз.
Щитовидная железа (ЩЖ) млекопитающих, имея сравнительно «простую» базовую структуру, в зависимости от уровня активности и периода онтогенеза проявляет разнообразные варианты морфологической организации, функциональная интерпретация которых не всегда однозначна. Тиреоидная ткань человека — это своеобразная федерация крупных и мелких субъектов (долек и тиреонов), что и определяет «пестрый» характер структуры ЩЖ. Именно поэтому ЩЖ человека отличается от структуры ЩЖ лабораторных животных, где ее строение, как правило, мономорфно, поскольку она функционирует в другом режиме — вся целиком (an mass), а не отдельными морфологическими «субъектами» [41].
Тиреоидный гомеостаз организма в процессе онтогенеза находит свое отражение в тканевой структуре ЩЖ, которая предопределяется единством двух основных процессов — деления и гибели гормонпродуциру-ющих клеток. Клетки либо размножаются, либо гибнут. По образному выражению Д. Мезия (1977) — «удвоение либо небытие».
Пролиферативные процессы в ЩЖ нельзя рассматривать сами по себе, изолированно. Их следует анализировать с позиций системного подхода к единству организма с внешней средой. Изменяющийся гормональный статус человека на протяжении жизни обусловливает внутриор-ганную перестройку ЩЖ, которая определяется диалектическим балансом завершающих жизненный цикл эпителиальных клеток и «здорового» эпителия, обладающего пластическими потенциями. Вероятно, поэтому в различном возрасте ЩЖ отличается по строению вследствие доминирования либо пролиферации, либо гибели эпителиальных клеток.
Одним из вариантов разрушения тироцитов (и распространенным цитофизиологическим процессом в ЩЖ) является десквамация фолликулярного эпителия, т. е. слущивание тироцитов в полость фолликула с последующим их цитолизом и резорбцией. Развитие этого процесса в тиреоидной паренхиме может достигать настолько значительных масштабов, что ЩЖ утрачивает свою специфическую фолликулярную структуру.
В филогенетическом плане десквамация — это генерализованное явление. Десквамативные процессы в ЩЖ выявлены у многих диких и лабораторных животных [2, 3, 9, 26, 32]. Несмотря на частую встречаемость десквамативной микроструктуры ЩЖ, до сих пор не выработано единого взгляда на природу и функциональный смысл десквама-ции. Функциональная интерпретация десквамации сводится либо к признанию, либо к отрицанию физиологического характера разрушения тиреоидного эпителия.
Следует отметить, что первые наблюдения десквамации свидетельствовали в пользу ее физиологической природы. Физиологическая ги-
бель фолликулярного эпителия была описана еще в 1963 году Ньюманном, который говорил о морфодина-мике (морфокинетике) тиреоидного эпителия. А. Рудницкая, в частности, описывала слущивание отдельных клеток тиреоидного эпителия в просвет фолликулов с последующей трансформацией их в клетки Кулеша — Лауэра. Она называла подобный процесс малой десквамацией и расценивала его как обновление и регенерацию нормальной ЩЖ.
В то же время существует точка зрения, исключающая физиологическую природу десквамации: в литературе по патологической анатомии десквамация описана как процесс постмортального аутолиза [8, 25], то есть как посмертный лизис тиреоидной ткани. Суждение Б. В. Алешина и В. И. Губского [1] о природе десквамации не оставляет места для дискуссии: авторы однозначно считают это явление патологическим. Тем не менее в каждом конкретном случае этот процесс следует оценивать дифференцировано, имея в виду как возможность постмортального аутолиза, так и физиологическую природу десквамации [39].
Компромиссную точку зрения на природу десквамации высказали Е. И. Сталиорайтите [30] и Я. И. Ла-шене [21], которые расценивали деструкцию фолликулярного эпителия не только как проявление посмертного аутолиза, но и как морфологическое выражение физиологического процесса. В частности, Е. И. Ста-лиорайтите было показано, что десквамированные клетки способны синтезировать коллоид.
Десквамация сопровождается фагированием спущенных клеток. Поэтому в коллоиде фолликулов наряду с тиреоидным эпителием отмечали и макрофаги [9, 26]. В этой связи существует более радикальная точка зрения на природу десквамации. Полагают, что наблюдаемые в фолликулярном коллоиде клетки вообще не тироциты, а макрофаги, появляющиеся при кровоизлияниях. Этот вывод основывается на цитологическом сходстве десквамированных клеток и макрофагов. Однако А. В. Ткачев с соавтором [45], используя электронную микроскопию, заключили, что находящиеся в коллоиде клетки являются истинными тироцитами, и уточнили механизм и последовательность этапов десквамации фолликулярного эпителия.
Функциональный смысл десквамации также расшифровывается неоднозначно. Существует мнение, что десквамацию следует расценивать как признак гипоплазии железы [29]. Некоторые исследователи деск-вамативную редукцию функционирующего эпителия считают механизмом внутриорганной регуляции структурного гомеостаза тиреоидной паренхимы [35]. Базируясь на физиологической природе десквамативных процессов, их сводят к проявлению резкого усиления активности ЩЖ в «аварийной ситуации» [12, 19, 20,
47, 57].
Рассмотрим некоторые варианты проявления деск-вамации и их функциональную трактовку. Как уже отмечено, распространенным является суждение о том, что десквамация выражает функциональное напряже-
ние тиреоидной паренхимы. У человека повышение активности ЩЖ, сопровождающееся десквамацией, наблюдается в перинатальном периоде, при длительной экспозиции к холоду, при острых инфекциях и токсемиях. Следует отметить индикаторный характер десквамативных процессов в ЩЖ жителей зобноэндемичных регионов, что наряду с наличием очаговой пролиферации фолликулярного эпителия, краевой вакуолизацией коллоида свидетельствует о повышенной активности ЩЖ в условиях эндемии [40]. Подтверждением этому являются наблюдаемые в 50 % случаев десквамативные и переходные типы строения ЩЖ у плодов в зобноэндемичных регионах [24], что, по заключению авторов, также свидетельствует о чрезмерном напряжении тиреоидной системы.
Считается, что переход к внеутробным условиям сопровождается функциональным напряжением ЩЖ [12]. По мнению Я. И. Лашене и коллег [19, 21], механизмом усиления функциональной активизации ЩЖ является трансформация обычного мерокриново-го типа секреции в голокриновый, то есть коллоидное перерождение тироцитов, что и составляет сущность десквамации.
Интенсивно протекающие протеолитические и гидролитические процессы в этом случае приводят к разрушению десмосомных связей между клетками. В результате происходит дезинтеграция эпителиального слоя в фолликулах. При этом часть слущенных клеток отмирает и уничтожается, но основная их масса обычно сохраняет жизнестойкость и даже способность к синтезу.
Против такой трактовки категорически выступали Б. В. Алешин и И. В. Губский [1]. Они считали, что «десквамация весьма напоминает голокриновую секрецию и даже принималась за таковую, когда допускалось, что коллоид в щитовидной железе образуется путем «коллоидного перерождения» тироцитов». Однако «...после того как динамика секреторного процесса в щитовидной железе была прослежена более точно, эти поверхностные предположения потеряли значение, так как выяснилось, что десквамация (а тем более массивная дезинтеграция фолликулярного эпителия) должна рассматриваться как явление патологическое, а не физиологическое» [1]. Подобной точки зрения придерживались и некоторые другие авторы, которые расценивали десквамацию эпителия ЩЖ или как патологию, или как артефакт.
Тем не менее физиологическая природа десквама-ции и ее сопряженность с усилением секреторных процессов подтверждается экспериментальными и клиническими наблюдениями. Десквамацию часто фиксируют при тиреотоксическом зобе: слущенный эпителий иногда полностью заполняет просвет фолликула и характеризуется высоким содержанием кислой фосфатазы [16]. По мнению исследователей [50], десквамация фолликулярного эпителия при тиреотоксикозах является одним из морфологических показателей повышенной функциональной активности зоб-
нотрансформированной ЩЖ, так как процесс гидролиза тиреоглобулина при зобе происходит не только в тироцитах, но и в коллоиде с участием десквамиро-ванных клеток с высоким содержанием кислой фосфа-тазы.
Кроме того, физиологический характер десквама-ции подтверждается тем, что ее, как правило, наблюдают на фоне цитологических и гистохимических перестроек, характерных для активного состояния тире-оидной паренхимы: цилиндрической метаплазии кубического или плоского фолликулярного эпителия, разжижении коллоида, концентрации резорбционных вакуолей, полнокровии кровеносных капилляров и др. На этом основании наличие и степень десквамации рекомендуют использовать в качестве критериев функциональной активности [43], а относительный объем десквамированного эпителия включен в качестве ключевой составляющей в формулу для определения индекса функции ЩЖ [7].
Вполне вероятно, что разрушение фолликулярного эпителия при установленной гиперфункции ЩЖ, в частности при тиреотоксикозе, — это не причина, а следствие функционального перенапряжения железы. В итоге десквамации происходит функциональное истощение тиреоидной паренхимы, что может являться защитной реакцией организма на избыток тиреоид-ных гормонов.
Гиперфункциональная трактовка десквамативных процессов сделана и при изучении ЩЖ у леммингов
— арктических полевок, у которых феномен десква-мации является неотъемлемой характеристикой тире-оидной паренхимы в периоды активного размножения [32, 45]. Исследователи, изучавшие ЩЖ у леммингов, считали десквамацию фактором, лимитирующим избыточную функцию железы. Авторы [32] полагали, что наблюдаемое в ЩЖ леммингов чрезвычайно высокое содержание десквамированного и нефункционирующего эпителия приводит к суммарному понижению гормонпродуцирующей способности железы. По их мнению, периодические разрушения тиреоидной паренхимы, и соответственно флюктуация тиреоид-ных гормонов, опосредуясь через общий гормональный баланс, являются у леммингов механизмом регуляции популяционного уровня репродукции. Подтверждением этому является восстановление фолликулярной структуры ЩЖ после пика репродукции — в период спада численности животных. В этой связи следует отметить, что процессы десквамации отчетливо демонстрируются в активную фазу полового цикла и у других животных, в частности у пушных зверей: песцов, лис, речных бобров [9, 11, 26], что также, вероятно, связано с регуляцией репродукции.
У человека процесс десквамации встречается на всех этапах онтогенеза, включая плодный период развития [10, 13, 17, 22, 31, 46]. Чаще всего деструктивные процессы отмечаются при вскрытии трупов новорожденных детей [12, 18, 30, 44], у которых дескваматив-ная структура ЩЖ является фоновой микрострукту-
рой тиреоидной ткани. При этом развитие десквамации сопряжено с деструкцией фолликулов, резорбцией коллоида и низким содержанием йода в экстракте ЩЖ [12, 47].
Тягчайшие стрессорные состояния при родовой травме, различных формах гипоксии, от которых погибает новорожденный, обусловливают у него своеобразный вид «аварийной» секреции, проявляющейся обширной интрафолликулярной десквамацией, которая при спадении фолликулов симулирует паренхиматозный тип строения ЩЖ [40]. Причем степень десквамации зависит от времени действия повреждающего фактора, в частности гипоксии. Поэтому тиреоидная паренхима в этот период, в зависимости от масштабов десквамации, в разной степени лишена фолликулярной структуры, что интерпретируется как структурнофункциональная незрелость ЩЖ к моменту рождения.
Особо следует отметить выраженность десквама-ции фолликулярного эпителия при синдроме внезапной детской смерти — СВДС (SIDS) [14]. У детей незрелого возраста, причиной смерти которых был SIDS, в 60 % случаев отмечена обширная десквама-ция, приводящая к коллапсу фолликулов [55]. По другим данным, у погибших новорожденных детей с диагнозом SIDS, в 18,7 % случаев отмечена обильная десквамация, а ее резкая выраженность зафиксирована в 19,6 % случаев. При этом в ЩЖ у 81,3 % исследованных новорожденных наблюдали спавшиеся фолликулы [56].
Согласно Я. И. Лашене [21], разрушение тиреоид-ного фолликулярного эпителия является частным выражением более общего явления, присущего многим эндокринным железам новорожденного. Автор считала, что наблюдаемые у новорожденных цитолиз и резорбция гормонпродуцирующих элементов в ЩЖ, надпочечниках, аденогипофизе, тимусе свидетельствуют о наличии в этих железах наряду с обычным ме-рокриновым типом секреции и аварийного — голокринового. «Аварийная» секреция способствует удовлетворению резко возрастающей потребности организма новорожденного в адаптивных гормонах в условиях стресса, обусловленного переходом организма к внеутробным условиям жизни. На этом основании Я. И. Лашене утверждала, что бытующее в литературе мнение о морфологической недифференциро-ванности и функциональной незрелости эндокринных желез новорожденного «потеряли всякую убедительность».
Принимая гипотезу об индукции деструктивных процессов тиреоидной паренхимы стрессом новорожденного, мы полагаем, что отсутствие или наличие десквамации у новорожденных и степень выраженности десквамативной микроструктуры ЩЖ определяется индивидуальным характером стрессовой реакции организма новорожденного, зависимой от гормонального фона материнского организма. В животном мире, где стресс новорожденных является физиологическим
явлением (адаптация к условиям гипоксии), десквама-ции в неонатальном периоде не отмечено. Это показано, например, в отношении плодов и новорожденных двух видов леммингов, у взрослых особей которых десквамативные процессы тиреоидного эпителия являются закономерным явлением [38].
Вместе с тем, исходя из представлений о механизмах синтеза и секреции тиреоидных гормонов [4], трактовка десквамации как механизма аварийного выброса гормонов в кровь путем голокриновой секреции, на наш взгляд, не совсем логична. Известно, что тироцит не только синтезирует гормоны, но и способен их самостоятельно аккумулировать и секретиро-вать в кровь, выступая при этом в роли «одноклеточного» фолликула [33]. Следовательно, деструкция фолликулов — это разрушение как автономных секреторных единиц тиреоидной паренхимы (фолликулов и тиреонов), так и отдельных клеток, являющихся транспортным посредником между гормональным коллоидом и внутренней средой организма. Таким образом, массовый лизис тироцитов и деструкция фолликулов являются механизмом, скорее лимитирующим поступление гормонов в кровь, нежели обогащающим ими организм. На этом основании деструктивные процессы ЩЖ в неонатальный период человека являются либо защитной реакцией организма на избыток тиреоидных гормонов, либо качественными онтогенетическими перестройками тиреоидного профиля.
Известно, что окончательный баланс тиреоидных гормонов у человека устанавливается к 1 —1,5 мес. постнатальной жизни [17]. Возможно, в неонатальный период в соотношении «тироксин — трийодтиро-нин» происходит сдвиг в сторону синтеза биологически более активного трийодтиронина, который в дальнейшем обеспечивает адекватный уровень основного обмена. Логика подобного предположения основана на том, что именно в дезинтегрированных фолликулах вырабатывается в основном трийодтиронин [53].
Физиологический характер десквамации не исключает того, что она может быть основой для формирования патологии. Массивная десквамация, как нормальная реакция на функциональное перенапряжение ЩЖ, может запускать патологические процессы. Ослабление десмосомных связей тироцитов приводит к различной степени дезинтеграции фолликулярной стенки, и через возникшие в ней разрывы фолликулярный коллоид изливается в межфолликулярные пространства, приводя к образованию так называемого коллоидного отека. В связи с тем, что ЩЖ является забарьерным органом, обладающим свойством иммунологической толерантности, массовая десквамация, по сути фолликулярная деструкция, нарушает иммунологический барьер между гормональным коллоидом и внутренней средой. Следствием подобных структурных изменений может быть попадание йодированного тиреоглобулина в кровь (лимфу), что является основой развития аутоиммунных реакций с возможной патологической трансформацией ЩЖ.
Отсутствие при аутоиммунных поражениях ЩЖ классических признаков воспаления, обычно сопровождающих массивный некроз ткани, указывает на иной механизм гибели тироцитов. В последние годы установлено, что Т-лимфоциты способны вызывать гибель клеток-мишеней не только путем некроза, но и путем индукции апоптоза [15].
Известно, что у новорожденных животных и человека наблюдаются однотипные гистологические перестройки практически всего иммуноэндокринного комплекса, выражающиеся в деструкции соответствующих паренхиматозных органов [10, 21]. Кроме ЩЖ «разрушению» подвергается тимус, аденогипофиз, кора надпочечников, инсулярный аппарат панкреатической железы, половые железы и др. Особенно демонстративно лизис эпителиальных структур происходит в коре надпочечников, которые за счет цитолиза и пик-ноза, и соответственно чередования полей светлых и темных клеток, приобретают мозаичный вид. При этом надпочечные железы в течение короткого времени существенно теряют в массе, что трактуется как инволюция зародышевой коры. Функциональный смысл этого явления не ясен; некоторые исследователи вообще критически относятся к существованию зародышевой коры, а массивное разрушение адренокортикаль-ного эпителия расценивают не как инволюцию, а как результат стресс-реакции новорожденных, сопровождаемой мощным выбросом кортикостероидных гормонов.
Учитывая генерализованное и разнообразное проявление гибели железистого эпителия в эндокринных органах новорожденных (цитолиз, цитопикноз, деск-вамация), правомерно заключение о физиологической целесообразности «деструктивных» процессов в неонатальный период. При этом при толковании перечисленных тканевых трансформаций возможны два подхода.
Во-первых, деструкция эндокринных органов может быть рассмотрена в рамках развития острой стадии общего адаптационного синдрома [58, 59], каковым является родовой стресс и гипоксия новорожденных. Показано, что стадия тревоги, как «аварийный механизм», мобилизующийся в критические для организма моменты, сопровождается деструктивными изменениями практически всех органов нейроэндокринного комплекса, включая кору надпочечников и ЩЖ [42].
Во-вторых, морфологическое выражение чрезвычайного стресса новорожденных на экстремальные, внеутробные условия жизни может представлять собой закономерную, качественную перестройку регуляторных систем организма в новой среде существования. Принимая во внимание отсутствие при этом признаков воспалительной реакции (некроза), деструкцию железистого эпителия, в том числе и тиреоидного эпителия, десквамацию следует рассматривать в качестве апоптоза — запрограммированной гибели клеточных элементов — одного из наиболее разрабаты-
ваемых направлений современной медико-биологической науки [5, 6, 23, 27, 28, 34, 36, 37, 48, 51, 54, 60—62].
Апоптоз как активная самодеструкция клеток участвует в поддержании стационарного состояния гор-монпродуцирующих тканей; она усиливается при атрофиях, обусловленных снижением содержания в крови тропных гормонов гипофиза [28]. Индуктивным механизмом апоптоза тиреоидного фолликулярного эпителия может быть онтогенетическая программа резкого понижения функционального статуса фолликулярных тироцитов путем «снятия» стимулирующих сигналов тиреотропного гормона [5]. Исходя из тесной связи тиреоидной функции с микроэлементным обеспечением, одним из регуляторов апоптоза в ЩЖ можно считать уровень йода. Показано, что высокие дозы йода индуцируют некроз тиреоидного эпителия [52] и усиливают апоптоз тироцитов [49], что может свидетельствовать о прямом токсическом эффекте йода на эпителий ЩЖ. По мнению В. И. Кандрора [15], при дефиците йода именно «ослабленный» апоптоз является причиной преобладания пролиферации тироци-тов над их гибелью.
Таким образом, в нормальных ЩЖ пролиферация и десквамация (апоптоз) фолликулярного эпителия, по принципу двойного управления, являются антагонистическими регуляторными механизмами, обеспечивающими динамичный баланс клеточной массы, необходимый для подстройки тиреоидной функции организма к меняющимся условиям внешней и внутренней среды.
Приуроченность десквамации фолликулярного эпителия ЩЖ к определенным физиологическим и функциональным состояниям (период репродукции у диких животных, повышенная функция ЩЖ у человека и животных) и к неонатальному периоду у человека, а также «разворачивание» десквамации на фоне морфологических адаптаций, направленных на ограничение тиреоидной функции, свидетельствуют о физиологически закономерном и биологически целесообразном характере десквамативных процессов в ЩЖ. Однако в каждом конкретном случае, в зависимости от периода онтогенеза, физиологического состояния, десквамация имеет различную функциональную направленность. В одних случаях (неонатальный период) она является инструментом качественной перестройки тиреоидной паренхимы, в других (тиреотоксикоз) — защитной реакцией организма на избыток тиреоидных гормонов, в третьих — отражает участие тиреоидных гормонов в регуляции репродуктивных процессов (пушные звери, лемминги). Во всех случаях конечный физиологический смысл десквама-ции заключается не в повышении периферического уровня тиреоидных гормонов, а в его ограничении. Основой всех проявлений десквамации как клеточнодеструктивного процесса может быть механизм апоп-тоза.
Список литературы
1. Алешин Б. В. Гипоталамус и щитовидная железа / Б. В. Алешин, В. И. Губский. — М.: Медицина, 1983. — 184 с.
2. Ахметов И. З. Сравнительная морфофизиология щитовидной железы грызунов аридной зоны в процессе адаптации: Автореф. дис. ... д-ра биол. наук / Ахметов Ильгизар Залялович. — М., 1985. — 35 с.
3. Аубакиров Т. И. Сезонные и возрастные изменения эндокринных желез сайгака (Saiga tatarica) / Т. И. Аубакиров, РФ. Арсаланов, Л. Н. Прус // Зоологический журнал. — 1979. — № 10. — С. 1543—1551.
4. Балаболкин М. И. Достижения в изучении биосинтеза тиреоидных гормонов (лекция) / М. И. Балаболкин // Проблемы эндокринологии. — 1988. — № 2. — С. 46—50.
5. Белушкина Н. Н. Молекулярные основы патологии апоптоза / Н. Н. Белушкина, С. Е. Северин // Архив патологии. — 2001. — Т. 63. — № 1. — С. 51—60.
6. Бережков Н. В. Апоптоз — управляемая смерть клетки / Н. В. Бережков // Архив анатомии, гистологии и эмбриологии. — 1990. — Т. 99, № 12. — С. 68—77.
7. Беруль И. В. Количественная оценка функции щитовидной железы в динамике популяционного цикла / И. В. Беруль // Материалы совещания «Механизмы регуляции численности леммингов и полевок на Крайнем Севере». — Владивосток, 1980. — С. 25—30.
8. Войно-Ясенецкий М. В. Источники ошибок при морфологических исследованиях / М. В. Войно-Ясенецкий, Ю.М. Жаботинский. — Л.: Медицина, 1970. — 319 с.
9. Войняк В. И. Морфологические изменения щитовидной железы у самок речного бобра в течение годового цикла / В. И. Войняк // Труды Воронежского государственного заповедника. — Воронеж, 1974. — Вып. 20. — С. 48—55.
10. Волкова О. В. Эмбриогенез и возрастная гистология внутренних органов человека / О. В. Волкова, М. И. Пекарский. — М.: Медицина, 1976. — 414 с.
11. Глебина Е. И. Цикличность эндокринных желез пушных зверей / Е. И. Глебина / Сборник работ лаборатории гистологии по размножению лисы. — М.; Л., 1937.
— С. 69—98.
12. Глумова В. А. Щитовидная железа / В. А. Глумова // Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций / Под ред. Д. С. Саркисова. — М.: Медицина, 1987. — С. 320—328.
13. Горбачев А. Л. Особенности тканевой дифференци-ровки щитовидной железы у жителей Магадана /
А. Л. Горбачев, А. В. Ефимова, Е.А. Луговая // Морфология. — 2001. — Т. 120, № 6. — С. 48—53.
14. Зубов Л. А. Синдром внезапной детской смерти: стратегия профилактики / Л. А. Зубов, А. Ю. Богданов,
А. Ю. Вальков // Экология человека. — 2004. — № 2.
— С. 38—44.
15. Кандрор В. И. Аутоиммунные заболевания щитовидной железы и апоптоз / В. И. Кандрор // Проблемы эндокринологии. — 2002. — Т. 48, № 1. — С. 45—48.
16. Касабьян С. С. Гистохимическая характеристика некоторых окислительно-восстановительных, гидролитических ферментов при различных формах зоба / С. С. Каса-бьян, В. Б. Писарев // Проблемы эндокринологии. — 1976.
— Т. 22, № 6. — С. 26—29.
17. Кобозева Н.В. Щитовидная железа / Н. В. Кобозева, Ю. А. Гуркин // Перинатальная эндокринология:
Руководство для врачей. — Л.: Медицина, 1986. — С. 128—163.
18. Ковров К. Н. Экологическая морфология пренатального стресса у человека на Европейском Севере: Автореф. дис. ... канд. мед. наук / Ковров Константин Николаевич.
— Архангельск, 1997. — 22 с.
19. Лашене Я. Оценка некоторых морфологических показателей зобной эндемии / Я. Лашене, Е. Сталиорай-тите, Я. Паулаускене // Проблемы географической патологии (материалы пленума и конференций). — М., 1964.
— С. 105—108.
20. Лашене Я. Эндокринные железы новорожденного (функциональная морфология) / Я. Лашене, Е. Сталио-райтите. — Вильнюс: Минтис, 1969. — 304 с.
21. Лашене Я. И. Гистофизиологические особенности эндокринных желез новорожденного / Я. И. Лашене // Архив патологии. — 1987. — Т. 49, № 9. — С. 9—13.
22. Луговая Е.А. Взаимосвязь возрастных изменений структуры щитовидной железы и уровня микроэлементов у жителей Магадана: Автореф. дис. ...канд. биол. наук / Луговая Елена Александровна. — СПб., 2002. — 22 с.
23. Лушников Е. Ф. Апоптоз клеток: морфология, биологическая роль, механизмы развития / Е. Ф. Лушников,
В. М. Загребин // Архив патологии. — 1987. — Т. 49, № 2. — С. 84—89.
24. Матюхина Т. Г. Развитие щитовидной железы и состояние эритроцитов у детей в условиях экологического неблагополучия: Тез. докл. III конгресса междунар. ассоциации морфологов / Т. Г. Матюхина, Н. И. Парфенцев,
Э. К. Капитонова // Морфология. — 1996. — № 2. — С. 71.
25. Науменко В. Г. Гистологический и цитологический методы исследования в судебной медицине / В. Г. Науменко, Н.А. Митяева. — М.: Медицина, 1980. — 304 с.
26. Потаскаев А. М. Морфологическая организация и некоторые гистохимические показатели щитовидной железы речного бобра / А. М. Потаскаев // Труды Воронежского государственного заповедника. — Воронеж, 1974.
— Вып. 20. — С. 43—47.
27. Программированная клеточная гибель / Под ред.
В. С. Новикова. — СПб.: Наука, 1996. — 276 с.
28. Саркисов Д. С. Обновление структур организма / Д. С. Саркисов, Л. И. Аруин // Структурные основы адаптации и компенсации нарушенных функций / Под ред. Д. С. Саркисова. — М.: Медицина, 1987. — С. 20—36.
29. Сиповский П. В. Материалы к изучению географической патологии СССР / П. В. Сиповский. — Л., 1946.
— 331 с.
30. Сталиорайтите Е. И. О сущности и функциональном значении десквамации фолликулярного эпителия щитовидной железы / Е. И. Сталиорайтите // Архив патологии. — 1969. — № 10. — С. 28—33.
31. Суханов C. Г. Морфология эндокринной системы у человека на Севере / С. Г. Суханов // Эндокринная система и обмен веществ у человека на Севере. — Сыктывкар: Коми научный центр Уро РАН, 1992. — С. 72—104.
32. Ткачев А. В. Морфология нейросекреторной, гипо-физарно-адренокортикальной и гипофизарно-тиреоидной систем в раннем онтогенезе копытного лемминга на разных стадиях численности популяции / А. В. Ткачев, Т. В. Аршавская, А. Л. Горбачев, И. В. Хлыновская. — Магадан, 1987. — 242 с. — Деп. в ВИНИТИ 5.03.87, № 1883.
33. Туракулов Я.Х. Пути биосинтеза, метаболизма и механизм действия гормонов щитовидной железы в норме и при патологии / Я. Х. Туракулов // Вестник АМН СССР
— 1980. — № 7. — С. 54 — 61.
34. Уманский С. Р. Генетическая программа клеточной гибели: гипотеза и некоторые приложения (трансформация, канцерогенез, старение) I С. Р. Уманский II Успехи современной биологии. — 1982. — Т. 9З, вып. 1. —
С. 1З9—148.
35. Федченко Н. П. Проблема внутриорганной регуляции структурного гомеостаза паренхимы щитовидной железы I Н. П. Федченко. — Днепропетровск, 1987. — 41 с. — Деп. УкрНИИНТИ, № 1512 Ук 87.
36. Хансон К. П. Апоптоз: современное состояние проблемы I К. П. Хансон II Известия РАН. — 1998. — Сер. биол. — № 2. — С. 1З1 —141.
37. Хансон К. П. Роль апоптоза в старении и возрастной патологии I К. П. Хансон II Успехи геронтологии. — 1999.
— Вып. З. — С. 10З—111.
38. Хлыновская И. В. Популяционные аспекты развития щитовидной железы сибирских и копытных леммингов о. Врангеля I И. В. Хлыновская II Морфология. — 1996.
— № 1. — С. 76—82.
39. Хмельницкий О. К. Гистологическая диагностика неопухолевых заболеваний щитовидной железы: Пособие для врачей I О. К. Хмельницкий; Под ред. проф. Г. Б. Ковальского. — СПб., 1999. — 56 с.
40. Хмельницкий О. К. Актуальные проблемы тиреоло-гии глазами клинического патолога I О. К. Хмельницкий II Актовая речь, посвящ. 115-й годовщине со дня основания Санкт-Петербургской академии последипломного образования. — СПб.: СПбМАПО, 2000. — 24 с.
41. Хмельницкий О. К. Неопухолевые пролиферативные процессы в щитовидной железе жителей Санкт-Петербурга как вероятное проявление экологической напряженности I О. К. Хмельницкий II Щитовидная железа жителей Санкт-Петербурга в норме и при патологии. — СПб.: Издательский дом СПбМАПО, 200З. — С. 81—98.
42. Хмельницкий О. К. Патологоанатомические аспекты общего адаптационного синдрома I О. К. Хмельницкий, Ю. М. Медведев II Архив патологии. — 1972. — Вып. 12. — С. 62—72.
43. Хмельницкий О. К. Дифференциальная диагностика заболеваний щитовидной железы при морфологическом исследовании I О. К. Хмельницкий, В. М. Котович. — СПб.: СПбМАПО, 1997. — 6З с.
44. Хмельницкий О. К. Морфофункциональная характеристика щитовидной железы плодов и новорожденных по секционным материалам Санкт-Петербурга I О. К. Хмельницкий, А. Ю. Иванова II Архив патологии. — 2001. — Т. 65, № 5. — С. 1З—18.
45. Чернявский Ф. Б. Популяционные циклы леммингов в Арктике I Ф. Б. Чернявский, А. В. Ткачев. — М.: Наука, 1982. — 164 с.
46. Anderson R. L. Stress proteins and apoptosis in prenatal development, cancer and medicine I R. L. Anderson II Cell stress and Chaperones. — 1998. — Vol. З, N 4. — P. 209—212.
47. Etling N. Histological and biochemical changes in neonatal thyroid tissues I N. Etling, J. C. Larroche II Acta Pediatr. Scand. — 1975. — Vol. 64, N 2. — P. З15—З21.
48. Graniowski J. Apoptosis — cell death I J. Graniowski II Pathol. Pol. — 1987. — Vol. З8, N 1. — P. 1 — 10.
49. Hindie E. The perinatal thyroid in iodine deficient regions: risks of radioiodines — hazards of of stable iodine overload. A study in the newborn rat Cell I E. Hindie, F. Walker, A. Petiet et al. II Mol. Biol. (Noisy-le-grand). — 2001. — Vol. 47, N З. — P. 411—416.
50. Kasabyan S. S. Morphohistochemical character of various cellular elements of normal and goitrous thyroid gland / S. S. Kasabyan, V B. Pisarev // Acta Histochem. — 1977. — Vol. 58, N 2. — P. 199—202.
51. Kerr J.F. Apoptosis / J. F. Kerr, C. J. Bishop,
B. V. Harmon, J. Searle // Res. Adv. Histopathol. — 1984.
— Vol. 12. — P. 1 — 15.
52. Many M. C. In vitro study of acute toxic effects of high iodide doses in human thyroid follicles / M. C. Many,
C. Mestdagh, M. F. Van den Hove, J. F. Denef // Endocrinology. — 1992. — Vol. 131, N 2. — P. 621—630.
53. Ollis S. A. Human thyroid cells in monolayer retain the ability to secrete triiodothyronine in response to thyrotrophin / S. A. Ollis, A. Fowles, B. L. Brown et al. // J. Endocrinol. — 1985. — Vol. 104. — P. 285—290.
54. Raff M. C. Social controls on cell survival and cell death / M. C. Raff // Nature. — 1992. — Vol. 356. — P. 397— 400.
55. Risse M. Age-dependent morphologic findings of the thyroid in sudden infant death / M. Risse, G. Weiler // Z. Rechtsmed. — 1990. — Vol. 103, N 7. — P. 507—512.
56. Rothfuchs D. Morphology, immunohistochemistry and morphometry of the thyroid gland in cases of sudden infant death syndrome (SIDS) / D. Rothfuchs, W. Saeger, T. Bajanowski, A. Freislederer // Int. J. Legal. Med. — 1995. — Vol. 107, N 4. — P. 187—192.
57. Sagreiya K. Perinatal thyroid discharge — a histological study of 1,225 infant thyroids / K. Sagreiya, J. L. Emery // Arch. Dis. Child. — 1970. — Vol. 45. — P. 746—754.
58. Selye H. The effect of adaptation to various damaging agents on he female sex organs in the rat / H. Selye // Endocrinology. — 1939. — Vol. 25, N 5. — P. 615—624.
59. Selye H. The general adaptation syndrome and the diseases of adaptation / H. Selye // J. Clin. Endocrinol. — 1946. — Vol. 6. — P. 117.
60. Walker N.I. Patterns of cell death / N. I. Walker,
B. V. Harmon, J. Gobe, J. F. Kerr // Meth. Achiev. Exp. Pathol. — 1988. — Vol. 13. — P. 18—54.
61. Wyllie A. H. Cell death: the significance of apoptosis / A. H. Wyllie, J. F. Kerr, A. R. Currie // Int. Rew. Cytol. — 1980. — Vol. 68. — P. 251—306.
62. Wyllie A. H. Apoptosis: cell death in tissue regulation / A. H. Wyllie // J. Pathol. — 1987. — Vol. 153. — P. 313—316.
ABOUT THE PROBLEM OF DESQUAMATION OF THYROID EPITHELIUM
О. K. Khmelnitsky , *A. L. Gorbachev
Medical Academy of Advanced medical Training, St-Petersburg
*Norther International University, Magadan
There is the review of literary data, concerning the process of desquamation of thyroid gland’s follicular epithelium. There is shown the generalized character of desquamation and its display either in human or in animals. Different points of view on physiological nature and functional meaning of desquamation are covered. The authors assume the biologically expedient character of desquamation’s processes in thyroid gland.
There is the point of view about the fact, that the base of desquamation, as the cellular destructive process, may be the mechanism of apoptosis. Here the conclusion is made about the fact that in normal thyroid glands the proliferation and desquamation of follicular epithelium are antagonistic regulatory mechanisms, providing the dynamic balance of cellular mass, which is necessary for the maintenance of thyroid homeostasis.
Key words: thyroid gland, follicular epithelium, proliferation, desquamation, apoptosis.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Эта обзорная статья, посвященная проблеме десквамации тиреоидного эпителия, родилась в результате длительной дискуссии между мной и Олегом Константиновичем Хмельницким — ведущим российским специалистом в области тиреологии. Идея осмыслить десквамацию — процесс саморазрушения структуры щитовидной железы — как биологически целесообразный процесс, механизмом реализации которого может быть апоптоз, вынашивалась О. К. Хмельницким в течение нескольких лет. В одном из своих писем ко мне он писал: «Биологическое явление десквамации чрезвычайно интересно. По большому счету, десквамацию можно рассматривать как апоптоз в патологических условиях. Полагаю, что процессы десквамации и пролиферации тиреоидного эпителия должны быть глобально осмыслены в диалектическом единстве и результаты этой работы необходимо обязательно опубликовать в одном из ведущих журналов медико-биологического профиля».
Получив от нас статью на доработку, Олег Константинович написал: «Статья получилась. Она, как мне кажется, к месту с точки зрения и тиреологии, и биологии. Сейчас сижу над ней, чтобы сделать ее немного короче, что трудно, т. к. все вроде бы нужно...». Однако закончить эту работу ему не хватило времени — в феврале 2004 года Олега Константиновича не стало.
Учитывая, что О. К. Хмельницкий тесно сотрудничал с журналом и опубликовал в нем несколько своих программно-отчетных статей, связанных с экологической морфофизиологией щитовидной железы человека, мы посчитали, что представление оригинальных материалов по десквамации на страницах «Экологии человека» будет уместным и оправданным. Публикацию же настоящей статьи под именем О. К. Хмельницкого мы рассматриваем как дань уважения и светлой памяти ученого.
А. Л. Горбачев, д. б. н., зав. отделом экологической эндокринологии Института физиологии природных адаптаций УрО РАН
