CC BY
122
Вестник Томского государственного университета. История. 2013. №4 (24)
УДК [001.891:39:502.131](1-751)
А.Н. Садовой
К ПРОБЛЕМЕ СОХРАНЕНИЯ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ НА ОСОБО ОХРАНЯЕМЫХ ПРИРОДНЫХ ТЕРРИТОРИЯХ
Определен круг этносоциальных проблем, возникающих при формировании сети особо охраняемых природных территорий. Предложено расширить предметную область исследований в прикладной антропологии, направленной на сохранение историко-культурного наследия и нейтрализацию негативных социальных последствий проводимой в РФ экологической политики.
Ключевые слова: особо охраняемые природные территории, историко-культурное наследие, прикладная антропология.
Для концепции развития сети особо охраняемых природных территорий (далее ООПТ) характерен многофункциональный характер. В ней предусматривается не только рост численности ООПТ, но и последовательное расширение функций природоохранных учреждений, направленное на нейтрализацию негативных социальных последствий. В ряде развивающихся стран вывод части территории из «хозяйственного оборота» уже синхронизирован с проведением программ развития предпринимательства в сфере «этнографического» туризма [1]. Для индустриальных стран характерно расширение системы научной и научно-просветительской деятельности, выходящей за сферы повседневной деятельности ограниченного штата ООПТ и реализуемой «сторонними организациями» и институтами гражданского общества. Эти процессы однозначно имеют глобальный характер. Согласно материалам Пятого всемирного конгресса по охраняемым природным территориям, состоявшегося в Дурбане (ЮАР) в сентябре 2003 г., число ООПТ в мире за 19622003 гг. увеличилось с 9214 до 102102, а их площадь - с 2,4 млн до 18,8 млн кв. км [2. С. 126-141; 3]. Многофункциональный характер ООПТ уже проявляется в широком спектре категорий ООПТ, определяемых функциями (сохранения природной и историко-культурной среды) и природоохранными режимами [4].
В зарубежной историографии текущая деятельность ООПТ часто рассматривается в контексте комплексного решения задач охраны природы и социально-экономического развития. В качестве одной из основных функций природоохранных организаций выступает повышение уровня жизни местных сообществ, проживающих в сопредельных с ООПТ районах. В этой связи в функции ООПТ включаются: а) развитие туризма и экологически ориентированного природопользования; б) содействие развитию малого бизнеса, вовлече-
нию частного жилого фонда в обслуживание посетителей, возрождение местных ремесел и промыслов, фольклорное обслуживание посетителей и др.; в) продвижение местной экологически чистой продукции под логотипом ООПТ. В регионах со сложным этническим составом населения эти программы однозначно отражают и политический курс, направленный на развитие семейного и этнического предпринимательства, вывод этого сектора из сферы теневой экономики. Традиционная культура, объекты историко-культурного наследия объективно рассматриваются в качестве перспективного «туристического продукта», а затраты на его сохранение равнозначны затратам, направленным на сокращение безработицы и формирование устойчивых источников пополнения муниципальных бюджетов.
Латентная по характеру тенденция укрепить взаимосвязь между экологической и национальной политикой в Российской Федерации [5] не выходит из контекста мировых тенденций. Для нее также характерен поиск политических технологий комплексного решения проблем сохранения биоразнообразия, устойчивого развития сельских сообществ, сохранения историко-культурного наследия страны. Несмотря на системный кризис XX столетия и непоследовательность действий государственных структур, сеть ООПТ последовательно расширяется [6].
Признается, что создание сети ООПТ объективно влияет на системы жизнеобеспечения и природопользования, определяя проблему устойчивого развития национальных анклавов. Так, для населения Алтае-Саянского экорегиона характерно, что создание новых ООПТ форсирует: а) интеграцию в формируемую государством «рыночную» экономику» при возврате к традиционным (малоэффективным) системам природопользования; б) развитие этнического предпринимательства в сфере туризма [7], от которого часто выигры-
вают «нерезиденты»; в) социальную дифференциацию в среде коренного населения.
Активная роль государства в социальной стратификации этнических меньшинств является перманентным явлением. В течение всего XX в. искусственно создавались условия ограничения ресурсной основы собственно традиционного жизнеобеспечения. В этом контексте курс на организацию ООПТ во взаимосвязи с отчуждением земель под инфраструктуру туризма согласно программе рекреационного развития Республики Алтай в традиционном мировосприятии ничем не отличаются от: а) проводимой в 1905-1914 гг. переселенческой политики и административнотерриториальной реформы; б) коллективизации 1920-1930 гг.; г) формирования социалистического сектора сельской экономики (совхозов) и укрупнения поселков в 1960-1970-е гг.; создания слоя фермеров в 1990-х. гг. При всех этих «реформах, подпадающих под определение «социальной инженерии», происходило «изъятие» этнической территории и переорганизация поземельных отношений, связанных с распределением сезонных пастбищ. Одним из чисто экологических последствий этой политики и стало то, что «традиционные» формы экономики (промыслы, отгонные формы скотоводства) перестали быть в этом экорегионе ресурсосберегающими. Не случайно и то, что стратегия создания новых ООПТ уже в начале 1990-х гг. объективно стала вызывать отторжение у той части сельского населения, которая выживала исключительно за счет реализации продукции промыслов. Браконьерство уже рассматривается в качестве наиболее существенной угрозы сохранения биоразнообразия экорегиона. В этом прослеживается этнополитический фактор современной экологической политики. Не случайно создание ООПТ федерального значения стало рассматриваться коренным населением в качестве угрозы правового закрепления «этнической территории». Эта тенденция не противоречит глобальным процессам, что позволяет использовать мировой опыт нейтрализации социальных последствий экологической политики. Так, в ряде стран (США, Канада) проблемы правового регулирования экологических программ, закрепления этнической территории и сохранения традиционной системы природопользования были успешно разрешены уже в 1980-1990-е гг. Успех определялся тем, что государственная регламентация традиционного природопользования национальных меньшинств [8, 9] была включена в стратегию сохранения традиционных форм культуры и социальной организации. В результате процессы интеграции сель-
ской молодежи в «рыночное» общество, расширения сети ООПТ, сохранения памятников историко-культурного наследия, развития инфраструктуры сельских населенных пунктов протекали в логической взаимосвязи.
Следует отметить, что на части территории РФ передача земельного фонда под ООПТ не решает, а обостряет проблему сохранения памятников историко-культурного наследия (культовых мест, памятников истории и культуры и др.). Ограниченные возможности использования памятников историко-культурного наследия в качестве «брэнда» территории, депрессивное состояние сельской экономики существенно сузили рекреационные функции большинства ООПТ, как организаций, не обладающих серьезными ресурсами для того, чтобы переломить негативные социальные тенденции. Это крайне противоречивый процесс. С одной стороны, на памятники, находящиеся на территории ООПТ, распространяются режимы территориальной охраны. В качестве примера можно привести ограничение возможностей проводить незаконные археологические раскопки. С другой стороны, повсеместно встала проблема консервации и реставрации памятников, находящихся на федеральных землях (за пределами поселковой черты). Правовых путей ее решения не найдено вплоть до настоящего времени, что резко повышает требования к квалификации руководства ООПТ. И здесь крайне интересен опыт Кенозер-ского заповедника, единственного в РФ ООПТ, не только взявшего на баланс более 100 историкоархитектурных памятников, но и реализовавшего идею привлечения сельского населения к развитию широкого спектра форм туризма: этнографического, сельского, экологического, паломнического [10]. Проблема заключается в уникальности этого опыта экологического и историкокультурного менеджмента, реализуемого на муниципальном уровне. Неспособность же федеральных органов власти обеспечить правовое регулирование имеющихся в регионах программ сохранения историко-культурного наследия прослеживается как по материалам, представленным на порталах Совета Федерации [11, 12], так и по опыту реализации в РФ международных проектов, направленных на комплексное решение экологических и социальных проблем в границах действующих ООПТ [13].
Возникает вопрос, насколько к решению этих проблем могут быть привлечены специалисты в области этнографии, этнической экологии социальной и прикладной антропологии. Латентный характер выявленных процессов актуализируют
привлечение именно этой группы специалистов. Остановимся на двух сюжетах. Первый из них связан с ответом на вопрос: насколько учитывался этносоциальный фактор в процессе развития сети ООПТ. Второй - с перспективами исследований в области прикладной антропологии, ориентированных на решение проблем сохранения историкокультурного наследия этнических групп.
Первый сюжет обусловлен тем, что большинство современных социальных проблем игнорируются на стадии формирования программ развития территорий. Согласно интервью В.Б. Степа-ницкого [4], процедура формирования перечня ООПТ предусматривала исключительно широкий спектр интересов. Пакет предложений для субъектов РФ готовили специалисты территориальных органов Министерства охраны окружающей среды и природных ресурсов РФ. К процессу подключались учреждения, представляющие академическую, отраслевую и вузовскую науку. Проектная документация проходила процедуру согласования с региональными органами власти. В то же время из процедуры формирования концепции «выпали» существенные элементы - определение финансовых источников для реализации ООПТ своих основных функций в сфере нейтрализации среднесрочных и долгосрочных социальных последствий реализации концепции. В результате при составлении Перечня ООПТ не был проведен «долгосрочный финансово-экономический анализ» последствий предлагаемого курса. Центральной проблемой ООПТ стал дефицит бюджетного финансирования. В этих условиях руководство ООПТ в регионах и было сориентировано на выполнение основной функции - охрану природных ресурсов в ущерб остальным. Полностью был проигнорирован международный опыт, согласно которому формирование пакета технико-экономической документации, зонирования ООПТ, проведение экспертизы (экологической, этнологической), разработка и принятие менеджмент-планов ООПТ всегда сопровождаются процедурой согласования не столько с органами региональной власти, сколько с сельским населением. Несмотря на декларируемые в уставных документах цели социальноэкономического развития и сохранения традиционной культуры коренных малочисленных народов, разработчиками не предлагался механизм ее достижения. Во многом этнические интересы были проигнорированы: в зону «заповедного режима» включались традиционные промысловые участки. В качестве примера можно привести Шорский национальный парк, где вплоть до «перезо-нирования» его территории, осуществленного уже
при финансовой поддержке проекта ПРООН/ГЭФ, «зона заповедного режима» долгое время оставалась фикцией [13]. В качестве общероссийской тенденции остается остаточный принцип финансирования таких функций ООПТ, как проведение научных исследований, реставрация историкоархитектурных памятников, экологическое и историко-культурное просвещение. Памятники историко-культурного наследия рассматриваются исключительно с утилитарной позиции: если они не являются источником прибыли, то в лучшем случае они игнорируются. В худшем - уничтожаются. Несостоятельность федеральных структур в этой области уже констатирована на уровне Совета Федерации: в РФ ежегодно теряется около десяти тысяч природно-архитектурных и художественных памятников [11]. В этих условиях руководству ООПТ предоставлены широкие полномочия как для расширения числа «туристических объектов» на своей территории, так и передачи в долгосрочную аренду земельных участков, на которых находятся исторические памятники, без обязательства их реставрации и охраны. В качестве примера можно привести пещерный комплекс Во-ронцовские пещеры, сданный Сочинским национальным парком в аренду на 49 лет без обязательств его сохранения. Правовые лакуны оказывают прямое воздействие и на состояние межэтнических отношений в субъектах. Сохранность памятников историко-культурного наследия является маркером состояния этнического самосознания. Их разрушение в глазах этнических меньшинств выглядит как свидетельство курса ассимиляции.
Второй сюжет касается конкретизации предметной области исследований в области прикладной антропологии, ориентированных на решение проблем сохранения историко-культурного наследия. По зарубежной историографии прослеживается, что рост числа работ в сфере прикладной антропологии определяется степенью развития гражданского общества, наличием социальных институтов (заказчиков), заинтересованных в получении информации по максимально широкому спектру социальных процессов. Если обратиться к опыту России, то проводимая в настоящее время экологическая и национальная политика объективно способствует как формированию «заказа», так и сети исследовательских групп, ориентированных на проведение прикладных исследований. Отечественные ООПТ являются исключительно перспективным объектом интеграционных исследований. Этот тезис подтверждается: а) степенью распространения этого социального института;
б) возможностью анализа его как субъекта экологической и национальной политики; в) взаимосвязью рекреационных функций ООПТ с различными формами этнического предпринимательства; г) возможностью использования ООПТ в качестве полигонов апробации альтернативных моделей природопользования; д) широкими возможностями экологического и этнографического просвещения. То, что ООПТ являются органами территориального управления, позволяет в процессе комплексного обследования применять апробированные алгоритмы этнологических экспертиз и регионального этнологического мониторинга. В этой связи в структуру полевых исследований, на наш взгляд, должны входить следующие разделы: а) демографическая ситуация (система расселения, структура, занятость, уровень образования и движение населения); б) система земельных связей, традиционного жизнеобеспечения и природопользования; в) система межэтнического взаимодействия (на уровне национальных общественных объединений); г) политические (нормативные) факторы трансформации традиционных социальных институтов (включая институт семьи) и межэтнических отношений. Следует отметить, что по этой проблематике уже имеются публикации, конкретизирующие предметную область, алгоритм исследований, перечень индикаторов и показателей
[14, 15].
В то же время следует отметить, что в процессе проведения этнологических экспертиз [16, 17], как правило, не ставились задачи оценки состояния объектов историко-культурного наследия и места природоохранных организаций в сфере их сохранения. В связи с этим прослеживается необходимость расширения предметной области, учитывающей специфику функционирования ООПТ (как социальных институтов) в реализации региональной экологической и социальной политики. Расширение перечня исследовательских задач диктует смену установок, традиционных в сфере «классической» этнографии, выбор инструментария, введение в оборот нетрадиционных для этнографии источников. Глобальные тенденции развития ООПТ способствуют формированию социального заказа на проведение не только пилотажных исследований, но и организацию мониторинга за состоянием как природной, так и социальной среды [18]. Отдельно следует отметить, что в связи с ограниченными финансовыми и кадровыми возможностями развитие этого направления в условиях РФ возможно только при реализации интеграционных проектов, объединяющих специалистов разных областей знаний.
ЛИТЕРАТУРА
1. Садовой А.Н. Методологические аспекты исследования этнографического туризма // Сборник научных трудов СНИЦ РАН. Сочи, 2011. 196 с.
2. Дежкин В.В. Категории и задачи охраняемых природных территорий России (к обновленной концепции заповедного дела). Научные труды МНЭПУ. М.: Изд. МНЭПУ, 1999. Вып. 1.
3. Дежкин В.В. Особо охраняемые природные территории и некоторые проблемы российского заповедного дела. Электронный журнал BIODAT [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.biodat.ru/doc/lib/degkin2.htm, свободный.
4. Минаева Т. Особо охраняемые природные территории: международное регулирование // Охраняемые природные территории: материалы к созданию концепции системы охраняемых природных территорий России. М.: ВВФ, 1999.
5. Садовой А.Н. Черноморское побережье Кавказа. Этническое предпринимательство в системе межкультурных коммуникаций // Homo communications II: человек в пространстве межкультурной коммуникации / под ред. К. Янащек и др. Ше-цин, 2012.
6. Степаницкий В.Б. На переломе. О ситуации в заповедном деле России. Электронный журнал BIODAT [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.biodat.ru/ doc/lib/ stepan.htm, свободный.
7. Садовой А.Н. Традиционные знания в области природопользования и перспективы развития альтернативных форм занятости коренного населения Алтае-Саянского экорегиона // Материалы Всерос. научно-прикладной конференции. Барнаул. 11-13 мая 2009 г. Барнаул, 2009.
8. Садовой А.Н. Традиционная система жизнеобеспечения гвитчин бассейна р. Чандалар и региональная национальная политика США на Аляске // Т радиционные системы жизнеобеспечения и региональная национальная политика. Новосибирск: Изд-во ИАиЭт СО РАН, 2000. Вып. 1.
9. Садовой А.Н. Коренные народы Аляски: проблемы межкультурной коммуникации // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2010. № 13.
10. Кенозерский национальный парк [Электронный ресурс]. Режим доступа http://www.kenozero-park.ru, свободный.
11. Совет Федерации Федерального собрания РФ. Историко-культурное наследие России (Материалы парламентского форума) // Аналитический вестник. 2009. № 10 (377) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://council.gov.ru/inf-sl/bulletin/item/407/index.html, свободный.
12. Совет Федерации. Федерального собрания РФ. Эко-
логические проблемы в федеральном и региональном измерении // Аналитический вестник. 2011. № 31 (433) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://council.gov.ru/inf-sl/bulletin/
item/407/index.html, свободный.
13. Информационный бюллетень проекта ПРООН/ГЭФ «Сохранение биоразнообразия в российской части Алтае-Саянского Экорегиона. Живая природа, живое будущее» 2006, 2007 № 1-3; 2008 № 1-3; Проект ПРООН/ГЭФ «Сохранение биоразнообразия в российской части Алтае-Саянского экорегиона». Годовые отчеты 2006-2008 гг. / Архив лаборатории этносоциальных проблем Сочинский научноисследовательский центр РАН. Архив лаборатории этносоциальной и этноэкологической геоинформатики Кемеровского госуниверситета.
14. Шорский национальный парк: природа, люди, перспективы / А.Н. Садовой, М.В. Белозерова, В.В. Поддубиков и др. Кемерово: ИУУ СО РАН, 2003.
15. Садовой А.Н. Этнологические экспертизы: к проблеме адекватного отражения современных этносоциальных процессов // Теоретические и практические аспекты социаль-
А.Н. Садовой
96 --------------------------------------------------------------------
но-экономического и политического развития Республики Казахстан, Центральной Азии и стран СНГ на современном этапе: Сборник материалов Межд. научно-практической конференции. Алматы: TST company, 2009.
16. Садовой А.Н., Поддубиков В.В. Этнологическая экспертиза в практике регионального управления: опыт Кемеровской области // Вестник Кемеров. гос. ун-та. 2011. № 1 (45).
17. Садовой А.Н., Нечипоренко О.В, Зазулина М.Р. и др. Этнологическая экспертиза. Оценка воздействия ООО «МетАЛ» (ОАО ММК - Магнитогорский металлургический комбинат) и УК «Южный Кузбасс» (стальная группа «Мечел») на системы жизнеобеспечения автохтонного и русского населе-
ния Чувашинской сельской администрации. Кемерово: ИУУ СО РАН, 2005. Вып. 1.
18. Бойко В.И., Садовой А.Н., Нечипоренко О.В. и др. Этнологическая экспертиза. Этнополитические, социальноэкономические и этнодемографические процессы в среде те-леутов Беловского и Гурьевского районов Кемеровской области. Новосибирск, 2008. Вып. 2.
19. Садовой А.Н. Этносоциальные аспекты реализации концепции развития особо охраняемых природных территорий федерального значения // Этнические, экологические и экономические аспекты развития туризма на особо охраняемых природных территориях горных экосистем. М.: СНИЦ, 2012.
