К проблеме саморегулирования в реализации наследственных прав Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.66

DOI: 10.17072/2619-0648-2018-3-76-88

К ПРОБЛЕМЕ САМОРЕГУЛИРОВАНИЯ В РЕАЛИЗАЦИИ НАСЛЕДСТВЕННЫХ ПРАВ

Е. Г. Комиссарова

Доктор юридических наук, профессор

Пермский государственный

национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15 E-mail: [email protected]

Аннотация: рассматривается проблема договорного регулирования в сфере наследственного правопреемства. Не ставится целью критика и оценка готовящегося законопроекта о наследственном договоре. Автор стремится заложить основы договорной теории в подотрасль наследственного права исходя из идеи потенциальной возможности задействовать договор для регулирования отдельных видов наследственных прав. При этом речь не идет о том, чтобы максимально заполнить подотрасль наследственного права договорными конструкциями. Достаточно ограничиться указанием на то, что по нормам наследственного права договоры допускаются только в случаях, прямо предусмотренных гл. 61 ГКРФ «Общие положения о наследовании», эти договоры не могут противоречить существу отношений в сфере наследственного правопреемства. Ключевые слова: наследственное правопреемство; договорная правоспособность; наследственные договоры; реализация наследственных прав; свобода завещательных распоряжений

ON THE PROBLEM OF SELF-REGULATION IN THE IMPLEMENTATION OF INHERITANCE RIGHTS

E. G. Komissarova

Perm State University

15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia

E-mail: [email protected]

© Комиссарова Е. Г., 2018

Abstract: the author addresses a problem of contractual regulation in the sphere hereditary succession. The purpose of article isn't subordinated to criticism and assessment of the preparing bill of the hereditary contract. The author seeks to lay the foundation of the contractual theory in subsector of the law of succession, proceeding from the idea of a potential opportunity to involve the contract for regulation of separate types of laws of succession. At the same time this is not about as much as possible to fill subsector of the law of succession with contractual designs. It is enough to be limited to the instruction on the fact that on standards of the law of succession contracts are allowed only in the cases which are directly provided by hl. 61 Civil Code of the Russian Federation "General provisions on inheritance", these contracts can't contradict a being of the relations in the sphere of hereditary succession. Keywords: hereditary succession; the contractual capacity; hereditary contracts; realization of inheritance rights; freedom of wills

Конструкция наследственного правопреемства в литературе названа самым загадочным таинством современного гражданского права1. Чего стоят только одни названия текущих публикаций2 и нормативная терминология, берущая свое начало из глубины веков (душеприказчик, посмертная принадлежность). Моменты таинственности добавляет и российская действительность, ориентированная на погружение наследников, в том числе и тех, чье имущество доподлинно имеет общее семейное происхождение, в затратные, не слишком доступные, блокирующие на длительный срок доступ к имуществу и, к сожалению, не всегда ориентированные на клиентское понимание, «нотариальные дали».

Таков институт наследственного правопреемства, соединяющий два важнейших социальных состояния всякой личности - жизнь и смерть. Таинственность есть и будет атрибутом этого института, главное, чтобы она не была рукотворной, как это иногда бывает и есть сейчас.

А вот консервативность, приписываемая наследственному праву и выдаваемая за одно из условий его стабильности3, начинает ему постепенно изменять. За последние полтора десятилетия в нормы наследственного права

1 Степанов С. А. Три таинства гражданского права (опыт цивилистического очерка-эссе). // Частное право. Преодолевая испытания: К 60-летию Б. М. Гонгало: сб. науч. ст. / под ред. П. В. Крашенинникова М.: Статут, 2016. С. 204-213.

2 Будылин С. Л. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6. С. 32-43.

3 Смирнов С. А. Теория и история наследственного права России: вопросы развития. Наследственное право. 2014. № 3. С. 18-21.

внесено около десяти изменений4. Еще одно - революционное - о наследственном договоре (и совместном завещании супругов), в конце июня 2018 года «доросло» до первого чтения5.

Несмотря на то, что частью предмета настоящей статьи является договорные возможности сторон в сфере наследственного правопреемства, идеи наследственного договора, выраженные в законопроекте № 801269-6 и готовящемся ко второму чтению, не являются основополагающими для материала данной статьи. Причин тому, как минимум, две. На данный момент не в полной мере оказались понятными цели введения данной конструкции, чья потенциальная востребованность в гражданском обороте оказалась больше предположительной, нежели изученной, наряду с массой сомнений о её соответствии российской правовой доктрине. Кроме того из текста законопроекта так и не ясно идет ли речь о дополнительном полноправном основании наследования в соответствующих предметных ситуациях или только о случаях заключения таких договоров в расчете на бизнес-ситуации по аналогии с зарубежным опытом6.

Так или иначе законодательная версия конструкции наследственного договора оказалась укороченной. А потому вполне естественно возникает практический вопрос о том, можно ли оставить один на один правоприменителя с этой конструкцией, предложенной законопроектом? В лучшем случае такой наследственный договор ожидает та судьба, что он будет признан несоответствующим наследственному законодательству с его малопонятными простому обывателю нормами об обязательной доле, очередями наследования, правом подназначения наследника, легатом, трансмиссией и т.д.

4 Петров Е. Ю. Реформа российского наследственного права: комментарий основных изменений // Вестник гражданского права. 2016. Т. 16, № 5. С. 131-155.

5 Дискуссия о необходимости введения в Российской Федерации норм, предусматривающих возможность заключения наследственного договора, продолжается уже достаточно давно. Первый законопроект, в рамках которого была разработана российская модель наследственного договора, был предложен на рассмотрение Государственной Думе Российской Федерации еще в 2013 году, но был отозван Правительством Российской Федерации на стадии рассмотрения в первом чтении. 26 мая 2015 года в Государственную Думу Российской Федерации был внесен новый законопроект № 801269-6 «О внесении изменений в части первую, вторую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации».(См.: https://www.pnp.ru/ press-center/announces/kak-izmenitsya-procedura-polucheniya-nasledstva.html. Информацию об итогах первого чтения законопроекта, состоявшегося 25 июня 2018 г., см.: https://leo-mosk.livejournal.com/5067712.html).

6 Мотив введения большинства новелл, касающихся наследственного права, - обеспечить наследование бизнеса: интервью Наталии Рассказовой. URL: https://zakon.ru/discussion/2017/ 06/29/motiv_vvedeniya_bolshinstva_novell_kasayu schihsya_nasledstvennogo _prava_-_obespechit_ nasledovanie_bi (дата обращения: 12.02.2018).

Существующая на данный момент фрагментарность законодательного решения и его незавершенность вполне способны стать не решением важного и актуального вопроса о договорной правоспособности граждан в сфере реализации наследственных прав, а началом длительных схоластических дискуссий и беспощадной последующей критики законодателя. Отсюда вторая причина, состоящая в ощущении преждевременности принятия подобного законодательного решения, которое пока не выглядит концептуальным. Как обосновано утверждается в литературе, «совершенствование наследственного права оказалось вообще вне предварительной концептуальной проработки и публичного обсуждения будущих основных путей развития законодательства, что во многом обрекает отдельные законодательные инициативы (например, попытки внедрения в российское право институтов совместных завещаний, наследственных договоров, наследственных фондов и т.д.) на сравнение с лабораторными опытами и экспериментами, что едва ли может соответствовать целям совершенствования гражданского законодательства»7. Будучи созданной без опоры или на основе учета общей теории договора, данная конструкция может оказаться вне системы и договорного права и существующего наследственного законодательства. Однако успокоиться можно тем, что не каждый законопроект становится законом или «законотворческим продуктом», иногда он остается лишь результатом в виде полученных в процессе работы над законопроектом новых видений проблемы, новых подходов к решению задач, новых понятий и определений и т. д., словом, -новом инструментарием8.

Несвязанность наследственных прав и наследственного правопреемства с договорной тематикой - наличная данность современной доктрины. Предметных исследований на эту тему единицы. О. Г. Пилипсон последовательно и системно исследует тематику договоров в наследственном праве с 2011 г.9 Внимательное прочтение серьезных научных трудов по договорному и наследственному праву последнего трехлетия позволяет вычленить в их содер-

7 Синицын С. А. Прогноз развития имущественных отношений: правопонимание, гражданского законодательство // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 1. С. 84-88.

8 Крашенинников П. В. Кодификация российского частного права 2017 / под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2017. С. 9.

9 Пилипсон О. Г. Генезис договорного наследования и его правовая эволюция // Вопросы правоведения. 2016. № 3 (37). С. 124-144; Его же. Договорное наследование - необходимость создания специфического правового регулирования // Государство и право. 2017. № 2. С. 89-97.

жании весьма и весьма немногочисленные, но убедительные теоретические взгляды о «праве на жизнь» договорной тематики в наследственном праве10.

Эти суждения нуждаются в предметной доктринальной поддержке, в том числе и для целей актуализации прогностической и методологической функции гражданско-правовой науки в становлении и развитии теории саморегулирования в наследственном праве11. Сделать это важно вопреки тому необъятному множеству обоснованных, и не очень обоснованных, научных всплесков по теме наследственного договора, явившихся эффектом законопроектного резонанса 2013-2015 гг. Обсуждение этой конструкции и многочисленных доктринальных взглядов на неё мы оставляем за пределами данной статьи, так как её истинная цель - в тематизации и возможной актуализации концептуальных вопросов договорной тематики в наследственном праве в целом. При этом вопрос не обязательно должен и может быть решен положительно по принципу «да, договоры в сфере наследственного правопреемства необходимы». Вопрос вполне может получить и иное - отрицательное решение. Однако как то, так и другое решение должны быть доктринально обоснованными, выверенными, убедительными, а аргумент о том, что у более продвинутых европейских соседей это есть, а у нас нет, должен быть не единственным.

Несмотря на выдвинутый в доктрине тезис о том, что «в смысле возможности распоряжения своими субъективными правами все наследственное право имеет диспозитивный характер..., а наследственное право являет собой пример целой подотрасли, построенной так, как строятся отдельные диспози-тивные нормы»12, автор настоящей статьи пойдет «от противного». Оно в том, что автономия воли и наследственное правопреемство на самом деле не слишком связанные между собой явления. Видимо, не без влияния идеи

10 Белов В. А. Перспективы развития общего понятия договора и принципа свободы договора в российском частном праве // Свобода договора. Серия: Анализ современного права: сб. ст. / Моск. гос. юрид. ун-т им. О. Е. Кутафина. М.: Статут, 2016. С. 150-158; Печеный О. П. Свобода договора в наследственном праве. Там же. С. 455-465; Петров Е. Ю. Наследственное право России: перспективы развития (сравнительно-правовое исследование) [Электронное издание]. М.: М-Логос, 2017. 152 с.; Блинков О. Е., Попова Т. А. Договорное регулирование наследственных отношений в российском наследственном праве // Наследственное право. 2018. № 1. С. 3-8.

11 Как отмечает В. А. Белов, «проблематика договоров в области наследственных (а также семейных и личных неимущественных прав и отношений) в отличие от проблематики, связанной с правами и отношениями корпоративными, в нашей литературе почти не обсуждается. Почему? В свете сказанного выше ответ легко угадать: да просто потому, что о возможности таких договоров ничего не сказано в законе!» См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 30.

12 Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений // Гражданское право: История и современность. М.: Статут, 2012. Т. 2, кн. 1. С. 164-165.

о социальном характере наследственного права, общим фоном сегодняшней наследственной реальности является тот, когда законодатель тотально запрещает наследодателю при жизни договариваться с наследниками о порядке и условиях реализации любых наследственных прав.

Провозглашенная и реализуемая по нормам современного ГК РФ свобода завещательных распоряжений, традиционно раскрываемая через право наследодателя оставлять или не оставлять завещание, право отменить или изменять завещание в любой момент при жизни наследодателя, свободный выбор личности наследника, определение порядка исполнения завещания, а также отдельные процедурные вопросы, - это, действительно, немало. Но эта так называемая дозволительная диспозитивность не перекрывает теоретический и практический вопросы о возможностях саморегулирования за пределами свободы завещательных распоряжений. Отметим, что речь в данном случае не идет о тех договорных отношениях, которые уже причастны к состоявшемуся наследственному правопреемству, как то: договоры, направленные на раздел наследственного имущества (ст. 1165 ГК РФ), а также обычные гражданско-правовые договоры, направленных на охрану наследственного имущества и управление им (ст. 1171-1173 ГК РФ).

Наличие развитой теории договора в наследственном праве в литературе отождествляется с «программой управления наследством» (Е. Ю. Петров). Доросло ли российское общество, а соответственно, и законодатель до такой программы, вопрос далеко неоднозначный. Данных о том, существует ли в практике серьезный запрос на какие-либо элементы саморегулирования в данной сфере, найти не удалось. Попробуем понять это самостоятельно.

Если сравнить нормы ГК РСФСР 1964 г. на предмет договорной правоспособности граждан в отношениях наследственного правопреемства с нормами части III действующего ГК РФ, то рассмотреть какую-либо существенную разницу не удалось. Это при том, что Россия живет в абсолютно иной экономической и социальной реальности, в отличие от предыдущей, в которой даже представить было невозможно, что наследование имущества может быть одной из форм проявления имущественного оборота. Нельзя не заметить, что, несмотря на первый и весьма значительный шаг в состоявшемся реформировании наследственного права, связанный с приоритетом завещательного распоряжения и его свободой, регулирование этой сферы отношений большей частью остается связанным с администрированием отношений и односторонними сделками. Отдаленность норм наследственного права от права гражданского, сложившаяся в советский период из-за исторического непринятия наукой гражданского права и законодателем частного права и

права частной собственности, продолжает давать свои плоды в виде затянувшейся законодательной осторожности, ориентированной в первую очередь на установление ограничений, которые не позволяют допускать массовые злоупотребления при распоряжении имуществом гражданина. Нельзя не увидеть и то, что сложился законодательный перекос в части качественного соотношения норм о правах и обязанностях сторон наследственного правопреемства. Правовая фигура самого наследодателя, с точки зрения просторности его возможностей по видам и характеру посмертных распоряжений имуществом, интересует законодателя гораздо меньше, нежели фигура наследников и весь последующий алгоритм реализации их прав и обязанностей.

За последние 15 лет ведения наследственных дел не только практика, но и наука вполне наглядно смогли увидеть, что, как оказалось, далеко не все ситуации наследственного правопреемства перекрываются свободой завещательных распоряжений. Отсюда появление всевозможных законодательных ответвлений, не получивших законодательного приюта в части 3 ГК РФ и существующих в фактическом отрыве, от норм о наследственном правопреемстве и фактически составляющих для него конкурентные способы обретения имущества после смерти собственника. В их числе: специальные нормы о переходе доли участнику хозяйственного общества в случае его смерти13; опцион на случай смерти участника корпорации14; договор накопительного страхования15; дарение с условием возможности его отмены в случае, если даритель переживет одаряемого16. Условно-наследственными можно назвать отношения, возникающие при наследовании государственных наград. По сути, речь не о наследовании, а, согласно формулировке закона, о хранении.

А еще сегодня нередки ситуации, когда потенциальный наследодатель обращается к юристу с вопросом: что лучше на случай смерти - завещать или подарить? Компетентного юриста такой вопрос всегда ставит в тупик, ведь у каждого из этих юридических действий свои совершенно различные правовые последствия. Но вопрос рождается совсем неспроста - у практики оказывается есть запрос на право законного выбора без подгонки желаний потен-

13 Выстороп Е. И., Ростовцева Н. В. Проблемы наследования доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Наследственное право. 2013. № 4. С. 28-34.

14 Кулишова Р. Т. Опционные договоры: вопросы, связанные с их наследованием // Нотариальный вестник. 2012. № 10. С. 21-24.

15 Кожина Ю. А., Фроловская Ю. И. Наследование накопительной части пенсии // Наследственное право. 2015. № 2. С. 37-40; Амиров М. И. Некоторые особенности порядка наследования страховых выплат по договорам страхования // Пробелы в российском законодательстве. 2016. С. 227-231.

16 Копылов А . В. Дарение на случай смерти: сравнительно-правовой анализ // Наследственное право. 2017. № 1. С. 7-10.

циального наследодателя под последствия и наоборот. Вопрос скорее мог бы отпасть сам собой, если бы можно было, например, совершить договор дарения в счет наследственной доли, когда наследодатель выделяет из состава будущей наследственной массы определенную долю наследнику.

Научный клич о том, что «время подсказывает экспансию договорного регулирования в сферу наследственного права»17, брошен. Дело за его поддержанием или отвержением. Поддержка, как было отмечено ранее, пока не столь велика. Однако это не исключило выдвижение предложений о возможных видах договорных соглашений в вопросах наследственного правопреемства. Учитывая тот общепризнанный факт, что развитие наследственного права может и должно идти дальше по пути концепции диспозитивности, чьи начала связаны с расширением свободы усмотрения на случай смерти лица, доктринальные выводы ученых, выдвинувших свои взгляды на виды возможных согласительных действий в наследственном правопреемстве, совсем не выглядят экзотическими.

Так, В. А. Белов причисляет к числу возможных согласительных действий договоры: об отказе от наследства; о продаже будущего наследства; об уступке наследственного права; о преимущественном праве наследования; об особом сроке осуществления наследственного права; договор об оказании услуг душеприказчика; договор, обязывающий наследодателя завещать (или не завещать) известное имущество определённым лицам и (или) на определённых условиях; договор, изменяющий круг наследников или устанавливающий особые условия действительности завещания; договор как самостоятельное основание для наследования (наследственный договор)18. О. В. Печеный, отмечая, что «свобода договора робко стучится в ворота наследственного права», и, опираясь на отечественные исторические традиции, называет в числе актов наследственного саморегулирования договоры: о наделении наследственными правами (например, о даче согласия наследнику, пропустившему срок для принятия наследства, для подачи заявления о его принятии); об изменении очередности наследования наследниками по закону, об осуществлении наследственных прав; о наследстве как объекте; об изменении размера доли в наследстве наследника по закону; об управлении наследством; об исполнении обязанностей (об организации исполнения завещания, завещательного отказа и возложения, удовлетворении наследниками требований кредиторов наследодателя). Е. Ю. Петров отмечает возможность заключения

17 Петров Е. Ю. Наследственное право России: перспективы развития (сравнительно-правовое исследование) [ Электронное издание]. М.: М-Логос, 2017. С. 60.

18 Белов В. А. Указ. соч. С. 105-158.

договоров по поводу составления завещания, а также тех, которые направле-

19

ны на отказ от наследственных прав до открытия наследства .

С учетом идеи персонализации по отношению к субъектам наследственного правопреемства, господствующей в российском наследственном праве, теория договорного регулирования при реализации наследственных прав не относится к простым. Она еще и многомерна в связи с необходимостью проведения внутренней систематизации норм внутри подотрасли наследственного права. В связи с её произрастанием важен и учет соотношения между собой норм наследственного, договорного, обязательственного, корпоративного, семейного права. Но без противопоставлений и ложных приоритетов. Поэтому обозначением возможных видов отношений, которые могут быть выстроены на началах саморегулирования теория договорного регулирования в наследственном праве не исчерпывается. Каталогизировать возможные разновидности актов саморегулирования - это важно. Однако доктрине надлежит подвести под них необходимую теоретико-методологическую основу.

Одной из необходимых предпосылок для обоснования этой самой основы является обращение к теории наследственного правоотношения. Нельзя не признать, что какая-либо доктринальная и нормативная визуализация наследственного правоотношения в подотрасли практически отсутствует. По сути дела современная теория наследственного правоотношения, за очень редким исключением20, осталась за пределами исследовательского поля. Этот провал заполняется фактическим отождествлением наследственного права и наследственного правоотношения как проявление той данности, что раз понятие правоотношение в правовой науке выработано и используется, то оно должно быть использовано и в наследственном праве при анализе проблем его развития21.

Заметная отстраненность современной науки наследственного права от проблем наследственного правоотношения, монологовый режим его исследования не обеспечивают создания того значимого теоретического задела, освоение которого способствовало бы методологически выверенному подходу к производным от него вопросам, в частности по договорному наследованию.

19 Петров Е. Ю. Наследственное право России... С. 7.

20 Лиманский Г. С. Наследственное правоотношение: теоретико-методологические и практические проблемы: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006. 428 с.; Бондарчук А. А. Понятие наследственного правоотношения и его юридическая природа // Крымский академический вестник. 2018. № 6. С. 21-23.

21 Казанцева А. Е. Теория наследственного и причастных к нему правоотношений по гражданскому праву России: дис. ... д-ра юрид. наук. Томск, 2015. 342 с.

В контексте недостаточной исследованности наследственного правоотношения фактически темным пятном является вопрос о соотношении или противопоставлении отношений обязательственных и наследственных.

Первые, как известно, ориентированы на развитые товарообменные операции в условиях рыночной экономики. Современный экономический анализ договорных обязательств, обеспечивающий понимание их истинного назначения в имущественной сфере, позволяет охарактеризовать такие обязательства в качестве экономических сделок (трансакций), с выделением в них таких качеств, как дискретность (фрагментарность), динамичность22. Наследственные договоры не ориентированы на обмен благами, а потому не могут быть отнесены к экономическим трансакциям.

У наследственных договоров, разновидности которых могут быть предусмотрены только законом, собственный юридический код, задающий таким договорам специфику. Особенности этого акта распорядительной саморегуляции в том, что он заключается «на случай смерти». Поэтому как неприемлем полный перенос правил о договорных обязательствах на наследственные договоры, так и неприемлема механическая отсылка к гражданско-правовому регулированию договорных гражданско-правовых обязательств.

Естественно, что встает вопрос и о юридико-фактических свойствах договоров в наследственном праве. На взгляд О. П. Печеного, эти договоры предполагаются односторонними, безвозмездными и непоименованными23. Несколько иной подход предпринят разработчиками законопроекта о совместных завещаниях и наследственных договорах, в котором довольно подробно расписаны нормообразующие признаки наследственного договора.

Методология конструирования такого договора, квалификация, анализ нормообразующих признаков, а также основания прекращения во всех его разновидностях, включая односторонний отказ как одно из оснований прекращения, безусловно, является родственной с гражданско-правовой методологией. Это заявили и сами разработчики, указав, что «наследственный договор имеет больше общего с договорным, чем с наследственным правом». В отсутствие доктринального задела по поводу юридико-фактических характеристик возможных видов наследственных договоров, в случае принятия законопроекта, многое будет определяться уже непосредственно на практике правоприменения. Хорошо это или плохо - покажет время.

22 Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

23 Печеный О. П. Указ. соч. С. 460.

Еще один аспект тематики договорного наследования кроется в аспектах возможной договорной свободы, а если точнее, то в её пределах. Несмотря на то, что принцип свободы договора и фактически и юридически обрел роль коммуникативного средства практически во всех правовых дискурсах, его универсализм, сравнимый с «палочкой-выручалочкой», нельзя считать безграничным, тем более в нормах наследственного права, чья социальная функция не исчезнет никогда.

Как следует из постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ № 16 от 14 марта 2014 г. «О свободе договора и её пределах»24, возможности договорной свободы для субъектов предпринимательских отношений с их высокими рисками представлены как максимальные. Более ограниченные пределы пронизывают договорные отношения с участием предпринимателей и потребителей, где превалируют социально значимые цели регулирования. Наиболее узкие пределы договорной свободы присущи отношениям граждан между собой. В последнем случае границы договорной свободы в отношениях между гражданами «более предельны» по сравнению с субъектами предпринимательской деятельности, однако не для целей предметного ограничения этих субъектов в договорных отношениях, а для целей превентивных, имеющих цель защитить права граждан, вступающих в договор, в том числе и на будущее. Подобные границы договорной свободы значимы и для участников наследственных договоров, где на стороне отчуждателя выступает только физическое лицо.

Занимая позицию допуска приемов саморегулирования в сферу реализации наследственных прав, автор настоящей статьи не ведет речь о том, чтобы максимально «задоговорить» подотрасль наследственного права. Вполне достаточно ограничиться указанием в её нормах, что в наследственном праве договоры допускаются только в случаях, прямо предусмотренных гл. 61 ГК РФ «Общие положения о наследовании». Эти договоры не могут противоречить существу отношений в сфере наследственного правопреемства. В связи с этим надлежит обратить внимание на систематику главы об общих положениях наследственного права. Пока её содержание полностью противостоит возможностям договорного регулирования, поскольку полностью исключает выход за пределы позитивного регулирования, не позволяя по настоящему органично вписать положения о договорной правоспособности граждан при реализации наследственных прав в структуру всего ГК РФ с его положениями о диспозитивности, измененных предметных характеристиках, свободе

24 Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2014. № 5.

- 86 -

договорных прав, добросовестности и т. д. На сегодня в ней, как минимум, не достаёт нормы, касающейся порядка применения общих положений о наследовании. Её наличие позволило бы более логично соотносить нормы о наследственном правопреемстве с нормами корпоративного, обязательственного, договорного, семейного законодательства.

Библиографический список

1. Белов В. А. Перспективы развития общего понятия договора и принципа свободы договора в российском частном праве // Свобода договора. Серия «Анализ современного права»: сб. ст. / Моск. гос. юрид. ун-т им. О. Е. Кутафина. М.: Статут, 2016.

2. Блинков О. Е., Попова Т. А. Договорное регулирование наследственных отношений в российском наследственном праве // Наследственное право. 2018.№ 1.

3. Бондарчук А. А. Понятие наследственного правоотношения и его юридическая природа // Крымский академический вестник. 2018. № 6.

4. Будылин С. Л. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6.

5. Выстороп Е. И., Ростовцева Н. В. Проблемы наследования доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Наследственное право. 2013. № 4.

6. Казанцева А. Е. Теория наследственного и причастных к нему правоотношений по гражданскому праву России: дис. ... д-ра юрид. наук. Томск, 2015.

7. Карапетов А. Г. Экономический анализ права. М.: Статут, 2016 // СПС «Гарант».

8. Кожина Ю. А., Фроловская Ю. И. Наследование накопительной части пенсии // Наследственное право. 2015. № 2.

9. Копылов А. В. Дарение на случай смерти: сравнительно-правовой анализ // Наследственное право. 2017. № 1.

10. Крашенинников П. В. Кодификация российского частного права 2017 / под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2017.

11. Кулишова Р. Т. Опционные договоры: вопросы, связанные с их наследованием // Нотариальный вестник. 2012. № 10.

12. Лиманский Г. С. Наследственное правоотношение: теоретико-методологические и практические проблемы: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2006.

13. Петров Е. Ю. Наследственное право России: перспективы развития (сравнительно-правовое исследование). М.: М-Логос, 2017.

14. Петров Е. Ю. Реформа российского наследственного права: комментарий основных изменений // Вестник гражданского права. 2016. Т. 16, № 5.

15. Печеный О. П. Свобода договора в наследственном праве // Свобода договора. Серия «Анализ современного права» / Моск. гос. юрид. ун-т им. О. Е. Кутафина. М.: Статут, 2016.

16. Пилипсон О. Г. Генезис договорного наследования и его правовая эволюция // Вопросы правоведения. 2016. № 3 (37).

17. Пилипсон О. Г. Договорное наследование - необходимость создания специфического правового регулирования // Государство и право. 2017. № 2.

18. Синицын С. А. Прогноз развития имущественных отношений: право-понимание, гражданского законодательство // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. № 1.

19. Смирнов С. А. Теория и история наследственного права России: вопросы развития. Наследственное право. 2014. № 3.

20. Степанов С. А. Три таинства гражданского права (опыт цивилисти-ческого очерка-эссе) // Сб. науч. ст. под ред. П. В. Крашенинникова // Частное право. Преодолевая испытания: К 60-летию Б. М. Гонгало. М.: Статут, 2016.

21. Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений // Гражданское право: история и современность. М.: Статут, 2012. Т. 2, кн. 1.

0J и

Информация для цитирования

Комиссарова Е. Г. К проблеме саморегулирования в реализации на-£ следственных прав // Ex jure. 2018. № 3. C. 76-88. DOI: 10.17072/ 2619-0648-2018-3-76-88.

И

Komissarova E. G. On the Problem of Self-Regulation in the Implementation of Inheritance Rights. Ex jure. 2018. № 3. Pp. 76-88. (In Russ.). DOI: 10.17072/2619-0648-2018-3-76-88.