CC BY-NC-ND
71
История религиозной культуры
Е.В. Александрова
К ПРОБЛЕМЕ ПРОЧТЕНИЯ НАДПИСЕЙ ПИРАМИД САККАРЫ
В статье рассматривается проблема интерпретации древнеегипетских религиозных текстов, известных как «Тексты пирамид». Отмечая деформацию исходной структуры и функций текстов в процессе их восприятия европейской традицией, автор предлагает новый подход к интерпретации «Текстов пирамид» в рамках их культурного контекста.
Ключевые слова: «Тексты пирамид», царский заупокойный культ, погребальная практика Древнего Египта.
В данном исследовании речь идет о надписях, высеченных на стенах внутренних помещений пирамид египетских царей и цариц конца эпохи Древнего царства, воздвигнутых в некрополе Саккара. На данный момент известно 10 таких комплексов изречений, и они датируются периодом примерно с 2350 по 2100 г. до н. э.1 Рассматриваемый памятник впервые был опубликован Г. Масперо в конце XIX в. под названием «Надписи пирамид Саккары»2. Распространенное в настоящее время название «Древнеегипетские тексты пирамид» он получил в двухтомном издании К. Зете, выпущенном в 1908-1910 гг.3 Этот интереснейший источник до сих пор не стал в полной мере доступным не только для сравнительного изучения религий, но и для самой египтологии4, и причина этого, как нам кажется, в трансформации, которую он претерпел на начальном этапе восприятия его европейской наукой. Издание К. Зете, сформировавшее объект изучения в данной области, отличается от оригинала в двух существенных моментах.
Во-первых, отвергнув выбранный Г. Масперо принцип издания текстов каждой пирамиды в отдельности, К. Зете построчно объединил аналогичные изречения всех пирамид в один квазиединый
© Александрова Е.В., 2011 126
текст. Негативный момент такого подхода М.Э. Матье отметила еще в 1947 г.:
В результате этого внимание дальнейших исследователей уже не направлялось на изучение текстов пирамид как единого памятника во всей его исторической конкретности и с учетом его реальной непосредственной функциональности5.
Во-вторых, для более точной передачи специфических для «Текстов пирамид» знаков К. Зете предпочел не типографский, а автографический способ записи. Для египтологии иероглифика является своего рода «рабочей» системой древнеегипетского письма: она используется в хрестоматийных грамматиках среднееги-петского языка А. Гардинера6 и Дж. Аллена7, в словарях8. В учебных и научных целях многие тексты транслитерируются из других систем письма в иероглифическую. В результате условная рукописная передача иероглифических знаков воспринимается как аналогичная стандартизованной типографской форме (как это происходит в европейских языках), и не придается должного значения существованию в Древнем Египте нескольких четко различавшихся по используемому материалу, технике начертания знаков и функции фиксируемых текстов систем письма. Иероглифика применялась в контексте религиозной практики, и само название «слова бога» (шйт-иТт) характеризует ее как средство общения с потусторонним миром9. Ее выделяет не только форма знаков, но и материал, на котором они высекались, - камень. Понятно, что в бытовых целях использовались и папирус, и глиняные черепки, причем система знаков, написанных от руки на этих материалах, значительно отличалась условностью своей формы от надписей, высеченных на камне. Употребление той или иной системы письма было неразрывно связано с функцией текста и тем самым явно на нее указывает.
С момента открытия «Текстов пирамид» и в дальнейшем в процессе издания они воспринимались как выполняющие основную функцию письменного текста - транслировать информацию. Так, именно издания Г. Масперо, К. Зете, А. Пьянкова10 и других11 сделали надписи далеких и полуразрушенных пирамид Саккары доступными европейскому читателю. Казалось бы, проблема заключается только в том, чтобы перевести эти надписи, после чего они станут понятным текстом. Но дело в том, что сами по себе «Тексты пирамид» оказались в столь недоступном для читателей месте вовсе не по недоразумению. При своем естественном бытовании в условиях недостаточного освещения они вообще не могли быть прочитаны.
Следовательно, этим надписям невозможно приписать функцию трансляции информации - по крайней мере от человека к человеку. Это исключает и такую функцию записи сакрального текста, как стремление сохранить традицию после ее отмирания в живой устной форме (как это часто происходило в других культурах и в самом Египте более поздних эпох). В то же время их иероглифическая запись достаточно явно указывает на связь этих текстов с живой религиозной практикой и позволяет отнести «Тексты пирамид» к кругу памятников царского заупокойного культа, адресатом которого являлись умерший фараон и потусторонний мир богов.
Религиозный характер надписей в пирамидах Саккары также делает невозможным вольное перемещение фрагментов текста. Для древнего религиозного сознания проблема целостности является ключевой, что можно проиллюстрировать основной «интригой» мифа об Осирисе, расчлененном Сетхом, собранном Исидой и Неф-тидой и воскрешенном Анубисом при помощи мумификации. Создание целостного памятника из жертвенных формул, гимнов и заклинаний, которые раньше объединялись ходом ритуала «здесь и сейчас», было вполне актуальной задачей для древнеегипетских жрецов. Если в нашей культуре компиляция воспринимается скорее как некое некритическое объединение разнородных частей (зачастую «шитое белыми нитками»), то это представление совершенно неприменимо к древнеегипетскому сакральному тексту. Важным фактором обеспечения целостности текста является его архитектурный контекст: монументальную иероглифику невозможно отделить от стен, на которых она высечена, в связи с чем приобретает значение не только линейная организация текста на отдельных стенах, но и соотношение этих поверхностей в рамках пространственных бинарных оппозиций север-юг, запад-восток и низ-верх.
В издании «Текстов пирамид» К. Зете связность текста была нарушена и на уровне отдельных поверхностей, поскольку одинаковые изречения были изданы параллельно с их первым появлением. Тем не менее очистительные изречения 23, 25 и 32, повторяясь несколько раз, входят в состав устойчивых последовательностей ритуальных текстов и являются своего рода разделителями между различными стадиями погребального обряда. Повторы такого рода, образующие своеобразную рамку, играют важную роль и в структурировании текстов внутри изречений, что можно показать на примере одного небольшого фрагмента (в нашем переводе) - изречения 223 по нумерации К. Зете, расположенного на восточной стене погребальной камеры.
Это изречение производит довольно пестрое впечатление, что вполне отражает состав и способ организации «Текстов пирамид».
Нам представляется, что проблема их целостности решалась не путем формирования стилистически единого текста, а благодаря включению различных фрагментов в рамку, составленную повторением фрагментов текста различного объема12. В данном случае роль такой рамки выполняют обращения «О Унис!» и «О Унис! Поднимись!» (в нашем примере они выделены полужирным шрифтом и пронумерованы). При этом фрагменты внутри таких рамок в значительной степени сохраняют связь с другими сферами заупокойного культа, как царского, так и частного. В начале изречения междометия и указательное местоимение «это» (nn), которые А.Л. Коцейовский переводит как «ухай, пляши, восклицай!»13, мы предпочли просто транслитерировать. Итак, наш перевод:
Изречение слов: Ухи! Их! Их!
1. О Унис! Поднимись!
Сидение напротив «тысячи в хлебе, тысячи в пиве», жареного мяса, мяса с бойни, хлеба-итехет из зала-усехет
Обеспеченный в качестве бога «жертвой, даваемой богом», обеспеченный] Унис хлебом его этим
Пришел ты к ба своему, Осирис; ба, пребывающий среди ахов; могучий в местах своих; защитник девятки в Доме Старейшин
2. О Унис! Взойди! Явись! Не удаляйся от гробницы! Замкнись! «Дано тебе Око Хора», вот тебе это. Да пребудет оно при тебе!
3. О Унис! Поднимись!
Обеспечен ты хлебом своим этим здесь
4. О Унис! Пребываешь ты в двери!
Квинтэссенцией изречения является его последняя фраза, вызывающая противоречивые толкования и по сей день. В начале ХХ в. А.Л. Коцейовский и Л. Шпелеерс переводили ее дословно: «Ты находишься в двери»14 («tu es dans la porte»15). При этом А.Л. Коцейовский комментирует данное выражение так: это «магическая формула, вселявшая дух покойного в фальшивую дверь»16. С появлением перевода К. Зете17 получает распространение гораздо более «натянутая» с грамматической и лексической точки зрения интер-претация18, отраженная и в последнем переводе «Текстов пирамид» Дж. Аллена: «I will be an attendant for you» («я буду твоим помощником»)19.
Можно сказать, что это расхождение в переводах хорошо иллюстрирует разрыв между исследованиями «Текстов пирамид» и культуры Древнего Египта в целом, ведь «фальшивая» или «ложная» дверь, о которой говорит А.Л. Коцейовский, является хорошо известным предметом древнеегипетской погребальной практики.
Она представляет собой небольшую нишу в виде дверного проема в стене заупокойного храма или гробничной часовни. Двумя важнейшими элементами ее оформления являются изображение (в технике выпуклого рельефа) умершего, сидящего перед жертвенным столом, и список жертв (выполненный врезанными иероглифами). Стандартизованный список заупокойных жертв обязательно включал две части: в первой назывались персонажи, которые обеспечивают получение жертвы в ином мире (царь и боги); во второй перечислялись сами жертвы (материальные блага или благоприятные условия загробной жизни)20. Обе части могут быть представлены с различной степенью детализации: к имени бога, «дающего жертву», иногда добавляются многочисленные эпитеты; «стандартный набор» жертв (хлеб, пиво, мясо, алебастровые сосуды и ткани) также может быть расширен21. Как показал А.О. Большаков, этот комплекс, объединяющий текст и изображение, являлся точкой соприкосновения земного и потустороннего миров22; обозначение его словом «дверь» (aA)23 отражает представление о проницаемости этой границы между мирами.
Именно этими элементами оформления ложной двери оперирует первый фрагмент рассматриваемого изречения. К изображению умершего перед жертвенником отсылает нас первая фраза: выражение «сидение напротив» выполняет ту же функцию, что и подписи к изображениям покойного (наблюдающего за работами) в гробничных часовнях24. За ней следует формула (выделенная кавычками и курсивом), фигурирующая уже в египетских текстах как краткое обозначение заупокойных жертв - «тысяча в хлебе, тысяча в пиве» (xA m t xA m Hnqt). Обеспеченность «жертвой, даваемой богом» (Htp di п7г) далее резюмирует благополучное осуществление заупокойного культа в целом. Более распространенным вариантом этой формулы является «жертва, даваемая царем» (Htp di nsw): как стандартный зачин жертвенного списка она стала общим обозначением всего культа, связанного с ложной дверью. Касательно этого изречения М.А. Чегодаев замечает:
Перед нами - редчайшее для Египта словесное описание столь хорошо
нам знакомого изображения покойного за жертвенным столом с тысячью хлебов, пива и т. д.25
Во втором фрагменте употребляется еще одна формула, отсылающая нас уже к самому корпусу «Текстов пирамид» - к изречениям северной стены погребальной камеры. Данный блок наиболее тесно связан с заупокойным ритуалом, что ярко проявляется в его оформлении. Три регистра стены заполняют по преимуществу
краткие изречения (длиной в один столбец). Они начинаются формулой «Осирис-Унис, укреплено тебе Око Хора!», а завершаются перечислением приносимых жертв. Центральную часть изречений составляют различные интерпретации мотива утраты Хором своего Ока и его восстановления. Тем самым Око Хора соотносится с приносимыми жертвами и одновременно символизирует восстановление целостности Осириса и воскрешение отождествляемого с ним фараона. В изречении 223 употребляется формула «дано тебе Око Хора», связывающая его с текстами северной стены. Тем самым к списку приношений, маркируемых формулой «тысяча в хлебе, тысяча в пиве», присоединяются все приношения, упомянутые на северной стене. С другой стороны, формула «жертва, даваемая богом» символизирует весь заупокойный культ, получающий здесь соответствующую мифологическую интерпретацию.
Этот жертвенный ритуал основан на представлении о том, что через врезанные иероглифами в поверхность стены названия произносимых жертв слова жреца попадают «на ту сторону» границы между мирами и превращаются в реальные блага, которыми располагает покойный в ином мире26. Начиная с III династии он заменил непосредственное обеспечение покойного погребальным инвентарем, который ранее заполнял многочисленные складские помещения в гробницах. С этой культовой практикой связана и ориентация погребений по оси запад-восток: это направление выхода покойного в «ложную» дверь для получения даров27. На этой же оси расположено изречение 223, помещенное на восточной стене погребальной камеры. Оно находится в «сфере умершего», недоступной живым, и было связано с оформлением часовни пирамидного храма - в сфере, доступной людям. Жертвы, приносимые во время заупокойной службы в этой часовне, проникая через ту же «дверь» в мир иной, превращались в «Око Хора», подносимое Осирису. Это приводило к воскрешению фараона, повторявшемуся каждый день в рамках солярного цикла. Тем самым весь комплекс изображений и надписей в храмовой часовне вместе с текстами внутри пирамиды должен был одновременно изображать мир таким, как он есть и каким он должен быть, поддерживая его в этом идеальном состоянии.
Примечания
1 The Ancient Egyptian Pyramid Texts / [Tr.] by James P. Allen. Atlanta: Society of
Biblical Literature, 2005. P. 1.
2 Les inscriptions des pyramides de Saqqarah / Par G. Maspero. Paris: E. Bouillon, 1894.
458 p. Первоначально тексты были изданы в 1882-1893 гг. в журнале «Recueil
de travaux relatifs à la philologie et à l'archéologie égyptiennes et assyriennes» (Paris. Vol. III-XIV).
3 Die Altägyptischen Pyramidentexte nach den Papierabdrucken und Photographien
des Berliner Museums / Bearb. von Kurt Sethe. Bd. 1-2. Leipzig: J.C. Hinrichs'sche Buchhandlung, 1908, 1910.
4 Большаков А.О. Человек и его Двойник. Изобразительность и мировоззрение в
Египте Старого царства. СПб.: Алетейя, 2001. С. 21.
5 Матье М.Э. Тексты пирамид - заупокойный ритуал // Вестник древней исто-
рии. 1947. № 4. С. 372-373.
6 Gardiner A.H. Egyptian Grammar: Being an Introduction to the Study of
Hieroglyphs. 3 ed. Oxford: Griffith Institute, 1957.
7 Middle Egyptian. An Introduction to the Language and Culture of Hieroglyphs / By
James P. Allen. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.
8 В словаре Р. Ханнига используется типографский иероглифический шрифт, в то
время как другие авторитетные словари используют рукописную передачу той же системы знаков. См.: Hannig R. Ägyptisches Wörterbuch I. Altes Reich und erste Zwischenzeit. Mainz am Rhein: von Zabern, 2003; Wörterbuch Der Aegyptischen Sprache im Auftrage der deutschen Akademien / Hrsg. von Adolf Erman und Hermann Grapow. Bd. I-V. Unveränderter Nachdruck. Berlin, 1971; A Concise Dictionary of Middle Egyptian / By Raymond O. Faulkner. Oxford: Griffith Institute, 1991.
9 Большаков А.О., Сущевский А.Г. Образ и письменность в восприятии древнего
египтянина // Вестник древней истории. 2003. № 1. С. 51.
10 The Pyramid of Unas / By Alexandre Piankoff. Princeton: Princeton University
Press, 1968 (Bollingen Series XL: Vol. 5; Egyptian Religious Texts and Representations).
11 Les textes de la pyramide de Pépy Ier. Édition. Description et analyse / En collabo-
ration avec C. Berger-El Naggar, J. Leclant, I. Pierre-Croisiau. Le Caire: L'Institut français d'archéologie orientale, 2001 (Mémoires de l'Institut français d'archéologie orientale 118 / 1-2).
12 В приводимом изречении эта рамка образована повтором короткой формулы
«О Унис!», в то время как, например, в изречении 217 южной стены погребальной камеры ее образует фрагмент, превышающий по объему любое изречение северной стены того же помещения.
13 Тексты пирамид. С. 162.
14 Первая публикация: Коцейовский АЛ. Тексты пирамид. Одесса, 1917. См.: Текс-
ты пирамид. С. 163.
15 Speleers L. Les textes des pyramides egyptiennes. Bruxelles, 1923. Р. 19.
16 Тексты пирамид. С. 163.
17 Перевод К. Зете выходил начиная с 1935 г.: Sethe K. Übersetzung und Kommentar
zu den altägyptischen Pyramidentexten. 6 Bd. Glückstadt; Hamburg, 1935-1962.
18 См.: Чегодаев М.А. Письменность и искусство: человек на границе миров // Ис-
кусство Востока. Вып. 3. Сравнительное изучение традиций. М.: URSS, 2008.
С. 307: «Он предположил такое прочтение фразы из четырех слов, которое одновременно предполагает два пропуска местоимений, одну хаплографию и нигде не зафиксированное значение слова "дверь" (аа) как "помощник"».
19 The Ancient Egyptian Pyramid Texts. P. 28.
20 Strudwick N.C. Texts from the Pyramid Age. Leiden, 2005. Р. 31-32.
21 Зачастую предметом просьбы служит также «выхождение голоса» (prt-xrw), т. е.
желание, чтобы кто-то прочел жертвенную формулу для покойного. См.: Strudwick N.C. Op. cit. Р. 212: «...Жертва, даваемая Осирисом / да будет сделано для него произнесение жертв».
22 Большаков А.О. Указ. соч. С. 222.
23 Чегодаев М.А. Указ. соч. С. 306.
24 При издании текстов Древнего царства Н. Страдвик счел необходимым пред-
ставить эти «подписи» (captions) отдельной группой. См.: Strudwick N.C. Op. cit. Р. 47. Ср.: Чегодаев М.А. Указ. соч. Чегодаев подчеркивает: «Изображений без текстов в египетском искусстве практически не существует. <...> Более того, то что мы воспринимаем как изображение с подписанным именем, на самом деле было лишь очень большим детерминативом (иероглифом-определителем) к написанному имени» (С. 297).
25 Чегодаев М.А. Указ. соч. С. 307.
26 Лаврентьева Н.В. Иной мир в древнеегипетском искусстве: формирование изо-
бразительной традиции и ее трансляция // Искусство Востока. Вып. 3. С. 278.
27 Bolshakov A.O. Man and his Double. Wiesbaden, 1997. Р. 28.
