CC BY
26
К проблеме османского суверенитета на Северо-Западном Кавказе (1479-1829): государственная территория, жалованные грамоты, дипломатическая защита
Шаов Ибрагим Капланович,
к.ю.н., доцент кафедры конституционного и административного права, Адыгейский государственный университет E-mail: shaov@mail.ru
Мамишева Зара Аскарбиевна,
к.ю.н., доцент кафедры теории и истории государства и права и политологии, Адыгейский государственный университет E-mail: mamicheva.zara@mail.ru
Гайдарева Инна Николаевна,
кандидат социологических наук, доцент кафедры конституционного и административного права, Адыгейский государственный университет E-mail: alay_1968@mail.ru
Северо-Западный Кавказ в османский период считался владением султана-халифа. Но, поскольку черкесские княжества обладали собственным политическим суверенитетом в доос-манский период, а также сохранили в значительной степени самоуправление в османский период, то следует признать двойственный характер территориального суверенитета. Это состояние - верховного управления османского султана - следует определить как вассалитет. Исключительный характер власти Османской империи над территорией СевероЗападного Кавказа проявлялся не столько в отношениях с вассальными беями, сколько в отстаивании своего суверенитета перед попытками оспорить таковой со стороны Русского централизованного государства и впоследствии - Российской империи. Одной из наиболее определенных юридических форм османской политики в отношении зависимых кавказских территорий являлась жалованная грамота - берат. Османское правительство обеспечивало дипломатическую защиту населения Северо-Западного Кавказа.
Ключевые слова: Османская империя, Порта, СевероЗападный Кавказ, суверенитет, территория, берат, дипломатическая защита.
Введение
Инкорпорация кавказских государств, государ-ствоподобных образований и конфедераций племен в состав Российской империи является одним из наиболее существенных аспектов формирования Российского государства на протяжении XVI-XIX вв. Для анализа историко-правовых параметров данного процесса необходимо обращение к государственно-правовым отношениям данного региона с Османской империей и Ираном. В настоящей статье анализируется вопрос о содержании османского суверенитета над территориями и населением Северо-Западного Кавказа в хронологических границах от 1479 г., когда османы захватили Таманский полуостров и Анапу, до 1829 г., когда по условиям Адрианопольского мирного договора Османская империя уступила кавказское прибрежье с находившимися здесь крепостями Российской империи.
Северо-Западный Кавказ (до 1829 г.), Центральный Кавказ (до 1774 г.) и, периодически, Дагестан в XVI-XVШ вв. считались владениями султана-халифа. Поскольку они обладали собственным политическим суверенитетом в доос-манский период, а также сохранили в значительной степени самоуправление при османах, то следует признать двойственный характер территориального суверенитета. Это состояние - верховного управления османского султана - соответствует вассалитету. В современных дефинициях его можно назвать политической автономией.
Как отмечал Б.Э. Нольде, «положение самоуправления» в автономных образованиях «заключается в том, что устройство его зависит не от права, созданного государством, а от права самой самоуправляющейся единицы». Соответственно, самоуправление, «покоющееся на собственном, а не дарованном государством праве, можно назвать автономией» [1, с. 269]. Автономная территория юридически существует с санкции верховной власти, в нашем случае - османского правительства.
Автономное государство с ограниченным суверенитетом являлось государством не по препоручению, а по собственному праву. Верховная (царская, султанская) власть именно по этой причине и наделяла то или иное включенное в состав империи государство, государствоподобное образование, конфедерацию племен автономным статусом, полным или частичным самоуправлением, сочетавшимся с местным государственным и обычным
правом, налоговыми привилегиями вплоть до полного освобождения от уплаты налогов в центральную казну.
В международном праве территория связана с населением: «государственная территория и ее население - необходимые атрибуты государства» [2, с. 385-386]. Юридическую природу государственной территории составляет суверенитет [2, с. 385]. В XVI-XVIII вв., а для Российской и Османской империй и в XIX в., т.е. в период становления современной системы международного права, суверенитет отождествлялся с личностью монарха [2, с. 64].
Исключительный характер власти Османской империи над территорией Северо-Западного Кавказа проявлялся не столько в отношениях с вассальными беями, сколько в отстаивании своего суверенитета перед попытками оспорить таковой со стороны Русского централизованного государства и впоследствии - Российской империи.
Следует различать представления о государственном и территориальном суверенитете, с одной стороны, и уровень реального контроля над формально подвластным населением, пусть и охотно подтверждающим свое подданство. Для юрисдикции Османской империи на территории Северо-Западного Кавказа характерна неспособность Порты наказывать черкесских мятежников и тех, кто нарушал спокойствие на границе. Или нежелание, поскольку османская власть была заинтересована в поддержании боевого духа народа, живущего на границе. С прифронтовыми беями нельзя было обращаться также как с обычными подданными. В этом отношении характерен пример с убийством семерых османских солдат (из числа албанских наемников) в шапсугской деревне в 1778 г.: убитые были в составе отряда из 40 солдат, направленных в близлежащие к Суд-жук-кале горы с намерением покарать за разбои и за похищение солдат из состава 16-тысячного османского десанта [3/1885, с. 683]. Характерно, что османские военачальники не стали оказывать дальнейшее давление.
Османское правительство ограничивало произвол своих наместников в кавказском регионе, вплоть до смертной казни [4, с. 382].
Султанские жалованные грамоты (бераты)
Одной из наиболее определенных юридических форм османской политики в отношении зависимых кавказских территорий являлась жалованная грамота - берат. Напомним, что берат - султанская жалованная грамота, предоставлявшая право на владение тимаром, зеаметом, хассом и мюльком. Обычно выдавался на ленные владения по представлении справки (тезкере) от бейлербея, подтверждавшей право соответствующего лица на получение пожалования и наличие свободного тимара [5, с. 195]. В 1590 г. Мурад III (1574-1595) выдал берат бею нахийе (область, округ, прим. И.Ш.) Кермуки и Та-тар-кеше Черкесского края Мехмеду о назначении
его санджакбеем Кефе и о назначении его эмиром черкесских земель [6, с. 73-74]. Сообщается, что Мехмед прибыл в Стамбул «на двух кораблях неверных» и принял ислам. Поскольку Кермуки явно указывает на Кемиргой (Темиргой), то этим беем должен был быть старший князь этого владения. Под Татар-кеше, видимо, имелся в виду район поблизости от Темиргоя, заселенный татарами.
О назначении Мехмеда в Кефе просил его непосредственный сюзерен - крымский хан Гази II Герай (1588-1607). В соответствии со сложившейся правовой традицией, для получения берата в султанскую канцелярию должно было поступить ходатайство от вышестоящего администратора, в данном случае - крымского хана. Мехмед не был первым черкесом на посту бейлербея Кефе: в 60-е гг. здесь руководил Черкес Касым-бей [7, с. 53], после 1578 г. Искандер-бей [8, с. 175] и Шевки Ар-слан-бей. О последнем говорится в тексте данного берата: «Он (Гази-Гирей-хан) донес также о просьбе его (Мехмеда) стать беем с сальяне на место Шевки Арслан-бея, происходящего из покоренных черкесских беев Каратай (очевидно, описка и надо читать Кабартай, прим. И.Ш.), который (также) был санджакбеем пристани Кафа с сальяне в пятьдесят тысяч акче». Термином салья-не обозначали как годовое содержание бейлер-бея, так и ежегодную фиксированную сумму, которую наместник отправлял в столицу, тогда как все остальные поступления оставались в его распоряжении и предназначались для местных административных и военных затрат. Провинции такого типа управления назывались провинциями сальяне. Например, на этом принципе управлялся Египет [9, с. 105]. Указываются заслуги Мехмеда: «ходил в походы вместе с черкесами и состоявшими (при нем) рядовыми»; «вместе со ста хане райятов (семей или домохозяйств крестьян, прим. И.Ш.) из прилегающих и подведомственных ему земель, выполнял обязательство из года в год вручать эминам (сборщикам) августейших хассов (хасс -земельное владения с доходом от 100 тысяч акче в год, прим. И.Ш.) две тысячи киле зерна и десять тысяч акче» [6, с. 73]. Поскольку Мехмед-бей должен был находиться на постоянной основе в Кефе, то на его место бея нахийе Кермуки и Татар-кеше был назначен прибывший вместе с ним в Стамбул некий «дед Иззи - Хюсрев-бей» [6, с. 74]. Иззи, вероятно, был известен султану и хану, но кто он не поясняется.
Наделение черкесских владельцев жалованными грамотами практиковалось и в XVIII в. Абдул-Резак-эфенди в переговорах с русским посланником Стахиевым в 1777 г. совершенно определенно заявляет: «Абазинцы находятся под управлением Блистательной Порты» [3/1887, с. 321]. Согласно османскому источнику, в этот период султан жаловал и утверждал своим бератом «князя или начальника абазинцев» [3/1887, с. 321].
Под абазинами и Абазой имелся в виду Абазинский вилайет - территория от Анапы до северной границы Мегрелии (эпизодически, даже вклю-
5 -а
сз
<
чая Мегрелию) [10, с. 47-48; 11, с. 108]. Данное определение использовалось впоследствии русскими официальными источниками. Так, сенатор Н.С. Мордвинов в докладе «Покорение кавказских жителей» (19 июня 1816 г.), представленном Александру I (и получившем его одобрение), констатируется наличие «удела земли вплоть до Черного моря, принадлежащего турецкому императору» [12, с. 148]. Далее Мордвинов формулирует: «владение турецкое на отдельном краю тощей Абазии» [12, с. 152].
В период между 1772 и 1783 гг. имела место дипломатическая дискуссия между Российской империей и Османской империей, посвященная вопросу о подданстве черкесов и абазин крымскому хану. Российская сторона, уверенная в том, что у власти в Бахчисарае будет находиться ее ставленник, стремилась отстоять крымские права на СевероЗападный Кавказ. Порта доказывала, что черкесы и абазины никогда от татарских ханов не зависели иначе, «как с позволения Порты, будучи их владельцы завсегда каждый своим собственным народом без всякого от татарского общества в том со-участвования выбираемы и потом беспосредственно Порте представляемы, с испрошением от нее барата для утверждения их властительства независимо от татарских ханов» [3/1887, с. 238].
Дипломатическая защита
В юридической литературе под дипломатической защитой понимают право государства «посредством дипломатических средств или иных средств мирного разрешения споров поднимать вопрос об ответственности другого государства за вред, причиненный его международно-противоправным деянием, гражданину или юридическому лицу первого государства» [13, с. 54].
Прямо в соответствии с эти определением, османское правительство обеспечивало дипломатическую защиту населения Северо-Западного Кавказа. Вопрос о защите или выкупе пленных поднимался на уровне великого везира. В 1585 г. Осман-паша требовал от посла Бориса Благово прекратить нападения донских казаков на купеческие корабли в Азовском море и на самих жителей Азова. На обратном пути Б. Благово был задержан бейлербеем Кефе, который требовал от московского посла оказать давление на донцов с тем, чтобы те освободили захваченных ими на море близ Керчи черкесов, занимавшихся рыбной ловлей. Черкесские князья из Темрюка и Тамани «со многими людьми» также пришли прямо во двор к послу и угрожали ему расправой. Дело кончилось тем, что кафинский паша насильно задержал двух чиновников из русского посольства с тем, чтобы на Дону Б. Благово заставил казаков — отпустить захваченных черкесов [14/1, с. 40, 45]. 2 В 1686 г. имел место схожий инцидент: за-£ хват 40 рыбаков донцами у Темрюка, что вызва-~ ло просьбу об их возвращении со стороны хана ав Селим Герая (ярлык-мухаббетнаме хана Селима
Гирея Иоанну Алексеевичу и Петру Алексеевичу) [14/1, с. 274]. Османские или крымские власти могли официально выражать беспокойство из-за одного пленного: в 1640 г. крымский калга (первый принц) обратился к русским властям с просьбой об освобождении черкеса по имени Луристан [14/1, с. 497].
В 1753 г. бесленеевцы, переселенные в Кабар-ду в числе 300 дворов, определены русской администрацией как турецкоподданные, и что их необходимо вернуть на прежнее место [14/11, с. 184]. В 1783 г. османский комендант в Суджуке Сулей-ман-паша высказал А.В. Суворову свою обеспокоенность концентрацией российских военных частей на Кубани и напомнил ему, что тот не вправе пересекать границу между державами [15, с. 309]. В 1796 г. османский наместник в Анапе Сеид-Мустафа требовал от российских военных властей на Кубани не вмешиваться военным путем в междоусобный конфликт черкесов [16, с. 13].
В ноябре 1830 г. к закубанским народам прибыл османский чиновник Салахур-Магомет-ага с фирманом: «горцам предоставлялось с марта по май месяц 1831 г. явиться в Константинополь и принять турецкое подданство; те же, которые останутся на прежнем месте жительства, будут считаться русскими подданными. Для доставления закубан-цев в Турцию султан обещал прислать суда в Суд-жук-кале» [17, с. 195]. Сколько семей воспользовалось этим предложением, остается неизвестно, но в 1834 г. «из разных мест Кабарды и Черкес-сии» переселилось в Азиатскую Турцию порядка 370 семей. Они были расселены по причерноморским городам от Трабзона до Синопа [18, с. 127].
Выводы
Таким образом, османский суверенитет над СевероЗападным Кавказом осуществлялся в отношении территории, считавшейся частью владений османского султана и, соответственно, являвшейся государственной территорией Османской империи.
Одной из основных юридических форм политики в отношении государствоподобных образований региона являлись султанские бераты (жалованные грамоты). Представители черкесской феодальной элиты получали назначения не только на этнической территории, в своих наследственных владениях (Жаней, Бесленей и пр.), но и в османском бейлербействе Кафы.
Османский суверенитет осуществлялся в форме протектората и предусматривал значительную степень автономии черкесских княжеств. Население данной территории находилось под дипломатической защитой, что особенно проявилось с 1711 г., когда началась эпоха российско-османского соперничества за господство на Кавказе.
Заключение
Установление османского протектората над владениями Северо-Западного Кавказа во второй поло-
вине XVI в., после прекращения действия военно-политического союза западных черкесов с Москвой (около 1562 г.), привело к стабилизации двусторонних османо-черкесских отношений. Османский протекторат понизил уровень конфликтности крымско-черкесских отношений, в которых султанское правительство эффективно осуществляло функцию верховного арбитра. Другое важнейшее следствие османского протектората над черкесскими владениями: правомочность Османской империи на уступку территории Северо-Западного Кавказа в 1829 г., согласно 4-й статье Адрианопольского мирного договора.
Литература
1. Нольде Б.Э. Очерки русского государственного права. СПб.: типография издательства «Правда», 1911. 554 с.
2. Валеев Р.М., Курдюков Г.И. Международное право. Особенная часть: Учебник для вузов. М., 2010. 624 с.
3. Присоединение Крыма к России. Рескрипты, письма, реляции и донесения. Составитель Н. Дубровин. Т. 2: 1778 г. СПб.: Типография императорской академии наук, 1885. 924 с.; Т. 3: 1779-1780 гг. 1887. 741 с.
4. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Отоманской Порты. В 2-х томах. М.: Издательский дом «Рубежи XXI», 2005. Т. 1. 541 с.; Т. 2. 314 с.
5. Аграрный строй Османской империи XV-XVII вв. Документы и материалы / Составление, перевод и комментарии А.С. Тверитино-вой. М.: Издательство Восточной литературы, 1963. 224 с.
6. Зайцев И.В. Берат султана Мурада III на имя Мехмеда о назначении его санджакбеем Кафы и эмиром Черкесских земель (1590 г.). О происхождении и хронологии назначений некоторых кафинских санджакбеев 1560-х - 1590-х годов // Средневековый Восток: проблемы историографии и источниковедения. Баку: Элм, 2015. 380 с.
7. Allen W.E.D. Problems of Turkish Power in the Sixteenth Century. L.: Central Asian Research Centre, 1963. 92 p.
8. Челеби Э. Книга путешествия. Крым и сопредельные области. Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в. / Пер. Е.В. Бахревского. Симферополь: «Доля», 2008. 272 с.
9. Inalcik H. The Ottoman Empire. The Classical Age 1300-1600. L.: Phoenix, 2000. 258 p.
10. Челеби Э. Книга путешествия. Вып. 3: Земли Закавказья и сопредельных областей Малой Азии и Ирана. М.: Наука, 1983. 376 с.
11. Кавказский вектор российской политики. Сборник документов. Т. I: XVI-XVIII вв. Составители М.А. Волхонский, В.М. Муханов. М.: Объединенная редакция МВД России, 2011. 680 с.
12. Покорение кавказских жителей. 19 июня 1816 г. // Архив графов Мордвиновых. Т. 5 / Предисл. и примеч. В.А. Бильбасова. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1902. С. 148-155.
13. Абашидзе А.Х., Ильяшевич М.В. Дипломатическая защита в современном международном праве // Московский журнал международного права. 2015. № 2. С. 52-62.
14. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. / Под ред. Т.Х. Кумыкова, Е.Н. Кушевой. Составители: Н.Ф. Демидова, Е.Н. Кушева, А.М. Персов. Т. I: XVI-XVII вв. М.: Издат-во АН СССР, 1957. 478 с.; Т. II. 424 с.
15. Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II. - Т. III: 1781-1786 гг. Нальчик: Эль-Фа, 2000. 330 с.
16. Материалы по истории западных адыгов. (Архивные документы 1793-1914 гг.) / сост. А.В. Сивер. Нальчик: Издательский центр КБИГИ, 2012. 158 с.
17. Томкеев В. Кавказская линия под управлением генерала Емануэля // Кавказский сборник. Т. XIX. Тифлис, 1898. С. 120-221.
18. Шамиль - ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов / Под ред. Ш.В. Цагарей-швили, Тбилиси, 1953. 561 с.
THE PROBLEM OF THE OTTOMAN SOVEREIGNTY OVER THE NORTH-WEST CAUCASUS (1479-1829): STATE TERRITORY, CHARTERS, DIPLOMATIC PROTECTION
Shaov I.K., Mamisheva Z.A., Gaidareva I.N.
Adygean State University
The North-West Caucasus and, periodically, Dagestan in the Ottoman period were considered as the Sultan-Caliph's possessions. But since they had their own political sovereignty during the pre-Ottoman period, and also retained largely self-government during the Ottoman period, the dual nature of territorial sovereignty should be recognized. This state - the supreme administration of the Ottoman Sultan - should be defined as a state of vassalage. The exceptional nature of the Ottoman Empire's power over the territory of the North-Western Caucasus was manifested not so much in relations with vassal beys as in defending its sovereignty against trying to challenge such a one from the Russian state (Muscovy) and subsequently the Russian Empire. One of the most definite legal forms of the Ottoman policy in relation to the dependent Caucasian territories was the sultan charter - Berat. The Ottoman government provided diplomatic protection to the population of the North-West Caucasus.
Keywords: the Ottoman Empire, the Sublime Porte, the North-West Caucasus, sovereignty, territory, Berat, diplomatic protection.
References
1. Nolde B.E. Essays on Russian State Law. SPb.: Printing house of the publishing house "Pravda", 1911. 554 p.
2. Valeev R.M., Kurdyukov G.I. International Law. Special part: Textbook for universities. M., 2010. 624 p.
3. Accession of Crimea to Russia. Rescripts, letters, reports and reports. Compiled by N. Dubrovin. T. 2: 1778. SPb.: Printing House of the Imperial Academy of Sciences, 1885. 924 p.; T. 3: 1779-1780. 1887. 741 p.
4. Smirnov V.D. Crimean Khanate under the rule of the Ottoman Porte. In 2 volumes. M .: Publishing house "Rubezhi XXI", 2005. T. 1. 541 p.; T. 2. 314 p.
5. The Agrarian system of the Ottoman Empire in the 15th - 17th centuries. Documents and materials / Compilation, translation
5 -a
C3
<
and comments by A.S. Tveritinova. Moscow: Eastern Literature 12. Publishing House, 1963. 224 p.
6. Zaitsev I.V. Berat of Sultan Murad III addressed to Mehmed on
the appointment of him as a sanjakbey of Kafa and the emir 13. of the Circassian lands (1590). On the origin and chronology of the appointments of some Kafa sandjakbeys of the 1560s -1590s // Medieval East: problems of historiography and source 14. study. Baku: Elm, 2015. 380 p.
7. Allen W.E.D. Problems of Turkish Power in the Sixteenth Century. L.: Central Asian Research Center, 1963. 92 p.
8. Chelebi E. Travelogue. Crimea and adjacent regions. Extracts 15. from the work of a Turkish traveler of the 17th century. Simferopol: "Share", 2008. 272 p.
9. Inalcik H. The Ottoman Empire. The Classical Age 1300-1600. 16. L.: Phoenix, 2000. 258 p.
10. Chelebi E. Travelogue. Issue 3: Lands of Transcaucasia and adjacent regions of Asia Minor and Iran. Moscow: Nauka, 1983. 17. 376 p.
11. Caucasian vector of Russian politics. Collection of docu- 18. ments. T. I: XVI-XVIII centuries. Compiled by M.A. Volkhonsky,
V.M. Mukhanov. M.: United edition of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2011. 680 p.
Conquest of the Caucasian inhabitants. June 19, 1816 // Archive of Counts Mordvinov. T. 5. SPb.: Printing house I.N. Sko-rokhodov, 1902, pp. 148-155.
Abashidze A. Kh., Ilyashevich M.V. Diplomatic protection in modern international law // Moscow Journal of International Law. 2015 No. 2, pp. 52-62.
Kabardian-Russian relations in the XVI-XVIII centuries. / Ed.T. Kh. Kumykova, E.N. Kusheva. M.: Publishing house of the Academy of Sciences of the USSR, 1957. T. I. 478 p., T. II. 424 p.
Circassians and other peoples of the Northwest Caucasus during the reign of Empress Catherine II. T. III: 1781-1786. Nalchik: El-Fa, 2000. 330 p.
Materials on the history of Western Circassians. (Archival documents 1793-1914) / comp. A.V. Siver. Nalchik: KBIGI Publishing Center, 2012. 158 p.
Tomkeev V. Caucasian line under the control of General Ema-nuel // Caucasian Collection. T. XIX. Tiflis, 1898, pp. 120-221. Shamil - henchman of the Turkish Sultan and the British colonialists. Collection of documentary materials / Ed. Sh.V. Tsagare-ishvili, Tbilisi, 1953. 561 p.
