CC BY
42
УДК 94
ББК ТЗ (2Р36)
И.А. Коломейский
К ПРОБЛЕМЕ ОРГАНИЗАЦИИ КУЛЬТУРНО-ВОСПИТАТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ В ЛАГЕРЯХ ГУЛАГА в 1930-е гг. (на материалах Челябинской области)
В 1934 г. был образован Народный комиссариат: внутренних дел СССР, которому были переданы все исправительно-трудовые учреждения, ранее находившиеся в ведении ОГПУ СССР, НКВД и НКЮ союзных республик. Слияние всех мест заключения произошло под эгидой ГУЛАГа НКВД СССР, ставшего фактически единственным централизованным государственным органом по руководству исправительно-трудовыми учреждениями. Именно в 1934 г. во всей системе ГУЛАГа распространились культур-, но-воспитательные части (КВЧ) и культурно-воспитательные отделы (КВО).
Трудовое движение стало разворачиваться пор всей стране, включая и места заключения, в которых произошли еще до этого существенные структурные изменения, в том числе и на Южном Урале.
На основании приказа Наркомата юстиции РСФСР № 83 от 13 февраля 1934 г. и телеграммы начальника Главного управления ИТУ № 244 от 25 января 1934 г. было организовано Челябинское областное управление исправительно-трудовых учреждений, которое находилось в ведении Главного управления ИТУ Наркомата юстиции РСФСР. 10 октября 1934 г. Челябинское областное управление ИТУ народного комиссариата юстиции было реорганизовано в отдел мест заключения и передано в ведение управления НКВД СССР по Челябинской области. В следующем году, 8 мая, произошло объединение отделов заключения и трудовых поселений [1, л. 30].
По состоянию на конец 1930-х гг. в состав Челябинского областного УИТУ входили: Калининская ИТК, Курганская сельскохозяйственная ИТК, Челябинская сельскохозяйственная ИТК, Томинская сельскохозяйственная колония, Увильдинская промышленная колония и Челябинская промышленная колония [2, л. 70].
Бытует мнение, что с 1930-х по середину 1950-х гг. в лагерях ГУЛАГа отсутствовали пенитенциарная педагогика, воспитательная система и культурно-массовая работа. Если сравнивать те годы с современным этапом, то отчасти этот вывод верен. Многочисленные конкурсы тюремной прессы, «Калина Красная» и «Мисс УИС», многочисленные кружки художественной самодеятельности и даже кукольный театр, свидетельствуют о наличии и развитии культурно-воспитательных подходов к перевоспитанию осужденных. Но и в 1930-е гг. подобная деятельность велась, только в несколько иной форме: «чтение вслух газет, научно-популярных и
художественных произведений по определенной программе с проведением бесед по существу прочитанного» и «более широкая постановка работы силами воспитателей в форме лекционной, клубной, библиотечной и кружковой работы, устройства докладов по политической грамоте» [3, с. 27]. О ведении культурно-воспитательной работы как части политико-воспитательной можно судить по источникам того времени.
Провозглашенная Конституцией РСФСР обязанность общественно-полезного труда для всех граждан распространялась также и на лишенных свободы, способных к труду. Исправительно-трудовая политика государства, согласно Исправительно-трудовому кодексу РСФСР 1933 г., преследовала цель перевоспитывать и приспосабливать осужденных к условиям трудового общежития путем направления их труда на общеполезные цели и организации этого труда на началах постепенного его приближения от принудительного к добровольному на основе соцсоревнования и ударничества (ст. 2). Среди лишенных свободы в обязательном порядке проводилась политико-воспитательная работа. Их труд и проводимая политико-воспитательная работа должны были служить перевоспитанию и приучению осужденных к работе и жизни в условиях трудового коллектива и приобщению к участию в социалистическом строительстве (ст. 4).
Политико-воспитательная работа проводилась культсоветом лишенных свободы, избираемым из их же среды, под председательством помощника начальника места лишения свободы по политиковоспитательной части. Культсовет избирался на общем собрании лишенных свободы и состоял из различных секций, как-то: массово-производственной, культурно-массовой, санитарно-бытовой и редакционно-издательской. Культсовет и его секции действовали на основании положения, издававшегося Главным управлением исправительно-трудовыми учреждениями.
Массово-производственная секция культсовета руководила проведением среди лишенных свободы ударничества, соцсоревнования и других социалистических методов организации труда и содействовала мерами общественного характера выполнению промфинплана конкретного места лишения свободы. Культурно-массовая секция руководила политической и культурно-просветительной работой, работой по становлению общественности среди лишенных свободы и деятельностью общественных
14
Вестник ЮУрГУ, № 8(80), 2007
И.А. Коломейский
организаций, а также обслуживанием осужденных школьным образованием, кино, библиотекой, театром, физкультурной работой [4, с. 167].
К основным функциям УИТУ относились: исправление и перевоспитание осужденных в духе добровольного отношения к труду, строгого соблюдения социалистической законности и дисциплины; организация политико-воспитательной работы с осужденными, повышение политической сознательности и ответственности; обеспечение полной трудовой занятости осужденных и организация трудового соревнования [1, л. 35].
В рамках осуществления данных функций КВО и КВЧ Челябинского областного УИТУ действовали по следующим направлениям: формирование кадров воспитателей из числа заключенных, проведение политучебы, организация школьной работы, производственно-массовая работа, клубно-массовая работа, библиотечная работа, издание газет, журналов и бюллетеней, выпуск стенгазет, работа среди женщин и, представителей национальных меньшинств, борьба с рецидивами, оказание юридической помощи, содействие в получении профтехобразования, поиск средств на культурно-воспитатель-ную работу [1, л. 142].
Тезис о прямой зависимости активной работы КВЧ и повышением трудовой активности находит документальное подтверждение. Так, начальник культурно-воспитательной части ИТК № 1 (ЧТЗ) Баха-рев отмечал в отчете, что после митинга, на котором заключенные были ознакомлены с речью И.В. Сталина, производительность труда резко возросла: бригада № 7 вместо 120 % плана достигла 192 %, бригадах» 1 вместо 107 %— 125.%, бригада№ 23, хронически не выполнявшая план (максимум 88 %), добилась перевыполнения плана на 12 % [5, с. 23].
Еще в 20-е гг. предпринимались попытки создать систему повышения уровня политических знаний осужденных. Была разработана программа для занятий кружков политграмоты в местах заключения (18 занятий-бесед). В качестве лекторов могли выступать сами заключенные. В лагерях были культурно-воспитательные части, в которых велась библиотечная работа. В дальнейшем было признано, что политическим образованием должны заниматься штатные учителя-воспитатели. Но в сталинских лагерях такие политзанятия практически были исключены [6, с. 27].
В рамках библиотечной работы, согласно актам проверки культурно-воспитательной работы в Челябинском областном УИТУ об изъятии книг и патефонных пластинок, по указаниям Главного Управления за 1936—1937 гг., были сняты с использования: брошюры с докладом Яковлева Я.А. «О выборах в Верховный совет на сессии ЦИК СССР» и всеми трудами БерманаМ.Д.; в Увильдинской ИТК—все книги по спискам Главлита (после выемки литература сдавалась в Кыштымский райлит, который осущест-
влял цензуру). Все библиотеки проходили тройные проверки: по спискам Главлита РСФСР, горлита и райлита [1, л. 95]. Помимо книг цензоры сочли недопустимыми патефонные пластинки с «Украинским маршем» и «Песней о пяти маршалах», в виду чего в местах заключения Челябинской области были изъяты и уничтожены все их экземпляры [1, л. 70].
Указания ГУЛАГа НКВД и ОМЗ по культурно-воспитательной работе были следующие: в обязательном порядке должна проводиться политико-воспитательная работа. Делать это предписывалось воспитателям, то есть лицам, отвечавшим за культмассовую работу в своей структурной единице. Воспитатели, для которых организовывались специальные курсы, должны были быть из числа заключенных. Так же из числа заключенных осуществлялся подбор кадров для кружков политики, текущей политики, техминимума, культсовета и школы неграмотных.
Деятельность КВЧ была направлена на формирование трудовых производственных коллективов. На этом забота о занятости не заканчивалась: существовало указание о трудоустройстве заключенных и после освобождения. Культурно-воспитательную работу следовало направить на внедрение в сознание заключенных любви к труду, на изживание капиталистических пережитков и «религиозного дурмана» [2, л. 75].
Руководством КВЧ в Челябинской области была проделана большая работа по развертыванию стахановского движения. На 1 января 1936 г. по-стахановски работало 3153 заключенных, что составляло 14,2 % от общего количества работающих в колониях и трудовых поселениях области, по прошествии квартального периода нового года число стахановцев выросло до 4643 человек (25,2 %), то есть каждый четвертый работал по-стахановски, а на 1 июля 1936 г. так трудился уже каждый третий заключенный (32,4 %). Одновременно увеличилась и доля ударников за указанное время — с 70 % до 76 % [5, с. 25].
Однако уже через год наблюдается спад активности. В рапорте за 1937—1939 гг. при проверке работы КВЧ в Челябинской ИТК ей была дана неудовлетворительная оценка: ударников и стахановцев становилось меньше (75% от общего числа), трудовое соревнование шло на спад, физические нормативы не выполнялись; культурно-воспитательные мероприятия были организованы слабо; политическое образование давалось неудовлетворительно, охватывая всего 51 %. Причины этого — неудачный подбор руководителей и несистематическое проведение семинаров, а эти задачи возлагались на КВЧ. Заключенные слабо были охвачены профтехничес-ким образованием, лишь малая толика посещала школы ликвидации неграмотности и малограмотности; отсутствовала отдельная систематическая работа с трудновоспитуемыми заключенными. Особенно выделялась КВЧ Томинской сельскохозяй-
История
ственной ИТК: работа признана неудовлетворительной, все сведено к чистке газет среди заключенных, профтехучебе и в незначительной мере — к культурно-художественной самодеятельности [1, л. 120].
В связи с этим поступили следующие рекомендации для КВЧ: детальнее доводить до руководства участков указания ОМЗ; внимательнее относиться к подбору кадров; политучебу поставить под повседневное непосредственное руководство командования; внедрить коллективную и индивидуальную борьбу в трудовом соревновании; охватить заключенных профобразованием; осуществить переучет неграмотных и малограмотных; составить специальный план работы с трудновоспитуемыми заключенными; организовать производственно-трудовые коллективы; производить контроль за трудоустройством освобождающихся; вести практическую работу с другими частями колонии [1, л. 64],
Шла постоянная конкуренция за право быть первым в этой гонке. Знаки почета и позора (красные и черные доски, переходящие красные флажки) фиксировали трудовые достижения. Результаты борьбы публиковались каждые пять дней в стенной газете или бюллетени, между строк которых читался лозунг «трудсоревнованию — да, разгильдяйству— нет». Газеты, журналы и художественная литература высылались в другие бригады. Все письма, отправляемые и получаемые, подвергались жесткой проверке. Агитбригады выезжали в полеводческие участки, оказывая юридическую помощь культурное обслуживание. Для большей активизации процесса была прекращена переброска заключенных из одного звена в другое, не выдавалось вещдоволь-ствие без учета выполненных норм [1, л. 127].
В 1939 г. в соответствии с приказом НКВД № 0168 от 15 июня и директивой заместителя Наркома № 713076 произошла перестройка культурно-воспитательной работы. Основное внимание было уделено развертыванию трудового соревнования, мобилизации заключенных сельскохозяйственных колоний, усилению политико-воспитательной и культурно-массовой работы среди заключенных, усилению режима, улучшению бытовых условий заключенных и оказанию помощь аппаратам КВЧ колоний. Нельзя сказать, что этот приказ произвел коренной переворот в работе КВЧ, он лишь расставил важные акценты.
В функции кадров КВО и КВЧ ИТК по состоянию на 21 ноября 1939 г, входили: политико-массовая работа, стенная печать, ликбезработа, производственно-массовая работа, клубно-массовая и кружковая работа. Эти виды деятельности не претерпели решительных изменений. Но к ним добавились работа с несовершеннолетними и антирелигиозная работа.
Воспитателей из числа заключенных сменили культорганизаторы, по сути выполнявшие аналогичные задачи: политмассовая работа, работа на про-
изводстве, учебная работа и индивидуальная работа [2, л. 80—87].
Временная инструкция о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР 1939 г. предписывала: а) надежную изоляцию преступников, осужденных за преступления, предусмотренные уголовным кодексом; б) организацию порядка содержания заключенных в лагере, обеспечивающего наиболее эффективное использование труда заключенных. Как видно, о какой-либо задаче, связанной с исправительным воздействием на заключенных, речи нет. Главное было надежно изолировать заключенных и максимально «выжать» возможный хозяйственно-экономический потенциал [7, с. 269—270].
В концентрационных лагерях отчетливо проявились характерные признаки тоталитаризма — игнорирование прав и свобод граждан, широко применение методов подавления и насилия. Обязательное наличие КВО (культурно-воспитатель-ный отряд) и КВЧ (культурно-воспитательная часть) в лагерях ГУЛАГа создавало иллюзию, что в советских местах лишения свободы не просто изолируют и эксплуатируют, но занимаются их образованием, культурным отдыхом и «перевоспитывают» — «возвращают к нормальной жизни». Однако тяжелейшие условия работы и быта делали бессмысленным тезис о «перевоспитании в труде». Главным делом для КВО и КВЧ всегда была агитация «за выполнение норм», и все же благодаря им стало возможным создание творческих коллективов, серьезно и позитивно влиявших на лагерную повседневность.
Из перечисленного выше видно, что культурно-воспитательная работа способствовала значительному росту производительности труда. На наш взгляд, это объясняется несколькими причинами. Во-первых, администрации мест заключения удалось разжечь между заключенными дух соревновательности, для чего была внедрена практика передачи переходящего Красного знамени. Во-вторых, заключенные, попадавшие нередко неграмотными и не имевшими профессии в места лишения свободы, получали и образование, и рабочую квалификацию. В местах заключения Челябинской области функционировала система профессионального технического обучения заключенных. Так, только в 1935 г. было обучено 3773 человека, а за первый квартал 1936 г. — 1053 осужденных, в то же время за указанное время было обучено грамотности 1435 человек. В-третьих, для стахановцев, добившихся рекордов, руководство мест заключения ходатайствовало о досрочном освобождении. В конце 1936 г., по результатам годовой работы стахановцев, в ГУЛАГ НКВД СССР был отправлен первый список фамилий заключенных и вольно-наемных, установивших рекорды. В список были внесены сведения о 8 вольнонаемных и 99 заключенных по Челябинской об-
16
Вдастник ЮУрГУ, № 8(80), 2007
И.А. Коломейский
ласти. Руководство мест заключения просило в качестве поощрения либо досрочно их освободить, либо сократить им сроки лишения свободы. В-четвертых, бывших заключенных-стахановцев после их освобождения не бросали на произвол судьбы. Например, за 1935 г. и первый квартал 1936 г. было трудоустроено 472 человека, освободившихся из мест лишения свободы. Кроме того, им была оказана материальная помощь в размере 38174 руб., или по 81 руб. на каждого [5, с. 28].
Литература
1. ОГАЧО. Ф. 1075. Оп. 1. Д. 61.
2. ОГАЧО. Ф. 1075. Оп. 1. Д. 116.
3. Кузьмин, О.С. Становление и развитие воспитательной системы исправительно-трудовых учреж-
дений Советского государства в 1920-е, 50—70-е гг. : дис. ... канд. пед. наук / О.С. Кузьмин. — М., 1994, —235 с.
4. История законодательства : сборник нормативно-правовых актов советского исправительно-трудового права 1917—1959гг. —М. Госюриздат, 1997, —375 с.
5. Щеткин, С.В. История уголовно-исполнительной системы Челябинской области / С. В. Щеткин; под ред. И. А. Мишина. — Челябинск : Челябинский Дом печати, 2004. — 194 с.
6. Шапошников, А. Е. Тюремные библиотеки: история и современность / А. Е. Шапошников. — М. : Наука, 1994, —275 с.
7. Рассказов, Л- П. Роль ГУЛАГа в предвоенных пятилетках / Л. П. Рассказов // Экономическая история 2002. — М. : РОССПЭН, 2003. — С. 269—270.
