CC BY
53А. С. ИРЖАНОВ
ведущий научный сотрудник Института законодательства РК
кандидат юридических наук
К ПРОБЛЕМЕ КВАЛИФИКАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА
Вопросам борьбы с международным терроризмом посвящено немало исследований в юридической литературе. Такое повышенное внимание обусловлено тем, что данное явление представляет серьезную угрозу не только для отдельных государств, но и для безопасности всего мирового сообщества. Несмотря на это, до настоящего времени отсутствует единое понимание научно обоснованного общеприемлемого определения понятия международного терроризма. Единое понятие «международного терроризма» позволило бы осуществить унификацию законодательств государств и тем самым обеспечить полную имплементацию норм международного права во внутреннее законодательство. Единый терминологический подход существенно облегчил бы квалификацию международного терроризма на национальном уровне, а это в немалой степени способствует повышению эффективности борьбы с ним.
Ученые выделяют объективные и субъективные факторы такого несогласованного подхода к определению данного понятия. Здесь и различное понимание национальной безопасности многими государствами, и расхождение в представлениях о формах терроризма, и нежелание некоторых государств связать себя твердой формулой, способной создать для их скрытой от мира и собственного народа связи с террористической деятельностью и ряд других[1]. В связи с этим в юридической литературе можно насчитать более 200 определений понятия терроризма. Однако многочисленные попытки толкования понятия международного терроризма, которое различными государствами и международными организациями производится по-разному, не проясняют ситуацию. В большинстве случаев понятие «международный терроризм» квалифицируют либо как международное преступление (Л.Н.Галенская, Е.Г.Ляхов), либо как преступление международного характера (И.П.Блищенко, Е.В.Жданов) [2].
По мнению некоторых ученых, определение должно охватывать достаточно широкий круг неоднородных деяний, квалифицируемых как международный терроризм: акты убийства, нанесения телесных повреждений, захвата заложников, действия, посягающие на безопас-
ность международной гражданской авиации, и некоторые другие. С точки зрения внутригосударственного уголовного законодательства здесь речь идет о составах целого ряда преступлений - террористического акта, диверсии и т.д. Поэтому определение международного терроризма должно включать то общее, что присуще всем деяниям [3].
В.П. Емельянов предлагает определять терроризм как публично совершаемые общеопасные деяния или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или его какой-то части, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого-либо решения или отказ от него в интересах террористов [4]. Несомненно, определение международного терроризма через выработку общего понятия терроризма является правильным подходом, однако следует отметить, что международный терроризм обладает своими особенностями, отличными от общего понятия. А в данном определении отсутствует международно-правовая специфика и нет указаний на субъект терроризма.
В. Ф.Антипенко определяет терроризм как насильственное противоборство, связанное с национальным и/или международным конфликтом, которое наряду с нанесением ущерба государству, посягает на международную безопасность и миропорядок и основывается на разности политических, экономических, этнотерриториаль-ных и культурных интересов групп государств, государств, народов, наций, социальных групп и движений, при условии использования хотя бы одной из сторон террористических актов, как способа воздействия на противника для достижения политических целей [5]. Предлагаемое автором понятие раскрывает содержание этого феномена с точки зрения противоборства, однако следует отметить, что международный терроризм может и не обладать данной особенностью, и теракты могут совершаться без элементов противоборства сторон конфликта. Кроме того, определение основывается на различиях политических, экономических, этнотерриториальных и культурных интересов групп государств, государств, народов, наций, социальных групп и движений, а ведь
данное понятие содержит такую категорию, как «интерес», которая, как известно, является достаточно обширной и многоаспектной.
По мнению В.В.Устинова, как социально-политическое явление терроризм (в т.ч. международный) представляет собой одну из форм насильственной политической борьбы, нарушающей основные принципы и нормы международного права и международной морали. С точки зрения совокупности организационно-тактических характеристик терроризм представляет собой насилие, носящее системный, наступательный и массовый характер, использующее тактику непредсказуемых атак с целью нагнетания страха, и отличающееся бивалентностью объекта воздействия и/или цели, а также способа действий [6]. Данное определение рассматривает терроризм в двух аспектах, носящих различное содержание и, кроме того, терроризм как форму политической борьбы можно рассматривать только в определенных случаях, а именно при применении террористической тактики и способов ведения борьбы отдельными субъектами международного права.
В «Словаре международного права» международный терроризм определяется как совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспорт-ных связей между государствами» [7]. Считается, что и данное понятие хотя и раскрывает сущность деяния, но не в полной мере соответствует тому научному определению, которое удовлетворило бы международное сообщество.
Большинство исследователей полагают, что любое преступление может быть квалифицировано с четырех сторон: субъекта, субъективной стороны, объекта и объективной стороны. Данный подход основан на положении теории уголовного права, согласно которому основанием для возникновения ответственности является наличие в деяниях всех признаков состава преступления [8]. Возможности применения четырехэлементной структуры состава в международном праве является на сегодняшний день достаточно спорным положением, поскольку специфика субъектов международного права не позволяет применить эту конструкцию полностью. На наш взгляд, лишь отдельные элементы данной структуры возможно использовать при квалификации того или иного деяния в международном праве.
Общеизвестно, что международный терроризм
является многообъектным преступлением. Здесь можно указать на позицию Е.Г.Ляхова, который, проанализировав взгляды группы ученых, считает, что общим объектом международного терроризма являются международные отношения и международный правопорядок; видовым (отраслевым) объектом - группы международных отношений (например, урегулированных нормами дипломатического права, права международной безопасности и др.); непосредственным объектом - конкретные международные отношения, урегулированные нормами международных соглашений (например, по обеспечению привилегий и иммунитетов дипломатов и государственных деятелей), а также конкретные физические лица
[9].
Специфика субъекта международного терроризма состоит в том, что, как правило, в терроризме отсутствует факт прямого соучастия, т.е. отношения физических лиц и государства не образуют четкой связи. В этой связи весьма затруднительно идентифицировать ответственность индивидов и государства и сделать вывод, что как субъекты терроризма они совершают преступления одинакового состава [10]. Международным правом обусловлено, что «лишь нация или народ, борющиеся за свое освобождение и создавшие определенные властные структуры, объединенные единым центром, способным выступать от имени нации или народа в межгосударственных отношениях, могут претендовать на статус субъекта международного права. Практически такими структурами являются вооруженные отряды, но не разрозненные, а имеющие единое командование, которое чаще всего одновременно выступает и как политическое руководство» [11].
Одним из главных препятствий выявления наличия государственной поддержки терроризма и квалификации государства в качестве субъекта терроризма является то обстоятельство, что квалификацию легко можно перевести из международно-правовой сферы в международно-политическую область отношений. Для признания каких-либо действий государства в правовом аспекте необходимо наличие международного договора, в котором существуют основания для квалификации действий государства как терроризм. Из этого логически следует, что проводимая политика государств может осуществляться методами, которые в моральном или политическом плане можно признать террористическими, однако в международно-правовом аспекте эти действия или политика не будут признаваться как терроризм и, следовательно, государства не несут междуна-
родно-правовой ответственности.
В.Ф.Антипенко предлагает для решения проблем, связанных с субъектом международного терроризма, сформулировать концепцию совокупного субъекта международного терроризма. Суть данного предложения заключается в том, что понятие совокупности должно охватывать и государства, и нации и народы, борющиеся за свою независимость, и физические лица, и организации [10, с. 51].
Далее, в отношении вопроса о субъективной стороне международного терроризма главными проблемами являются определение содержание понятия «вина» субъекта международного права, а также наличие у них так называемых «волевых и эмоциональных» качеств. Эти вопросы настолько известны и постоянно находятся в центре дискуссии, что рассмотрение их в данной статье излишне.
В отношении определения содержания объективной стороны ученые единодушны в том, что терроризм в собственном смысле слова - это сложное международное преступление. Его объективная сторона представляет собою не одно действие и даже не серию действий одного лица, а сложную разветвленную деятельность, состоящих в различных формах взаимосвязи, взаимозависимости и соприкосновений (союзнических и противоборческих) многих лиц, организаций, государств и групп государств, осуществляемую, во многих случаях, на протяжении длительного времени [12].
Одной из серьезных проблем определения международного терроризма является сложность дифференциации данного понятия от других, сходных по отдельным признакам явлений, так, например, в литературе длительное время существует полемика по вопросу соотношения таких понятий как терроризм и война.
Согласно «Большому юридическому словарю» война означает в международном праве военные действия между государствами, а также между государствами и национально-освободительными движениями, сопровождающиеся полным разрывом мирных отношений. Кроме того, войны подразделяются на справедливые, правомерные (индивидуальная или коллективная самооборона против агрессии, принудительные вооруженные санкции по решению Совета Безопасности ООН, национально-освободительные войны) и войны несправедливые, неправомерные (агрессия, колониальные войны) [13].
Согласно международному праву сам факт объявления войны, не являющийся актом само-
обороны, считается одним из видов агрессии [14]. Определение термина агрессии дается в Резолюции ГА ООН от 14 декабря 1974 г., и под ним понимается «применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства, или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении» [15].
Понятие агрессии предполагает наличие следующих основных признаков:
1) засылка вооруженных групп или регулярных сил или наемников;
2) действия выполняются государством или от имени государства;
3) осуществление актов применения вооруженной силы;
4) акты направлены против другого государства.
Большинство ученых указывают на наличие родственных признаков терроризма и войны как средств, служащих достижению политических целей, поскольку они образуют угрозу миру и безопасности. Более того, отмечается о существовании тенденции к их встречной ассимиляции [16]. Некоторые считают, что сближение признаков терроризма и войны, способов и методов их реализации происходит также благодаря существованию прецедентам политического решения проблем на пути к национальному и территориальному освобождению [17].
Большинство вопросов схожести войны и терроризма также связано с вопросами применения террористической тактики и способов действий регулярных вооруженных и правоохранительных сил государства, поэтому многие ученые отмечают, что признаки терроризма как способа действий содержатся в механизме любой войны [18].
В международном праве признаются только справедливые и правомерные войны, направленные на защиту государства от нападения со стороны другого государства, а агрессивные войны - запрещены международным правом. Основанием для справедливых и правомерных войн служит основной принцип международного права - право государства на самооборону. Вместе с тем необходимо отметить, что в настоящее время получили распространение «превентивные войны», когда в целях предотвращения угрозы, например, терроризма или наличия на территории лагерей по подготовки наемников, военные силы одного государства вторгаются на территорию другого государства. Правовым основанием для подобных войн опять
же выступает право на самооборону государства. В этой связи следует отметить, что международное право на сегодняшний день не имеет определенной позиции в этом вопросе. На наш взгляд, так называемые превентивные войны должны быть запрещены, поскольку государство, согласно нормам международного права, не должно вмешиваться во внутренние дела, нарушать государственные границы и территориальную целостность другого государства, и только факт агрессии или объявления войны должен служить правовым основанием для права государства на самооборону.
В современном международном праве война связана с субъектами международного права, и, прежде всего, с государством, поскольку в качестве основного субъекта права вооруженных конфликтов признаются сами государства.
Рассматривая вопрос о субъектах войны необходимо отдельно выделить нации и народы, борющиеся за свою независимость, которые чаще всего являются участниками вооруженных конфликтов. В связи с этим вопрос о месте национально-освободительной войны среди вооруженных конфликтов имеет немаловажное значение, поскольку является причиной острой дискуссии о соотношении национально-освободительного движения и терроризма. По оценкам ученых террористический потенциал средств борьбы, используемых в национально-освободительных движениях, достаточно существенен [19].
В качестве субъекта «международного терроризма» могут выступать как физические лица, так и террористические организации. Государства крайне редко открыто выступают в качестве непосредственного субъекта терроризма. Государства чаще всего выступают в качестве субъекта в тех случаях, когда сами оказывают поддержку террористическим организациям скрытно от общественности. Причастность государств к организациям терактов на территории других государств обозначается термином «государственный терроризм».
Война между государствами имеет цели отличные от целей, которые преследуются международным терроризмом. Основной целью агрессивных войн является захват территории другого государства, установление контроля над населением, территорией другого государства. Как известно, терроризм имеет две цели: основная и косвенная [4, с. 37 - 38]. В качестве основной цели международного терроризма является оказание влияния на процесс принятия решений со стороны государственных органов или международных организаций, а в качестве косвенной цели терроризма выступает
население. Война же чаще всего не ставит своей целью запугивание мирного населения.
Война между государствами имеет разнообразные средства, способы и методы ведения, начиная от использования оружия массового поражения до применения стрелкового оружия. В вооруженных конфликтах мирное население выступает в качестве пострадавшей стороны. Кроме того, население не используется как средство давления на принятие решений одной из сторон. Терроризм для достижения своей основной цели использует свои главные средства: паника, страх и недовольство населения. Именно население является непосредственным объектом, и, в конечном итоге, жертвой терроризма.
Справедливо отмечается, что война и агрессия - это действия, направленные против вооруженных сил противника, тех сил, которые способны оказать более или менее равновеликое сопротивление, террор же направлен против той массы людей, которая не имеет возможности оказать сколь-нибудь равноценное сопротивление и поэтому обречена быть жертвой террора [4, с. 247].
Еще одной из отличительных черт войны является наличие международно-правовой регламентации, то есть существуют специальные правила, регламентирующие ведение войны. Право вооруженных конфликтов это самостоятельная отрасль международного публичного права, действующая в условиях вооруженных конфликтов и представляющая собой совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между воюющими сторонами во время войны.
Международное гуманитарное право применяется только в период вооруженного конфликта, в мирное время его нормы не используются. Нормы данной отрасли направлены на запрещение или ограничение применения некоторых средств и методов ведения вооруженной борьбы, обеспечение прав индивидов в процессе борьбы, установление международно-правовой ответственности государств и другие. Эта отрасль также включает в себя международное гуманитарное право, которое направлено на обеспечение защиты гражданского населения от насильственных действий государства. В отношении международного терроризма международное право занимает однозначную позицию, заключающуюся в запрещении и осуждении терроризма, а также в существовании целого арсенала норм, направленных на борьбу с ним.
Еще одним аспектом среди проблем квалификации терроризма является дифференциация терроризма и террористических методов, которые являются недопустимыми в ходе вооруженных
конфликтов. Как средство и метод ведения войны терроризм запрещен в статье 33 IV Женевской конвенции о защите гражданских лиц во время войны 1949 г. и пункте 2 статьи 51 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г. Этот запрет позволяет констатировать, что государство, использующее политику террора и террористические способы в качестве средства или метода ведения войны несет международно-правовую ответственность.
Таким образом, если международное право,
благодаря наличию в своем составе отрасли права вооруженных конфликтов, способно разрешать вопросы регулирования отношений в период вооруженных конфликтов, то в случае с международным терроризмом, оно пока не в состоянии урегулировать проблемы борьбы с ним в полном объеме, поскольку до настоящего времени отсутствует универсальное понятие «международного терроризма» и, самое главное, его признаков, позволяющих разграничивать терроризм от сходных ему понятий.
Литература
1. Чуганов Е. Г. Международно-правовые стандарты и нормы в области противодействия терроризму // Российский следователь. - 2004. - № 12. - С. 39 - 44.
2. Гладких В. И. Международный терроризм: проблемы правового регулирования // Российский следователь. - 1999. - № 1. - С. 50 - 53.
3. Латыпов У. Р. К вопросу об определении международного терроризма // Советский ежегодник международного права 1988. - М., 1989. - С. 133 - 141.
4. Емельянов В.П. Терроризм и преступления с признаками терроризирования: уголовно-правовое исследование. - СПб., 2002. - 291 с.
5. Антипенко В.Ф. Механизм международно-правового регулирования борьбы с терроризмом // Автореф. дис. д-ра юр. наук. - М., 2004 - 47 с.
6. Устинов В.В. Международно-правовые проблемы борьбы с терроризмом // Автореф. дис. д-ра юр. наук. - М., 2002 - 49 с.
7. Словарь международного права - М.,1996.
8. Уголовное право: Общая часть / Под ред. Кузнецовой Н.Ф., Ткачевского Ю.М,, Борзенкова Г.Н. - М., 1993. - 368 с.
9. Ляхов Е.Г. Политика терроризма - политика насилия и агрессии. - М., 1987. - 181 с.
10. Антипенко В.Ф. Понятие субъекта преступления терроризм // Московский журнал международного права. - № 1. - 2004. - С. 45 - 54.
11. Международное право: Учебник. / Под ред. Колосова Ю.М., Кузнецова В.И. - М., 1998. - 624 с.
12. Антипенко В.Ф. Международно-правовая логика построения национального законодательства в сфере борьбы с терроризмом // Вестник МПА. - № 3. - 2002. - С. 242 - 261.
13. Большой юридический словарь. - М., 2004.- 704с.
14. Международное право: Учебник. / Под ред. Г. И. Тункина. - М., 1994. -512 с.
15. Резолюция ГА ООН от 14 декабря 1974 г.
16. Серебрянников В. В. Социология войны. - М., 1998. - 320 с.
17. Ляхов Е. Г. Терроризм и межгосударственные отношения. - М., 1991. - 216 с.
18. Соколов О. С. Борьба с терроризмом и международное гуманитарное право // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. - СПб., 2003. - С. 210 - 218.
* * * * *
Аталганмацала халыцаралыцлацкесттт1 ж1ктеумэселелер1не арналган. Онда автор халыцаралыц лацкестЫ mYcmiKmepwщ кейб1р ерекшелттерте жэне де «халыцаралыц лацкестЫ» пен «согыс» терминдер1 аныцтамасыныц ара-цатынасы мэселелерте талдау жасайды.
Given article is dedicated to the problem of qualifications of the international terrorism. Author analyses some aspects of the notion of the international terrorism, as well as problem of the correlation of the determination «international terrorism» with term «war».
