CC BY
59Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 24(63) №1. Часть 1 2011 г. С. 41 - 45
УДК 371.3.82.0
К ПРОБЛЕМЕ АНАЛИЗА ЛИРИКИ НА УРОКЕ ЛИТЕРАТУРЫ (на материале стихотворения А. С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных...»)
И. М. Колтухова
Таврический национальный университет им. В. И. Вернадского,
г. Симферополь
Статья посвящена анализу лирического стихотворения на уроке литературы в старших классах.
Ключевые слова: методика преподавания, лирическое стихотворение, анализ лирики.
В наши дни вернуть школьников к книге, научить их вниманию и любви к поэтическому слову можно только одним путем — кропотливо обучать их сложному искусству анализа поэтического текста. И сделать это можно будет, только преодолев значительный разрыв между литературоведением и школьным преподаванием литературы. Привычное репродуктивное образование, основанное на пассивном восприятии, а затем воспроизведении готовой информации, содержащейся в слове учителя, в учебнике или литературоведческих статьях, свои возможности исчерпало. Организация аналитической работы учащихся над текстом должна строиться на принципах развивающего обучения.
Ю. М. Лотман отмечал, что «всякий исследовательский анализ, в конечном счете, строится на непосредственном читательском восприятии. Именно оно лежит в основе той интуиции, которая позволяет ученому не перебирать все логически возможные комбинации структурных элементов, а сразу выделять из них некоторый подлежащий дальнейшему рассмотрению минимум» [2. С. 133 - 136]. Тот же подход должен осуществляться и в школьной практике.
Опора на непосредственное читательское восприятие в процессе изучения любого литературного произведения в школе — первое и необходимое, однако недостаточное слагаемое успеха. Задача учителя — не разрушить непосредственность восприятия в ходе аналитической беседы, а от внимания к поэтическому слову привести школьников к пониманию лирического текста в целом, в единстве чувства и мысли. Чтобы художественный текст был воспринят школьником глубинно, необходима активная совместная интеллектуальная деятельность учителя и учеников, мотивами которой должны стать потребность и интерес. «Вместо пассивного усвоения «чужого» знания учащимся должны быть предложены микрозадачи, в ходе решения которых и рождаются необходимые обобщения».[1. С. 3] В каче-
стве примера предлагаем один из возможных вариантов анализа стихотворения А. С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных...»
Брожу ли я вдоль улиц шумных, Вхожу ль во многолюдный храм, Сижу ль меж юношей безумных, Я предаюсь моим мечтам.
Я говорю: промчатся годы, И сколько здесь ни видно нас, Мы все сойдём под вечны своды — И чей-нибудь уж близок час.
Гляжу ль на дуб уединенный, Я мыслю: патриарх лесов Переживёт мой век забвенный, Как пережил он век отцов.
Младенца ль милого ласкаю, Уже я думаю; прости! Тебе я место уступаю: Мне время тлеть, тебе цвести.
День каждый, каждую годину Привык я думой провождать, Грядущей смерти годовщину Меж их стараясь угадать.
И где мне смерть пошлёт судьбина? В бою ли, в странствии, в волнах? Или соседняя долина Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, Но ближе к милому пределу Мне всё б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть, И равнодушная природа Красою вечною сиять.
Беседу можно начать с вопроса: есть ли у стихотворения название? — Нет, его принято называть по первой строке, в ней уже присутствует лирическое «я», и это свидетельствует о том, что лирический герой с его внутренним миром будет в центре произведения. Внимательно прочитаем первую строфу. В каком художествен-
ном пространстве находится лирический герой? — Это «Улицы шумные», «многолюдный храм», некое необозначенное местонахождение «юношей безумных». Есть ли здесь приметы какого-то реального города и важны ли они? А что же важно? В чем различие этих объектов пространства и что их объединяет? — Многолюдный храм — центральная строка; посещение храма предполагает молитву и сосредоточенность на мыслях о Боге, о жизни и смерти. Первая и третья строки составляют контраст со второй. На «улицах шумных» множество людей, далеких от этих раздумий. Почему юноши названы безумными? — Им чужда мудрость, они пока живут страстями, иллюзиями, не задумываясь о смысле жизни. Первые три строки имеют одинаковое синтаксическое построение: Брожу ли я, вхожу ль... Сижу ль... Пока мы отмечаем, что объединяющей чертой здесь становится многолюдье.
Что мы можем сказать о лирическом герое? Его присутствие обозначено глаголами в каждой из строк, он находится среди людей. Однако ощущает ли он единство с ними, или его что-то от них отделяет? — Он погружен в свой внутренний мир: «Я предаюсь моим мечтам». В каком значении употребляется здесь слово «мечта»? В привычном для нас или в каком-то ином? — В современном значении мечта — это воображаемая картина чего-то прекрасного и очень желанного. А о чем упорно размышляет лирический герой? — О смерти. Но во времена Пушкина слово «мечта» могло иметь значение любой картины, созданной воображением, в том числе и страшной, и грустной. В других произведениях поэта встречаем: «Я видел страшные мечты...» (поэма «Цыганы»), «И мщенье, бурная мечта ожесточенного страданья» («Все в жертву памяти твоей...»).
В контексте стихотворения первые три строки объединяет не только значение многолюдности, но еще и бурного кипения жизни, что является антитезой состоянию лирического героя. Его одиночество среди множества людей вызвано тем, что он, в отличие от них, сосредоточенно размышляет о неизбежности смерти. Таким образом, первая строфа задает тему, а вторая утверждает мысль о конечности любого бытия, и смерть предстает здесь как универсальный закон : «Мы все сойдем под вечны своды».
В. М. Жирмунский отмечал, что это перифраза, условная формула, которая означает «мы все умрем», и было бы неправильным представлять себе «образ»: длинное шествие, спускающееся под «вечные» каменные своды. Однако, на наш взгляд, при всей условности, здесь все равно сохраняется элемент зрительного образа. «Вечные своды» в читательском восприятии ассоциативно связываются с античными представлениями о вратах в подземное царство Аида, куда попадают человеческие души. Теряя память, они все же обретают посмертное существование. Таким образом, само обозначение смерти является оксюморонным, включает семантический элемент «жизнь». В метафорических обозначениях: «уход», «вечный сон» — смерть не предстает как полное уничтожение, может быть, еще и потому, что для человеческого сознания трудно, практически невозможно представить абсолютное небытие.
Как связаны с душевным состоянием лирического «я» образы дуба и младенца? — Он соотносит с ними срок своего бытия и особенно остро осознает кратковременность не только человеческой жизни вообще, но и своей собственной. Дуб
«переживет ... век забвенный», младенец, только начинающий жить, напоминает герою о том, что ему «время тлеть». И слово «прости», обращенное к нему, обозначает прощание, последний привет.
Но в основе бытия лежат вечные законы не только умирания, но и обновления. Что обозначает само слово «патриарх?» — Здесь — это один из библейских праот-цев, наделенных по воле Бога невероятным долголетием, родоначальник, обладающий многочисленным потомством. Дуб в мифологиях разных народов — это еще и символ мирового древа, воплощающего собой жизнь.
Дуб «почтенный» вызывает уважение и преклонение, младенец — нежность и умиление, пожелание «цвести». И два эти образа, представляющие собой антитезу, в то же время являются воплощением вечного обновления жизни, вечной красоты природы и игры жизненных сил, по-разному сказывающихся в «младенце милом» и в могучем дереве.
Какой поворот лирической темы происходит в пятой строфе? — Неотвязная дума о неизбежности смерти, целиком захватившая человека („День каждый, каждую годину Привык я думой провождать") порождает стремление разгадать тайну своей предстоящей кончины:
И где мне смерть пошлет судьбина? В бою ли, в странствии, в волнах?
Так в стихотворение входит тема судьбы. Может ли человек противостоять этой грозной силе? — Смерть неотвратима, но и бой, и странствие, и волны подразумевают деятельную позицию человека. Человек не в состоянии предугадать волю судьбы, но он волен в своих желаниях. Гибель в бою или в волнах — это смерть вдали от дома, смерть в одиночестве, насильственная смерть. Ей противостоит иное решение темы — последнее успокоение, кончина на родине, когда „соседняя долина" „примет охладелый прах".
И хоть бесчувственному телу Равно повсюду истлевать, Но ближе к милому пределу Мне все б хотелось почивать.
Что обозначает здесь слово «предел»? — Оно имеет разные значения. Это и участь, судьба, и страна, местность. «Милый предел» — это близкие сердцу родные места, где смерть предстает в облике мирного сна.
Проследите, как развивается в стихотворении тема смерти. — Мысль о смерти нагнетается постепенно. От шума и многолюдности поэт приводит нас к мысли о вечности: «шумных», «многолюдный», «безумных» => «уединенный», «забвен-ный» => «охладелый», «бесчувственному», «гробового» => «равнодушная», «вечною». Жизненный путь человека лежит через безумство (юность), уединение (зрелость), забвение (старость) — к гробу.
Вызывает ли это стихотворение чувство подавленности и уныния? — Нет, потому что дума о неизбежности конца, которая является стержнем всего произведе-
ния, постоянно сопровождается картинами и образами, связанными с представлениями о жизни.
Какова связь между двумя первыми и последней строфами? — Последняя строфа соединяет образы «младой жизни» и «равнодушной природы», стихотворение обретает кольцевую композицию. И жизнь представляется бесконечной в движении по этому кольцу: от безумной, чуждой осмыслению законов бытия юности, через муки поисков смысла жизни — к смерти, к «гробовому входу», вокруг которого уже шумит новая молодость. Природа равнодушна к отдельному человеку, но она прекрасна, и Вечная жизнь — в этой смене поколений, истина — в мудром примирении с круговоротом жизни: а самая грустная из пушкинских элегий оставляет у читателя впечатление не подавленности и уныния, а мудрой и бесстрашной просветленности.
Литература
1. Дыханова Б. С. Книга для учителя-словесника: Научно-методическое руководство к авторской Программе по литературе. 9 класс средней общеобразовательной школы — Воронеж: Воронежский государственный педагогический университет, 2001.
2. Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии Анализ поэтического текста: Структура стиха // СПб., 1996.
Колтухова I. М. До проблеми aHaii3y лiричного liipina на урощ л^ератури (на MaTepiaii iii|)iii;i А.С. Пушкша „Брожу ли я вдоль улиц шумных").
Стаття присвячена проблемi аналiзу лiричного вiрша на урощ лиератури. Ключовi слова: методика викладання, лiричний вiрш, аналiз лiричного вiрша.
Koltukhova I. M. On the problem of lyric poetry analyses at literature classes ( A. Pushkin Wandering the noisy streets..).
Тне article is devoted to the problem of lyric poetry analyses at literature classes. Key words: methods of teacing, liryc poem, skills for analising of liryc poems.
Статья поступила в редакцию 28 октября 2010 г.
