CC BY
0
DOI: 10.30842/ielcp2306901528095
А. Б. Черняк
Институт лингвистических исследований РАН, Санкт-Петербург, Россия.
К ПРОБЛЕМАТИКЕ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛАТЫНИ (по поводу книги Дага Норберга «Manuel pratique de latin médiéval». Paris 1968)
Памяти Эбби Зайделя1
1 Эбби Зайдель (Hans Eberhard Seidel 28.11947-27.9.2006) окончил классическую гимназию в Гётгингене и затем кафедру славистики в Университете по специальности «Русский язык». В 1973-75 годах проходил стажировку в ЛГУ. Меня с ним познакомил англист Юрий Клейнер. К сожалению, после защиты докторской диссертации он не смог получить место на своей кафедре и вынужден был довольствоваться скромной должностью преподавателя гимназии в соседнем Госларе. Летом 1995 года, будучи стипендиатом библиотеки Карла Августа в Гольфельгюттеле, рядом с Брауншвейгом, я не раз ездил к нему в гости в Гослар на электричке. Он жил с женой и двумя детьми в симпатичном домике у подножия большой горы, поросшей лесом. Все члены семьи были музыкантами; сам Эбби профессионально играл на скрипке. В цокольном этаже у него был оборудован кабинет с очень неплохой библиотекой латинских и греческих авторов. Он меня как-то привел к букинисту в Гёттингене, где я приобрел несколько книг и потом долгое время получал каталоги и даже кое-что заказывал через Эбби. К сожалению, эта идиллическая жизнь была у них не очень долгой: сначала умерла от рака языка его милая жена Инзе, а потом от инсульта и он сам. Дом продали, а детей — сына Тильмана и дочь Кристину, уже довольно взрослых, вероятно, взяли под опеку родственники, жившие в Бременхаффене.
Настоящая статья была написана где-то в 1975 году и передана Эбби перед его отъездом на родину. Он собирался перевести ее на немецкий и показать ее своему учителю, профессору К. Х. Шмидту, редактору знаменитого журнала Indogermanische Forschungen. 20 лет спустя, когда я оказался в Германии, я снова на какое-то время погрузился в средневековую латынь (Tscherniak 1997). На этот раз я сразу писал по-немецки, но Эбби, разумеется, отредактировал мой текст. Он надеялся, что после его публикации я получу приглашение в какой-нибудь немецкий университет. Но этого не случилось. Правда, профессор Удо Киндерманн, редактор Mittelateinisches Jahrbuch, где выш-
В статье, написанной в 1975 году, отражена позиция специалиста в области романского языкознания по отношению к актуальным и сейчас концепциям так называемой «шведской школы» (работы Эйнера Лефстедта и его учеников). В учебнике Дага Норберга прежде всего обращает на себя внимание датировка перехода латыни в романский 700-м годом основанная на увеличении числа вульгаризмов в текстах предшествующего столетия. Но исчезновение форм дат. и твор. мн. ч. на -bus нельзя датировать VII в., так как они отсутствуют во всех романских языках. В письме бл. Иллидия VII в. шведский ученый лишь чуть изменяет рукописное feniscere на finiscere, которое не имеет опоры в галло-романском: следует писать seniscere, меро-вингскую форму классического senescere 'стареть, хиреть'.
В известной поэме «Шуба безз меха» Гугона Орлеанского (Примаса) XII в. текст взят из сборника Лангоша с грубой опечаткой: Te mordax aquilo per me fieret quasi pilo вместо рукописного feriet (от лат. ferire). Тем не менее, невозможная конструкция te mordax fieret = mordere объясняется в его комментарии. Последняя ошибка была выявлена в рецензии Б. Лефстедта 1974 г., с которой я смог ознакомиться лишь много позже.
Ключевые слова: Даты исчезновения латыни в Галлии; латинские свидетельства и романские языки; культ вульгаризмов у представителей шведской школы; стихотворение Примаса «Шуба без меха».
A. B. Chernyak
Institute for Linguistic Studies, RAS, St. Petersburg, Russia. [email protected]
On the problems of Medieval Latin (regarding Dag Norberg's book: Manuel pratique de latin médiéval. Paris 1968)
The article, originally written back in 1975, reflects the Romanist's position pertaining to so called «Swedish School» (works of Einar Lefstedt and his disciples In Dag Norberg's Practical Manual of Medieval Latin our attention above all gets attracted by his dating the transition of Latin into Romanic language to 700, based only on increasing number of vulgarisms in texts in the previous century. We must not date the disappearance of the forms of Dat. And Instr.Pl. in -bus to the 7th century though as they are nowhere in evidence in Romance languages. In the script of Saint Eligius from 7th century the Swedish scholar slightly changes text hand feniscere to finiscere whereas such a form can't be found in Gallo Romance. There should be Merovingian form seniscere of classical form senescere 'to get older; to get weak bodied') instead.
ла моя статья, прислал мне свою монографию (Kindermann 1998), а потом его великолепный ежегодник стал понемногу приходить в БАН.
The text of the famous 12th century poem «Pontificum spuma, fex cleri, sordida struma...» by Hugo Primas (from Orleans), which was taken from the publication of Largosch, contains a terrible typo: Te mordax aquilo per me fieret quasi pilo instead of text hand feriet (from lat. ferire). None the less the impossible construction te mordax fieret = mordere finds its explanation in D. Norberg's commentary. Although the mistake was noticed by B. Lefstedt in his review in 1974 I only could see the comment much later.
Keywords: Dates of the disappearance of Latin in Gaul; Latin evidence and Romance languages; the cult of vulgarisms among representatives of the Swedish school; Primas' poem A Fur Coat Without Fur.
Настоящая статья не является рецензией в строгом смысле слова: книга виднейшего скандинавского латиниста была своевременно и обстоятельно отрецензирована во многих журналах Старого и Нового Света, так что нет нужды повторять, что она состоит из введения и антологии текстов с параллельным французским переводом и комментарием, выполненными с большой тщательностью и что никто другой кроме Норберга не мог бы это выполнить на таком высоком уровне. Все это абсолютно верно, так же как и то, что почти все эти сведения можно извлечь из издательского проспекта, а все прочее всем и так хорошо известно. Скорее можно было бы отметить ряд неожиданных и очень запоминающихся деталей введения: любопытные примеры позднелатинского перехода от абстрактного значения к конкретному (см. указанное сочинение стр.15), например, общеизвестное testimonium témoin (свидетель) и менее очевидное officium, obsequium 'fonctionnaire' (служащий) или coniugium, matrimonium 'famme' (жена). Здесь следовало бы упомянуть и рум. femeie 'femme' < familia, существенно дополняющие соответствующие разделы «Основ» Бурсье (Бурсье 1952: 202-203, §§ 75-79). Любопытна и курьезная фигура позднелатинского грамматика из Бордо, учившего своих учеников спрягать interrogare, interrogabo и interrogam (по третьему и четвертому спряжению), videre, videbo и videam, или наоборот agere, agam и agebo и т. д. (см. там же с. 53). Запоминается и превосходное описание средневековых аллитераций и рифм и вообще весь очерк эволюции стихосложения, что, впрочем, и следовало ожидать от крупнейшего специалиста в этой области. Благодаря этим и десяткам других аналогичных мелочей мы как-то незаметно понимаем, как учились, говорили и писали по латыни
люди средневековой Европы и это ощущение самого непосредственного контакта с весьма трудным и сложным материалом есть, по-видимому, одно из несомненных достоинств этого учебника.
Но учебники пишутся для студентов, и их задача, как известно, давать читающему основательные знания, соединяя приятное с полезным. В симпатичной книжке Норберга dulcia на наш взгляд решительно преобладают. Библиография очень ограничена: за дальнейшей информацией автор отсылает к работе: Martin McGuire. Introduction to Medieval Latin studies (Washington D. C., 1964), хотя очевидно, что вряд ли многие станут утруждать себя дальнейшими поисками. Не отражена в книге и литература, вышедшая в 50-е-60-е годы, в частности отсутствует какое-либо упоминание интереснейшей монографии Avalle (1965; 1970), о чем нельзя не пожалеть, так как производимые Авалле и другими итальянскими романистами исследования раннесредневековых рустичных скрипт, как нам кажется, представляют огромный интерес как раз для французской высшей школы и потому заслуживают всяческой популяризации. Напротив, как уже отмечалось в одной из доступных нам рецензий, работы шведских ученых и, в частности, самого Норберга и его учеников, представлены весьма полно, что не может не вызывать упрека в некоторой, хотя и вполне понятной, односторонности. Наконец, французский перевод en regard ко всем без исключения текстам, приведенным во второй части книги, представляет студентам, пожалуй, слишком много удобств: В. Вяянянен в своей антологии прибегает к этому приему только в двух случаях (см. ILV).
Впрочем, хоть и куда более «облегченный», чем, скажем, обстоятельное «Введение» Штрекера (Strecker 1948), труд Нор-берга все же не является чисто популяризаторским: порой автор обращается к сложным и сугубо специальным вопросам и, к сожалению, не всегда с успехом. Мы имеем в виду в первую очередь проблему возникновения романской речи, в частности, на территории Галлии. Этому вопросу Норберг в свое время посвятил специальную статью (Norberg 1966), в которой он утверждал, что латынь как таковая исчезает в Галлии примерно к 700 г.2, так как уже в текстах VII века появляются или
2 Об этой дате смотри так же Chernyak 2020.
становятся все более и более многочисленными целый ряд явлений, принадлежащих к романскоу языку, например, будущее daras у Фредегария; portas вместо portae им. мн. числа; suus вместо eius; eorum (illorum) вместо suus и т. д. Причину тому, вслед за П. Рише (Riché 1962), он усматривал 1) в развале системы школьного образования, уже не сдерживавшей свободного развития языка, и 2) в изменении самооценки французов и, соответственно, их ориентации не на прошлое, а на будущее3. Последний довод представляется нам весьма сомнительным, и, по-видимому, не случайно, что в учебнике шведский ученый говорит только о школах (там же, стр. 27), что тоже не выглядит особенно убедительно. Важнее другое: сама попытка датировать смену языков вызывает серьезные сомнения. Речь идет о процессе, длительность которого установить мы не в состоянии за полным отсутствием аналогий. В самом деле, кто наблюдал, как быстро один язык переходит в другой и отдельные этапы которого не зафиксированы на письме4? Поэтому седьмое столетие, отводимое Норбергом под формирование романского языка, легко может оказаться слишком тесным для этой, несомненно, очень медленной и постепенной эволюции, протекавшей подспудно и вследствие этого не допускающей абсолютно точной датировки. Можно и нужно датировать только отдельные языковые явления, но и то лишь самым приблизительном образом и не придавая большего значения времени их фиксации в текстах, чем наличию их в других романских языках. Хорошо известно, что нередко очень древние феномены оказываются засвидетельствованными сравнительно поздно, а относительно более новые вместе с ними или даже раньше, чего Норберг в своей статье совершенно не учитывает, ставя в один ряд с такими примерами как daras, illorum и т. д. исчезновение форм именного склонения -is -bus, отсутствующих во всех романских языках, что вынуждает нас датировать это явление не позднее чем II-III вв. н. э. 5 Вообще говоря, известное
3 Norberg 1966: 356: «on ne se tourne plus vers le passé, mais vers l'avenir»
4 См. очень важную, хотя и не упомянутую Норбергом, книгу: Reichenkrohn 1965: 195 сл.
5 Там же стр. 31 : "La seule conclusion que nous puissions en tirer (имеются в виду примеры типа ...cedo tibi.. aquas aquarumque decursibus, Formule Andecavenses, MGH, Leg. S.V.) sur la langue vivante, ^est que
недоверие к реконструкциям и граничащая с перестраховкой осторожность в вопросе о хронологии отдельных романских инноваций является характерной особенностью нашей эпохи, но Норбергу, вероятно, следовало бы, по крайней мере, в учебнике, последовать примеру Штрекера (Strecker 1948) и Вяя-нянена (ILV) и как эти и многие другие солидные ученые, не касаться вовсе «проклятых тем», которые к тому же не имеют прямого отношения к представляемой им дисциплине.
Из этого, разумеется, вовсе не следует, что романистика как таковая несущественна для специалиста по средневековой латыни. Напротив, каждому известно, что порой именно туда следует обращаться при анализе необычных оборотов и форм, нередко встречающихся в раннесредневековых текстах. К сожалению, нам приходится констатировать, что как раз сам Даг Норберг при всем своем интересе к романской проблематике не всегда в достаточной мере учитывает материал романских языков. Мы продемонстрируем это на одном, но весьма существенном, примере. На стр. 106 учебника шведский ученый приводит письмо бл. Элигия бл. Дезидерию, взятое из его же собственного издания (Epist. Desid. II 6, p. 52 sq.) В комментарии на стр. 108 под 4 adcriscere он рассматривает встречающиеся в письме инхоативные формы, среди них и feniscere, которое он интерпретирует как простой дуплет fenire6, а в издании даже предлагается включить этот неизвестный доселе лексикографам глагол в соответствующие словари7. Мы, со своей стороны, рекомендовали бы лексикографам прежде всего обратить внимание на то, что а) соответствующая романская форма известна только в испанском и португальском fenecer, где инхоативный суффикс -ecer является до сих пор продуктивным (Iliescu 1959);
la terminaison -ibus était sortie de l'usage courant». На самом деле мы имеем здесь всего лишь terminus ante quem, и к тому же малосущественный, так как в данном случае terminus post quem следует отодвинуть вперед на пять столетий. — Теперь 50 лет спустя я представляю себе проблемы эволюции романской речи (и, в частности, латинского склонения) несколько иначе. См. Chernyak 2015 и 2022.
6 Там же: «Souvent il n'y a plus de différance entre l'inchoatif et la verbe simple, cf.1.10 feniscere, c'est à dire feniscere, au lieu de finire»
7 См.: op.cit., p. 53,9: «Verbum denique incohatium quod est finiscere lexicis addendum est».
б) в прочих романских языках с помощью этого суффикса образуются только формы Ind. Praes. и Impf., причем даже во французском, где он распространился на формы i и 2 Pl. и причастие настоящего времени, в инфинитив он все-таки не проникает; в) в меровингской латыни, в частности, у Григория Турского8 формы на -sc- не пользуются особенной популярностью, и характерно, что все прочие упоминаемые Норбергом глаголы, такие как adcriscere, floriscat и innotiscere засвидетельствованы, разумеется, с нормальным вокализмом, уже в классической латыни9. Все это, на наш взгляд, делает реальное существование формы feniscere в меровингском тексте VII в. более чем сомнительным и тем более в таком ответственном жанре как епископская переписка, где вульгаризмов по возможности избегали. Естественно поэтому предположить здесь ошибку копииста, случай весьма нередкий для данной рукописи, ср., например, в том же самом пассаже: ... ut nec uestra (sc. memoria) apud nos feniscere nolit «de même que votre souvenir ne s' éteindra jamais en nous», где nolit есть не что иное, как молчаливое (и, по-видимому, вполне логичное!) исправление рукописного nouit, сохраненного в тексте издания i96i года. Соответственно и вместо feniscere, исправленного корректором рукописи на finiscere в духе интерпретации Норберга, следует читать seniscere, т. е. senescere 'стареть, хиреть, ослабевать', что при минимуме исправлений f та s) дает хороший смысл.
Настоящий случай, как нам кажется, достаточно ясно показывает, что при работе над средневековыми текстами необходимо постоянно учитывать не только их внешние приметы: географическую локализацию и датировку, но и внутренние, такие как, например, уровень образованности автора. Нам представляется совершенно очевидным, что столь образованный и грамотный, насколько можно судить исходя из письма, клирик, как бл. Элигий, не мог использовать столь странную во всех отношениях форму: ведь хотя VII в. и считается периодом
8 См. Bonnet 1890: 472 «Je ne pense pas qu'il y ait des inchoatifs nouveaur à signaler ches G. Au contraire, il lui arrive d'employer le verbe primitif, même inusité autrefois, à la place du verbe inchoatif, comme reuirere conf. 50 p. 778, II pour reuirescere ».
9 О формах на -sc- в латыни см. K. Sittl в ALLG I, 465-533 (index verborum pp. 528-532 — около 500 слов).
упадка культуры, ясно, что и тогда, тем более среди высшего духовенства, должны были попадаться люди, хорошо знавшие латынь. Конечно, подобные ощущения субъективны, но все же не следует ими пренебрегать. Вот другой пример, гораздо более убедительный. На стр. 184-185 своего учебника Норберг приводит известное стихотворение «Шуба без меха», принадлежащее замечательному поэту XII в. Гугону Орлеанскому (Примасу), где ст. 15 выглядит следующим образом: «te mordax aquilo per me fieret quasi pilo». Cмысл его для человека, незнакомого ранее со стихотворением, совершенно непонятен и может быть уяснен только с помощью очень нужного здесь перевода: «N' était que de moi, le vent du nord te transpercerait comme un javelot»iG. и комментария, где expressis verbis сказано, что te зависит от mordax fieret, заменяющего глагол morderet 'кусать', чему даются многочисленные параллели".
После этого не нужно быть Бентли или Хаусменом, чтобы догадаться, что вместо fieret следует читать feriet (третье лицо буд. вр. от глагола ferire 'ударять, колоть'. Сравнение с критическим изданием В. Мейера (Primas 116), разумеется, целиком и полностью подтверждает это очевидное чтение. Речь здесь идет, таким образом, об обыкновенной опечатке, допущенной К. Лангошем в одном из его ранних изданий^, а от него, к нашему огромному сожалению, перекочевавшей в учебник Норберга.
Но на ошибках, как известно, учатся, и из этого досаднейшего промаха виднейшего шведского латиниста мы должны извлечь все возможные выводы. Первый напрашивается сам
iG Ср. весьма свободный русский перевод « Я от зубов аквилона не буду надежным заслоном». (Пам. стр.497).
11 Там же, 186,15: «te mordax fieret. Synt. — Le complément direct te dépend ici de mordax fieret parce que ces mots remplacent le verbe morderet. C'est une construction ad sensum qui se trouve dès le latin archaique. Cf. Pacuvius chez Aulu-Gelle, I, 24, 4 hoc nolebam nescius ne esses; Grégoire de Tours, Glor. Conf., 17 nomen ignari erant; Venance Fortunat, Vita Nartini, IV, 54G nec se mente capax; Vita Hugberti, I, MGH, Mer.,VI, p. 483, 2G nec immemer erat magistri sui beneficia». Далее следует ссылка на E. Löfstedt. Syntactica, 1933, I, 255.
12 На странице i84 учебника Норберг дает следующее примечание: «Ces épigrammes ont récemment été publiées par K. Langosch. Hymnen und Vagantenlieder Bale, 1954, p. 184». Опечатка, видимо, идет оттуда. Она присутствует и в более новых изданиях, ср., напр., Vagantendichtung I Lat. u. Deutsch hgg. u. üb. v. K. Langosch, Dieterich, s.a.,s.i94.
собой: при переписывании люди ошибаются; допустил ляпсус Лангош, делали их и средневековые писцы. Хорошо, что в данном случае в нашем распоряжении есть две авторитетные рукописи и издание В. Майера. В случае с feniscere, где в нашем распоряжении находится всего лишь одна испещренная ошибками полуграмотных копиистов рукопись IX в., задача уже намного сложнее. Отсюда еще один вывод: нужно быть очень внимательным и каждое чтение проверять, сообразуясь, прежде всего, со здравым смыслом. Трудно даже представить, чтобы такой выдающийся мастер как Примас мог прибегнуть к столь вычурному, если вообще не невозможному, обороту как te mordax fieret.
Разница между этой ghost-construction и контекстом настолько велика, что мы сильно сомневаемся, чтобы данный пример мог фигурировать, скажем, в числе ста очень полезных упражнений, которые можно найти в интересной книге Торпа (Thorpe 1972). Такого рода опечатки сразу бросаются в глаза и исправляются механически, так что мы совершенно уверены, что это сделал бы не только сам мэтр, но и любой участник стокгольмского семинара (О семинаре см. Lokrans 1970). В чем же тогда дело?
Как нам кажется, ответ на этот вопрос надо искать совсем не в какой-то степени характерном для нашего времени нежелании или неумении использовать конъектуры: в том же издании переписки бл. Дезидерия имеется немало исправлений, предложенных как самим Норбергом (см. выше nolit < novit), так и его учениками. Однако нетрудно убедиться, что хирургическое вмешательство распространяется только на, так сказать, классический фонд средневековой латыни; напротив, вульгаризмы и вообще любые аномалии уже eo ipso окружены пиететом и являются предметом самого бережного и внимательного изучения. Но существует же предел, который никогда не переступал сам Эйнар Лефстед, произведший настоящую революцию своими работами в области изучения поздней латыни и заслуженно снискавший себе и своей школе огромную репутацию. Конечно, плохо, когда старые издатели систематически правили поздних авторов, но и современную «грамматику наоборот» тоже вряд ли можно приветствовать. Несомненно, ошибки Нор-берга нельзя осуждать слишком строго: повинен в них не он один: в первом случае он делит вину с предыдущими издате-
лями и исследователями, не говоря уже о своих собственных учениках, а во втором немалая доля ответственности лежит на К. Лангоше. Но за комментарий отвечает сам Норберг, и вот это больше всего и настораживает. Оказывается, что любое чтение, даже самую очевидную нелепость, можно великолепно объяснить и — самое ужасное — в случае с Примасом мы видим, что ученейшее объяснение со ссылками на литературу и источники явно стоило автору меньше труда, чем понадобилось бы для сверки текста с критическим изданием! Это свидетельствует о том, что, несмотря на все несомненные успехи, достигнутые во многом благодаря усилиям лингвистов, наш уровень знания поздней и средневековой латыни оставляет желать лучшего.
Дальнейший прогресс в этой очень трудной области возможен, по-видимому, только при условии овладения исследователем приемами работы не только латинской филологии, но и романской компаративистики 13. Это в свою очередь предполагает более или менее основательное знакомство с такими не слишком популярными среди европейских филологов языками как сардинский и румынский (См. Malkiel 1972). И главное, разумеется, следует быть бдительнее по отношению к тексту. Сейчас уже нельзя решать текстологические проблемы так, как делалось, скажем, еще сорок лет назад, да и не имеет большого смысла это делать: ведь такой казус как, например, вышеупомянутое feniscere может послужить отличной темой для небольшого этюда, где как латинский, так и романский материал был бы изложен значительно шире и, соответственно, интереснее, чем это оказалось возможным сделать в настоящей статье.
Из всего вышеперечисленного вовсе не следует, что наше отношение к симпатичному учебнику Дага Норберга существенно отличается от communis opinio рецензентов и вообще ученого мира. Мы нисколько не сомневаемся, что и при всех отмеченных — легкоустранимых — недостатках это удачное пособие окажет высшей школе большие услуги. Наши замечания предназначаются для переиздания, которое, вероятно, не заставит себя ждать. Более модернизированный в плане библиографии и менее оптимистичный в изложении теоретических и текстологических проблем «Учебник средневековой латыни»
13 Что настойчиво рекомендует такой специалист как Бенгт Лефстедт (Lofstedt 1970)
Дага Норберга будет, несомненно, достойно представлять ту суровую науку, в которой его автор добился столь значительных успехов.
Послесловие
Это местами довольно пространное сочинение (в данной версии я кое-что убрал, в том числе несколько ненужных примечаний) мой приятель Эбби Зайбель (см. прим.1) перевел на немецкий язык и представил на суд проф. Шмидту, редактору Indogermanische Forschungen. Тот одобрил, и мне оставалось только дать согласие на публикацию перевода. Но я знал, что для сотрудничества в западноевропейских журналах требовалось специальное разрешение, так как в 1975 году в Париже вышла моя французская статья о Секвенции св. Эвлалии IX века (Chernyak 1975). Я полагал, что на этот раз оформление пройдет гораздо легче, но директор института чл.-корр. АН СССР А.В. Десницкая передала мою статью Е.А. Реферовской и моя бывшая руководительница, очень хорошо ко мне относившаяся, тем не менее решительно воспротивилась. По ее мнению я не имел права писать такие вещи о таком авторитетном специалисте как Даг Норберг. Елизавета Артуровна не была лично знакома со шведским профессором, но знала его работы и была о нем самого высокого мнения. Вероятно не в последнюю очередь потому, что он писал на превосходном французском. Переубедить ее не было никакой возможности, тем более что Агния Васильевна устранилась, (я предполагаю, что она вообще не хотела, чтобы ее сотрудники слишком много печатались на Западе). Надо было настаивать. Вероятно, следовало обратиться к Г. В. Степанову, но мне не хотелось поднимать лишнего шума, тем более что у меня тогда было много своих проблем. Таким образом мне пришлось написать в Геттенгем Эбби, что мне не дают разрешение на публикацию. Профессор Шмидт не сразу понял, что произошло и просил Эбби подбодрить меня (Эбби передал мне его слова: "Ermuntern Sie ihn !"). К сожалению, я уже принял решение отказаться. Мне было очень жаль и Шмидта и Эбби, и особенно Эбби, который рассчитывал, что его имя появится в журнале и что он получит гонорар за перевод.
Последнее было далеко не лишним, так как он должен был купить мне дорогой словарь В. Мейер-Любке (ERW я пользуюсь и по сей день).
Через некоторое время я узнал, что в 1974 году вышла большая рецензия Бенгта Лефстедта (племянника Э. Лефстедта) на учебник Норберга (Löfstedt 1974), к сожалению, в отсутствующем в наших библиотеках журнале (Получив ее по Международному библиотечному абонементу, я увидел, что казус с Примасом получил в ней должную огласку. Так моя несчастная статья попала на 5G лет в долгий ящик).
Я не осуждаю Е. А. Реферовскую: вероятно, тон моей рецензии показался ей слишком резким. "Der Ton macht die Musik" — учила меня одна молодая сотрудница Венского института классической филологии, читая в мае 2GG5 года мое заявление с претензиями к междугородней автобусной компании (за мной не заехали вечером в Верону и я провел ночь на вокзале, а потом целый день добирался поездами до Вены). Но профессора Шмидта моя статья вполне устраивала: науку, судя по всему, в основном делают мужчины.
Данная статья и сейчас сохраняет свое значение, хотя бы уже потому, что конъектура seniscere < feniscere не была упомянута в последней немецкой рецензии. Виртуальным защитникам Дага Норберга надо возразить, что и сам Эйнар Лефстедт не всегда безгрешен, и что авторитетное «Введение в вульгарную латынь» финна В. Вяянянена (ILV) тоже отчасти продукт шведской школы (см. Chernyak 2G24).
Литература
Avalle d' A. S., i965: Protostoria della lingue romanie (del. sec. VII ai Ciuramenti di Strasburge e con particolare riguardo al territorio gallo-romanso). Torino i965. Avalle d' A. S., i97G: Latino " circa romancum" e "rustica romana lingua"
(testi del VII, VIII, IX secolo). Padova (2 ed. i97G). Bonnet M., i89G: Le latin de Grégoire de Tours. Paris. Bourciez, É. i952: Éléments de ling istiq e mane . Transl. by T. E.
Ventzel and E. V. Ventzel. Moscow. Бурсье, Э. i952 Основы романского языкознания. Пер. Т. Е. и
Е. В. Вентцель. М.1952. Chernyak, A. i975: Pour l'interprétation du vers 15 de la «Séquence de
sainte Eulalie». Romania. T. 96/2, 145-162. Chernyak, A. B. 2Gi5: The linguistic situation in the Roman Empire: reports of ancient authors and early Roman glottonyms. St. Petersburg: «Nestor-History».i76 p.
Черняк, А. Б., 2015: Языковая ситуация в Римской империи: сообщения древних авторов и раннероманских глоттонимов. СПб: «НесторИстория», 2015.
Chernyak, A. B. 2020: [About Latin/Romance and Romance diglossia (relating to Marc van Uytfanghe's article «La diachronie latino-romane: le conflit des chronologies et la diglossie» in ZRPh 128, n. 3 (2012) 405-466)]. AristeasXXII, 285-292. Черняк, А. Б. 2020: О латинском/романском и о романской диглоссии (по поводу статьи: Marc van Uytfanghe. La diachronie latino-romane: le conflit des chronologies et la diglossie в ZRPh 128, n. 3 (2012), 405-466. AristeasXXII, 285-292.
Chernyak, A. B. 2024: [Egeriana VI: "Frozen nominatives" in the text of Egeriana (in print)].
Черняк, А. Б. 2024: Egeriana VI: «Застывшие номинативы» в тексте Эгерии (Itin. Eg. 24,8 antecessus; 29,6 rectus). (В печати)
Chernyak, A. B. 2022: Common Romance: phonetics (vowel system). Aristeas XXII. M.: «Logos», 44-53.
Черняк, А. Б. 2022: Общероманский: фонетика (система гласных). AristeasXXII, 44-53.
Epist. Desid. — Norberg, D. (ed.), 1961: Epistulae S. Desiderii Cadur-censis. (= Studia Latina Stokholmiensia VI).
Iliescu, M. 1959: La productivité de la IVe conjugqison latin dans les langues romanes. Recuel d'études romanes. Bucarest , 87-102.
ILV — Väänänen, V. 1981: Introduction au latin vulgaire. 3-me éd. Paris [P. 189-192 (текст, гл. 1-3 и 36) и 213 (комментарий)]
Kindermann, Udo, 1998: Einfuhrung in die lateinische Literatur des mittelalterlichen Europa.Turnhout.
Löfstedt, B. 1970: Spätes Vulgärlatein — ein abgegrastes Feld. IF 75,107131.
Löfstedt, B. 1974: Рец. на: Norberg Dag. Manuel pratique de latin médiéval. Paris 1968. Archiv für das Studium der neuen Sprachen und Literaturen. 211 (1974), 406-414.
Löfstedt, E. 1933: Syntactica: Studien und Beiträge zur historischen Syntax des Lateins. Erster Teil: Über einige Grundfragen der lateinischen Nominalsyntax. Lund: Gleerup et alib.
Lokrans, M. 1970: Dag Norberg e la sua scucola Pubblicasioni, metodi, scopi Aevum 44, 368-380.
Malkiel, Y., 1972: Comparative Romance Linguistics. Current Trends in Linguistics. Vol. 9: Linguistics in Western Europe. Pt. II, Mouton.
Mon. — Monuments of Medieval Latin Literature of X-XIIcentures. Moscow, 1972. Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков. М.1972.
Norbrg, D. A., 1966: Quelle époque a-t-on cessé de parler latin en Gaule ?
AnnalesXXI (1966), 316-356. Primas — Meyer, W. (ans., hgg.), 1907: Die Oxforder Gedichte des Primas Magistrer Hugo von Orle. Göttingen Nachrichten, Ph.-hist.. Kl.,1907.
Reichenkrohn, G., 1965: Historische Latein-Altromanische Grammatik.
Th. I, Wiesbaden. Rishé, P., 1962: Education et culture en occident barbare. Thése. Strecker, K. 1948: Introduction à l' étude du latin médiéval?/ trad. par P.
van de Woestijne, 3 éd. Thorpe, J., 1972: Principles of textual criticism. California. Tscherniak, A. B. 1997: Flüchtige Bemerkungen zu Carmen Harleianum. Mittellateinisches Jahrbuch 1997. Bd. 32/2, 19-22.
