CC BY
33БЮЛЛЕТЕНЬ КОМИССИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧЕТВЕРТИЧНОГО ПЕРИОДА
№ 73, 2014 г.
К ПАЛЕОБОТАНИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ ПОСЛЕЛИХВИНСКХ МЕЖЛЕДНИКОВИЙ СРЕДНЕГО НЕОПЛЕЙСТОЦЕНА ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ РАВНИНЫ
С.М. Шик
Региональная межведомственная стратиграфическая комиссия по центру и югу Русской платформы, Москва;
e-mail: smshick@list.ru
Рассматриваются имеющиеся палеоботанические данные по двум послеледним межледниковьям среднего неоплейстоцена Восточно-Европейской равнины. Высказано предположение, что к первому из них, которое сопоставляется с 9 изотопно-кислородной стадией (ИКС), относятся снайгупельские отложения Литвы, которые содержат не менее 50% пыльцы широколиственных пород (во второй половине межледниковья преобладает граб - до 45%); пыльцы орешника - до 90% от суммы пыльцы древесных пород. В климатическом оптимуме пыльца лиственницы отсутсвует, а содержание пыльцы ели не превышает 10%. Среди карпоидов - до 9 вымерших форм. Совершенно другую характеристику имеют отложения горкинского межледниковья, которое надежно сопоставляется с 7 ИКС. Содержание пыльцы широколиственных пород не превышает 20-25%; лишь изредка встречаются единичные пыльцевые зерна граба, а пыльцы орешника не более 10%. В климатическом оптимуме присутствует пыльца лиственницы, а содержание пыльцы ели достигает 40%. Среди карпоидов - не более 4 вымерших форм.
До конца тридцатых годов двадцатого столетия в России в интервале, который теперь именуется средним неоплейстоценом, выделялось только одно межледниковье (миндель-рисское) и одно оледенение (рисское), в котором иногда выделяли две стадии. Позже эти стадии стали рассматривать в качестве самостоятельных оледенений - днепровского и московского, а межледниковья получили названия лихвинского и одинцовского [Москвитин, 1946]1. Эти два оледенения и два межледниковья до сих пор выделяются в среднем неоплейстоцене в большинстве стратиграфических схем. Но после того как было установлено, что принимавшиеся за одинцовские отложения в большинстве случаев являются долихвинскими, второе из среднеплейстоценовых межледниковий не имеет общепринятого названия; по-разному называются и оледенения [Шик, 2013].
Большинство исследователей сопоставляет первое оледенение среднего неоплейстоцена - лихвин-
ское (голштейнское) с 11 изотопно-кислородной стадией (ИКС); так как первое межледниковье позднего неоплейстоцена - микулинское несомненно относится к 5 ИКС, в среднем неоплейстоцене должны существовать два послелихвинских межледниковья, отвечающие 9 и 7 ИКС. Такие межледниковья уже давно выделяются - в Германии как демнитц и трене, в Польше как збуйна и любава [Urban et all., 1991; Turner, 1998; Beaulieu at all., 2001; Global..., 2009]. В России А.И. Москвитин еще в 30-е годы выделял в послелихвинских отложениях Чекалинского разреза две погребенные почвы, которые начиная с шестидесятых годов [Мо-сквитин, 1967, 1976 и др.] считал межледниковыми - независимо от того, какой возраст он им приписывал. Два среднеплейстоценовых послелихвинских межледниковья - чекалинское и черепетское еще в середине 90-х годов выделила в этом разрезе Н.С. Болиховская [1995]; под другими названиями эти два межледниковья выделяют также А.Е. Додонов
1Следует отметить, что А.И. Москвитин [1946] первоначально в качестве стратотипа одинцовского межледниковья рассматривал погребенную почву Одинцовского разреза, залегающую под московской мореной и по стратиграфическому положению отвечающую второму послелихвинскому (горкинскому) межледниковью, и относил это межледниковье к числу «холодных» [Москвитин, 1961]
с соавторами [Dodonov et al., 2006], Н.И. Глушан-кова [2008] и некоторые другие исследователи. Два послелихвинских межледниковья выделены в решении МСК по Общей стратиграфической шкале четвертичной системы [Постановления..., 2008] и в проекте Региональной стратиграфической шкалы квартера центра Европейской России [Решение..., 2012]. Так как межледниковья в неоплейстоцене хорошо различаются по палеоботаническим особенностям, представляется целесообразным подробнее рассмотреть вопрос о палеоботанической характеристике послелихвинских межледниковий среднего неоплейстоцена.
Первое послелихвинское межледниковье, соответствующее 9 ИКС, хорошо выражено в Чека-линском разрезе, где отвечающие ему отложения давно описаны как чекалинские [Судакова, 1975; Болиховская, 1995 и др.]; под названием чекалин-ское это межледниковье выделено и в региональной стратиграфической шкале [Постановления., 2002]. Широко распространена соответствующая этому межледниковью каменская ископаемая почва [Величко и др.,1984, и др.]1. Однако, по погребенным почвам не удается получить достаточно полной палеоботанической характеристике - а в Европейской России не известно разрезов озерных или болотных отложений этого возраста, по которым такая характеристика могла бы быть получена. Это связано, вероятно, с тем, что межледниковые озерные отложения обычно приурочены к западинам ледникового рельефа, оставленного предшествовавшим оледенением, а оно, по-видимому, занимало очень небольшую площадь на севере Европейской России, и отложения последующего межледниковья в большинстве случаев были уничтожены ледниками более поздних оледенений [Шик и др., 2006; Шик, 2013].
Вероятно, к этому межледниковью относятся морские отложения с фауной моллюсков, залегающие в основании разреза Варзуга на юге Кольского полуострова. Разрез этот известен с конца 19-го века, но обычно принимался за лихвинский. Однако недавно для него получены три очень близкие ЭПР датировки [Корсакова и др., 2011] - 316 ± 23,6, 319 ± 22,7 и 318 ± 38,5 тыс. лет назад, свидетельствующие о принадлежности этих отложений к 9 ИКС. Из них получена довольно богатая неморальная палинофлора, в которой присутствуют Pinus sect. Strobus и Picea sect. Omorica [Евзеров и др., 1981]. Она, как и фауна моллюсков [Лаврова, 1932], свидетельствует о межледниковом характере отложений, но не может использоваться для их характеристики в умеренном поясе.
Второе послелихвинское межледниковье также выделяется в Чекалинском разрезе в виде приуроченного к погребенной почве черепетского потепления, однако его межледниковый характер признают не все исследователи (хотя, как сказано выше, А.И. Москвитин всегда считал эту почву межледниковой). В то же время озерные отложения этого межледниковья достаточно широко распространены на севере Восточно-Европейской равнины, где они залегают между вологодской и московской или печорской и вычегодской мооренами, хорошо изучены и выделяются как горкинские или родионовские. Стратотипом первых является разрез у д. Горки [Проблемы..., 2000], а гипостратоти-пами - разрезы у д. Пальниково на севере Тверской области (рис. 1) [Шик и др., 2009] и и на р. Мезень [Максимов и др., 2013]. Стратотип родионовских отложений - разрез у д. Родионово [Арсланов и др., 2005]. Эти отложения имеют очень своеобразную палинологическую характеристику, существенно отличающую их от других известных межледни-ковий. Количество широколиственных пород не превышает 20% от суммы древесной пыльцы, и представлены они только дубом, вязом и липой. Содержание пыльцы ели в климатическом оптимуме достигает 40%, а пыльцы орешника не превышает 10%; присутствуют пыльца лиственницы и пихты. Среди карпоидов в разрезе Пальниково (определения Е.А. Пономаревой и И.С. Зюгановой) встречено только 4 вымерших формы (Sparganium crassum, Carex с£ pauciflorides, Dilichium arundi-naceum и Mirюphittum с£ зртр1озит) при общем количества определенных видов более 80 [Шик и др., 2009], а в разрезе Родионово - только две таких формы - Сакх pаuсifloroidеs и Sclrpus аtroviroidеs [Арсланов и др., 2005].
Аллювиальные отложения этого межледнико-вья известны и южнее. К ним относится разрез у д. Липна во Владимирской области (рис. 2), демонстрировавшийся в качестве одинцовского во время экскурсий XI Конгресса ИНКВА [Путеводитель., 1981] и 27 Международного геологического конгресса [Путеводитель., 1984], а также разрезы скважин В-8-1 (рис. 3), Г-5-6 и некоторых других на Сатинском полигоне в Калужской области [Реконструкция., 2008]. В этих отложениях широколиственных пород (липа, дуб и вяз) также не более 20%, а орешника - не более 5%; в верхах разреза появляются единичные пыльцевые зерна граба.. Пыльцы ели в климатическом оптимуме до 40%.
Принадлежность рассматриваемого межлед-никовья к 7 ИКС, возраст которой определяется в 186-242 тыс. лет [Баэзте! е! а1., 1994], подтверж-
'Указанные авторы сопоставляют это межледниковье, которое они называют каменским, с 7 ИКС, а к 9 ИКС относят лих-винское (гольштейнское) межледниковье, что противоречит мнению большинства исследователей.
7)реве сна/t пь'льца
а
Общий
состав пыльцы и спор
•о
л
•J
41 •о
*>4L
V, ^
N Оч О
§ ^ «О» V
Ii
О V
.Л» о
8S5-
Л*
v,
■St^l ^ Ö к
f. •ÜM" «Г о
>
Медревееная пыльца"
Спорь/
20 (0
Ч „
Ч- « ^ «
С5 Ъ « *
\ 2 «и у
С чГ<о
10 и "
о 8 Ü
¡3
VS «О •vi
<а
к
Ö
I
5
Хи
•5 а-
cd i з-З? ^
»I
Ii " » > £
^Ч-Чч^п 'S 'NiU'»
Ц Ш № 80"
Рис 1 Спорово-пыльцсвая диаграмма горкинских отложений, вскрытых скв. 48а у д. Пальниково (Тверская область). Палинологические анализы И.М. межледниковья; g Ilms - морена московского оледенения (в нижней часта с отгорженцем межледниковых отложении).
Рис. 2. Условия залегания (А) и спорово-пыльцевая диаграмма (Б) горкинских отложений в обн. 9031 у д. Лип-на (Владимирская область). Анализы И.С. Глебовой по материалам И.В. Фурсиковой [Путеводитель., 1984].
1 - песок, 2 - глина, 3 - гиттия, 4 - суглинок моренный, 5 - пыльца древесных пород, 6 - пыльца трав и кустарников, 7 -споры, 8 - пыльца березы, 9 - пыльца сосны, 10 - сумма пыльцы широколиственных пород, 11 - пыльца ели, 12 - пыльца ивы. Индексами обозначены: aQ4 - современный аллювий, aQ3v1 - аллювий I надпойменной террасы, aQ3v2_3 - аллювий II надпойменной террасы, - аллювий горкинского межледниковья, lgQ1ds - озерно-ледниковые отложения донского оледенения, gQ1ds - морена донского оледенения, а,^^ - аллювиально-флювиогляциальные отложения донского оледенения. Цифры в кружках - номера слоев.
Рис. 3. Спорово-пыльцевая диаграмма горкинских отложений, вскрытых скв. В-8-1 на Сатинском полигоне. Анализы Е.М. Малаевой [Реконструкция. 2008|.
Индексами обозначены: рг III - покровные суглинки, g II гш - морена московского оледенения, а II - аллювиальные отложения горкинского межледниковья, I кв - флю-виогляциальные отложения донского оледенения, g I ds - морена донского оледенения (индексация С.М. Шика).
дается результатами уран-ториевого датирования по разрезу Родионово [Арсланов и др., 2005], где методом выщелачивания получена датировка 186 ± 16 тыс. лет, а методом полного растворения - 222 ± 23, 227 ± 26 и 240 ± 16 тыс. лет назад, а также ОСЛ-датирования по разрезу на р. Мезень у устья р. Кыма - 206,1 ± 17,2 и 214,6 ± 23,1 [Максимов и др., 2013]. По разрезам на Сатинском полигоне для этих отложений получены ТЛ датировки 213 ± 53, 266 ± 66 и 262 ± 66 тыс. лет, которые также не противоречат отнесению их к 7 ИКС.
Вероятно, этому межледниковью отвечает ро-менская ископаемая почва, гораздо хуже выраженная, чем каменская. Многие исследователи считают роменскую почву межстадиальной [Величко и др., 1984 и др.]1, но Н.И. Глушанкова [2008] приводит убедительные доводы в пользу ее межледникового характера. По ее данным, во время формирования этой почвы в бассейне Средней Оки произрастали леса со значительным участием дуба.
В свете рассматриваемой проблемы целесообразно обсудить имеющиеся материалы по территории Литвы, где, возможно, имеются более полные данные по рассматриваемым межледниковьям. Там О.П. Кондратене [1996] выделяет в послелих-винских отложениях среднего неоплейстоцена одно межледниковье - снайгупельское, которое сопоставляет с 7 ИКС. Однако для типичных снай-гупельских отложений - разрезы Снайгупеле (рис. 4), Буйвиджяй и др. характерно высокое (не менее 50%) содержание пыльцы широколиственных пород и их разнообразие; в первой половине межлед-никовья преобладают дуб (до 40%) и липа (до 20%), которые появляются и кульминируют практически одновременно, а во второй - граб (до 45%). Содержание пыльцы орешника достигает 90% от суммы пыльцы остальных древесных пород. Пыльца лиственницы и пихты в климатическом оптимуме не встречена; ель также отсутствует или ее не более 10%. Среди карпоидов встречено до 9 вымерших форм (Azolla interglacialica, Caulinia lithuanica, C. goretsryi, Brasenia sp., Carex pucifloides, Eleochar-ish pseudoovata, Hypericum pleistocenicum, H. ex gr. coriaceum, Carpinus betuloides). Таким образом, снайгупельские отложения резко отличаются
от горкинских, принадлежность которых к 7 ИКС установлена достаточно надежно.
Позже О.П. Кондратене [Kondratiene et all., 2009] отнесла к снайгупельскому межледниковью отложения, выявленные в окрестностях Клайпеды и занимающие то же стратиграфическое положение, но имеющие совсем другую палинологическую характеристику (рис. 5). В них содержание пыльцы широколиственных пород, представленных только дубом, буком, вязом и липой, не превышает 20-25%; лишь в конце межледниковья появляются единичные пыльцевые зерна граба. Ели в климатическом оптимуме не менее 15%, а иногда и до 45%. Постоянно присутствует пыльца лиственницы, а содержание пыльцы орешника не превышает 3-5%. Таким образом, отложения окрестностей Клайпеды очень сходны с отложениями горкинско-го межледниковья и существенно отличаются от типичных снайгупельских отложений.
Можно высказать предположение, что отложения окрестностей Клайпеды имеют другой возраст, чем типично снайгупельские; первые действительно относятся к 7 ИКС и отвечают горкин-скому межледниковью, а вторые характеризуют более древнее межледниковье, отвечающее 9 ИКС и выделенное в стратиграфической схеме центра Европейской России как чекалинское. Правда, по разрезу Валакампяй, который О.П. Кондратене первоначально относила к мяркинскому (микулин-скому) межледниковью, а потом включила в число снайгувельских разрезов [Кондратене, 1996], получены ЭПР-датировки (110 ± 12,1 и116 ± 10,8 тыс. лет), указывающие на его микулинский возраст [Molodkov et al., 2002]. Однако, это не может свидетельствовать о микулинском возрасте всех снайгупельских отложений, которые по ряду признаков сильно отличаются от хорошо изученных в этом же районе [Кондротене, 1996] мяркинских. В мяркинской семенной флоре встречено не более 3 вымерших форм, в то время как в снайгупельской их не менее 9, что определенно свидетельствует об их среднеплейстоценовом возрасте. В снайгупель-ских отложениях пыльца дуба и липы появляются и кульминируют практически одновременно, в то время как в микулинских отложениях здесь, как
->
Рис. 4. Спорово-пыльцевая диаграмма снайгупельских отложений, вскрытых скв. Снайгупеле - 705 (Литва). Анализы О.П. Кондратене [1996].
1 - алеврит слабо гумусированный, 2 - глина сапрорелевидная, 3 - алеврит песчанистый сапропелевидный, 4 - алеврит со створками моллюсков и растительными остатками, 5 - алеврит, 6 - глина, 7 - алеврит оторфованный, 8 - скопление ма-лакофауны, 9 - суглинок моренный, 10 -концентрация палиноморф (в тысячах на грамм породы), 11 - пыльца во вторичном залегании.
Сказанные авторы сопоставляли роменскую почву, как и каменскую, с 7 ИКС; однако в последней работе [Величко и др., 2013] они не только роменскую, но и позднекаменскую почву относят к 6 ИКС, с чем трудно согласиться.
Рис. 5. Спорово-пыльцевая диаграмма отложений, вскрытых скв. 36 899 в окрестностях Клайпеды (Литва). Анализы О.П. Кондратене [Kondratiene O. et all., 2009].
1 - песок мелкозернистый, 2 - торф, 3 - сапропелит, 4 - мелкозернистый песок с растительными остатками, 5 - концентрация палиноморф (в тысячах на грамм породы), 6 - содержание палиноморф менее 1%, 7 - пыльца сосны, 8 - пыльца березы.
и везде, наблюдается четкая последовательность их появления и кульминации. Было бы очень важно провести ЭПР-датирование непосредственно из стратотипа снайгупельских отложений, чтобы подтвердить или опровергнуть предположение об их принадлежности 9 ИКС.
Можно отметить, что и в Западной Европе разрезы межледниковых отложений, относимых к
9 ИКС [Urban et all., 1991; Urban, 1995, и др.], по палинологической характеристике сходны с разрезом Снайгупеле. Так, для разреза Рейнсдорф, сопоставление которого с 9 ИКС подтверждается и данными по мелким млекопитающим [Markova et all., 2012], характерно высокое содержание пыльцы широколиственных пород (более 50%) и орешника; в первой половине межледниковья преобладают
дуб и липа, а во второй - граб. В то же время разрез Шёнинген, который сопоставляется с 7 ИКС, сходен с разрезами горкинского межледниковья Европейской России. Содержание пыльцы широколиственных пород в нем значительно меньше, чем в Рейнсдорфе, а количество пыльцы орешника не превышает 10%. Правда, в разрезе Шёнинген больше широколиственных пород, чем в горкинских, не встречена пыльца лиственницы, а во второй половине межледниковья преобладает пыльца граба. Однако эти отличия легко объясняются значительно более западным положением этого разреза.
Если верно предположение о принадлежности снайгупельских отложений 9 ИКС, мы имеем в Литве представительные разрезы соответствующего межледниковья, заметно отличающегося по многим признакам от всех других межледнико-вий, известных на Восточно-Европейской равнине, и значительно более «теплого» и содержащего больше вымерших форм, чем межледниковье, соответствующее 7 ИКС. Об этом же говорит и характер погребенных почв, отвечающих этим меж-ледниковьям. Можно отметить, что и на изотопно-кислородной шкале 7 стадия имеет значительно меньшую амплитуду, чем 9-я.
В климатической летописи осадков озера Эль-гыгытгин на Чукотке [Ложкин и др., 2013] в отложениях, соответствующих 9 ИКС (т. е. чекалинско-му межледниковью), фиксируются климатические условия, лишь несколько более холодные, чем в 11 ИКС. В то же время в отложениях 7 ИКС, с которой сопоставляется горкинское межледниковье, присутствуют черты, свойственные как межледниковым, так и ледниковым горизонтам и сближающие их с отложениями 3 ИКС. Таким образом, и там фиксируется значительное своеобразие условий накопления отложений 7 ИКС, значительно более прохладных, чем для других межледниковых стадий.
Литература
Арманд А. Д., Лебедева Р. М. Спорово-пыльцевая характеристика опорного разреза межледниковых отложений на южном берегу Кольского полуострова // Формирование рельефа и четвертичных отложений Кольского полуострова. М.-Л.: Наука, 1966. С.77-86. Арсланов Х.А., Максимов Ф.Е., Кузнецов В.Ю. и др. Уран-ториевый возраст и палеоботаническая характеристика межледниковых отложений в опорном разрезе Родионово // Квартер-2005. Материалы IV Всероссийского совещания по изучению четвертичного периода. Сыктывкар: Геопринт, 2005. С. 21-23.
Болиховская Н.С. Эволюция лёссово-почвенной формации Северной Евразии. М.: Изд-во МГУ, 1995. 270 с.
Величко А.А., Маркова А.К., Морозова Т.Д. и др. Проблемы геохронологии и корреляции лёссов и иско-
паемых почв Восточной Европы // Изв. АН СССР. Сер. геогр., 1984, № 6. С. 5-19.
Величко А.А., Морозова Т.Д., Писарева В.В. и др. Хро-ностратиграфические подразделения четвертичной системы по материалам исследования ледниковых и перигляциальных областей Восточно-Европейской равнины // Общая стратиграфическая шкала России: состояние и перспективы обустройства. Всероссийское совещание. 23-25 мая 2013 г. М.: ГИН РАН, 2013. С. 379-381.
Глушанкова Н.И. Палеопедогенез и природная среда Восточной Европы в плейстоцене. Смиленск-Москва: Маджента, 2008. 348 с.
Евзеров В.Я., ЕловичеваЯ. К., Лебедева Р.М. и др. Стратиграфия плейстоценовых отложений южной части Кольского полуострова // Геология плейстоцена Северо-Запада СССР. Апатиты: Кольский филиал АН СССР, 1981. С. 97-107.
Кондратене О. Стратиграфия и палеогеография квар-тера Литвы по палеоботаническим данным. Вильнюс: Academia, 1996. 213 с.
Корсакова О.Р., Семенова Л.Р., Колька В.В. Средне- и позднеплейстоценовые осадки в разрезе обнажения Варзуга (юг Кольского полуострова) // Региональная геология и металлогения, № 48, 2011. С. 19-26.
Лаврова М. А. О нахождении межледниковых морских отложений на южном берегу Кольского полуострова // Тр. Комиссии по изучению четвертичного периода АН СССР, т. 2. 1932. С. 220-221.
Ложкин А.В., Андерсон П.М., Минюк П.С. Межледни-ковья, интерстадиалы и ледниковые стадии в непрерывной климатической летописи осадков озера Эль-гыгытгын (полярная Чукотка) за последние 450 тыс. лет. // VIII Всероссийское совещание по изучению четвертичного периода: «Фундаментальные проблемы квартера, итоги изучения и основные направления дальнейших исследований». Сб. статей. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2013. С. 317-319.
Максимов А.В., Семенова Л.Р. Стратиграфия четвертичных образований долины р. Мезень // Там же. С. 407-409.
Москвитин А.И. Одинцовский интергляциал и положение московского оледенения в ряду других оледенений Европы // Бюллетень МОИП, отдел геологии, 1946, т. 21 (4-5).
Москвитин А.И. «Теплые» и «холодные» межледнико-вья как основа стратиграфического подразделения плейстоцена // Материалы совещания по изучению четвертичного периода (1957 г.), т. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 41-52.
Москвитин А.И. Стратиграфия плейстоцена Европейской части СССР. Труды ГИН, вып.156. М.: Наука, 1967. С. 21-24.
Москвитин А.И. Опорные разрезы плейстоцена Русской равнины. М.: Наука, 1976. С. 14-30.
Постановления Межведомственного стратиграфического комитета и его постоянных комиссий. Вып. 33. СПб.: Изд-во ВСЕГЕИ, 2002. С. 36-37.
Постановления Межведомственного стратиграфического комитета и его постоянных комиссий. Вып. 38. СПб.: Изд-во ВСЕГЕИ, 2008. С. 121-122.
Проблемы стратиграфии четвертичных отложений и краевые ледниковые образования Вологодского региона (Северо-Запад России). М.: ГЕОС, 2000. 99 с.
Путеводитель экскурсий А-2 и С-2 (Верхняя Волга и «Золотое кольцо») XI конгресса ИНКВА. М.: ВИНИТИ, 1981. 20 с.
Путеводитель экскурсии 10-В 27-го Международного геологического конгресса. Четвертичные отложения окрестностей г. Владимира. М.: ВИНИТИ, 1984. 26 с.
Реконструкция палеогеографических событий среднего неоплейстоцена Центра Русской равнины. М.: МГУ, Географический факультет, 2008. 167 с.
Решение 2-го Межведомственного стратиграфического совещания по четвертичной системе ВосточноЕвропейской платформы. Л.: ВСЕГЕИ, 1986. С. 157+11 табл.
Решение бюро РМСК по центру и югу Русской платформы от 16 марта 2010 г. // Бюллетень РМСК по центру и югу Русской платформы. Вып. 5. РАЕН, 2012. С. 10-18.
Судакова Н.Г. Новое о лихвинском стратотипе. ДАН СССР, 1975, т.221, № 1. С.168-171.
Шик С.М. Послелихвинские межледниковья среднего неоплейстоцена Восточно-Европейской равнины // VIII Всероссийское совещание по изучению четвертичного периода: «Фундаментальные проблемы квартера, итоги изучения и основные направления дальнейших исследований». Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2013. С. 699-701.
Шик С.М. Неоплейстоцен центра Европейской России (современные представления о стратиграфии и палеогеографии) // Стратиграфия. Геологическая корреляция. 2014. т. 22, № 2. С. 108-120.
Шик С.М., Зарина Е.П., Писарева В.В. Стратиграфия и палеогеография неоплейстоцена центра и северо-запада Европейской России // Палинологические, климатостратиграфические и геоэкологические реконструкции. СПб.: Недра, 2006. С. 85-121.
Шик С.М., Осипова И.М., Пономарева Е.А. и др. Ги-постратотип горкинского горизонта (средний неоплейстоцен) у д. Пальниково (Тверская область) //
Бюллетень Региональной межведомственной стратиграфической комиссии по центру и югу Русской платформы. Вып. 4, 2009. С. 111-121.
Bassinet Е C., Labeirie L. D., Vincet Е. et al. The astronomkal theory of сИта!е and Ше agе of Ше Brunhеs-Мatuyama mag^te rеvеrs. a\ l l Barth and Plarat. Sri. Lеtt.,1994. Vol. 126. P. 91-108.
Beaulieu J.-L., Andrieu-Ponel V., Reille V. et all. An attempt at correlation between the Valau pollen sequence and the Middle Pleistocene stratigraphy from central Europe // Quanternary Science Reviews 20 (2001). P. 1593-1602.
Dodonov A.E., Zhou L. P., Markova A.K. et al. Middle-Upper Pleistocene bio-climatic and magnetic records of the Norsern Blae Coasts Area // Quaternary International 149 (2006). P. 44-54.
Global chronostratigraphical correlation table for the 2.7 million years. 2009.
Kondratiene O., Damusyte A. Pollen biostratigraphy and environmental pattern of Snaigupele Interglacial, Late Middle Pleistocene, western Lithuania // Quaternary International. 207 (2009). P. 4-13.
Markova A.K., van Kolfschoten T. Middle Pleistocene small mammal faunas of Eastern and Western Europe: chronology, correlation // Geography environment sus-tainability. № 04 (v. 5), 2012. P. 17-23.
Molodkov A., Bolikhovskaya N., Gaigalas A. The last Middle Pleistocene interglacial: insights ESR-dating of deposits at Valakampiai, and from stratigraphmc and palaeoevriromental data // Geological Quarterly, 2002 46 (4). P. 363-374.
Turner Ch. Volcanic maars, long Quaternary sequences and the worke of the INQUA subcomission on European Quaternary stratigraphy // Quaternary International, 1998. Vol. 47/48, 1998. P. 41-49.
Urban B. Palynological evidence of younger Middle Pleistocene Interglacials (Holsteinian, Reinsdorf and Schoningen) in the Schoningen open cast lignite mine (eastern Lower Saxony, Germany) // Meded. Rijks Geol. Dienst, 52 1995. P. 175-186.
Urban B., Lenhard R., Mania D. at all. Mitttlpleistzan im Tagebau Schoningen, Landkreis, Helmstedt. // Z. dt. Geol. Ges., 142, 1991. P. 351-372.
S.M. Shick
on the palaeobotanical characteristics of the middle neopleistocene post-likhvin interglacials in the east european plain
In the late 1930s, the Russain stratigraphie scheme for the modern Middle Neopleistocene included only one interglacial (Mindel-Riss) and one glacial epoch (Riss), the latter being sometimes subdivided into two stages. Later, these stages were given rank of individual glacial epochs - Dnieper and Moscovian glaciations, and interglacials were named as Likhvin and Odintsovo (Moskvitin, 1946). These two glaciations and two inter-glacials are still designated in the majority of stratigraphic schemes. However, then the deposits that had been thought to be Odincovian were re-dated to the pre-Likhvin age. This led to renaming of the second Middle Neopleistocene interglacial and both glacials, and now they do not have universally accepted names (Shick, 2013).
