CC BY
32УДК 159.963.3
САБИТ М.С, НУРЫШЕВА Г.Ж., РАУ И. К «ОБРАТНОМУ ТЕЧЕНИЮ ВРЕМЕНИ» В СНОВИДЕНИИ, ИНИЦИИРОВАННОМ РАЗРАЖИТЕЛЕМ ПРОБУЖДЕНИЯ: К ТРАКТОВКЕ
ФРЕЙДА И ГИПОТЕЗЕ НИЦШЕ
Ключевые слова: сознание, подсознание, сновидения, Фрейд, Ницше.
В статье исследуется феномен «обратного течения времени» в сновидениях. Показаны различия в подходах к пониманию проблемы в трудах Фрейда, Ницше, Декарта, Канта и целого ряда других философов. Отмечается, что ценность сновидения состоит в том, что в нем создается действительность, не зависящая от рациональности нашего Я, выступающего лишь как безвольный наблюдатель. Способность воспринимать сны как события и вереницу образов - есть филогенетическая, развивающаяся без участия нашей воли. Наше Я во сне присутствует, но это безвольное Я: мы воспринимаем происходящее с нами и окружением, верим в это происходящее и эмоционально переживаем его, но на ход событий влиять не можем.
SABIT, M.S.., NURYSHEVA, G.Z., RAU, J.
TO THE "REVERSE OF TIME" IN THE DREAM, INITIATED BY THE WAKE AWAKENING: TO THE TRADING OF FREID AND THE HYPOTHESE OF NICEESH
Keywords: consciousness, subconsciousness, dreams, Freud, Nietzsche.
In the article researched the phenomenon of "reverse flow of time" in dreams. Differences in approaches to understanding the problem in the works of Freud, Nietzsche, Descartes, Kant and a number of other philosophers are shown. It is noted that the value of a dream is that it creates a reality that does not depend on the rationality of our self, acting only as a weak-willed observer. The ability to perceive dreams as events and a sequence of images is phylogenetic, developing without the participation of our will. I am present in my sleep, but this weak-willed I: we perceive what is happening to us and the environment, we believe in this happening and emotionally experience it, but we can not influence the course of events.
1. Каковы различия между мозгом человека бодрствующего и человека, которому снится сон?
Позволим себе напомнить об одном из фонов дальнейших рассуждений: Фридрих Ницше был не только выдающимся философом, но и прекрасным писателем, поэтом и искусствоведом [1].
Вопросом, обозначенным названием подраздела, среди прочих, задался финский философ Анти Ревонсуо (Antti Revonsuo) - профессор философского факультета университета в Турку, пришедший к выводу, что современные методы диагностики не позволяют увидеть здесь каких-либо различий, кроме различий потока информации, поступающей в мозг извне. На данной основе далее он сделал необычное для профессора заявление, которое до него делали многие поэты и писатели: «Собственно говоря, сновидение снится нам всегда. ... Когда мы бодрствуем, сон формируется восприятиями и затем согласуется с действительностью» [2]. Вспомним С. Есенина - «Жизнь моя, иль ты приснилась мне ...», или Ф. Тютчева - «Здесь человек лишь снится сам себе» (где под «здесь» подразумевается «на Земле», а не на небе).
На наш взгляд, многое говорит о том, что сновидение можно рассматривать как своего рода спектакль, который ставят совместно самость человека, его сознание, бессознательное, подсознательное и сверхсознательное (обязательный компонент любого творческого события). Имеется определенное «семейное сходство» между бессознательной оценкой и сновидением. Князь Мышкин из «Идиота» - человек морально «чистейший» видит в сновидении к изумлению своему Настасью Филипповну «страшною преступницею» с другим (нехорошим) лицом. Так в сновидении проявилось подсознательное понимание Мышкиным скрытого демонизма натуры Настасьи Филипповны, демонизма, разрушительного как для нее, так и для окружающих ее близких людей. Об этом феномене повествуют не только «Идиот» Достоевского, но и «Дон Кихот» Сервантеса, «Буря» Шекспира, драма современника Сервантеса Кальдерона «Жизнь есть сновидение» и т.д. Одна
из важных мыслей этих произведений: сновидение - есть часть действительности человека. Более того, у Шекспира и Кальдерона открыто проводится мысль, что жизнь есть сновидение - у Кальдерона в знаменитой его драме, у Шекспира несколько в более смягченном виде:
«Мы созданы из вещества того же, что наши сновиденья.
И сновиденьями окружена Вся наше мальнькая жизнь" (Драма «Буря»)
В драме Кальдерона «Жизнь есть сновиденье» есть фраза, ставящая в тупик не только филологов, но и философов:
«Que toda vida es sueno, Ylos suenos son» [3].
Это означает буквально: если вся жизнь есть сновидение, то сновидения являются сновидениями сновиденья. Сновидения, как и вся жизнь, есть или иллюзия, или действительность, или и то, и другое сразу. Сам Кальдерон полагает, что действительно все, что действует на человека и, стало быть, сновидение - действительность. Далее он указывает на то, что едино для сновидения и бодрствования человека - на его моральные качества. В сновидении он не может любить того, чего в бодрствовании не любит. Может оно и так - этот вопрос достоин отдельного разговора. Отметим только, что то, что воспроизводится в художественном тексте или в сновидении представляет собой волнующе-свободный доступ к недоступному в повседневной, обыденной жизни. Одна только фраза - «Он подумал... » - чего стоит: не может писатель знать, что человек подумал, а лишь то, что сказал или написал.
Ценность сновидения в том, что в нем создается действительность, не зависящая от рациональности нашего Я, выступающего лишь как безвольный наблюдатель.
Поэт - концентрация времени, по Б. Пастернаку - у вечности в долгу. Немецкий поэт и философ Ф. Новалис (Novalis, наст. - Hardenberg) провозвестник символизма, полагал, что истинный поэт всеведущ, что он действительная вселенная в малом преломлении, что в нас (поэтах -авт.) заключается вечность с ее мирами, прошлое и будущее. Опирался Новалис на бесспорный факт: познание всегда есть и самопознание, а самопознание - и познание иного. Вся действительность не исчерпывается насущным. Огромной своей частью действительность заключается в насущном в виде подспудного будущего. Изредка, по мысли Ф.М. Достоевского, появляются пророки и поэты, угадывающие и высказывающие будущее, указывая на Пушкина и Шекспира и как бы зная исламскую традицию в этом отношении. В исламской культуре имеется традиция особого почтения к поэтам: их прозрения могут проникнуть в такую сферу, которая не доступна обычному человеческому уму. Русские символисты (Эллис /наст. - Лев Кобылинский/ и др.) опирались на идеи как немецкой (Ф. Новалис, А. Шопенгауэр, Н. Гартман, Ф. Ницше), так и русской (В. Соловьёв) философии и немецкой музыки (Р. Вагнер) равно как и на три базовых положения. Первое - утверждение существования особого трансцендентного, вечного мира за эмпирически воспринимаемой, текущей и сменяющейся реальностью; второе - основное и единственно адекватное постижение человеком трансцендентного мира - символ; третье - священная задача символизма донести результаты этого постижения до той части человечества, которая способна их понять.
Многие поэты и писатели говорили об интенсивности и продуктивности «вечного мгновения» (мы уже указывали на Б. Пастернака). Содержание такого мгновения настолько поразительно, что его трудно представить себе точкой на оси астрономического или содержательного времени. Образ точки здесь не подходит: она хотя и безразмерна, но менее плотна, чем мгновение. Верх плотности находится во времени, а не в пространстве. В одно мгновение можно видеть вечность, бесконечные смысловые поля. Такое чудо происходит при мгновенном осмыслении сложнейшей ситуации (видения всех ее компонентов, ее прошлого и будущего), при мгновенном озарении, в котором заключена вся будущая теория, при мгновенно промелькнувшей жизни Федора Достоевского перед несостоявшейся казнью. Такие мгновения невозможно интерпретировать как точки. Здесь более подходит
«мандельштамовский кристалл в разрезе вечности».
2. Неустанный «монолог» синапсов и нейронов.
Ряд исследований (к примеру, проф., др. Вольфа Зингера (Wolf Singer) из Франкфуртского университета) показали, что в бодрствовании и во сне всегда наблюдается ритмическая активность нейронов, независимо от того, поступает информация извне или не поступает. От восьмидесяти до девяноста процентов всех синапсов постоянно посылают сигналы от нейрона к нейрону. Этот «внутренний монолог» прежде рассматривался как некий бесполезный шумовой фон. С точки зрения Зингера, эта «непрерывная болтовня» между нейронами выполняет важную функцию: «Создается впечатление, что мозг знает, как структурирован внешний мир и постоянно выдвигает новые гипотезы об этом с тем, чтобы при оценке нового внешнего возбудителя оперативно найти лучший вариант» [3]. Не лишено основания предположение, что сны как-то связаны с фрагментами этого внутреннего, неосознаваемого нами монолога.
Имеются примечательные совпадения временных структур активной фазы сна и бодрствующего состояния человека. Активные фазы сна повторяются приблизительно каждые полтора часа. Такая же, примерно, ритмичность замечена исследователями у человека и в бодрствующем состоянии. Эта ритмичность выражается, в частности, в том, что в повседневной жизни человека регулярно проявляется легкая сонливость, легкое трансоподобное состояние, способствующее гипнотическому внушению.
Можно предположить, что с указанным «внутренним монологом» связаны и «ложные восприятия», слуховые галлюцинации, слышание голосов, которые другим присутствующим людям не слышны и никакими приборами не фиксируются. Книги голландского психиатра Мариуса Ромме (Marius Romme), написанные им совместно с англичанином Роном Колеманом (Ron Coleman) - слушателем такого «голоса» пришел к неожиданному выводу [4]. До Ромме специалисты полагали, что слышание голосов связано с патологией в психике «слушателя ». Голландец выяснил, что такими «слушателями» могут быть как больные, так и вполне здоровые люди, и что к здоровым в данном случае надо относится так же как при анализе снов. Другой автор, Кармен Унтерхольцер (Carmen Unterholzer) приводит десятки случаев не только вполне здоровых, но и выдающихся людей, слышавших «голоса». Среди них Д. Бруно, Г. Лессинг, М. Ганди, Р. Шуман и многие другие [5]. Весьма интересны и приведенные здесь сопоставления сна естественного и искусственного, гипнотического. Отмечено, в частности, что так же как человек не помнит своего гипнотического состояния, так он не помнит и большинство своих снов.
3. К обратному течению времени в искусстве.
Феномен обратного течения времени нашел отражение не только в музыке, но и в некоторых живописных полотнах. У Жака Луи Давида (Jacques Louis David) есть картина «Смерть Сократа». Сидящий на смертном ложе с обнаженным торсом, хорошо сложенный Сократ, вытянув правую руку, принимает чашу с ядом из рук ученика, согнувшегося от горя и отчаяния. Указательный палец левой руки Сократа указывает на небо. Слова Сократа обращены к группе стоящих и сидящих учеников слева от него. Примечательно то, что справа от Сократа, рядом с его ложем, чуть ниже изображен сидящий в глубокой задумчивости старец Платон. Он как бы вернулся в то время, когда и сам был учеником Сократа, а живописец как бы изобразил оборот времени и возраста (Umkehrung des Lebensalters) [6], [7].
4. Сон как «безяйная» реальность.
Сны мы видим, слышим, обоняем и осязаем в активной фазе сновидения. Способность воспринимать сны как события и вереницу образов - есть филогенетическая, развивающаяся без участия нашей воли. Наше Я во сне присутствует, но это безвольное Я: мы воспринимаем происходящее с нами и окружением, верим в это происходящее и эмоционально переживаем его, но на ход событий влиять не можем. События во сне развиваются «сами по себе». Наше Я активно лишь как наблюдатель «со стороны», как бы извне происходящего. Хотя это происходит во сне с нами, наше Я как бы отделяется во сне от нас.
В плане такого отделения Я, близки ко сну те моменты в восприятии великих произведений искусства, когда мы под влиянием восторга, ужаса или величественности на время забываем себя, «погружаемся в это переживание». При чтении интересной книги, прослушивания покоряющего нас музыкального произведения, просмотре захватывающего нас фильма мы эмоционально, психологически верим в реальность происходящего и сопереживаем по ходу разворачивания сюжета судьбу его героя. В определенном смысле именно сновидение есть матрица такого восприятия захвативших нас произведений искусства.
Реакция на образы людей, как на реальных людей, развивается в детстве на основе психологической привязанности. Способность видеть сны близка к способности к визуализации, как фундаментальному качеству человеческой деятельности (Лоренц). Вера в воображаемое, вера в происходящее во сне во время сна - естественное качество человека. Люди всех рас, наций, исторических периодов, ландшафтных и климатических регионов имеют это качество [8].
5. Общие черты толкование снов у З. Фрейда.
Фрейд полагал, что каждый сон выражает некую потребность и попытку эту потребность удовлетворить. В латентное, скрытое содержание сна входит прошлое человека, впечатления прошедшего дня и раздражители, действующие на его тело ночью. Мы полагаем, что на это содержание действует и вышеуказанный «внутренний монолог». Это латентное содержание сна не совпадает с действительно приснившимся и нами осознанным: в своем латентном существовании, латентной форме сон не может преодолеть порогов, преграждающих сознательное восприятие. Во время «создания сна» ("Traumarbeit") скрытое его содержание настолько «фальсифицируется» неким цензором, что оно может преодолеть пороги к визуальным и иным образам, которые мы помним от сна. И так как эти образы репрезентируют только часть скрытого содержания, сны непонятны, запутаны, несвязны, не воспринимаются нами как реальность. В них нет порядка той части реальности, которая нам знакома в бодрствовании, если в них вообще есть какой-либо порядок.
Сон, о котором мы помним утром, - есть компромисс между скрытыми, латентными желаниями и контрольной инстанцией, «цензором», действующим независимо отношений воли и сознания. Верное толкование сна открывает дорогу к бессознательному. Чтобы понять человека, надо его сны изучить и истолковать.
Психолог А. Маури (Maury) рассказал об одном своем сне в 1878 году, о котором писал З. Фрейд в своей работе «Толкование снов». Маури приснился сон, что он живет во времена французской революции. После того, как он был свидетелем многих страшных событий ее, он вдруг сам оказался перед революционным трибуналом. Его судьи - О. Робеспьер (Robespierre), О. Марат (Marat) и другие приговорили его к смерти через гильотинирование, и он был немедленно приведен к месту казни: «Он поднялся на эшафот, палач привязал его на стол (основание) гильотины ... нож гильотины пал; Маури чувствует, что его голова отделена от туловища, просыпается в ужасном страхе - и обнаруживает, что ему на горло упала тонкая перекладина-планка головной части кровати» [9, S. 33].
Раздражитель пробуждения - упавшая на горло планка - инспирировала спящего к этому сну. Удивительно, однако же, что спящий проснулся не непосредственно от удара, но лишь тогда, когда во сне была развернута целая предыстория к раздражителю пробуждения. В течение кратчайшего времени (мгновения?) была создана сама по себе логически последовательная история, завершившаяся ударом по горлу и интерпретированная, как удар ножа гильотины. Парадоксально то, что время течения сна перевернуто: удар планки знаменует не начало истории сна, а ее конец. Парадоксально и то, что раздражитель пробуждения удвоился: к удару ножа гильотины, заставивший спящего проснуться от ужаса, добавился настоящий удар, заставивший спящего проснуться чувственного прикосновения, принесшего болевое ощущение.
Наверное, каждый человек пережил такой сон, когда резкий телефонный звонок будильника или удар захлопнутой двери завил нас прервать снившуюся нам детективную
историю пистолетным выстрелом. Сопоставим интерпретации представленного феномена со стороны Фрейда и Ницше и дискуссионные выводы из этого сопоставления.
Этот феномен Фрейд обозначил как «одну из интереснейших загадок сна» [9, S. 404] и установил, что объяснение таких снов неизбежно связано с объективным раздражителем пробуждения. Получается, что история сна, каким бы длинным ни было время этой истории во сне, сочиняется за необычайно короткий отрезок времени между прикосновением раздражителя пробуждения и просыпанием от этого прикосновения. Получается, что время субъективных переживаний может протекать с фантастической скоростью, с которой несопоставима даже скорость света.
Фрейд не согласен ни с тем, что скорость субъективного времени может быть бесконечно велика, ни с тем, что имеется некий «оборот времени» ("Zeitumkehrung"). Он утверждает, что весь сон в готовом, скомпанованном виде уже был в подсознании спящего и был лишь «поднят» в сознание раздражителем пробуждения. Более того, Фрейд полагает, что полностью содержание сна разворачивается, домысливается уже проснувшимся человеком на основе прошлых желаний, фантазий или прочитанного.
Таким образом, весь сон перерабатывается, согласно Фрейду, некоей инстанцией с функциями «... в таком материале создать порядок, установить отношения» и «привести этот материал в состояние, соответствующее рациональности» [9, S. 407]. Ясно, что такие ожидания идут от бодрствующего, самосознающего себя Я. Если сон становится целым лишь через бодрствующее сознание, то рационализация его содержания, равно и временных его параметров, неизбежны. В то же время Фрейд признает, что и в самом сне имеется инстанция, тоже преследующая цели рационализации сна. Эта инстанция занята возможностью визуализации содержания сна (в символах, трафаретах, шифрах и т.п.). Такая визуализация - исходный пункт понимания сна, как самим его носителем, так и другими людьми.
6. Мнение Декарта, Канта и Гегеля о действительности и единстве сновидений.
Как отмечалось, Фрейд отмечал необычные связи и несвязность в порядке событий сна, возникшего после воздействия раздражителя пробуждения. Здесь вспоминается, что фиксация несвязности фрагментов сна с философской точки зрения была аргументом не только отличения сна от бодрствования, но и связи между ними. Согласно Р. Декарту (Descartes), снящиеся предметы и события, какими бы невозможными они не казались, «... создаются только по образу действительных предметов»: ведь они должны иметь видимость и качества, которые как-то вмещаются в горизонт представлений бодрствующего сознания. Мифические существа и химеры - существа невозможные, но они состоят из «деталей», свойств и способностей реальных живых существ [10].
Гегель писал, что бодрствование человека отличается тем, что вместо произвольных ассоциаций идей ("Ideenassoziation") выступает конкретное сознание «взаимного подтверждения каждого отдельного момента его содержания всеми остальными ...» [11]. Кант рассуждал в этом же направлении: «Если не было бы при пробуждении множества прерывов (исчезнувшие из-отсутствия внимательности связи) в наших воспоминаниях, то мы в следующую ночь наш сон продолжили бы там, где мы его оставили в прошлую ночь при пробуждении: и тогда, может быть, мы пожелали бы жить в этих двух мирах (одновременно или попеременно - авт.)» [12].
Наблюдаемая несвязность фрагментов снов, инициированных раздражителем пробуждения, имеет своеобразное значение. Но так как эти сны кончаются пробуждением, никакого второго мира в кантовском смысле быть не может: такое пробуждение «разоблачает» сон как заблуждение. И здесь уместно вспомнить метафору «пробуждение», касающуюся всех людей, имеющих чувство, мечты и воображение. В обыденной жизни: «Прекрати мечтать, проснись и начинай, наконец, действовать!». В философии и религии «пробуждение» толкуется как достижение более высокой ступени освоения реальности, чем сознание или высшая ступень самого сознания, на которую могут подняться немногие. Так почетное звание «Будда» означает - «проснувшийся». Такая высшая ступень сознания
«опускает» обычное бодрствующее сознание до уровня вторичного сна по сравнению с «пробудившемся» сознанием.
7. Дионисийство Ницше и его понимание обращения времени в сновидении, инициированном раздражителем пробуждения.
В своих основных трудах Ницше настойчиво и последовательно отстаивал дионисийский принцип ценности чувственной жизни, правоты чувств, страстей, правоты стремления человека к наслаждениям, с которыми и связано удовлетворение жизнью. Сюда же относится его положение о том, что искусство, как и воображение в целом, нам дано для того, чтобы господство научных истин, рационального в жизни не лишило нас человечности ("... wir haben die Kunst, damit wir nicht an der Wahrheit zugrunde gehen.").
Принцип дионисизма он противопоставлял рассудочности, расчетливости, строгой и постоянной «арифметизации» жизни, в пучине которой тонут все прелести жизни. Так, ослабление чувства зрения, через которое человек получает примерно 75% чувственной информации, не компенсируется полностью другими чувствами или техническими приспособлениями. Более того, испорченное зрение делает проблематичным полноту убежденности в существовании внешнего мира. В «Ecce homo» Ницше пишет: « В 36 лет я опустился до самого низшего предела своей витальности - я еще жил, но не видел на расстоянии трех шагов впереди себя». А в другом фрагменте книги «Почему я так мудр» он указывает на причину ослабления зрения и, одновременно, на «причину» потери способности самостоятельно мыслить: «Ученый, который лишь "переворачивает" горы книг - средний филолог до 200 в день - совершенно теряет в конце концов способность самостоятельно мыслить. ... когда он мыслит, - он в конце концов только реагирует. Ученый отдает всю свою силу на утверждение и отрицание, на критику уже продуманного - сам он не думает больше ... Инстинкт самосохранения притупился в нем, иначе он оборонялся бы от книг ...» [13].
В работе Ницше «Сумерки идолов», в части «Четыре больших заблуждения» по интересующей нас теме говорится: «Заблуждение кажущихся причин. - Исходим из сна: определенному восприятию, например вследствии выстрела пушки, задним число подсовывается как причина (нередко целый роман, в котором человек, видящий сон, является главным героем). Меж тем восприятие продолжается в виде некоего резонанса: оно словно ждет, пока причина ему позволяет выступить на передний план - теперь не как случайность, а как "смысл" (сна - авт.). Выстрел пушки выступает в причинной форме, в по-видимому обороте времени. Позднейшее, мотивация, переживается позднее, часто с сотней подробностей, сверкающим подобно молнии, следует выстрел ... Что случилось? Представления, которые породило некое состояние (явление), понимаются ложно как причина этого состояния (явления) [14].
8. Некоторые данные, проясняющие ход мыслей Фрейда и Ницше.
1. Спящему человеку снится сон, и вдруг на его тело действует специфический сильный раздражитель (громкий звук), который длится недолго, так что спящий не успевает проснуться. При пробуждении этот раздражитель воспринимается во сне, как правило, как нечто неприятное или угрожающее - ведь спящий желает продолжать спать и досмотреть свое сновидение, а сильный звук мешает ему в этом.
2. Звук вне тела спящего прекращается, но остается однако в «сознании» спящего, хотя и не осознаваемый пока в его бодрствующем сознании: во время нормального сновидения человек не может одновременно спать и видеть сновидение, с одной стороны, и бодрствовать - с другой.
3. Сновидение начинается, либо уже имевшееся приобретает новый оборот, как будто его конец уже воспринят или ожидается.
4. Сновидение завершается в направлении изменений, вызванных раздражителем пробуждения. Но примечательно, что при этом завершения раздражитель (звук) вновь слышен в той же интенсивности, будто он только что произошел - так что видящий сновидение просыпается. Некоторые исследователи отметили, что сновидения могут
включать и просыпание до того как видящий сон действительно проснется. Авторы основывают это предположение на данных исследований полушарий мозга с указанием на функциональную асимметрию полушарий. Раздражитель одновременно фиксируется в правом и левом полушариях, и характер обмена информацией межу ними может иметь связь с феноменом оборота времени. Если дальнейшие исследования подтвердят это явление, то гипотеза Ницше получит естественнонаучное обоснование [15].
Говоря другими словами, исходя из раздражителя пробуждения, содержание сновидения реконструируется в соответствии с этим раздражителем и окончательно проснувшийся вспоминает его в реконструированном виде. Проснувшийся, наконец, замечает, что звук внешнего, физического мира, и звук приснившийся относятся к разным «мирам».
9. Сравнение толкований Фрейда и Ницше.
Их различия, главным образом в том, как трактуется место раздражителя просыпания в содержании сновидения: действительно ли этот раздражитель был частью сновидения или же сновидение, отчасти рационально переработанное, сильно изменено. В пользу толкования Фрейда говорит то обстоятельство, что проснувшийся никогда не находится непосредственно в своем сновидении: он может находиться лишь в сновидении, о котором вспоминает бодрствующий. Это убедительно, если Фрейд прав в предположении, что сознание бодрствующего принципиально отличается от сознания в сновидении. Кто же в бодрствующем сознании и сознании в сновидении усматривает структурное единство, может обойтись без гипотезы рациональной переработки содержания сновидения. Не только Фрейд, но и другие мыслители (Э. Гуссерль, М. Мерло-Понти) полагали, что феномен «сгущенной одновременности», когда прошлые события большой длительности «происходят» в момент просыпания мгновенно, реально существует. Имеется множество свидетельств «гениальной интуиции», при которой огромное количество информации схватывается мгновенно. Так свидетельствуют о В. Моцарте, которому в одно мгновение явилась целая симфония, которая затем в целом виде была перенесена в ноты [16].
Подход Фрейда не разъясняет удвоение раздражителя пробуждения: тот, который имелся в сновидении, совпадает с реальным в момент просыпания. Фрейд вообще не любил заниматься сновидениями, вызванными внешними раздражителями пробуждения. Главный интерес вызывали сны, которые вели к бессознательному спящего, например, к его скрытым желаниям, конфликтам. Сновидения, вызванные или измененные внешними причинами, ограничивали теорию сна Фрейда, требовали ее развития.
При интерпретации Ницше и поныне остается проблема интерпретации «оборота времени» ("Zeitumkehr"). Сам Ницше толковал этот «оборот» как эвристический принцип (гипотезу) [17, S. 290] для более внимательного рассмотрения бодрствующего сознания: «... этот оборот времени происходит всегда, и в бодрствовании» [18]. Кстати, в этом новом словаре нет понятия «Zeitumkehr», но есть понятия принципиально близкие: «Zeitdilation» (сокращение или даже приостановка времени и «Zeitdehnung» - растяжение времени) [17, S. 748].
События сновидения рассматриваются Ницше не на фоне «реального мира». Наоборот, кажущиеся причинные процессы «реального мира» рассматриваются, интерпретируются на фоне событий сновидения, как это, например, делается в индийско-буддистской школе Йогакара (Yogacara) [19]. То, что Ницше уже в ранние годы своего творчества рассматривал сновидение как возможную модель толкования ("Deutungsmodell") состояний бодрствующего сознания, видно из его работы «Рождение трагедии из духа музыки». В ней он, в частности, писал: «Прекрасные образы сновидений, в творении которых каждый человек - художник, есть предпосылка любого изобразительного искусства. Как философ относится к действительности наличного бытия ("Dasein"), так относится художественно одаренный человек к действительности сновидения; он смотрит внимательно и с интересом: ибо из этих картин толкует он жизнь, на этих событиях он тренируется ("übt er sich") для жизни» [20].
Какие далеко идущие последствия Ницше выводит из гипотезы обращения времени во время сновидения, видно на примере пояснения, сделанного в «Сумерках идолов»: «Наши чаще всего встречающиеся чувства ... возбуждают наш инстинкт поиска причин: мы стремимся иметь основание с тем, чтобы то и то видеть так и так ... Нас никогда не устраивает, фиксировать простой факт, что мы так и так чувствуем: мы допускаем этот факт лишь тогда как факт - осознаём его как таковой -, если мы придали ему некий вид мотивации. - Память, которая в этом случае, неосознаваемая нами, начинает действовать, приводит состояния такого же вида и тем самым укорененную уже причинную интерпретацию на первый план, - не его подлинную обусловленность. Вера в то, что представления, сопровождающие процессы сознания, были причинами, закрепляется памятью, воспоминаниями. Так возникает вид привычки к причинной интерпретации, которая в действительности тормозит исследование причины и даже исключает его» [21].
Причина со стороны Ницше не отрицается, но утверждается, что при каждом обнаруженном новом факте ее надо исследовать заново. Утверждения о причине данного факта надо проверять и перепроверять. Это вполне эвристический подход, соответствующий общепринятому ныне положению, что научно подтвержденные факты устойчивее научных теорий.
Описание многих сновидений заставляет полагать, что в сознании сновидения соединены сознаваемые и несознаваемые (не фиксируемые сознанием сновидения) стороны. Один пример. В сновидении человек - поэт выступает в открытое состязание с другим поэтом. Этот другой выступает с такими прекрасными стихами, что первый признает себя сам побежденным. Проснувшись, он пытается вспомнить хотя бы несколько строк из стихов победившего его поэта ... и не может. Странно: ведь этот другой сочинитель был он сам. Второй пример всем, вероятно, известного сновидения: человек в сновидении преследуется, испытывает ужасный страх, но нигде не может найти надежного убежища. А дело в том, что его преследователь - он сам, что он в процессе сновидения, естественно, не осознает.
Ницше, в отличие от Фрейда, не признает решающего воздействия прошлых тайных желаний и страхов на содержание сновидения, хотя и не отрицает этого воздействия вообще. Действительная причина - в самом сновидении. Неосознаваемый сознанием сновидения внешний побудитель пробуждения этим сознанием даже активно скрывается, так как он предстает как следствие других причин. Ницше использует понятийную пару «Причина» и «Факт», а не пары - «Причина» и «Действие» или «Основание» и «Последствие». Схема «причина» - «действие» обычно выводится из наблюдения временных отношений. Если же временные отношения в сновидениях, инициированном раздражителем пробуждения, «оборачиваются», как можно идентифицировать «причину»? В любом случае не эмпирической хронологией вне сновидения: вспомним, что Ницше переносит принцип оборота времени и на многие случаи бодрствования. Напомним и о том, что когда Ницше говорит о некоей «причинной интерпретации», он подчеркивает, что речь идет, собственно говоря, о некоторых правилах ("Regel"), при помощи которых можно говорить о содержании сновидения осмысленно.
Можно предположить, что Ницше опирался и на мысль Канта, согласно которому: «Понятие причины ...означает особый случай синтеза, так как на нечто А привязывается, следуя некоему правилу, некое совершенно другое Б» [22, S. 163]. В другом месте Кант писал: «... положение: каждое изменение имеет причину, есть положение a piori, но не вполне чистое потому, что изменение есть понятие, которое дается лишь на основе опыта» [22, S.47].
По Канту любое правило априорно. И Ницше следует этому ходу мысли: лишь сновидение, инициированное раздражителем пробуждения, раскрывает факт оборачивания причины и действия. Ни видящим сновидение, ни проснувшимся этот факт не осознается и проявляется лишь при сопоставлении, которое и проснувшийся не сразу осознает. Необходимое условие оборота времени в сновидении, как мы уже отмечали, - это внезапность и непосредственность раздражителя. При всех других восприятиях, которые
более или менее длятся, феномен «оборота» времени не наблюдается. Он проявляется только через мгновенное воздействие. И Ницше подчеркивает, что не все восприятия вызывают такой «оборот причинности», но только определенные: «Новое, не пережитое, чуждое исключаются как причина. - Ищется не только некий вид объяснений, как причина, но избранный и предпочтительный вид объяснений, при котором наиболее быстро и наиболее часто чувство чужого, нового и нами не пережитого как бы отбрасывается - обычнейшее объяснение» [23].
Эти объяснения успокаивают и облегчают, в отличие от непредусмотренного, от вызывающего «безопасность, беспокойство и заботу». Близость хайдеггеровского «самость-дерзости-бытия» ("Sich-Vorweg-Seins), т.е. предварение неизвестного будущего в форме «заботы», как фундаментальной структуры «наличного бытия» к подходу Ницше очевиден. Инстинкт причины ("Ursachen-Trieb") обусловлен и возбужден чувством страха [24]. Важны сила, краткость и внезапность раздражителя пробуждения. Внезапность и непосредственность тождественны непредсказуемости, а непредсказуемость связана с риском и опасностью (в мягкой форме - с озабоченностью).
Теперь вернемся к уплотнению времени в сознании Федора Достоевского перед несостоявшейся его казнью. Науке известно много заслуживающих доверия свидетельств людей, сообщавших, что перед ожидаемой смертью в их сознании мгновенно проносилась, в той последовательности, как она протекала на деле, вся их жизнь. Причем мгновенности происходящего человек в этом сноподобном состоянии не удивлялся. Удивлялся он потом, когда смерти избежал. Поверьте, уважаемый читатель, что один из авторов этого текста дважды был избавлен от неминуемой смерти - от утопания в болоте и от утопания в могучей реке: утопающий спокойно (!) смотрел как бы со стороны своими глазами и глазами наблюдателей (ставших, как выяснилось позже, и спасателями) на процесс утопания. В этом опыте (детском) следует, конечно, еще разобраться.
Об данном феномене, называя его «экзальтацией памяти» ("Exaltation des Gedächtnisses"), писал и Анри Бергсон со ссылкой на многие источники и упоминая случаи внезапного избавления от удушения или утопления [25].
В указанном феномене можно обнаружить важнейшие моменты «оборота» времени в сновидении, инициированном раздражителем пробуждения. Да это и не мудрено: как утверждают многие - глубокий сон напоминает о смерти.
Литература и источники
1. См., напр.: Собрания стихов "Scherz, List und Rache" и "Lieder der Prinzen Vogelfrei" // Friedrich Nietzsche. Die fröhliche Wissenschaft. Köln 2009, Anaconde Verlag, S. 15-31, 305-318.
2. Die Zeit, 2.07.1998, S.32.
3. Бескова И. Философия сновидений // НГ- ЕХ LIBRIS. 2009. 26 март. С.2.
4. "Stimmehören", Bonn 1999, Psychiatrieverlag; "Stimmehören akzeptieren", Bonn 2000, Psychiatrieverlag.
5. Ich höre was, was du nicht horst // Frankfurter Allgemeine Sonntagszeitung, 2003, N 22, S.54.
6. Reinhard Brandt. Philosophie in Bildern. Marburg 2001, DuMont-Verlag, S. 37.
7. Martin Scherer. Bilder als Gedanken // Focus, 2001; № 18, S. 135.
8. См.: Соколовский С.В. Процессуально ориентированная психология и шаманизм // Экология и традиционные религиозно-мистические знания. М., 2001. С. 54, 55, 59.
9. Sigmund Freud. Die Traumdeutung (Text der 8. Aufl. 1929). Frankfurt a. M., 1983.
10. Rene Descartes. Meditationes. Stuttgart 1985, 1. Med., S. 39.
11. G.W.F. Hegel. Werke Band 10. Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften. Stuttgart 1992, S. 88.
12. Immanuel Kant. Werkausgabe. Frankfurt a.M. 1977, Band 12, Antropologie in pragmatischer Hinsicht, S. 477.
13. См. также: Reinhard Brandt. Die Wirklichkeit des Bildes- Sehen und Erkennen - Vom Spiegel zum Kunstbild. München 1999, Hanser Verlag
14. F. Nietzsche. Kritische Studienausgabe. München / Berlin / New York 1980, Band 6, S. 92.
15. См.: Detlef B. Linke / Martin Kurthen. Parallelität von Gehirn und Seele. Naturwissenschaft und Leib-SeeleProblem. Stuttgart 1988, S. 8.
16. Tobowolska Justine. Etudes sur lts illusions de temps dans les reves du sommeil normal. Paris 1900, p. 50; Freud. Traumdeutung (Anm. 1), S. 406.
17. См.: Wörterbuch der philosophischen Begriffe. Hamburg 2013, Felix Meiner Verlag.
18. KSA, Band 11, S. 157. Интересный вопрос о соотношении феномена «Оборота времени» у Ницше с его гипотезой «Вечного возвращения того же» нуждается в отдельном рассмотрении.
19. Ср.: Buddismus zur Einführung. Sammelband. Hamburg 1997, S. 119 und T.E.Wood. Mind Only. Honolulu 1991, p. 171 ff.
20. KSA, Band 1, S. 26.
21. KSA, Band 6, S. 92.
22. Immanuel Kant. Kritik der reinen Vernunft. Leipzig 1966, Verlag Philipp Reclam.
23. Сумерки идолов, Band 6, p.93.
24. См.: Martin Heidegger. Sein und Zeit. Tübingen 1984, S. 180 ff.
25. См.: Henri Bergson. Materie und Gedächtnis. Eine Abhandlung über die Beziehung zwischen Körper und Geist. Hamburg 1991, S. 150.
САБИТ МУРАТ САБИТОВИЧ - доктор философских наук, профессор, академик Академии социальных наук Казахстана ([email protected]).
НУРЫШЕВА ГУЛЬЖИХАН ЖУМАБАЕВНА - доктор философских наук, профессор, заведующая кафедрой философии, Казахский национальный университет им. аль-Фараби ([email protected]). РАУ ИОГАНН - доктор философии, профессор; Научный форум по международной безопасности при Академии штабных офицеров Бундесвера (Гамбург) и Академии защиты Отечества (Вена) ([email protected]). SABIT, MURAT S. - Doctor of Philosophy, Professor, Academician of the Academy of Social Sciences of Kazakhstan (m. sabit@mail. ru).
NURYSHEVA, GULZHIHAN Z. - Doctor of Philosophy, Professor, Head of the Department of Philosophy, Kazakh National University named after Al-Farabi ([email protected]).
RAU, JOHANNES - Doctor of Philosophy, Professor; Scientific Forum on International Security at the Academy staff officers of the Bundeswehr (Hamburg) and the Academy of defending the Homeland (Vienna) ([email protected]).
УДК 159.923.32
РАУ ИОГАНН
О НЕКОТОРЫХ ПАРАДОКСАХ РЕШЕНИЙ В МОРАЛИ И УТВЕРЖДЕНИЙ
ИСТИННОСТИ В ПОЗНАНИИ
Ключевые слова: мораль, рационализм, утилитаризм, парадоксальные решения, моральная интуиция.
В статье рассматривается проблема моральных парадоксов в принятии решения. Размышляя о моральных принципах, на основе которых человек может быстро принять правильное решение в неожиданных и быстро протекающих ситуациях, автор показывает, что общественный утилитаризм и рационализм не могут дать рецепта решения парадоксальных моральных ситуаций. На основе осмысления различных философских подходов к анализу проблемы, обоснован вывод о том, что ни один человек не информирован полностью об обстоятельствах принятия решения в конфликтной ситуации, и ни один не может в этой ситуации действовать чисто рационально. Поскольку ни один человек не может таких ситуаций, нередко имеющих судьбоносное значение, избежать, автор считает главным для каждого человека не терять себя в них.
RAU, J.
ABOUT SOME PARADOXES OF SOLUTIONS IN THE MORALS AND THE APPROVAL
OF TRUE IN CREATION
Keywords: morality, rationalism, utilitarianism, paradoxical solutions, moral intuition.
In the article viewed the problem of moral paradoxes in decision making. Reflecting on the moral principles on the basis of which a person can quickly make the right decision in unexpected and rapidly occurring situations, the author shows that social utilitarianism and rationalism can not give a recipe for solving paradoxical moral situations. On the basis of comprehension of various philosophical approaches to the analysis of the problem, the conclusion is substantiated that no one is fully informed about the circumstances of the decision in a conflict situation, and neither can act rationally in this situation. Since no one can avoid such situations, which often have a fateful significance, the author considers it essential for every person not to lose himself in them.
Есть устоявшееся мнение некоторых людей науки, согласно которому регулярное вкушание зрелищ насилия по телевидению и в интернете приводит не только к равнодушию по отношению к насилию реальному, как к чему-то привычному, но и к огрублению всей духовности человека «вкушающего» зрелища насилий. Для него священное, воззвышенное, благородное, деликатное и т.п. становится чем-то вроде химеры, о которой всерьез задумываться лучше не стоит - голова болеть будет. По отношению к определенному разряду людей представители такого мнения, может быть, и правы. Но у меня есть прекрасный
