CC BY
54
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 75.035(474.5)7
Я.Л. Жемойтель
Научный руководитель: доктор философских наук, профессор Ю.В. Линник
К.М. ЧЮРЛЕНИС И РУССКАЯ ИКОНОПИСЬ
В статье анализируются параллели в творчестве литовского художника М.К. Чюрлениса и русской иконописи на примере сопоставления последней работы Чюрлениса «Rex» и иконы «Всех скорбящих радость» (XVII в.).
М.К. Чюрленис, «Rex», Е. Блаватская, икона «Всех скорбящих радость».
The article analyses the parallels in the works of Lithuanian composer and artist M.K. Chiurlionis and Russian icon painting on the example of Chiurlionis’ latest work «Rex» and the icon «All grieving pleasure» (XVII-th century).
M.K. Chiurlionis, «Rex», E. Blavatskaya, the icon «All grieving pleasure».
Последней работой литовского художника М.К. Чюрлениса стал загадочный «Rex» (1909) (см. рис. 1), выставлявшийся в Петербурге и вызвавший диаметрально противоположные оценки критиков. Споры об этой работе ведутся до сих пор. В центре картины, можно сказать, - человек, а можно сказать, что и сам образ мира. Точнее - растворение в человеке самого собственно человеческого начала. Это геоцентрическая модель Вселенной, похожая на средневековую карту, когда человек ощущал себя в центре мироздания.
Рис. 1. М.К. Чюрленис. Rex
Землю, вернее, ее материальное ядро Чюрленис удваивает на тонком плане в виде полупрозрачной сферы с контурами материков, перемежающихся облаками. Следующий уровень - область падающих звезд, комет, прилетевших из дальнего космоса -сферы, плотно населенной ангелами, которые образуют защитную оболочку вокруг Земли. В центре
этого великолепия на троне восседает Царь, существующий также в двойном измерении: в виде гигантской тени, простирающейся до самого Солнца, и более плотном сгущении у самого ядра Земли.
Чюрленису удалось в художественном пространстве прорваться на тонкий план бытия, выйти в духовный космос. В творчестве его интересовала космогония: рождение миров из пустоты, из одних мыслей Бога и возникновение образов также из одного замысла художника, то есть из ничего. Когда философия заговорила о бессознательном, внутренний мир человека стал рассматриваться как источник образов, воспринимаемых в космическом контексте, поскольку внутри человека вдруг открылась черная бездна, подобная разверзшемуся небу. Внутренний мир человека сделался изоморфен космосу и столь же бесконечен.
В творчестве Чюрлениса получили интересное преломление космические устремления русской философии. На космизацию художественного сознания рубежа XIX - ХХ вв. большое влияние оказала Елена Блаватская, с трудами которой был знаком Чюрленис. Собственную эстетическую концепцию он строил не без влияния принципов теософии, которая в начале XX в. буквально пропитывала российский воздух. «Тайная доктрина» Е.П. Блаватской выявляет некоторые геометрические архетипы мироздания, созвучные с эстетикой, которую вскоре будет пропагандировать авангард.
В «Тайной доктрине» Елены Блаватской эзотерические символы иероглифичны, т.е. плотно связаны с миром. В картине «Яех» символ человека-космоса накладывается на «Вездесущий, Вечный, Беспредельный и Непреложный ПРИНЦИП» Блаватской, «о котором никакие рассуждения невозможны, ибо он превышает мощь человеческого понимания и может быть лишь умален человеческими выражениями и уподоблениями. Он вне уровня и достижения мысли и, согласно словам МаМикуа, - «Немыслим и Несказуем» [1, с. 48]. Но еще у Дионисия Ареопаги-
та мы находим такие выражения, как: «изображение неизобразимого», «виды безвидного» и «формы бесформенного» [3, с. 55 - 56], которые могут переданы иными, нежели вербальными, способами. Это и осуществил Чюрленис.
Густонаселенное космическое пространство «Rex» соприкасается с эзотерическим пространством Елены Блаватской, которое «не есть «беспредельная пустота», ни «условная полнота», но вмещает в себя оба понятия. Будучи на плане абсолютной отвлеченности вечнонепознаваемым Божеством, являющимся пустотою только для ограниченных умов на плане иллюзорного умозрения, или же Пленумом, абсолютным Вместилищем всего Сущего, проявленного или непроявленного, оно есть потому то Абсолютное ВСЕ» [1, с. 42]. Это пространство в эзотерическом символизме называется «Семижды облаченная Вечная Матерь - Отец», ибо от недифференцированной до его дифференцированной поверхности оно состоит из семи слоев» [1, с. 43]. Два последних, по Блаватской, «пока абсолютно вне человеческого познавания» [1, с. 47]. Действительно, пространство «Rex» Чюрлениса состоит только из пяти слоев. В сборнике пословиц русского народа В.И. Даля отмечается: «На семи поясах бог поставил звездное течение. На первом поясе небесные ангелы, на втором
- архангелы, на третьем - начала, на четвертом -власти, на пятом - силы, на шестом - господства, на седьмом - херувимы, серафимы и многочестия» [2, с. 290]. В народном сознании в Царствии небесном восседает, естественно, Царь со всеми атрибутами царской власти - скипетром и державой, в ожерелье небесных тел, украшенный звездами, аки смарагдами. Земной царь, или же бледное подобие Царя небесного, на русской почве получил соответственное ласковое прозвище «батюшка», поскольку Царь небесный - это еще и Отец. Отождествление Бога и Царя наиболее полно, зримо осуществилось в традиции русских апокрифов, сказок и преданий, но ведь и самого Христа издевательски называли «Царь иудейский».
«Rex» - «Царь» Чюрлениса передает иерархическую структуру невидимого пространства бытия, которое строится по принципу матрешки, но при этом слои взаимопроницают, пронизывают друг друга. По тому же принципу в восточной традиции строится и тело человека, когда физический план достраивается астральным и ментальным слоями.
Можно также сопоставить композицию «Rex»a с русской иконой XVII в. «Богоматерь всех скорбящих радость» (рис. 2), на которой земля приобретает не библейскую - четырехугольную - форму, а шарообразную. Л.С. Ретковская пишет, что «о шаровидной форме земли было известно на Руси еще в XVI веке по «Луцидариусу», жестоко осмеянному Максимом Греком и на время как будто забытому. В XVII веке взгляды, высказанные в этой книге по вопросам мироздания, снова стали встречаться в новых сочинениях переводной литературы» [5, с. 20]. Вселенная представлялась в соответствии с описаниями Аристотеля и Птолемея, в результате на некоторых иконах земля стала изображаться в виде сферы. Итак, на
иконе «Всех скорбящих радость» каждое светило размещается на отдельном «небе» и снабжается надписью. Всего «небес» двенадцать. Последнее - «Небо эмпирейское престолу божию», а на восьмом царствуют знаки Зодиака. Л.С. Ретковская полагает, что икона «Всех скорбящих радость» - произведение скорее светской, нежели церковной живописи, своеобразный планетарий XVII в., привлекающий внимание зрителя необычным «астрономическим фоном».
Рис. 2. Икона «Всех скорбящих радость». XVII в.
В начале XX в. гелиоцентрическая система Коперника, естественно, уже никого не удивляла (хотя
о. Павел Флоренский и придерживался иной точки зрения, см. «Мнимости в геометрии»), и все же «Rex» М.К. Чюрлениса - пространство явно земного мира, писанное в иконописной традиции, представляющей многоуровневую Вселенную, в центре которой - Земля, а вместе с ней и человек, пусть даже ничтожный по сравнению с Господом. (Стоит упомянуть, что, как русская иконопись, так и «Тайная доктрина», - суть попытки описания «немыслимого» и «несказуемого»). А ведь сам Чюрленис настаивал, что он создает картины не земного - иных миров, его эсхатологические видения размещаются не на Земле и не в дальнем космосе. Но тогда где? На этот вопрос ответил Николай Кузанский: «... человек есть бог, только не абсолютно, раз он человек; он -человеческий бог (humanus dues). Человек есть также мир, но не конкретно все вещи, раз он человек; он -микрокосм, или человеческий мир. Область человечности охватывает, таким образом, своей человеческой потенцией бога и весь мир. <...> Человечность есть человечески определенным образом единство,
оно же и бесконечность, и если свойство единства -развертывать из себя сущее, поскольку единство есть бытие, свертывающее в своей простоте все сущее, то человек обладает силой развертывать из себя все в круге своей области, все производить из потенции своего центра» [4, т. 1, с. 261]. Цель творческой деятельности человека - достижение границ самого себя. Но поскольку в человеке свернут целый мир, он сам в творчестве бесконечен. Внутренний мир человека - животворящая бездна, извергающая из себя новые миры.
Николай Кузанский заметил, что человек - малое царство внутри большого царства универсума и что человек непосредственно подвластен собственному царю, правящему в нем, то есть душе, и лишь после этого опосредованно подвластен царству этого мира. «Отблеск всего универсума есть на каждой его части, потому что все стоит в своем отношении и в своей пропорции к целому; но только в той его части, которая зовется человеком, его отблеск больше, чем в какой бы то ни было. Поскольку совершенная цельность универсума больше просвечивает в человеке, человек оказывается совершенным миром, хоть
и малым, оставаясь в то же время частью большого» [4, т. 2, с. 271]. Человек Николая Кузанского есть Вселенная и вместе с тем Бог, но ограниченные временем и пространством.
Принцип совпадения человека, мира и Бога у него связан с учением о свертывании мира в Боге и развертывании мира из Бога, которое является вариантом неоплатоновской концепции эманации: мир проистекает из Бога как бесконечного абсолютного единства посредством его самоизлучения, истечения в мир конечных вещей.
Литература
1. Блаватская, Е.И. Тайная доктрина. Синтез науки, религии и философии / Е.И. Блаватская. - Л., 1991.
2. Даль, В.И. Пословицы русского народа / В.И. Даль.
- М., 1957.
3. Дионисий, Ареопагит. Сочинения / Ареопагит Дионисий. - СПб., 2002.
4. Кузанский, Н. Сочинения: в 2 т. / Н. Кузанский. -М., 1979.
5. Ретковская Л.С. Вселенная в искусстве Древней Руси / Л.С. Ретковская. - М., 1961.
