CC BY
82
А.К. Криворотов, А.О. Виноградов
К ИТОГАМ НОРМАЛИЗАЦИИ КИТАЙСКО-НОРВЕЖСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Аннотация. В статье рассматривается урегулирование кризиса 2010—2016 гг. в отношениях КНР и Норвегии, возникшего после присуждения Нобелевской премии мира китайскому диссиденту Лю Сяобо. Взаимное доверие была восстановлено, прежде всего, путем закрытых дипломатических переговоров. При этом Норвегия подверглась серьезному давлению Китая, который с успехом устанавливает новый тип сотрудничества с зарубежными странами, не приемлющий вмешательства в его широко понятые коренные интересы.
Ключевые слова: Норвегия, КНР, дипломатический кризис, урегулирование, экономическое сотрудничество, Арктика, оценки.
В конце 2016 г. правительства КНР и Норвегии заявили о нормализации двусторонних отношений, разрешив шестилетний дипломатический кризис.
Это стало неожиданностью не только для авторов настоящей статьи, в прошлом выпуске ежегодника выражавших сомнения в скором урегулировании1, но и для всех заинтересованных наблюдателей. Событие довольно широко комментировалось как пример формирования нового типа отношений Пекина с окружающим миром, и в частности с Западной Европой. Полагаем полезным проанализировать его подробнее как характерный «кейс», по своему символическому значению выходящий за рамки двусторонних отно-
шений, обращая внимание не столько на общеполитические интересы или официальные позиции сторон, рассмотренные в прошлогодней статье, сколько на их дипломатическую тактику (включая роль человеческого фактора).
Краткая история вопроса
Динамичное развитие китайско-норвежских отношений в одночасье прервалось в октябре 2010 г. после присуждения Нобелевской премии мира правозащитнику Лю Сяобо, приговоренному в КНР к 11 годам тюрьмы за подготовку госпереворота. Выбор лауреатов премии мира, среди которых немало диссидентов, не раз вызывал недовольство у властей соответствующих стран. Но китайское руководство едва ли впервые направило свое возмущение на Норвегию как государство, обвинив ее в пособничестве преступникам и потребовав от ее правительства официальных извинений.
Объяснения, что Норвежский нобелевский комитет — негосударственная структура, китайцы отмели, поскольку его членов назначает Стортинг (парламент Норвегии). Возникла трудноразрешимая ситуация, где с обеих сторон были затронуты глубинные ценности: у КНР — национальная гордость и неприятие вмешательства во внутренние дела, у Норвегии — демократический независимый имидж и Нобелевской премии, и самой страны. Хельге Люрос, директор Центра международного и стратегического анализа близ Осло, отмечал: «Руки у нас связаны. Для норвежских политиков принести извинения было бы самоубийством — многие норвежцы по-прежнему убеждены, что он (Лю Сяобо) борется за правое дело»2.
Официальные контакты двух стран были свернуты, хотя посольства сохранились. Норвегии, единственной в Западной Европе, КНР в конце 2012 г. не облегчила въездного режима. Научные и культурные связи продолжились избирательно.
Сразу после присуждения премии были заморожены переговоры о создании двусторонней зоны свободной торговли (ЗСТ), длившиеся с 2008 г. Но в целом экономические связи двух стран вполне успешно развивались по всем направлениям: поставки товаров, инве-
стиции, туризм и др. Анализируя китайскую торговую политику, норвежский ученый Бьорнар Свердруп-Тюгесон пришел к выводу, что власти КНР, озабоченные прежде всего собственным хозяйственным развитием, избегают ограничительных мер, способных ударить по ним самим. Так, КНР не свернула важного для себя сотрудничества с ФРГ после визита туда Далай-ламы в 2007 г., но год спустя жестко наказала по такому же поводу менее значимую Францию (взаимный товарооборот упал даже на фоне развернувшегося глобального кризиса). Норвегия в этом плане находится в благоприятном положении: она обладает уникальными технологиями, например, в судоходстве, без которых Китаю не обойтись3.
В итоге наиболее пострадал норвежский лосось (семга) — товар, не встроенный в китайские производственные цепочки и легко замещаемый, но значимый для скандинавов как статья экспорта и часть национального имиджа. Этот эпизод торговой войны, имеющий параллели и в российско-норвежской практике, стоит описать подробнее.
Китайцы, похоже, воспользовались либерализацией рыбного экспорта из Норвегии. Раньше, чтобы пользоваться престижным брендом NORGE, поставщик обязан был зарегистрироваться в качестве официального экспортера, пройдя сложную процедуру сертификации. Однако в 2005—2011 гг. порядок был поэтапно заменен на уведомительный, что заметно облегчило выход производителей на мировой рынок, но и увеличило риск экспорта недоброкачественной продукции. Это давало китайским властям повод, поймав одного бракодела, «закрывать» импорт из целых губерний Норвегии либо, как в феврале 2015 г., втягивать остальных поставщиков в утомительный процесс сбора все новых справок и сертификатов4. Подобная тактика, видимо, эффективнее прямолинейных продовольственных контрсанкций России: она позволяла китайцам, не захлопывая дверь на свой рынок, постоянно держать норвежцев «на крючке», оказывая на них и экономическое, и психологическое давление.
Норвежские рыбоводы научились обходить ограничения, поставляя в КНР семгу со своих шотландских, фарерских или чилийских ферм, а также наладив полулегальный реэкспорт через Вьетнам и Гонконг. Хотя «официальная» доля Норвегии на китайском рынке
лосося за два года упала с 92 % до менее 30 %, по факту она составляла, по оценкам инсайдеров, 50—70 %5. Но отсутствие полноценного диалога и явная дискриминация норвежских товаров откровенно беспокоили и политическое руководство, и бизнесменов северной страны.
Власти Норвегии делали в сторону Пекина примирительные шаги: в 2013 г. поддержали придание КНР статуса постоянного наблюдателя в Арктическом совете; в 2014 г., несмотря на резкую критику общественности, отказались официально принять посетившего Осло Далай-ламу; вернули хранившиеся в Норвегии китайские культурные реликвии — семь колонн из старого Летнего дворца в Пекине и долго считавшийся утраченным немой фильм 1927 г. выпуска6.
Как сообщила 2 сентября 2014 г. ведущая деловая газета страны Dagens Н?г1^зНу, левоцентристский кабинет Йенса Столтенберга, правивший с 2005 г., вел с китайцами закулисные переговоры о нормализации отношений. К 2013 г. на уровне МИД было согласовано, что Норвегия передаст непубличный документ с извинениями Пекину (по слухам, аналогично поступали Дания и Великобритания, приняв у себя Далай-ламу). Однако премьер Столтенберг в последний момент заблокировал этот вариант , видимо, опасаясь утечки. А вскоре его правительство, проиграв парламентские выборы, подало в отставку.
Трудный путь к нормализации
Нынешний правоконсервативный кабинет, придя к власти в Норвегии в октябре 2013 г., отнес нормализацию связей с КНР к числу приоритетных внешнеполитических задач. Однако официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин заявила, что Норвегия должна предпринять «конкретные шаги, создающие условия для улучшения и развития двусторонних отношений», процитировав китайскую пословицу: кто одел на тигра ошейник, тому его и снимать8.
Пост министра иностранных дел получил консерватор Бёрге Бренде, уже входивший в правительство в 2001—2005 гг. Одной из главных причин его прихода в МИД сразу назвали китайскую про-
блему: уйдя из политики в 2007 г., Бренде два срока отработал исполнительным директором Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе, а также сотрудничал с Китайским советом по содействию международной торговле. Он наладил хорошие связи с тогдашним премьером Госсовета КНР Вэнь Цзябао9, а с его преемником Ли Кэ-цяном буквально за пару недель до нового назначения встречался на завтраке в честь главы ВЭФ Клауса Шваба в китайском городе Далянь.
Однако стоило Бренде стать министром, китайцы прервали с ним все неформальные контакты. В узком кругу он признавался, что был поражен их непримиримостью к Норвегии даже спустя три года после нобелевского инцидента. В Осло поняли, что урегулирование отношений возможно лишь при выходе на высшее руководство Китая10.
Первая встреча Б. Бренде в новом качестве с министром иностранных дел КНР Ван И состоялась в кулуарах министерского форума «Азия — Европа» (Дели, 11—12 ноября 2013 г.). Бренде предложил наладить диалог на уровне дипломатов высокого уровня; через несколько месяцев в очередной беседе в Неаполе Ван И дал положительный ответ. В результате в августе 2014 г. в Праге, в обстановке полной секретности, постоянный замминистра иностранных дел Норвегии Веггер Стрёммен встретился с одним из руководителей европейского направления МИД КНР. Но после упомянутой утечки в Dagens N?ringsliv контакты были надолго прерваны Пекином, одновременно пригрозившим полностью запретить импорт семги за нарушение санитарных норм.
Норвежское руководство до предела сузило круг посвященных в переговоры, в полном объеме информацией владели лишь премьер, министр иностранных дел и его постоянный заместитель. Через некоторое время начались тайные консультации с тогдашним послом КНР в Норвегии Чжао Цзюнем. А когда в апреле 2016 г. в Осло прибыл новый посол Ван Минь, то уже через несколько дней Б. Бренде и В. Стрёммен приняли его на секретном завтраке в представительском особняке МИД.
Отметим, что послами КНР оба раза назначались маститые дипломаты с опытом работы в сложных «точках»: первый ранее служил
послом в Израиле, а второй шесть лет занимал пост заместителя постоянного представителя КНР при ООН. Норвежскую дипмиссию в Пекине, напротив, бессменно возглавлял Свейн Сэтер: в МИД Норвегии серьезно опасались, отозвав его, не получить агреман для нового посла.
Премьер-министр Э. Сульберг, учитывая негативный опыт своего предшественника, сразу исключила вариант секретных писем. В итоге, по замечанию норвежских аналитиков, «значительная часть дипломатических переговоров состояла, видимо, из попыток слить воедино содержимое ранее предлагавшихся публичного и секретного заявлений в одну взаимоприемлемую, пусть местами и расплывчатую, декларацию»11.
Параллельно с этим официальные представители двух стран встречались «на полях» многосторонних мероприятий вроде сессии Азиатского банка инфраструктурных инвестиций или конференции «Арктические рубежи» в норвежском городе Тромсё. В Осло также призвали в помощь старших европейских союзников по НАТО: перед Си Цзиньпином за Норвегию дважды «замолвила словечко» канцлер ФРГ Ангела Меркель, поднимал эту тему с китайцами и министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус.
По общему признанию, процесс консультаций переживал и подъемы, и спады12. Лишь спустя три года стороны достигли должного уровня взаимного доверия. Б. Бренде 19 декабря 2016 г. прибыл в Пекин, где его приняли Ван И, а затем и Ли Кэцян. Последний заявил о намерении Китая «открыть новую главу в двусторонних связях, продвигая развитие устойчивых, здоровых и стабильных отношений», подчеркнув высокую взаимодополняемость экономик двух стран13. По итогам визита было подписано официальное межправительственное Заявление о нормализации отношений14.
Завершением процесса стал официальный визит в Китай премьер-министра Норвегии 7—10 апреля 2017 г. — впервые за десять лет. В состав делегации входили Бёрге Бренде, министр торговли Моника Мэланд и большая группа норвежских бизнесменов. Эрну Сульберг приняли (в порядке очередности) Ли Кэцян, председатель ВСНП Чжан Дэцзян и Председатель КНР Си Цзиньпин. Она также выступила на двустороннем деловом форуме (где в числе прочих
участвовал симпатизирующий Норвегии глава компании «Алибаба» Джек Ма), посетила Шанхай и Ханчжоу.
Встречи прошли в конструктивном и доброжелательном ключе. Стороны выразили удовлетворение нормализацией отношений, обсудили их перспективы и широкий круг международных проблем. Достигнута договоренность о государственном визите в КНР Короля Норвегии Харальда V. В присутствии двух премьеров главы государственных и коммерческих структур КНР и Норвегии подписали тринадцать соглашений и протоколов о намерениях. Стороны договорились возобновить переговоры о ЗСТ и деятельность смешанной комиссии по экономическому сотрудничеству, возродить или наладить заново связи в сфере науки, здравоохранения, помощи развитию и спорта (включая норвежское методическое содействие в организации зимней Олимпиады-2022 в Пекине).
Э. Сульберг ратовала за развитие деловых и культурных связей, контактов между обычными людьми, включая наращивание китайского туризма в северную страну. Ли Кэцян также приглашал норвежские компании и «нефтяной фонд» расширять взаимовыгодные инвестиции в китайскую экономику15.
Наиболее скорый экономический эффект ожидается, естественно, в рыбной отрасли. В ходе визита достигнута договоренность о расширении поставок в КНР норвежской семги, соответствующее соглашение было подписано спустя всего две недели16. По обещаниям норвежских маркетологов рыбы, их доля на китайском рынке лосося, официально упавшая к началу 2017 г. уже до 2 %, за год будет поднята до 65 % (что составит порядка 50 тыс. т рыбы в год стоимостью свыше 500 млн долл. США). В случае же создания ЗСТ экспорт
17
может «расти практически безгранично» .
Политические и общественные оценки
Подписанию Заявления в Норвегии придали весьма высокое значение. Уже 20 декабря Э. Сульберг, выступив вне утвержденной
повестки, доложила о нем в Стортинге. Представители всех фрак-
18
ций поздравили правительство и дипломатов с крупным успехом . Положительные оценки были повторены в ходе ежегодных дебатов в
Стортинге по отчету МИД 7 марта 2017 г., когда депутаты уже ознакомились с текстом Заявления. В обоих случаях отмечались важность полноценного политического диалога с одним из мировых лидеров, широкие перспективы сотрудничества в экономике и по принципиальному для норвежцев вопросу снижения выбросов СО2 в атмосферу19.
Однако общественность в Норвегии и за ее пределами восприняла Заявление и результаты визита Э. Сульберг куда более сдержанно. Как отмечал упомянутый Б. Свердруп-Тюгесон, отношения двух государств, с одной стороны, демонстрируют широкую палитру позитивных эффектов от взаимодействия культур и взаимодополняющих экономик. А с другой — «служат ярким примером глубинной дилеммы в отношениях североевропейских стран к Китаю. А именно, как нашим странам следует держаться по принципиальным вопросам, возникающим, когда заявленные китайскими властями "коренные интересы" входят в противоречие с принятыми у нас либеральными принципами»20.
Дискуссии вращались вокруг трех основных тем.
Во-первых, обсуждалась ответственность, принятая Норвегией за решение своего Нобелевского комитета. Для норвежцев действительно принципиально важно, что их правительство не принесло Китаю официальных извинений. Это подтверждает верность тактики Э. Сульберг, позволившей честно заявить в Стортинге: «секретных дополнений» к совместному Заявлению не было.
Но в самом Заявлении, однако, вина за ухудшение двусторонних отношений односторонне возложена на Осло. Более того, правительство Норвегии, обязавшись избегать нанесения им ущерба в будущем, косвенно признало часть вины за собой. В сходном ключе Заявление агентству «Синьхуа» комментировал Ван И: «Норвежская сторона глубоко поразмышляла над причинами подрыва взаимного доверия и серьезно консультировалась с китайской стороной о том, как улучшить отношения»21.
Многие комментаторы, признавая явное неравенство сил, все же расценили Заявление как серьезную уступку северян. Причем Норвегия поддалась давлению сильнее, чем несравненно более зависимая от Китая Монголия, которая почти одновременно с нею за-
гладила инцидент с посещением Далай-ламы без извинений и репу-
22
тационных потерь .
Во-вторых, критики Заявления отмечали, что в нем нет ни слова о правах человека, хотя внутренняя политика КНР, по их оценкам, ужесточается и Лю Сяобо по-прежнему сидит в тюрьме23. Члены правительства обещают вернуться к неудобным темам позднее, когда будут установлены достаточно доверительные отношения, а пока важнее наладить диалог как таковой. «В политике, в конечном итоге, считаются результаты, а чтобы донести свою мысль, надо, чтобы тебя слушали»,— записала Э. Сульберг в своем блоге24. Она сразу заявила, что в ходе дебютного визита в Пекин не будет поднимать (и действительно не поднимала) права человека. Общее настроение норвежцев по этому поводу, как представляется, выразила ведущая консервативная газета Aftenposten: «Между двумя крайностями — не сказать ничего и заявиться столь жестко, что вновь испортить отношения — должна иметься точка, оставляющая норвежскому премьер-министру простор для действий. По премьеру Эрны Сульберг
25
непохоже, что правительство тщательно отыскивало такую точку» .
Редактор отдела Азии американского журнала Foreign Policy Стоун Фиш в связи с этим подчеркнул, что северное королевство является «одной из самых благополучных и стабильных демократий в свете — права человека имеют там даже священный статус одного из трех основополагающих принципов конституции. Когда перед Пекином склоняется такая страна, как Норвегия, она посылает всему миру леденящий сигнал», и ее примеру, видимо, последуют и другие26.
В-третьих, внимание критиков привлекли внешнеполитические аспекты Заявления: Норвегия не только подтвердила свою традиционную политику «одного Китая», но и заявила, что «всецело уважает суверенитет и территориальную целостность» КНР, что в текущей обстановке может трактоваться как поддержка позиции Пекина по спорным островам в Южно-Китайском море27. А Норвегии, как отметил шесть лет проживший в Китае ученый Хеннинг Кристоффер-сен, крайне важно не оказаться «зажатой» в потенциальном конфликте вокруг островов между США, своим главным союзником, и КНР, своим крупнейшим перспективным рынком28. Так что норвежцам остается лишь надеяться на мирное разрешение проблемы.
По совокупности изложенного наблюдатели задаются общим вопросом, не слишком ли высокой оказалась политическая цена нормализации. «Приняв требования Китая, Норвегии пришлось очень сильно «прогнуться». А выгода от этого почти символиче-ская»29, — заявил профессор Оксфордского университета норвежец Стейн Ринген, автор острокритической монографии о внутренней политике КНР30. Полемизируя с такими оценками, профессор Норвежского института оборонных исследований Ойстейн Туншё возразил, что Заявление, хотя и неприятно для Норвегии, все же мягче аналогичных китайско-французского и китайско-датского документов. При этом его критики не выдвигают никакой разумной альтернативы, учитывая, что Норвегию никто не поддержал в ее принципиальном, но одиноком противостоянии с КНР31.
Отмечается также, что интерес к нормализации отношений был взаимным. Урегулирование состоялось в драматический для мировой политики момент — между избранием и вступлением в должность нового президента США Дональда Трампа. В ходе предвыборной кампании он не раз критически высказывался в адрес КНР и не исключал отхода от политики «одного Китая». У Пекина имелся поэтому резон срочно заручиться официальной поддержкой возможно большего числа союзников США по НАТО (и знаменательно, что верная идеям атлантизма Норвегия такую поддержку оказала). Дополнительным фактором были выборы в Стортинг в сентябре 2017 г., которые могли обернуться для Пекина необходимостью начинать все с нуля уже с новым правительством.
Столь же важно для обеих стран, с их открытыми экономиками, сохранить и по возможности расширить либеральный режим мировой торговли. Не случайно Э. Сульберг особо благодарила Си Цзиньпина за твердую приверженность идеалам свободной торговли и режима ВТО, заявленную на форуме ВЭФ в Давосе. Как отмечал, комментируя сближение с Норвегией, руководитель Отдела исследований Европы при Китайском институте международных исследований Цуй Хунцзянь, КНР беспокоит угроза того, что «в Европе поднимется волна протекционизма и повредит китайско-европейским торгово-инвестиционным отношениям. Китай должен активно продвигать свободу торговли после того, как Дональд Трамп вы-
играл президентские выборы в США с протекционистской повест-кой»32. Создание двусторонней ЗСТ «Китай—Норвегия» может быть полезным шагом в данном направлении.
Наконец, Китай активно проникает в Арктику, о чем уже не раз рассказывал наш ежегодник33. В беседе с Э. Сульберг председатель КНР подтвердил интерес страны к Северу Европы, особо упомянув связи с Норвегией в сфере полярных исследований. Стороны поддержали развитие двустороннего сотрудничества в рамках инициативы «Один пояс, один путь»34, причем норвежка особо подчеркивала преимущества экспорта китайских товаров по Севморпути35.
Отметим, что руководитель КНР принимал в Пекине норвежского премьера сразу после собственного возвращения с первой встречи с Д. Трампом, элегантно заключенной им в арктические «скобки». Перед посещением Флориды Си Цзиньпин нанес визит в Финляндию, с 2017 г. председательствующей и в Северном, и в Арктическом совете. По итогам его переговоров с финским президентом Саули Ниинистё принято Совместное заявление, где заявлено намерение строить сотрудничество в рамках нацеленного в будущее партнерства нового типа, в том числе по арктическим вопросам36. В комментарии агентства «Синьхуа» отмечалось, что визит призван дать импульс сотрудничеству КНР не только с Суоми, но и с Северной Европой в целом37. А после Трампа председатель КНР по пути домой остановился в Анкоридже, где имел обстоятельную беседу с губернатором Аляски Биллом Уолкером о перспективах сотрудничества Китая с заполярным штатом
Нормализация отношений с Норвегией вписывается в это русло, особенно учитывая ее технологический задел, широкий выход в Северный Ледовитый океан и наличие легкодоступного арктического архипелага Шпицберген, где с 2003 г. уже действует китайская полярная станция.
Выводы и прогнозы
Можно сказать, что обе стороны восстановили полезные для себя отношения, используя известную асимметричность своих под-
ходов: норвежцам удалось не поступиться формой, китайцам — добиться желаемого содержания.
Китайско-норвежский кризис и его разрешение — характерный пример новой, достаточно жесткой внешней политики Пекина, применяемой к странам различных «весовых категорий», от Литвы и Монголии до Франции и ФРГ. Суть его в том, что сотрудничество с КНР (привлекательность которого растет вместе с экономической мощью страны) допускается лишь при жестком условии невмешательства во внутренние дела Китая, круг которых определяет он сам39. При этом Пекин все чаще подчеркивает разницу в культурном менталитете и исторических традициях Китая и западных, прежде всего европейских, стран, в том числе в понимании прав человека. Критика европейцев по поводу ужесточения внутренней политики Пекина показывает скорее их недостаточное знакомство с подлинными процессами внутри страны и именно так воспринимается китайской общественностью.
Знаменательны слова Си Цзиньпина на встрече с Э. Сульберг: «Мы верим в широкие перспективы наших отношений и практического сотрудничества, покуда Китай и Норвегия будут следовать принципу взаимного уважения и равноправия, уважая и учитывая коренные интересы и озабоченности друг друга»40. По оценке ряда наблюдателей, маленькую безобидную Норвегию выбрали для «показательной порки» по древнему китайскому принципу: зарезать курицу, чтобы напугать обезьяну41.
Норвежцы, видимо, будут теперь держаться с КНР осторожнее. Свидетельством тому откровенные мемуары «Секретарь мира»42, которые выпустил Гейр Лундестад — крупный ученый, четверть века (1990—2015 гг.) проработавший секретарем Норвежского нобелевского комитета и главой его аналитической структуры. Он рассказал, что в 2010 г. тогдашний министр иностранных дел, ныне лидер парламентской оппозиции Йонас Гар Стёре уже оказывал беспрецедентное давление на Нобелевский комитет, убеждая его не присуждать премии Лю Сяобо во избежание обострений с Китаем43.
Хорошо организованная и политически активная общественность Норвегии, несомненно, продолжит давление на правительство, требуя поднимать перед китайцами правозащитную проблемати-
ку — тем более, что представитель МИД КНР заверял о готовности к такому диалогу. Но дело едва ли пойдет дальше отдельных расплывчатых формулировок в совместных документах, позволяющих, как Заявление 2016 г., каждой стороне истолковывать их согражданам в выгодном для себя свете.
В такой политике нет ничего нового. Известные отечественные скандинависты Л.Д. Градобитова и Ю.В. Пискулов, анализируя в чем-то сходный норвежско-испанский дипломатический кризис еще 1946 г., отмечали, что сами норвежцы восприняли его как свидетельство ограниченности возможностей малых стран и «формирования внешней политики правительством совместно с союзами предпринимателей при некотором учете общественного мнения»44. Норвегия отошла от этих принципов в 1970-х — начале 1990-х гг., начав активнее действовать на мировой арене. Но развертывание глобализации, похоже, вновь принуждает ее строго слушаться мировых лидеров (пусть их состав и меняется со временем).
КНР же, в свою очередь, уже сегодня рассматривает себя как мировую державу, претендующую на участие в глобальном управлении. В рамках сформулированной нынешним китайским руководителем концепции «китайской мечты» одной из главных текущих целей является возрождение «великой китайской нации». Китай претендует не только на самостоятельное решение вопросов своей внутренней политики, но и на решающую роль в определении правил игры на международной арене, предлагая собственную повестку дня45.
В этом контексте вся Европа рассматривается скорее как часть глобальной стратегии Пекина в XXI веке и не более чем одно из направлений стратегического противостояния с США46. Европа во все большей степени (особенно после финансового кризиса 2008 г., имевшего крайне тяжелые последствия для ЕС) воспринимается не как субъект, а как объект политики, постепенно теряющий самостоятельность в международных делах. Тем более это относится к сравнительно небольшой Норвегии, где проживает чуть более 5 млн человек — население всего одного, далеко не самого крупного китайского города. В этом плане реакция китайцев на нормализацию отношений с Норвегией (из тех, кто вообще счел нужным на нее откликнуться) была вполне предсказуемой, особенно в блогосфере.
Будущие двусторонние контакты, вероятно, сосредоточатся на практических направлениях, прежде всего в экономике: ЗСТ, нефтегазовая промышленность, научно-техническое и культурное сотрудничество, транспортное освоение Арктики в контексте проекта «Один пояс, один путь».
Этот процесс создает потенциальные возможности и для России — единственной страны, для которой и КНР, и Норвегия являются соседями и традиционными партнерами. Имеет смысл рассмотреть варианты трехстороннего взаимодействия, особенно в сфере транспорта с учетом общего интереса к нашему Севморпути. Отметим, что в конференции «Арктика — территория диалога» (Архангельск, 29—30 марта 2017 г.) приняли участие и крупная китайская делегация во главе с вице-премьером Ван Яном, и Б. Бренде, что стало первым визитом члена норвежского правительства в Россию после крымских событий.
Описанный инцидент представляет для России интерес и в более широком смысле —как свидетельство способности КНР добиваться уважения своей позиции даже от стран, не являющихся его единомышленниками, эффективно сочетая свою притягательность как торгового партнера, «мягкую силу» и гибкий, изобретательный, но неустанный экономический нажим.
Примечания
1 Криворотов А.К., Виноградов А.О. Текущее состояние и перспективы нормализации китайско-норвежских отношений // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XXI: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2016. С. 201—217.
2 Karacs S. Norway running short of options as it tries to improve ties with China // South China Morning Post. September 30, 2014.
3 Sverdrup-Thygeson B. The Flexible Cost of Insulting China: Trade Politics and the "Dalai Lama Effect" // Asian Perspective. 2015. Vol. 39. No. 1. P. 101—123; Klevstad Langberg 0. Fredsprisen ga ikke Kina-sjokk i norsk 0konomi // Aftenposten. 17. juni 2014.
4 Storbráten Gjendem C. — Dette er en fantastisk nyhet for alle som driver med norsk laks. URL: http://e24.no/makro-og-politikk/dette-er-en-fantastisk-nyhet-for-alle-som-driver-med-norsk-laks/23436792; Storbr áten Gjendem C., Wolden Fredriksen
A., Midtsje L. Sj0mat Norge etter Kina-avtale: — Fortsatt stor usikkerhet. URL: http:// e24.no/makro-og-politikk/sjoemat-norge-etter-kina-avtale-fortsatt-stor-usikkerhet/23 436856.
5 Xianwen Chen., Garcia R.J. Economic sanctions and trade diplomacy: Sanction-busting strategies, market distortion and efficacy of China's restrictions on Norwegian salmon imports // China Information. 2016. Vol. 30. No. 1. P. 29—57.
6 Sewell Chan. Norway and China Restore Ties, 6 Years After Nobel Prize Dispute // New York Times. December 19, 2016.
7 Skard K. Stanset hemmelig Kina-l0sning // Dagens N^ringsliv. 2 september, 2014.
8 Beam C. Why Is China Snubbing Norway? URL: http://www.realclearworld. com/articles/2013/10/28/why_is_china_snubbing_norway.html
9 Hegvik G.K., Skarv0y L.J. Henter Brende hjem for a l0se Kina-floke // Verdens gang. 14 oktober 2013.
10 Johnsen A.B. Angela Merkel ga Norge Kina-hjelp // Verdens gang. 22 desember
2016.
11 Sverdrup-Thygeson B., Lanteigne M. China and Norway: Unpacking the Deal. The normalization of China-Norway ties is the result of years of quiet diplomacy. URL: http://thediplomat.com/2016/12/china-and-norway-unpacking-the-deal.
12 Full normalisering av forholdet til Kina. URL: https://www.regeringen.no/no/ aktuelt/pm_kina/id2524797.
13 China, Norway agree on normalization of ties (далее China, Norway...). URL: http://en.people.cn/n3/2016/1220/c90000-9156744.html.
14 Statement of the Government of the People's Republic of China and the Government of the Kingdom of Norway on Normalization of Bilateral Relations. URL: https://www.reaeringen.no/globalassets/departementene/ud/vedlegg/statement_kina.pdf.
15 Hu Yongqi. Beijing, Oslo to resume free trade negotiations // China Daily. 2017, April 4.
16 Norge og Kina undertegnet avtale om import og eksport av matvarer. URL: https://www.reaeringen.no/no/aktuelt/norge-og-kina-undertegnet-avtale-om-import -og-eksport-av-matvarer/id2550199/
17 Mikalsen K.-E. Erna Solbergs Kina-bes0k kan sende norsk lakseeksport til himmels igjen // Aftenposten. 2 april 2017.
18 Stortinget — M0te mandag den 19. desember 2016. Ad Norges politiske og diplomatiske relasjoner til Kina. URL: https://www.stortinget.no/no/Saker-og-publika sjoner/Publikasjoner/Referater/Stortinget/2016-2017/refs-201617-12-19/?m=0.
19 Stortinget — M0te tirsdag den 7. mars 2017. Sak nr. 1. Utenriksministerens utenrikspolitiske redegj0relse. URL: https://www.stortinget.no/no/Saker-og-publikasj oner/Publikasjoner/Referater/Stortinget/2016-2017/refs-201617-03-07?m=1
20 Sverdrup-Thygeson B. «Forbrytelse og straff» Forholdet mellomNorge og Kina// Internasjonal politik. 2016. Arg. 74. Nr. 3. S. 1—12.
21 China, Norway...
22 Jichang Lulu. The costs of normalisation: Norway and Mongolia respond to Chinese sanctions. URL: https://cpianalysis.org/2017/02/22/the-costs-of-normalisatio n-norway-and-mongolia-respond-to-chinese-sanctions.
23 Venner med Kina igen // Dagbladet. 20 desember 2016; Lohne J. Kinas leder s0rger for stadig verre forhold for dissidenter — mandag merter han Erna Solberg // Aftenposten. 10 april 2017.
24 Forholdet Norge og Kina — starten pa et nytt kapittel. URL: https://erna.no
25 Norge ma v^re gjenkjennelig i m0te med Kina // Aftenposten. 4. april 2017.
26 Did Oslo Kowtow to Beijing? A ChinaFile Conversation, December 21, 2016. (далее Did Oslo Kowtow?). URL: https://www.chinafile.com/conversation/did-oslo-k owtow-beijing
27 Bentzrud I. Ma Norge knele for Kina? // Dagbladet. 7 januar 2017.
28 Finstad Vestheim T.M. Norge i klem mellom Kina og USA. URL: http://www. dagsavisen.no/verden/norge-i-klem-mellom-kina-og-usa-1.923867
29 R0nneberg K. — Avtalen med Kina er ydmykende for Norge // Aftenposten. 20 desember 2016.
30 Ringen S. The Perfect Dictatorship: China in the 21st Century. Hong Kong: HKU Press, 2016. 193 pp.
31 Did Oslo Kowtow?
32 Wei Qi. Norway and China resume diplomatic ties after 2010 row over Nobel peace prize going to dissident // South China Morning Post. December 20, 2016.
33 Морозов Ю.В., Клименко А.Ф. Китай и другие государства Северо-Восточной Азии в «арктической гонке» // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XX: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2015. С. 173—191; Криворотов А.К. Арктическая активизация Китая: взгляд из Скандинавии // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVIII: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2013. С. 158—192 и др.
34 President Xi meets Norwegian PM to enhance mutual trust (далее President Xi...). URL: http://english.cctv.com/2017/04/10/ARTIDMNDTrD41v8sP92govrH17 0410.shtml
35 Solberg E. The challenging Arctic and Sino-Norwegian Collaboration. Speech given at SIIS in Shanghai. 08.04.2017. URL: https://www.regeringen.no/no/aktuelt/th e-challenging-arctic-and-sino-norwegian-collaboration/id2549224; Interview: Norway's
PM eyes new opportunities for stronger cooperation with China. URL: http://news. xinhuanet.com/english/2017-04/07/c_136189881.htm
36 Joint Declaration between the Republic of Finland and the People's Republic of China on Establishing and Promoting the future-oriented new-type cooperative partnership (April 5, 2017, Helsinki). URL: http://www.tpk.fi/public/default.aspx?conten tid=360378&nodeid=44809&contentlan=2&culture=en-US
37 Significance of Xi's Finland visit for bilateral ties and beyond. URL: http:// english.cctv.com/2017/04/06/ARTIlxkV2a85Ie032kmYBjCf170406.shtml
38 Lee Falsey J. A surprise guest: Chinese president makes Anchorage stopover, meets Gov. Walker and takes in some sights. URL: https://www.adn.com/alaska-news/ 2017/04/07/chinese-president-makes-surprise-visit-to-alaska-following-summit-with-trump
39 Ai Jun. Spending power backs China's influence in world arena // Global Times. January 9, 2017.
40 President Xi...
41 Lanteigne M., Sverdrup-Thygeson B. Towards the Thaw: Seeking Clarity in China-Norway Relations // The Diplomat. January 16, 2016.
42 Lundestad G. Fredens sekreter. 25 ar med Nobelprisen. Oslo: Kagge forlag, 2015.
43 Секретаря Норвежского нобелевского комитета обвинили в разглашении секретов. URL: https://lenta.ru/news/2015/09/22/lundestad; Norway's government tried to dissuade committee from awarding Chinese dissident Liu Xiaobo Nobel Peace Prize, official alleges. URL: http://www.scmp.com/news/china/policies-politics/articl e/1859030/norways-government-tried-dissuade-committee-awarding
44 Градобитова Л.Д., Пискулов Ю.В. Экономика и политика стран Скандинавии. Экономический фактор во внешней политике Швеции, Норвегии, Дании. М.: Международные отношения, 1986. С. 33—34.
45 См.: Виноградов А.О. Новый тип отношений и новый шелковый путь. К вопросу о внешнеполитических инновациях Китая // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XX: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2015. С. 69—87.
46 Виноградов А.О. Европа и Россия в глобальном противостоянии США и Китая // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. Вып. XVIII: ежегодное издание / отв. редактор-составитель Е.И. Сафронова. М.: ИДВ РАН, 2013. С. 132—142.
